Часть 4. Разные судьбы (2/2)
— Хватит твоих идиотских шуток. Мори предпочитает не вставать у тебя на пути, как и многие, а по мне, приложить бы тебя пару раз, чтоб не...
— Ты? Меня? Приложить?
Тактика сработала — Чуя мгновенно рассердился, вместо боли в душе вспыхнула ярость. Дазай облегчённо рассмеялся: он готов был снести любое увечье от его кулака, лишь бы не наблюдать апатию приятеля.
А Чуя, не теряя даром времени, прыгнул ему на спину и сцепил пальцы на горле. Дазай повалил их обоих на землю, и они, ничем не отличаясь от малых ребят, принялись барахтаться в попытках одолеть оппонента. В былые годы не проходило и суток, чтобы «Двойной чёрный» не устраивал между собой нелепых боёв. В итоге Чуя зажал голову напарника между ног.
— Ладно-ладно, пусти, слизняк, ты меня задушишь, — прохрипел Дазай.
— Тебя это не радует, сволочь?
— Самоубийство — одно, а смерть от твоей ноги — другое. — Он со всей силы стукнул Чую в бедро, и тот, смешивая веселье со страшными ругательствами, оттолкнул свою жертву, но тут же с громким заливистым хохотом обвил руками её шею; слетевшая шляпа валялась в пыли возле скамьи.
— Я уж боялся, что больше не будет шанса врезать тебе.
— Мы ещё не раз встретимся. В Мафии не говорят о планах наших боссов?
Чуя приподнялся, лихорадочно соображая.
— О каких планах?
— Они взяли привычку объединять усилия. По моим источникам известно, что в городе образовалась некая преступная группировка, которая мешает и Мафии, и Агентству. Может, официальный договор пока не состоялся, но негласно Мори и Фукудзава рассчитывают на нас.
— Получается, мне опять придётся работать с тобой, скумбрия? И за что мне такое «счастье»?
— Сам не знаю, — Дазай проверил, не осталось ли в бутылке вина, и, когда не обнаружил ни капли, швырнул её подальше. Звон повреждённого стекла заставил Чую поёжиться.
— Ты здесь сидишь, делаешь вид, будто ничто не изменилось. Всё изменилось, придурок, всё! — Он повысил голос. — Ты свалил непонятно куда, непонятно зачем, и какой смысл? Тебе плевать, кому служить, Мори или Фукудзаве, ты чёртов суицидник!
— Я не делаю чего-то без смысла, Чуя, — Дазай произносил слова хладнокровно, сохраняя невозможное спокойствие. — Порой я даже скучаю по нашей ранней юности... Но Мори ежесекундно ждал, что я незаконно займу его кресло, и я просто избавил его от паранойи.
— Не смей, — Чуя затрясся от гнева, - нести всякую чушь, особенно по отношению к...
— Ничего без причины, Чуя, абсолютно ничего. Не делаю и не говорю.
— Я тебе не верю. Каким бы ни был пост, Дазай... отказаться от тебя... это...
— Что?
— Наверное, это неразумно. Хотя, какое мне вообще дело.
— Чуя...
Однако исполнитель уже поднял с земли помятую шляпу и, не взглянув на него, покинул площадку. Ноябрьский воздух сильнее пропитался холодом, а может быть, Дазаю лишь показалось.