part 3. (1/2)
Антон взволнованно бродит по комнате, то хватаясь за голову, то останавливаясь, чтобы сделать жадный глоток алкоголя из стакана. Дима сидит на диване с ноутбуком на коленях, листая почту, отвечая на письма и решая прочие рабочие вопросы. После выходки Шастуна на конференции, мужчина только и делает, что отбивается от назойливых журналистов, которые хотят выведать, что же там случилось.
— А если мы её не найдём?
— Ну как это не найдём? — устало уточняет Позов, поправляя на носу очки и откладывая ноутбук в сторону. Переживания и страдания друга для него чужды, но он всё-таки может его понять. — У организаторов есть списки, в списках есть все зарегистрированные гости. Нужно просто дождаться их ответа, вот и всё.
— А если они не ответят?
— Почему они должны не ответить нам?
— Не знаю. Не знаю я, Поз! Понимаешь? — Антон с грохотом ставит стакан на стол, подходит к приятелю, плюхается перед ним на колени и умоляюще хлопает своими девчачьими ресницами. — Давай позвоним им! Прошу тебя! Умоляю! — хлопает его по коленям ладонями и тоскливо сверкает своими изумрудными глазами.
— Я подумаю, — мужчина закатывает глаза, протягивает руки и поднимает друга на ноги. — Чего ты так к ним привязался? Ты же знаешь, что ничего не сможешь сделать. Зачем опять рисковать?
Опять.
Антон всё помнит. Он будет помнить это, кажется, даже после своей смерти. Даже после того, как его тело рассыплется на миллионы мелких пылинок и впитается в сырую землю. Такое не забывается.
Ему снилась девочка. Маленькая девочка лет пяти с большими и пугливыми карими глазами. Он видел этот сон около месяца: в нём малышка умирает под ножом у нерадивого хирурга. Шастуну удаётся разглядеть на бейджике врача его фамилию, а после он и вовсе встречает эту девочку в одном из бесконечных коридоров бизнес-центра, куда ему пришлось приехать по работе. Они с мамой выбирали наряд для её выпускного в детском саду.
Подружились, начали общаться, так он и узнал, что у неё онкологическое заболевание. Уговорил не ехать на плановую операцию. Они стояли год в очереди, и вот-вот это заветное событие должно было наступить. Пообещал им, что найдёт лучшего врача, и нужно просто подождать. Они доверились. Спустя неделю опухоль начинает давить на мозг, её увозят на операцию, после которой малышка не просыпается.
«Они всё знали. Они всё знали, — Антон сидит на полу в больничном коридоре, согнувшись пополам и глотая бесконечные солёные слёзы. — Они знали, что я захочу вмешаться. Знали, что я захочу попытаться всё исправить. Они всё просчитали».
И только спустя время он узнаёт, что фамилия врача, который должен был вести плановую операцию, совсем другая. Кто-то, кто решил, что имеет право так легко и беззаботно распоряжаться судьбами, задумал подшутить над ним, разыграть карты, которые давно уже были всем известны. Всем, кроме него.
С тех пор дал себе клятвенное обещание, что не будет вмешиваться. Он больше никогда и не при каких обстоятельствах не прикоснётся к будущему, на которое не в силах повлиять. Ему ясно дали понять, что все действия и все планы давно прочитаны, просчитаны и не имеют никакого смысла. Это был не просто сон, что он пытался исправить, это был сон, в котором уже видел результат своих бесполезных действий, но не знал об этом.
— Я знаю, — Антон опускает взгляд и садится рядом с Димой на диван. Он всё прекрасно знает. — Но почему, почему он так настойчиво снится мне снова и снова? Я уже поверил в то, что абсолютно бессилен, для чего это всё?
Он никогда даже не надеялся, что ответы на его вопросы будут так близко к нему. Не надеялся когда-нибудь встретить их. Первые годы искал: искал самозабвенно, в порыве ярких чувств и какой-то ещё живой надежды. После того случая с девочкой он сдался. Перестал предпринимать что-то активное. Просто каждый день видел этот сон снова и снова и надеялся, что он будет сниться ему ещё хоть какое-то время. Как можно обмануть саму смерть? Антон уже давно раскаялся, что пытался как-то повлиять на совершенные процессы природы.
