глава 24 (2/2)

— И я тебя, Крис. — отвечает Розанов чуть раньше Жени.

— Да никак. — она вскинула руки от возмущения, а оба парня поняли, что сейчас последует очередной гневный монолог. — Этот придурок оборвал меня на самом важном моменте! У меня почти получилось, а он испортил всё! Черт тебя подери, Крюк. Клянусь, мы вернёмся, и я тебе задам!

— Битва на шпагах, как в детстве? — лишь усмехнулся он.

— Будто у нас были шпаги… На палках, да, обязательно.

— Напоминаю, что большинство побед было за Евгенией. — наконец вставил своё слово Крис.

— Свет мой, зеркальце, я думал, мы друзья. — с наигранным разочарованием произнёс Розанов.

— Конечно, друзья. Это ведь лишь факты.

— Ладно, крисопедия, давайте…

— Простите, кто?

— Не обращай внимания, Крис. — ответила Женя. — Это он тебя с интернет-энциклопедией сравнивает.

— А… — лишь протянул парень, кажется, так и не поняв смысл фразы друга.

— Ага. — усмехнулся Розанов и продолжил, — Так вот, давайте ближе к делу. Крис, как дела на Нотте?

— Всё стабильно не очень хорошо. Изменений за последние несколько лет не наблюдается, ни в плохую, ни в хорошую сторону. А уж за последние несколько месяцев и подавно ничего не поменялось. Стеллата как всегда пытается вести борьбу, Нотте пытается отразить. Иногда, когда запасы обеих сторон закачиваются, они входят в неофициальное перемирие, но это не на долго. Жители выживают, как могут. Про Стеллату мне мало, что известно, но у нас, для таких условий, всё вполне неплохо, все правители делают всё, что от них требуется и больше.

— Ясно… — лишь проговорил Сергей, тяжело выдохнув. Женя в ответ только качала головой, переваривая информацию, которая всё равно в общем и целом ничего им не давала.

— Надеюсь, вам хватит сил продержаться ещё немного. — добавил Розанов спустя несколько секунд.

— Да, пока мы не вернёмся домой. — подтвердила девушка.

— Конечно. Вы справляетесь, справляемся и мы.

— Надеюсь, справляемся… — Женя поджала губы.

— Что такое? С девочками что-то идёт не так? — взволнованно спросил Сергей.

— Вроде нет. Как раз сейчас всё идёт, как надо. Мы с Алёной работаем над магией, а Аня на Чемпионате Мира среди прочего пытается сблизиться с Сашей и посвятить ее в наши реалии.

— Вот и хорошо. Всё наладится, обязательно. — он по-дружески потрепал Женю по плечу в знак поддержки.

— Кстати, — загадочно протянула колдунья, резко сменив настроение, — об Алёне и ее магии. Мистер великий колдун, у неё до сих пор ощущения чуть ухудшены из-за твои рун!

— Ну, началось. — протянул он, а в зеркале раздался смешок Криса.

— Да уж не закончилось!

— Ты уже дала мне втык за это, я всё понял. Ваше Высочество, помилуйте меня, спасите от новой порции вашего гнева. — Розанов наигранно-жалобными глазами уставился на подругу. В зеркале же теперь слышались не смешки, а звонкий смех, сдержать который Крису не удалось.

— Так, вы оба! Это не вам учить ее всем азам! Чего вы угораете? Да и к тому же, ты, Ромео, должен только больше за неё волноваться. — смешки вдруг прекратились.

— Ну я…

— Ну ты… Влюблённый идиот.

— Она никогда не перестанет… — взвыл он, прячась за спинкой ее же кресла.

— Никогда. — подтвердил Крис. Если бы он был осязаемым, то здесь обязательно бы получил подзатыльник от Жени. — А вообще, — продолжило зеркало, — ваша подружка тут роется в комнате, ищет ответы и, к тому же, наверняка пытается спросить, причём тут вы, — он указал на Сергея, — и руны. Может, успокоите ее? Пора вам как-то налаживать связь, а то она же ко мне бежит! — уже на середине его пламенной речи ребята разразились смехом и не могли успокоиться еще несколько минут. Когда Розанов наконец отдышался, он ответил:

— Косторная, это просто Косторная. Я даже не удивлён.

