глава 24 (1/2)

По окончании недолгого разговора с родителями, тренерами и прессой, Аня наконец возвращалась в номер с надеждами на долгожданный отдых. Трусова убежала сразу по возвращении в отель, пока Щербакова радовалась исполнению детской мечты. Открыв дверь, она удивилась отсутствию света в комнате.

— Видимо, Саша уже спит. — пронеслось в её голове, пока та снимала кеды, облокотившись на стену. Но уже через секунду предположение опроверглось лёгким всхлипом возле окна.

Щербакова включила свет, увидев русую подругу. Саша сидела на подоконнике, рассматривая то звёзды, то людей на улице, то свои руки, смиренно лежащие на прижатых к груди коленях, а по ее щеке катилась очередная чёрная из-за макияжа слеза. Трусова попыталась сделать вид, будто ничего не произошло, но было уже поздно. Она устало обернулась в сторону Ани. Чемпионка стояла в дверном проёме, закусывая нижнюю губу, пытаясь отогнать мысли о том, чтобы подбежать, обнять, утешить.

— Поздравляю. — охрипшим голосом прошептала Ракета, медленно качая головой.

— Саш, прости, если это тебя задело. — Аня быстрым шагом устремилась в сторону Трусовой, но её быстро остановили.

— Ты правда думаешь, что я устрою истерику из-за какой-то медали? — голос дрогнул на слове медаль, так что девушка быстро отвернулась к окну, в надежде подавить наступающие эмоции. — Просто иди, куда шла, и не обращай на меня внимания.

Аню эти слова задели, как никогда. Опять молчание вместо ответов. Она извинялась за своё золото, но не она заставляла Сашу падать. И та, вместо разумных разговоров, опять отворачивается. Её так заебало это отношение к себе. Пускай сама разбирается со своими проблемами.

Щербакова лишь усмехнулась и уже развернулась, чтобы уйти, но какое-то чувство внутри ей этого не позволило. Обещание, данное Жене перед отъездом. Как бы сильно её не выбесил этот маленький ребёнок за последнюю неделю, без неё мир не спасти. Поэтому решение не сдаваться и попробовать пробраться сквозь непробиваемую броню Трусовой все же было принято.

Аня подошла ближе к Саше и села рядом, прижимаясь к тёплой батарее, находящейся прямо под окном, на что Ракета старалась не реагировать.

— Что же, ты сказала идти, куда шла, — начала тяжёлый разговор Аня, пытаясь подобрать нужные слова и скрыть бьющееся до безумия сердце. — В коридоре было довольно холодно, так что я погреюсь здесь и просто поговорю сама с собой, а ты просто молча послушаешь.

Щербакова повернулась в сторону небольшого шкафчика, стоявшего за ней и приоткрыла дверцу. Внутри оказался мини-бар, от которого исходил холодок. Она, особо не раздумывая, потянулась в глубь и достала небольшую бутылочку с крепкой жидкостью внутри. Оценив её взглядом, оставила себе. Для храбрости.

— Видишь ли, я хотела быть с тобой помягче. Подготовить тебя, поговорить. — она поставила бутылку рядом и повернулась в сторону Трусовой, убедившись, что та пристально смотрит. — Но ты выбрала содрать пластырь сразу. — Из бутылки вылетела пробка, хотя Аня её даже не трогала.

Удивлённый взгляд Саши стоил того, чтобы Щербакова слегка улыбнулась. Трусова пыталась спросить, но не понимала, как стоит сформулировать вопрос в ситуации, когда твоя соседка открывает склянку «Джек Дэниэлс» силой мысли.

— Будешь? — Аня наслаждалась властью над ничего не понимающей Сашей. — Поверь, нас ждёт очень непростая беседа.

Стоявшая на столе пара стаканов вдруг устремилась в воздух и плавно полетела в их сторону.

— Позволь мне за тобой поухаживать, Сашуль. — ну всё, Щербакова окончательно вошла в роль. Видимо, ей казалось, что так волшебницы и должны выглядеть. Элегантные, статные, немного опасные. По крайней мере, только такой пример она видела перед собой последние полгода.