— Каков твой план? Что ты будешь делать? Ты так долго ждал этого момента. Есть ли у тебя какой-то план?
— Не знаю, — ему совсем нечего ответить. В голове всегда вертелось несколько свежих идей по возможному спасению этого незнакомца, но сейчас мужчина чувствует, что всё, что он планировал раньше — рассыпается на мелкие песчинки. В жизни всё происходит совсем не так, как он себе представлял. И да, кажется, у него совсем нет никаких даже малейших намёток на дальнейшие события.
— Для начала нужно сблизиться с ними, — Дима — это вечно работающий мозг, который только и умеет, что генерировать гениальные идеи. Он точно поможет что-то придумать, иначе кто, если не он? — И никакого твоего бреда про вещие сны. Они не должны узнать. Иначе ты всё испортишь.
— А дальше?
— Много будешь знать — скоро состаришься, — риторически возражает друг. — Что-нибудь придумаем, не бойся. Давай съездим в издательство, нужно подписать бумаги для перечисления бабок. Собирайся. Ты что, уже накидался? Боже.
* * *</p>
Арсений хмурится, вбивает адрес в навигаторе, снова хмурится и продолжительно вздыхает.
— Не надо страдать здесь. Я мог сделать всё без тебя, зануда!
— Ты же знаешь. Я должен всё контролировать.
Они сидят в машине. Сергей совсем недавно сообщил другу, что хотел бы распечатать небольшой тираж брошюр об их архитектурной компании, а Арсений как человек, который всё вечно контролирует, увязался вместе с ним, чтобы проследить и одобрить эскизы, ведь именно в этот злосчастный день у издательства провайдер вырубил интернет, что очень затрудняло коммуникационные процессы, но не останавливало печать тысячи и тысячи различных бумажных экземпляров.
— Что ж ты весь испереживался. Всё будет нормально. Это давно нужно было сделать, так что я уже закончил проект с дизайнерами.
— А почему мне не сообщил? — всё так же недовольно уточняет Попов.
— Это же тестовый вариант. Зачем тебя дёргать? — Матвиенко беспечно пожимает плечами и кивает на дорогу. — Поехали уже. У нас совсем немного времени.
Автомобиль выезжает на главное шоссе. Серёжа моментально цепляет беспроводные наушники и отвлекается на какую-то очередную зум-конференцию с клиентами, а Арсений тихо включает радио, и из динамиков льётся спокойная и умиротворяющая музыка. Честно говоря, ему всё равно, что слушать, просто хочется немного отвлечься.
Кьяра снова просится в летний лагерь с подругами, а он снова не хочет её никуда отпускать. Знает же, что будет переживать и не спать ночами, но зато дочь отдохнёт на славу, покупается в тёплом море и позагорает на солнце. У него нет времени да и желания на отпуск и прочие совсем ненужные развлечения. Нет, иногда он и не против отдохнуть, но в последнее время в компании происходит то одно, то другое, так что ему никак не удаётся отвлечься на что-то иное, разве что выцарапать из своего плотного графика несколько часов в день на дочь, которая, в целом, привыкла к трудоголизму отца.
А сейчас новая идея Матвиенко. Друг вдруг решил, что им позарез нужны рекламные брошюры, так что ему, Арсению, приходится вместе с другом ехать на другой конец Москвы, чтобы посмотреть эскизы. Иногда в его голову закрадываются мысли о том, что Серёжа занимается этим от откровенного безделья, но потом он пристально наблюдает за мужчиной, который старательно имитирует бурную и активную деятельность, и немного успокаивается. Матвиенко из тех людей, которых многие считают разгильдяями, но именно они дают самые продуктивные результаты. Пусть и не всегда вовремя и… не всегда такие, какие ему хотелось бы. Но то, что Серёжа — талантливый и бесценный архитектор со своими неповторимым видением проектирования зданий, было очевидно для него, именно поэтому именно его он выбрал в партнёры и основатели строительного бизнеса.
