Часть 8. Его выбор (2/2)

— Двойное самоубийство мечты, — тихо прокомментировал Дазай.

— Наконец, третье предложение: вы не стреляете вообще, и тогда мне остаётся только лично убить вас обоих. Но не позорно ли быть поверженными врагом? Что выбираешь?

Чуя приготовился получить сигнал от Дазая, если тот имеет план действий. Если же нет, он нажмёт на курок одновременно с ним, смирившись с участью. Его приятель ведь не мог выбрать иного варианта — естественно, второй. Ведь это Дазай, идиот, насмехавшийся над ним изо дня в день, чёртова скумбрия, предательски оставившая Мафию, придурок и невыносимый болван. Это Дазай, и он выберет второе, потому что по-другому не поступают друзья.

— Неплохо, мне нравится. Позволишь напоследок осведомить тебя о четвёртом варианте?

Расстегнув пуговицы плаща, Дазай победно распахнул его, чтобы продемонстрировать прикреплённую к поясу бомбу. Никто не проронил ни звука, прислушиваясь к её монотонному тиканью.

— Ты, вероятно, спятил, — не поверил Достоевский. Непредсказуемость самоубийцы переступила грань.

— У вас меньше минуты. Прошу покинуть помещение. Попробуете помешать — ускорю процесс.

— Ты блефуешь.

— Фёдор! Я когда-нибудь блефовал?

— Пожалуй, верно. Не знал я, что такой удивительной окажется твоя смерть.

Секунды на циферблате шли на убыль. Развернувшись к людям в белом, Достоевский приказал: «Уходим!», и те, бросив пленника на пол, растворились в проходе раздвижной стены. К Чуе вернулись силы гравитации, он снял с себя верёвки и приблизился к приятелю, но Дазай вдруг попятился.

— Я вынужден просить уйти и тебя.

— Чё-ё-ё?! — Чуя угрожающе насупился. — Поигрался — и хватит шутки шутить, давай сюда эту штуку...

— Пойми, слизняк, пока я жив, Крысы не успокоятся. Надо покончить с неудобствами моего существования.

— Сдурел?! Не строй из себя рыцаря, сволочь, обойдусь и без твоего разрешения, а ну иди сюда!

Резкий удар в живот откинул исполнителя за порог здания — ворота вновь закрылись на засов. Чуя вскочил с земли, поражаясь абсурдности ситуации, и заколотил кулаками по непробиваемому железу. Применить гравитацию больше не получалось: Дазай использовал на нём свою способность.

— Дурак! — в отчаянии прокричал он, ощущая подступающую к горлу тошноту. — Я убью тебя!

— И не пытайся, Накахара Чуя-кун.

Бомба снесла крышу здания, однако тяжёлые стены оправдали свою прочность. Чую отбросило на приличное расстояние, но потери сознания ему удалось избежать, несмотря на выбитый зуб и сломанный палец ноги. В остальных ушибленных местах физическую боль заглушало потрясение.