Глава 3. Ссора и примирение (1/2)

Катя быстрыми шагами направлялась к зданию Зималетто.

На улице было слишком холодно, чтобы задерживаться дольше необходимого, но она не смогла не остановиться, увидев машину Воропаева.

«Почему его машина здесь? Неужели до сих пор не уехал?», — она боролась с желанием подойти ближе и проверить предположение, но всё же смогла с собой совладать и продолжила путь.

До начала рабочего дня оставалось два часа, но она просто не могла больше сидеть дома. Хотела побыстрее вернуться в каморку, вдруг это поможет воскресить в воспоминаниях ощущения, которые вчера испытывала? Кроме того, здесь, на работе, шанс увидеть Воропаева куда выше.

Она не знала, что с ней творится и почему её так тянет к человеку, который раньше делал ей очень больно, но ничего не могла с собой поделать. Казалось, будто она нашла родственную душу. Катя не могла быть до конца уверенной в этом предположении, поскольку подобного опыта у неё раньше не было, но что-то ей подсказывало, что это действительно так. Она не знала, стоит ли что-то делать, предпринимать какие-либо попытки сблизиться, или просто попытаться «отпустить», как вчера и советовала Воропаеву, но точно знала, что не хочет сидеть сложа руки.

Поприветствовав Женсовет и договорившись о совместном обеде в «Ромашке», она наконец открыла дверь кабинета президента. Вики, как и стоило ожидать, не было. Это определённо к лучшему. От неё всё равно толку никакого.

А вот и её кабинет. Первым делом, войдя, она глубоко вдыхает. Запах его туалетной воды остался и это возродило воспоминания. Она несколько минут не включала свет, пытаясь вспомнить каждую деталь, но, увы, не хватало очень важной детали. Его. Ничего не получилось даже если бы она пропитала этим свежим, прохладным ароматом всё вокруг.

Сняв с себя верхнюю одежду, она наконец включила свет и села за рабочий стол. Атмосфера окончательно рассеялась. Хорошо хоть запах остался.

Включиться в работу оказалось не так уж и просто, но благодаря усилию воли она всё же смогла нырнуть в графики и отчёты. Хотела, чтобы к возвращению Жданова с документацией всё было идеально. Хоть он и выпал с работы на столь большой промежуток времени, компания без него на месте не стоит. Совсем скоро показ. Милко, в отличии от Жданова, во всю готовится. Удивительно как вообще успевает. Его в офисе не видели столько же, сколько и Андрея — очень долго.

— Ещё девяти нет, а вы уже работаете. Жданов должен вами гордиться, — голос, который она до недавнего времени ненавидела, а теперь желала слушать беспрерывно.

Катя отрывается от экрана компьютера и окидывает Воропаева внимательным взглядом. Сегодня он совершенно другой. Спокоен, как всегда нахален и, почему-то, холоден. Этот холод ранил.

— Он ценит меня, вы не ошиблись, — может Катя и не совсем понимала как общаться с ним, когда он не скрывается за маской агрессии, зато отлично знала, чего от него ждать в обычном состоянии. — Вижу, вам уже лучше… — вдруг добавила она раньше, чем успела сообразить, что делает. Вряд ли он позволит переступить эту черту ещё раз.

И вправду.

— Мне кажется, вам не стоит лезть куда не надо. Вы всего лишь секретарша, ваша задача — пилить отчёты. Кстати, о них. Я ещё вчера сообщил вам, что хочу его видеть.

— Я вам не робот. Зайдите завтра, — гаркнула Катя. Если бы у неё была возможность, она бы ещё и вытолкала его за дверь и захлопнула её прямо перед его носом.

Прежнее раздражение вернулось. Её словно окатили ведром ледяной воды.

— Вам не кажется, что говорить в таком тоне с человеком, который выше как минимум по должности — не совсем корректно?