На объяснение происходящего ушло около десяти минут, но этого хватает, чтобы изменить весь мир Трусовой навсегда. А ещё этого хватает, чтобы слегка опьянеть. Закончив монолог, Аня подняла стакан вверх и сделала последний глоток, неприятно прищурившись. Саша, как и ожидалось, не произнесла и слова, в надежде переварить то, что и принять невозможно.

— Ну, оставлю тебя наедине с теми мыслями, о которых я, конечно, знать недостойна и разрешите откланяться. — Аня неуклюже сделала поклон, держа в руках пустую бутылку.

Щербакова уже встала и попыталась уйти, когда её схватили за руку. На неё уставились два зелёных глаза, которым она, как всегда, противостоять не смогла, так что девушка села на подоконник и, стараясь не дышать, дабы не спугнуть Сашу, отвела взгляд на пол.

— Прости… — виновато прошептала Трусова, боясь даже смотреть в сторону подруги. — Я сама не понимаю почему отдалилась. Мне казалось, что с вами я не смогу… Развиваться дальше. — Саша напрягала брови, словно каждое слово давалось ей с неимоверной сложностью. — Почему-то я подумала, что если уйду, стану чемпионкой. — она грустно усмехнулась над последним словом. — Дура…

Аня, поникнув, наблюдала за подругой, боясь, что переборщила в порыве гнева. Всё-таки она ни разу не интересовалась, что вызвало у Саши этот резкий переход, а лишь молча обижалась. Одна другой стоит…

— Ты моя слабость, Ань. — их взгляды встретились, но впервые им не хотелось быстро отвести глаза в сторону. — Я не могу… Победить тебя. Не хочу. — Сашины глаза вновь заполнились слезами, что совсем не сочеталось с её игривой улыбкой. — И я думала, что смогу убежать от тебя. И выиграю. Но ты не выходишь из моей головы даже во время прокатов. Даже во время последней короткой…

— Ты была прекрасной! — Аня подвинулась чуть ближе, пытаясь переубедить подругу. — Ты была такой сильной, какой никогда не была прежде!

— Ты же не…

— Я видела. Каждое движение отпечаталось в памяти.

Саша непонимающе бегала по карим глазам, надеясь увидеть в них хоть каплю лжи. Убедившись в обратном, она лишь усмехнулась. В голове пронеслись воспоминания о том прокате. О том чувстве в груди, вырывающемся вместе с каждым новым движением. На лице появилась скромная улыбка.

— Значит, ты моя сила.

Трусова сама не понимала, как смогла сказать это вслух, если боялась это даже признавать. И уж тем более, она не понимала, когда между ними осталось такое маленькое расстояние.

Взгляд переместился на губы Ани, которые манили какой-то неизвестной силой. Она на секунду подалась вперёд, будто всё ещё сомневаясь, но было уже поздно. Она почувствовала лёгкий вкус алкоголя на чужих губах. Возможно, именно он и помог им выговорить то, что стоило обсудить давным давно. Но сейчас, в комнате, заполненной лунным светом и тихим звуком поцелуев, ей впервые за последний год не было одиноко.

Мысли запутались ещё сильнее, когда Саша ощутила знакомую ладонь на своей щеке. Она заметила лишь одно. Щербаковой критически не хватало воздуха, сколько бы ещё раз её грудная клетка не поднялась вверх. Но ей было всё равно. Она была готова задохнуться. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Момент прервал будильник телефона, лежавшего на полу рядом. Девушки нехотя повернулись в его сторону. На часах красовались красивые цифры — «0:00».

— С днём рождения, Ань. — произнесла Трусова со своей привычной хрипотцой.

Они были слишком близко друг к другу, так что Щербакова смогла почувствовать тепло дыхания возле своего уха. Теперь это еще больше казалось сном, поэтому, чтобы убедиться, она обвила обеими руками шею подруги и вновь прильнула к её губам. Всё ещё немного боясь. Всё ещё немного не понимая. Но теперь она точно осознавала, что больше свою Сашку не отпустит.