— Да уж, это точно. Как бы она не взрослела, оторвой навсегда останется. — подтвердила Медведева.

— Вся в тебя, да?

— О да, я тоже рылась в комнате своей наставницы. Точнее, в кабинете. Эх, бурное детство.

— Даже я это помню! А вообще, — он наконец вернул своё внимание зеркальцу, — прости, Крис, но я ничего не сделаю. Палиться сейчас — не вариант. А как ещё я ей всё это объясню?

— Спокойно, Ромео. Что-нибудь выдумаем.

— Перестань так меня…

— Как насчёт письма? — перебил его Крис. — Напишите анонимное письмо, Евгения передаст, будто не знает, от кого оно, а Алёна, поймёт, само собой. Можно ничего не объяснять, просто дать понять, что вы всё ещё рядом.

— По-моему, круто! — улыбнулась Женя, взглянув на друга.

— Ну и что я ей напишу? Любовную записку? Мы даже не разговаривали… об этом.

— Это конечно прискорбно, но, какая разница? Просто напиши, что рядом, что скучаешь и все вот эти розовые сопли. Раньше же вы умудрялись чуть не целоваться, но делать вид, что между вами ничего нет. — Медведева развела руки в стороны, вскинув брови.

— Женя, мать твою…

— Злую королеву? — она мило улыбнулась в ответ.

— Отвали. — он отошёл от туалетного столика и бухнулся на кровать, уставившись в пол.

— Ну ладно тебе, — Женя встала, подошла к нему и села рядом. Крис просто наблюдал со стороны, не желая вмешиваться, — я же шучу. Если серьезно, то ей правда не хватает твоей поддержки, и она, даже если ещё злится, была бы рада любому проявлению внимания.

— Может и так.

— Не может, а точно так. Ну что, пишем письмо?

— Ага. — кивнул он, и Женя тут же отправилась за бумагой и ручкой.

Выезжая на свой показательный номер, мысли Саши не покидало одно слово. Война. Война, о которой она даже и не догадывалась 24 часа назад. Война, которая обязательно коснётся её. Уже коснулась. А значит с сегодняшнего дня она воин.

Начальная поза, словно паук, который охватывает весь мир. Она символично закрывает глаза платком, чтобы открыть и увидеть новый мир. Тот, о котором она не может перестать думать.

— Are we the hunters or are we the pray?

С прискорбием, но ей пришлось понять, что она охотник. Представляла крик солдат, рвущихся в бой. Запах крови, ударяющий в голову. Она уже не на льду, а на поле боя.

— There’s no surrender and there’s no escape.

Бежать некуда. Она и так бежала от правды слишком долго. Придётся просто принять, что она рождена в таком мире и по-любому с этим столкнётся.

— This is a wild world, game of survival.

Игра на выживание… Страшно ли ей? Определенно.

Отступит ли она? Никогда.

Сердце билось в один ритм с музыкой. Она бежала по льду, оставляя на нём красивые узоры. Холод пронзал тело, мурашки покрывали кожу.

В голове всплыла её любимая ассоциация с этой программой.

Саша одна посреди леса. Вокруг никого. Только замёрзшие деревья, покрытые инеем. Ветви прогнулись под весом снега и вот-вот упадут. Вокруг разносится шорох, она пытается найти источник звука. Из кустов выбегает благородная лань, которая сразу убегает при виде охотницы. Саша достаёт лук и натягивает тетиву. Она понимает, что здесь ты или убьёшь, или будешь убитым. Осмелиться ли она убить невинное животное? Всегда по-разному.

Дрогнет ли её рука сегодня? Определенно нет.

Конец программы.

Саша больно падает на лёд, касаясь его кончиком носа. Она готова сражаться. И она будет сражаться. Ведь теперь у неё есть ради кого.

Аня ехала возле бортов, крепко держа в руках любимого медведя. Она печально рассматривала каждого оператора, каждого сидящего в зале человека. Они и не знают. Ничего не знают. Их эта война не тронет.

По залу пробежалась звуковая волна начинавшейся музыки. Аня крепче прижала к себе мягкую игрушку, вжавшись в неё, пока сквозь чёрные перчатки не стали видны костяшки пальцев.