— А вам не кажется, что приходить плакаться вечером, когда плохо, а на утро, когда полегчает, агрессировать — тоже не особо адекватно? — парировала Катя. Закончив говорить, она подняла взгляд на Воропаева, чтобы сполна насладиться реакцией.

Тот моментально побелел. Явно не ожидал такой наглости со стороны обычной секретарши и теперь ловил ртом воздух, словно рыба.

— До свидания, Александр Юрьевич, — Катя говорила чётко, с нажимом, наслаждаясь каждым слогом. Ей нравилось стирать самодовольную улыбку с его лица.

***</p>

«Ну что, такой встряски ты хотел, а?» — думал Воропаев, выходя из здания. Кажется Пушкарёва была первым и единственным человеком, который достойно отвечал на его выпады. Это сбивало с толку. Он привык, что победа всегда достаётся ему. Привык смотреть, как люди перестают улыбаться, когда он заходит в помещение, привык сочиться ядом, словно змея, а потом наблюдать, как разбегаются те, кто ещё остался. Это происходило всегда и сразу, а сегодня… Сегодня этого не произошло. Он и раньше видел, что она сильнее других. Внешне забитая мышь, но внутри… Стальной стержень, который не сломать. На такого человека явно можно положиться, а вчера она дала понять, что не настроена враждебно.

Это покорило.

«Может, она именно та…» — думал он, но вскоре отмахнулся от этих мыслей. — «Глупости. Пушкарёва в качестве закадычной подруги… Маразм».

Но он всё же решил извиниться.

На своих двоих дошёл до ближайшего магазина. Купил коньяк, цветы и несколько бутербродов для себя, отлично понимая, что пока доедет до дома — живот прилипнет к позвоночнику.

Вскоре вернулся в Зималетто.

Пушкарёва продолжала работать. Он поражался её трудолюбию. Постучав, вошёл.

— Конфеты вам, коньяк Жданову, — с этими словами подошёл к её столу и выгрузил туда покупки. — Не хочу, чтобы он грешил на вас.

— А конфеты зачем? — не поняла Катя.

— Хочу извиниться. Моя манера общения довольно специфическая. Пожалуйста, не принимайте близко к сердцу.

Катя сидела ошарашенная. Уж чего-чего, а этого она совсем не ожидала.

— Извините, не могу принять конфеты, — она отодвинула коробку, даже не взглянув на неё. — Но извинения приму.

— Спасибо, — еле слышно промолвил Воропаев, мысленно улыбаясь.

— Коньяк положите в нижний ящик стола Андрея Палыча, если не трудно. Я бы и сама, но нет времени. Готовлю отчёт одному очень требовательному господину.

— Да ладно вам, можете забыть. Я ведь знаю, что вы работаете лучше, чем кто-либо в этой компании, — говорил Воропаев из кабинета Жданова. По сопровождающим речь звукам было понятно — он исполняет просьбу Кати — отворил ящик президентского стола и прячет бутылку.

Катя внимательно следила за каждым его движением. Вернуться к работе она и не пыталась. Знала — не получится.

— Вы не против, если я у вас здесь позавтракаю? Надоело сидеть в машине, — заговорил Воропаев вернувшись.

— То есть вы всю ночь провели на парковке? — переспросила Катя, не веря услышанному.

— А что мне оставалось? Я был пьян…

— Могли вернуться в Зималетто… Уверена, Сергей Сергеевич знает не один диван в компании, на котором можно было бы переночевать. И не хуже, чем в пятизвёздочном отеле…

Воропаев застыл.

«Чёрт. Можно же было вернуться», — думал он. Но вслух сказал другое.

— Впредь учту, спасибо за совет.

Катя кивнула.

— Можете расположиться на диванчиках в кабинете Андрея Палыча. Обычно он трапезничает там, — она указала на бутерброды, которые Воропаев до сих пор держал в руках.

Воропаев уже было вышел из её кабинета, но вдруг остановился.