Стокгольмский номер наполнился светом, освещая двух фигуристок, мирно спящих в обнимку. Первой, как всегда, проснулась Аня, сперва не осознав, как она оказалась не в своей кровати. В мыслях пронеслись отрывки вчерашних воспоминаний, вызывая улыбку на губах. Она попыталась встать, но её остановили.

— Куда бежишь? — сонно произнесла Саша, улыбнувшись.

Щербакова быстро положила голову на подушку и закрыла глаза, притворяясь спящей.

— Я спящая красавица. — довольно произнесла та с закрытыми глазами.

— Ну, про красавицу ты перегнула. — в плечо Саши прилетел лёгкий удар от, казалось бы, спящей девушки. — И что же разбудит красавицу?

Аня не подавала виду, умело отыгрывая роль, но её выдавал появившийся румянец на щеках. Как и предполагалось, Саша наклонилась чуть ниже, уже приготовившись исполнять сцену из культовой сказки, когда Щербакова резко открыла глаза и подскочила с кровати.

— Кофе. Красавица хочет кофе.

Аня определенно была довольна своей шикарной игрой, но её смутил хмурый взгляд Трусовой, которая тут же резко повалила соседку обратно в тёплую постель.

— Теперь красавицу съест чудовище. — Саша попыталась изобразить страшное рычание и зарылась в мягкие волосы Щербаковой, которая отчаянно пыталась выбраться из крепкой хватки.

— Это же другая сказка! — смеялась Аня, когда смогла выбраться из ловушки и запереться в ванной комнате, пока по другую сторону двери злой монстр собирался на завтрак.

Девочки объезжали уже пятый круг по периметру всего катка, ожидая постановщика совместного номера. Саша продолжала докучать Аню вопросами про Аурум, которые не давали ей спокойно уснуть.

— И что, мы прям не знаем кто настоящие родители? — переспрашивала Саша с горящими от интереса глазами.

— Нет, не знаем. — спокойно произносила Аня, стараясь не подавать вид, что поведение подруги ее сильно смешит.

— А как узнать? — Трусова уже подготовилась к очередному «не знаю», но на удивление на этот вопрос ответ был.

— Есть один способ… — Аня специально сделала паузу, чтобы немного помучать Сашу. — Медитации. Для этого нужно хорошенько расслабиться и успокоиться. — Щербакова характерно сделала вдох носом и сложила пальцы, имитируя йога. — Но у такой бешеной, как ты, это вряд ли получится.

— Аня!

Трусова обернулась в сторону подруги, но та уже успела убежать. Чего-чего, а скорости ей не занимать.

Щербакова разгонялась всё больше и больше, пока не почуяла знакомое ощущение в волосах.

— Ну, привет, старый друг. — прошептала она, прикрыв глаза. — С годовщиной тебя. Семнадцать лет вместе.

Но вскоре ее прервал крик тренера, поэтому пришлось остановиться и уже медленнее поехать в другую сторону к бортику.

— Ань, поучаствуешь в номере Мориса? — спрашивал Даниил Маркович, стоя с волшебной лампой в руках. Рядом с ним находился высокий фигурист, который неловко помахал рукой чемпионке.

— Да, конечно.

Ей показалось это весёлым способом приукрасить вечер ровно до тех пор, пока в её руку не попала лампа. Какое-то странное чувство пронзило всё тело, отозвавшись резкой болью в голове. Мир немного пошатнулся, а в ушах без конца торжествовал звон. Аня быстро схватилась за висок и немного присела в надежде, что это поможет.

— Всё хорошо? — обеспокоено поинтересовался Глейхенгауз.

— Да… — сквозь сжатые зубы ответила Щербакова, и уже через секунду боль прошла. — Отпустило.

Она отрабатывала, как именно будет выносить лампу, как пройдётся хрупкими пальчиками по её золотому узору, стараясь в идеале запомнить каждое движение.