— Welcome to your life. There’s no turning back.

Ну что, здравствуй новая жизнь. Теперь, когда все четверо в сборе, варианта убежать больше нет. Она даже представить не может, что будет, когда вернётся домой. Как именно их будут готовить… к бою? Изнурительные тренировки в спорте будут сложнее или Женя знатно их помучает?

— Even while we sleep. We will find you.

Пока мы спим… Её последний кошмар. И та боль, то наслаждение, которое она чувствовала во время проката Аладдина. Это может быть хоть как-то связано? Может, подсознание пытается ей что-то показать? Но стоит ли ей впустить это?

— Everybody wants to rule the world.

Война в мире волшебства. Но она так мало знает об этом. Какова ее причина? Женя рассказывала ей только то, что в этом замешано два континента, но больше ничего. Знает ли хоть кто-то настоящую причину? А вдруг она будет сражаться за неправильную сторону?

— Nothing ever lasts forever.

И она убедилась в этом ещё раз. Старая жизнь исчезла. Со временем всё исчезнет. Даже эта ужасная война.

Но в одном она уверена точно. Она хочет, чтобы рядом с ней всегда были её близкие. Те, кого она с таким трудом нашла заново. Те, без кого было тяжело жить. Сейчас они снова вместе. Вместе. И это главное. И она готова бороться в этой войне плечом к плечу с ними.

— There’s the room where the light won’t find you. Holding hands while the walls come tumbling down. When they do i’ll be right behind you.

Она права. Она не будет сражаться одна. Она вообще больше не будет одна. Никогда. Прожив пару месяцев в полном одиночестве, начинаешь дорожить близкими людьми и сделаешь всё, абсолютно всё, лишь бы они были счастливы.

— So glad we’ve almost made it.

Но когда всё закончится… Что будет дальше? Она останется в Ауруме? Понравится ли ей там? А что держит её здесь, на Терре? Будет ли она сражаться за этот мир и сможет ли назвать его домом?

Накручивать себя заранее она не хотела, ведь ещё не знает что её ждёт. Сейчас она будет только делать свою работу и исполнять свой долг.

Ведь теперь она воин.

Уставшая, ещё не успевшая отдышаться, Аня подъезжает к медведю, мирно покоящемуся на льду и готовится уезжать, когда резко начинает играть знаменитая «dancing queen».

Первоначально она не поняла в чём дело, но когда на слух поймала фразу «only seventeen», а на лёд выехала знакомая фигура с праздничным тортом в руках, всё встало на свои места.

— Загадывай желание, принцесса. — широко улыбаясь, произнесла Саша.

В голове Ани пронеслось столько всего, но она остановилась лишь на одном желании. На каком? Не скажем. Вдруг не сбудется.

Девочки выехали со Стокгольмского льда вместе, весело смеясь о чем-то своём.

Теперь официально. Чемпионат Мира закончен.

— Алёночка, солнце, ты проснулась? — Женя осторожно зашла в спальню девушки.

Воскресенье, выходной, день, когда Косторная может хорошенько выспаться. (Конечно не потому, что на неё наложили сонное заклятье.) На часах уже доходило одиннадцать, когда Медведева услышала шуршание одеяла из соседней комнаты, поэтому сразу поспешила туда, чтобы как можно быстрее выполнить свою миссию почтальонки.

— Уже нет. — улыбаясь, ответила Алёна и потянулась, сидя на кровати.

— Отлично. Доброе утро! Я тут кое-что принесла. — Женя показала аккуратно свернутый кусочек бумаги, на котором отчётливо было видно надпись «Алёне».

— Что это? — с видом, полным непонимания, спросила Косторная.

— Понятия не имею. — ага, конечно. — Выходила прогуляться утром, нашла у двери. У тебя тайный поклонник? — точно, тайный.

— Что за чушь… Дай сюда! — девушка выхватила письмо и, когда она лучше рассмотрела надпись, ее сердце уже забилось чаще. Хорошо знакомый почерк, которым когда-то было написано милое «Алёнушке» на бумажечке, прилагающейся к букету алых роз. — Может мне кажется? — пробормотала Косторная себе под нос и скорее начала разворачивать бумагу. Она была очень занята этим и своими мыслями, поэтому на обращала внимание на рядом стоящую Женю, которая светилась, как новогодняя елка, и еле сдерживалась, чтобы не запрыгать от счастья.