— Воля будет там? — уточняет Арсений, когда товарищ наконец-то блокирует телефон и кладёт в карман дверцы автомобиля чехол с наушниками. Роль переговорщика часто берёт на себя он, как и сегодня. Попов предпочитает больше сосредоточиться на творческой части выполнения задания и вычислениях.
— Конечно. Он покажет нам материалы, дизайны, а ты сам всё сможешь посмотреть и выбрать.
Павел Воля — давний друг Арсения и Серёжи. Постоянно занимающийся кучей бизнесов, он встретился им на пути лет десять назад, когда друзья только начинали свой карьерный рост. Сейчас же Воля был владельцем нескольких крупных издательств по стране. Один филиал находится в Москве, ещё один в Санкт-Петербурге и третий в Казани. По старой дружбе мужчинам удалось уговорить бизнесмена с образованием филолога и дизайнера взяться за их проект. Такого придирчивого клиента, как Арсений Попов, нужно было ещё поискать, так что Матвиенко не стал рисковать и трепать нервы ни в чем не повинных сотрудников издательства.
— Приехали.
Автомобиль паркуется возле стеклянного небоскрёба, в котором так красиво отражается ясное, почти майское безоблачное небо.
* * *</p>
— Добрый день! — Павел Алексеевич Воля встречает парочку друзей в холле здания. На его худом лице всегда яркая улыбка, а карие глаза смотрят с живым интересом и любопытством.
— Ага, — Антон старается не обращать внимание на мелкие раздражители в виде попадающихся ему на дороге людей, так что просто поспешно кивает мужчине и спешит пройти внутрь, чтобы наконец-то совершить то, зачем они сюда приехали — подписать бумаги.
— Павел Алексеевич.
— Дмитрий Темурович, рад встрече, — Позов оказывается в разы общительнее и дружелюбнее своего приятеля и охотно жмёт протянутую ему ладонь. — Наш писатель опять не в духе?
— Не обращайте внимания. Он всегда такой, — отмахивается Дима, изо всех сил стараясь своей приветливостью скрасить угрюмость Шастуна, которого, кажется, серьёзно не заботит ничего на свете.
— Тогда прошу в мой кабинет, — мужчины двигаются в том же направлении, куда недавно ушёл Антон.
Антон бредёт по коридору издательства, проклиная каждый день своей жизни, в который ему приходилось выходить из дома. Потому что каждый раз случалась какая-нибудь ерунда, а ещё он панически боится встретить людей из своих снов и опять не справиться с желанием спасти кого-нибудь. В его книгах были и убийства, и предательства, и кровь, и жестокость. Но в жизни его хрупкое сознание не было готово мириться с этой суровой реальностью.
Он бесцельно идёт вперёд, по памяти ориентируясь в этом малознакомом здании. Смотрит себе под ноги, лишь бы не столкнуться с кем-то и, не дай бог, его бы кто-то не узнал. Сегодня второпях он забыл свою маску, которую ему закастомил один знакомый художник, так что риск общения с людьми значительно возрастал. И уже заранее морщится, слыша чьи-то негромкие мужеские голоса впереди. Лёгким движением руки смахивает со лба прядь кудрявых волосы и поднимает глаза, чтобы с кем-нибудь не столкнуться.
Антон — писатель. В своих книгах он фантазирует, отписывает то, что даже то, с чем никогда в жизни не сталкивался. Он так видит, он умеет создавать целые истории, империи, миры и даже Вселенные. И одно ощущение ему до боли знакомое из своих печатаных творений, но на себе он испытывает это, кажется, впервые.
Холодок пробегает по его спине, замораживая каждый позвонок в онемевшем позвоночнике, а мурашки рассыпаются по его спине, вводя его в состояние транса. Он не может сдвинуться с места, не может отвести взгляд, не может вздохнуть, не может даже подумать ни одной мысли — в голове так непривычно пусто и тихо.