Пришло время прогона. Девушка подъехала к бортику и выпрямилась, примеряя на себе образ арабской принцессы. Стоило музыке наполнить помещение, ее сердце забилось чаще. Мысли полностью улетели, и она уже не думала над теп, какое движение следующее. Тело двигалось само, будто она была рождена для этой программы…

Когда Аня зашла в раздевалку, там, к счастью, никого не было, кроме Саши, старательно выводящей стрелку возле зеркала. Большинство фигуристок ушло смотреть открытие вечера. Только одна Трусова мучалась, доделывая макияж. К её счастью, спасение пришло быстро.

— Что такое? Тебя одной там нет. — забежала в комнату Аня, чтобы поставить телефон на зарядку.

— Жду помощи маэстро по стрелкам.

— Ну, это ты обратилась куда надо. — Аня села рядом, забирая у подруги дьявольский инструмент-подводку. — Ложись.

— Чего? — зелёные глаза Трусовой расширились до неузнаваемости.

— На коврик. Ты думала как я тебя красить буду?

Саша, немного сомневаясь, легла на коврик для растяжки, Щербакова же аккуратно села той прямо на живот и наклонилась, увлечённо берясь за работу.

Выбившаяся из хвостика Ани прядь, щекотала лицо ракете, так что той пришлось помочь ей убрать волосы за ухо.

— Ты понимаешь, что если кто-то зайдёт, они неправильно нас поймут? — обеспокоено спросила Трусова. Сразу за этим последовал характерный щелчок в двери.

— Теперь не зайдут. — улыбаясь, прошептала Аня.

Саша слегка посмеялась, за что сразу получила неодобрительный взгляд и решила больше не мешать Щербаковой во время работы, а просто молча любоваться её сосредоточенным взглядом.

— Ну вот, красота же. — Аня сделала последний штрих и завершила макияж с одобрительной улыбкой.

Вдруг дверная ручка быстро зашевелилась, так что девочки разбежались в разные стороны раздевалки, и Аня открыла дверь, объяснив обеспокоенной фигуристке, что она переодевалась, поэтому закрылась.

Саша же усиленно зачёсывала выпирающие во все стороны волосы, когда одна прядь резко подскочила и завертелась вокруг своей оси. В отражении зеркала за своей спиной она увидела смеющуюся Аню. Теперь у них есть общий секрет.

Женя стояла посреди поляны где-то далеко в лесу. Ещё дальше, чем когда Алёна ходила с ней учиться магии. Время перевалило уже за полночь, звезд на небе было немыслимо много, а полная луна сияла, хоть ей и не удавалось осветить всё полностью. Ветер дул сильными потоками, красный плащ Жени развевался, мотаясь из стороны в сторону. Вокруг неё располагалось не менее двух десятков довольно больших свечей, пламя которых, несмотря на ветер, волшебным образом не гасло. Девушка не двигалась, она стояла, подняв голову наверх, и, закрыв глаза, шептала сложные заклинания на латинском. Деревья рядом колыхались, то ли от ветра, то ли от напряжения.

Вдруг, через несколько минут этого непрерывного действия, ее руки затряслись, глаза непроизвольно закатились, тёмный туман сгустился над ее головой. Ещё немного, и произошла бы развязка сего события, но…

— Не помешаю? — раздаётся хорошо знакомый мужской голос позади девушки, из-за чего ей приходится прервать ритуал. Туман пропадает, ветер перестаёт дуть с такой силой, большинство свечей потухает, а тело Жени приходит в нормальное состояние. Она оборачивается на источник звука и закатывает глаза, недовольно вздыхая.

— Черт… — шепчет она, смотря на человека, который посмел прервать ее ритуал. — Ты хоть знаешь, сколько я готовилась? Идиот. — заключает Медведева, скидывая с себя капюшон плаща.

— И я очень рад тебя видеть, принцесса. Как поживаешь?

— Если учитывать последние десять секунд, то ужасно. — она подходит к нему и нехило ударяет его в плечо. — Ты же знал, знал!!!

— Знал ли я, что в полнолуние, здесь в лесу, ты попытаешься провести обряд для того, чтобы призвать силу других ведьм? Конечно. Я здесь не только за этим, но все же за этим в том числе.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что тебе эта сила не нужна. Не нужен сложнейший обряд, жертвы и так далее. Ты сама справишься.

