Глава 3. Ссора и примирение (2/2)

— Без вас мне будет скучно, — признался он. — Давайте вместе посидим…

Катя застыла. Она не была уверена в том, что услышанное ей не послышалось. Он действительно сказал то, что сказал?

— Извините, не завтракаю, — резко выпалила она, хотя хотелось сказать совсем иное.

— Ну хоть кофе выпьете со мной?

— Уже пила, спасибо.

— А чай? — не оставлял надежду Воропаев.

«Перестань ломаться, Пушкарёва! Ты же сама этого хочешь!» — думала Катя.

Воропаев думал о том же.

***</p>

Воропаев удобно раскинулся на одном из красных диванчиков. Он улыбался во все тридцать два и напоминал довольного кота, вылакавшего миску молока. О его вчерашнем состоянии ничто не напоминало.

— Не могу понять, что вас так привлекает в Жданове… — начал вдруг он, когда Катя села напротив.

Ей, в свою очередь, явно не понравилась выбранная тема для разговора.

— Неужели так сложно хотя бы изредка не портить настроение окружающим? Я всё понимаю. Воспитание такое, ну или просто с характером не повезло, но вы ведь на подкорке понимаете, что ведёте себя нетактично?.. Только из-за этого от вас все разбежались. Мало у кого хватает выдержки и терпения, чтобы ждать, когда же вы наконец откроетесь. Уверена, большинство людей убегает от вас раньше, чем вы решаете сбросить маску… — ни с того ни с сего выдала Катя. Она уже почти привыкла к перепадам настроения Воропаева, но всё же не могла не сказать то, о чём думала. Говорила она словно робот. Казалось, все эмоции, на которые она была способна, вдруг разом её покинули. Все ещё не верилось в то, что перед ней Воропаев. Как она и сказала — из-за его поведения, из–за маски, которую тот носил круглосуточно, не верилось, что за ней прячется живой, чувствующий человек.

Воропаев не спешил отвечать на тираду, но было видно, он её услышал. Катя встала и направилась к электрическому чайнику. Воропаев последовал за ней взглядом, но вскоре вернулся к бутербродам.

— Мне не нужны все. Хватит и одного человека. Его то я и ищу. Но не вижу смысла открываться всем и каждому, уж извините.

Катя застыла с чайником в руке.

Но ей то он открылся? Как это понимать? Впрочем, выяснять это она сейчас не хотела. Итак слишком много потрясений за последнее время.

— Хотите чаю? — Катя вдруг вспомнила о правилах этикета.

— Кофе, если не сложно.

— Сейчас.

Неожиданно для обоих, вместе им было хорошо. Время пролетало незаметно и вскоре они перестали чувствовать неловкое напряжение. Катя умело парировала в разговоре, давая достойный отпор выпадам. Вскоре пришлось признаться — ей интересно с этим человеком. Впервые она нашла кого-то способного поддерживать разговор на должном уровне. Впервые ей было интересно. Впервые ей было хорошо.

***</p>

— Ой, девочки… Кажется, мы потеряли ещё одного мужика, — Маша тяжело вздохнула, бросая вилку на стол рядом с тарелкой и откидываясь на спинку стула. Остальные из Женсовета последовали её примеру.

Одна лишь Катя не понимала, что происходит. Всё это время она думала о своём (то есть о Воропаеве), напрочь потеряв нить разговора. Но каким-то образом до неё всё же дошёл смысл сказанного.

Внутри похолодело.

— Андрей… Он… — Катя запнулась. Хватило всего секунды, чтобы она оказалась в полуобморочном состоянии.

— Сплюнь, — поспешила успокоить впечатлительную подругу Светлана. — Слушать нужно было, а не в облаках витать. Жив твой Жданов.

— Вася… — позвала энергичную официантку Амура. — Принеси-ка водички. У нас тут Катька в обморок падать собралась…

— Расскажите кто-нибудь ей всё сначала. А то, боюсь, никакая вода не поможет, — вдруг встряла Таня. И оказалась совершенно права.

— Да нечего тут рассказывать. Голубой твой Жданов. Вот и всё. Променял Киру на Милко. Хотя, думаю, тут и не в Милко дело. Рано или поздно он всё равно ушёл бы от этой истерички.

Катя наконец нашла в себе силы сфокусировать взгляд.

«Что за бред?» — пыталась понять она.

— Тема для шуток выбрана неудачно.

— А никто и не шутит, — почти сразу ответила Амура. — Да, девочки? — обратилась она к остальным.

Те незамедлительно согласились.

— С чего вы вообще такое взяли?! — Катя не собиралась отступать. Она никому не позволит порочить честь шефа.

— Да глаза ж открой, Кать. Вспомни, с кем он проводит круглые сутки, — не осталась в стороне Шура. Она отличалась прямолинейностью.

— То, что он общается с… геем, ещё не значит, что он тоже… такой, — парировала Катя. Мысленно продолжая искать аргументы в защиту шефа.

— Даже лучшие друзья не проводят столько времени вместе. И да, я слышала, что он и вовсе к Милко переехал, — продолжала Шура. — А ещё перестал общаться с Маргаритой Рудольфовной. Видимо, она обо всём узнала… Не сложно представить её реакцию…

— Если тебя и это не убедит… Тогда уж простите, — подвела итог Маша, после чего затянулась и выдохнула длинную струйку дыма.

«А что если всё это правда?» — проскользнула вдруг мысль, но Катя быстро от неё отмахнулась. Не может такого быть. Не может.

Чтобы Андрей — столь высокоморальный человек опустился до такого…

Но там… в больнице… Она ведь собственными глазами видела Милко. Выглядел он очень обеспокоенно. Не за Киру же он волновался, правда?

***</p>

Одно лишь предположение, что всё это может оказаться правдой выбило почву из-под ног. Остаток дня она ходила сама не своя. Сосредоточиться на работе и вовсе не получалось. Как быть дальше? Не то, чтобы у неё когда-нибудь был шанс вступить с ним в отношения… Просто, когда он встречался с девушками, оставалась призрачная надежда. А если всё, что она сегодня услышала, правда — теперь у неё нет даже этого эфемерного шанса.

До возвращения Жданова оставалось чуть меньше недели. По крайней мере так говорили. Теперь она не знала, что делать с этой информацией. Было понятно, ждать его, как прежде, уже не получится. Все чувства, которые у неё к нему были вдруг разом рассеялись, оставив после себя пустоту. Это чувство было сравнимо с испорченным настроением. Она будто потеряла возможность радоваться. Душа больше не пела, стоило ей вспомнить человека, которого она так долго и сильно любила.