Алёне понадобилось не больше, чем полминуты, чтобы прочитать краткое послание, написанное тем самым человеком, о котором она подумала сразу же. После прочтения она ещё раз окинула взглядом округлённых глаз листок бумаги, а затем посмотрела на Женю. Женя же увидела в ее глазах слёзы.

— Эй, ты чего? Что там такое? — она присела рядом и обняла ее за плечи.

— Он… не бросил всё-таки. — сквозь слёзы проговорила Алёна и тут же уткнулась лицом в плечо подруги.

— Тихо, тихо… — Женя гладила ее по голове, пытаясь успокоить. — Если хочешь, мы поговорим?

— Угу. — кивнула девушка, поднимаясь и вытирая слёзы на щеках.

— Кто это был, Алёночка?

— Это… Сергей Александрович.

— Что? А… Причём тут…? — она очень старалась изобразить искреннее удивление и в целом у неё это хорошо получилось.

— Обещай, что никому не скажешь. Я сама ничего не понимаю…

— Конечно, обещаю.

— Просто мы… довольно близко общались все это время. По крайней мере, мне так казалось. А потом, когда я уехала, он говорил, что будет лучше, а в итоге пропал. Я даже дозвониться не могла! — говорила Алёна, шмыгая носом. — А теперь вот это… — она указала на письмо. — Никаких объяснений, но хотя бы я знаю, что он рядом. Наверное.

«Да, получилось!» — пронеслось в голове у Медведевой, на что она широко улыбнулась.

— Понятно… Мне кажется, или я слышу нотки не просто «близкого общения», и как раз в этом то всё и дело? Извини, что спрашиваю, конечно. — не то чтобы спрашивает, специально на разговор выводит.

— Ага. — грустно подтвердила Косторная, даже не отнекиваясь. — Наверное, это очень глупо выглядит, но что я сделаю?

— Нет, что ты! Не глупо. И к тому же, наверняка взаимно, раз уж он отправляет тебе подобное. Ну, мне кажется…

— Может, но вряд ли это хорошо закончится. — вздохнула Алёна, взглянув на Женю своими заплаканными глазами.

— А может не стоит об этом думать? Просто будь, что будет. Так легче, поверь. К тому же, может, он того не стоит? — ухмыльнулась брюнетка.

— Жень… Стоит.

— Ой, ладно. Так, — она поднялась и протянула руку Косторной. — Вставай и пойдём приготовим нам вкусный завтрак. А о нём не переживай, всё образуется, вот увидишь.

— Ты всегда так говоришь. — протянула Алёна, поднимаясь с кровати.

— Потому что так и будет. А сейчас нужно плыть по течению. Угораздило тебя влюбиться в мужчину, ты ещё и страдаешь. Не ужас ли?

— А в кого мне влюбляться? В тебя? — обе девушки засмеялись.

— Ну, неплохой вариант. Надо рассмотреть. — подмигнула Женя, усмехнувшись, а уже в следующую секунду схватила Алёну за руку и потащила на кухню.

Аня нехотя приоткрыла глаза, оглядев пространство вокруг. Её голова лежала на плече спящей рядом Саши, пока в наушниках играла любимая «everything matters». Она улыбнулась, вспоминая факт, что второй наушник у Саши. От этой мысли стало ещё комфортнее.

Сквозь иллюминатор самолёта, девушка рассмотривала облака, пропитывающиеся первыми лучами солнца. Новый день. Чемпионат мира позади, и теперь она наконец едет домой.

В голове пронеслись приятные воспоминания, которыми окончилась поездка. Золотая медаль, признание, поцелуй…

Когда Аня летела в Швецию, она так боялась. Там она должна была быть совсем одна, ведь Саша её сторонилась. Теперь она понимает, почему. Но они летят обратно в Москву уже не в разных частях самолёта, а сидя вместе и держась за руки. Видимо, Стокгольм стал для них судьбоносным городом.

А вместе с соревнованиями закончилось и её первое задание. Здесь она почувствовала удовлетворение не только потому, что выполнила чьё-то поручение, а ещё и потому, что обрела самого близкого человека.