— Думаешь, нам бы помешала помощь? — все еще обиженно отвечала Женя, скрестив руки на груди.

— Может и нет, но зачем? Не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности из-за этих обрядов.

— Я делала кучу!

— Да, но не таких сложных и энергозатратных.

— Да пошёл ты… Всё шло так хорошо. И атмосферно. Посмотри на это, — Женя указала на свечи, стоящие в определённом рисунке, — разве не само колдовство? Обряды ведьм — это ведь азы! Прекрасные по-своему… — загадочно протянула девушка.

— Азы, Женечка, это когда ты гномика с помощью свечки вызываешь, а не это всё.

— Ой-ой… — все еще дулась Медведева.

— Ладно тебе, ты ведь догадывалась, что я приду. — заключил он, приобняв ее за плечи.

— Ты невыносим, Розанов.

— Я знаю. — довольно проговорил он.

— Ну и что же тебя привело?

— Да много чего. Во-первых, как обстановка на Нотте? И в целом в Ауруме? Во-вторых, как ты, и как идут дела с девочками? В-третьих, как Алёна?

— Я думала, про Алёну будет «во-первых».

— Жень… Мне начать спрашивать про королеву льда?

— Так, всё. Молчу. А в общем, нам есть, что обсудить.

— Точно.

— Может зайдём? Нам, пожалуй, понадобится Крис.

— Давно его не видел! Конечно, пойдём! — Женя движением руки убрала свечи с поляны, а также куда-то исчез ее красный плащ. Оба уже развернулись в сторону дома и готовы были идти, но он остановил ее. — Так, стоп… А Алёна где?

— Ну, спит… Где ей быть? Не ссы, наложу сонное заклятье ненадолго, на случай, если боишься, что она узнает, что ты был здесь.

— Да уж, пожалуйста. Пока не нужно дополнительных приключений.

— Как скажешь. — ответила Женя, после чего они наконец отправились домой.

— Пойдём, не бойся. — зовёт девушка, когда Розанов застывает прямо у лестницы.

— Я не боюсь. Просто усыпи Алёну окончательно на всякий случай.

— Пойдём вместе. — не отступает Женя и уже тянет его за руку, ему остаётся только подчиниться.

— Хочешь надавить на больное, да? — он уже переходит на шепот.

— Ага, хочу посмотреть на то, как ты увидишь ее, мило спящую в своей кроватке, и разрыдаешься. Моя главная мечта, на самом деле.

— Знаешь, это ты невыносима, Медведева.

Через пару секунд они уже стояли у спальни Косторной. Женя осторожно приоткрыла дверь и зашла внутрь, ведя за собой и его. Блондинка и правда спокойно спала у себя в постели, зарывшись в одеяло почти с головой. Он пытался не подавать виду, что от этого чуда ему и правда хотелось заплакать, прижать ее к себе или хотя бы подержать за руку, но Женя все равно обернулась на него и заговорщически улыбнулась. Он в ответ лишь закатил глаза и продолжил наблюдать за мирно спящей девушкой.

Медведева же подошла ближе к кровати, прошептала несколько слов, провела ладонью над ее головой, за чем последовал некий волшебный дым.

— Всё! — уже нормальным тоном произнесла Женя. — Теперь точно не проснётся, можем говорить.

— Отлично.

— Что? Оставить вас наедине, и всё такое?

— Медведева, ты прекратишь или нет?

— Ни за что. — довольно улыбнулась колдунья и пошла к выходу из комнаты. — Идём к зеркальцу.

Розанов, кинув ещё один взгляд, полный нежности, на Алёну, проследовал за подругой.

— Крис! — протянула Женя, залетая в свою комнату. — Выходи, я привела гостя. — она бухнулась на кресло напротив ее туалетного столика с зеркалом, а Сергей встал рядом, опираясь на спинку этого самого кресла.

Через мгновение в зеркале появилось миловидное лицо парня, на котором уже сияла улыбка.

— Доброй полуночи! Рад вас видеть, Адриан. Евгения, как прошёл обряд?