Глава 8. Признание (1/2)

«О чём я должен помнить?» — мысль, с которой Александр вот уже полдня не может расстаться. Что он такого натворил, что Катя сбежала? Что с таким облегчением выдохнула, стоило осознать, что он ничего не помнит? Александр сидит в машине, смотрит куда-то вдаль. Нервно постукивает пальцами по рулю.

Пытается вспомнить, но безрезультатно.

Рука сама тянется к телефону. Он чувствует, что должен извиниться ещё раз, хоть и не знает за что. И не просто на словах, а сделать что-то в знак извинения. Возможно он как-то обидел Катю? Очень даже мог, учитывая то, какой ядовитый обычно. А когда пьян… Так вообще. Потому что в трезвом состоянии он постоянно контролирует себя, внимательно следит, чтобы не ляпнуть чего-то слишком острого (не всегда получается, определённо), но всё же. А вот выпив… Напрочь теряет такую возможность.

— Алло, Катя… Я бы хотел пригласить вас на ужин в ресторан, — начинает незамедлительно, стоит услышать уже хорошо знакомый голос по ту сторону.

— Извините, не могу, — такой же незамедлительный ответ.

— Почему? — наглости Александру не занимать.

— Проблемы дома, нет настроения, — неожиданно честный ответ, Александр не ожидал.

— Уверен, поход в хороший ресторан исправит даже самое плохое настроение, — заверяет.

— Но не сможет решить проблемы дома.

— Может ресторан и не сможет, зато смогу я, — парирует. — Ну давайте, соглашайтесь. Я должен извиниться за то, что вчера наговорил.

В ответ молчание.

— Мне не нужна ничья помощь, спасибо, — холодно, спустя несколько длинных секунд тишины.

Вздох.

— Ладно, без помощи. Просто поужинаем.

— Нет.

— А если по делу? Я хочу узнать детали новой коллекции.

— Это можно сделать и в рабочее время. Вы захаживаете ко мне почти каждый день.

Кажется всё-таки обиделась. Чёрт.

— Вы не хотите меня видеть? — напрямую.

— Хочу, — сразу же. Кажется голос дрогнул.

— Так почему же отказываетесь? — и вправду, почему, если не хочет?

— Ладно, говорите адрес ресторана.

— Я заеду за вами.

— Нет.

И опять. Александр закатывает глаза.

— Как же с вами сложно! Просто скажите, где вы, я подъеду. Сижу ведь в машине.

— Кто бы говорил! Можно подумать с вами легко! — выдыхает. Александр почти уверен, что она тоже закатила глаза.

Наконец получив заветный адрес, он тут же заводит машину. Думал, что едет к ней домой, но увидев, как Катя выходит из отеля, не может скрыть замешательства.

— Почему вы живёте здесь? — первый вопрос, стоит ей открыть дверь машины.

— Не ваше дело, — огрызается, неуклюже забираясь внутрь (ещё долго будет привыкать). Но спустя несколько секунд: — Простите, у меня и вправду очень плохое настроение.

— Ничего, — выдыхает. — Меня этим не напугаешь, — он как никто другой знает обо всех прелестях «плохого настроения».

— Или вы думали, что только вам можно кусаться? — не унимается.

— Да кусайтесь на здоровье. Вроде не запрещал. Может даже из-за этого я с вами и общаюсь… — вздыхает. На самом деле совершенно не знает, чем его привлекла Катя. Умом? Острым языком и характером? Возможно.

— Почему бы вам с Милко в таком случае не пообщаться? Он вроде тоже огрызается неплохо…

Александр на вопрос не отвечает. Даже больше: задает свой.

— Всё-таки сбежали от родителей? — заводит машину.

— Да, — кидает небрежно, всё её внимание обращено на ремень безопасности, который она с большим трудом пытается застегнуть.

— По какому поводу вам в этот раз скандал закатили? — спрашивает со знанием дела. Отлично знает, что такое сложные родители. — Недовольны тем, что вы домой не пришли?

— Да. Отец, — наконец застегнув, поднимает взгляд на Александра. — Он был в бешенстве. А мне ведь уже двадцать три…

— Вы правильно сделали, что ушли. Вот только нужно было сразу мне звонить, а не по отелям перебиваться, — вздыхает.

Катя прикрывает глаза.

— Вы же знаете, я не люблю просить помощи.

— Знаю, — машина трогается.

***</p>

— Видишь, что ты натворила? — негодует Валерий Сергеевич. Мечется по комнате от стены к стене, словно тигр по клетке. — Посмотри, как ты её воспитала. Совсем отца не уважает.

— Уважала бы, если бы ты ей жизнь не портил, — Елена Санна, на удивление, отвечает совершенно спокойно, тяжело осев на стул. Бросает на стол полотенце, но почти сразу вновь берёт его в руки и начинает нервно переминать.

— Я не порчу, я забочусь! — мгновенно закипает. — В отличие от тебя, — продолжает обвинять супругу. — Вот куда она сейчас пошла, на ночь глядя? Сидела бы дома — я бы за неё не волновался. А теперь неизвестно, вернётся ли, — Валерий Сергеевич едва сдерживается, чтобы не заставить жену вновь звонить в милицию. Останавливает лишь понимание, что там ему не помогут. — Звони ей сейчас же! Я не позволю своей дочери ночевать на вокзале. Или с подружками этими из Зималетто, которые с пупком наружу ходят! Неизвестно, что они там с ней сделают, — продолжает нагнетать.

— Валера, успокойся, — не выдерживает Елена Александровна. Кажется впервые за много лет действительно не выдерживает. — Замолчи! — говорит спокойно. Но таким тоном, что Валерий Сергеевич невольно замирает, и, не смея отвести взгляд, садится на стул. Молчит. — Я больше не позволю тебе вмешиваться в её жизнь. Она умная. Достаточно умная, чтобы не связываться с наркоманами и не ложиться в постель с первым встречным. А ещё она взрослая, если ты не заметил. И имеет полное право упорхнуть из родительского дома, если захочет, — продолжает ледяным тоном. Его Валерий Сергеевич всегда боялся. — Я позвоню ей, но только чтобы удостовериться, что она в безопасности и спросить, вернётся ли она домой. А ты не посмеешь сказать ей ни слова. Ни сейчас. Ни когда-либо потом. Понял меня? — наконец замолкает и смотрит на мужа.

Тот продолжает молчать. Явно не ожидал подобного от жены. Слишком редко она бывала такой. Настолько, что он успевал забыть, что она вообще так умеет.

— Ну?! — переспрашивает грозно.

— Да, понял, — в конце концов отвечает, низко опустив голову. Выглядит как побитая собака.