6. МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ - ЛОНДОН (2/2)
- По-разному бывает. Иногда просто вышвыриваю вон. Иногда, если очередной мальчишка, становится свидетелем каких-то моих разговоров или просто узнает что-то, что не должен знать, тогда... - он многозначительно замолчал и ухмыльнулся. - Но на самом деле у меня доброе сердце. Я не люблю убивать людей без особой нужды.
- И вы, с вашим добрым сердцем, отправили на дно морское почти тысячу человек, - не удержался от язвительности Диас.
- Это не было моей целью! - недовольно поморщился Янсен. - Просто стечение обстоятельств.
- Весьма удачное стечение, надо заметить, - хмыкнул Диас.
- Подите к чёрту! - огрызнулся Янсен, лицо которого стало злым. - Вы не знаете всего!
- Разумеется. Зато я знаю главное, - флегматично заметил брюнет. - И я вам признателен, Янсен. Китайцы пытались наладить поставку товара из ”золотого треугольника” в Европу и дальше в Штаты. И тогда цены на наш товар снизились бы. Вы преподали китайцам отличный урок. Ума не приложу, как вы раздобыли сведения о том, что товар повезут именно на той несчастной посудине, но операцию вы спланировали и провели блестяще! Я восхищён!
- Благодарю, - сухо произнес Янсен. - Но я не хотел, чтобы вы распространялись об этой операции даже в узком кругу. Да, я преподал китайцам урок. Надеюсь, они запомнят его надолго и не будут совать свои грязные носы на наш рынок здесь, в Штатах. Европу мы готовы с ними делить, но Штаты - только наши.
- Само собой, - кивнул Диас. - Но почему вы так боитесь огласки даже в наших кругах? Опасаетесь, что ФБР и прочие сядут вам на хвост?
- ФБР и прочие и так у меня на хвосте, - буркнул Янсен. - Да, я принял меры, чтобы замести следы, и не хочу давать им никаких зацепок. Но меня волнует не столько ФБР и европейские спецслужбы. Есть ещё кое-кто.
- Ещё кое-кто? - насторожился Диас.
- Да, - мрачно кивнул Янсен. - Тот, кто сообщил мне, на каком именно судне китайцы попытаются наладить новый канал поставки.
- И кто же этот доброжелатель? - темные глазки Диаса блеснули любопытством.
Янсен некоторое время мрачно молчал. Затем процедил сквозь зубы:
- Без комментариев. Я слишком боюсь его.
Диас пожал плечами.
- Как знаете, Янсен.
- И ещё я опасаюсь... - продолжал Янсен, но в этот момент его смартфон снова зазвонил.
Янсен взглянул на экран, лицо его стало каменным. Он резко встал и снова отошёл к бортику, чтобы Диас не мог слышать разговора.
- Слушаю, - произнес он, нажав на ответ.
- Ты оказался еще большим идиотом, чем я думал! - послышалось в трубке без каких-либо предисловий. - Эта линия защищена?
- Да, - выдохнул Янсен. - Нас не подслушают.
- А я вот не уверен, болван! Потому что твой разговор с капитаном судна был записан.
- Это невозможно! Линия была защищена!
- Очевидно, не для всех, - отрезал собеседник. - Возможно, что и эта линия тоже не защищена. Но это твои проблемы. Так вот. От тебя требуется ещё кое-что. По известному тебе каналу ты получишь данные человека, который вёл запись твоего разговора с капитаном. Его надо убрать. Срочно. И попробуй только провалить это дело!
- Но ведь запись останется...
- Без показаний этого человека она будет юридически ничтожна. Действуй.
- А как быть с мальчишкой, когда мои люди заберут у него капсулы?
- Как пожелаешь. Можешь убить. Можешь оставить себе для утех, - хмыкнула трубка. - Но учти. Если ты и это провалишь, то я возьмусь уже за тебя.
***
Седовласый человек с пронзительным взглядом угрюмо смотрел в огромное окно, на идеально подстриженный газон. За спиной у него за длинным столом сидели несколько человек среднего и пожилого возраста. Это походило на заседание совета директоров респектабельной кампании.
Лица присутствующих были мрачны, словно компании грозило банкротство.
- Итак, следует констатировать: операция провалилась, - жестко произнес седовласый, не оборачиваясь к присутствующим. - Сначала всё шло более-менее нормально. Наши люди сумели получить капсулы, хранившиеся в России. К сожалению, наши противники шли за ними по пятам.
- Спецслужбы? - уточнил один из сидевших за столом.
- Если бы только они! - не оборачиваясь, бросил седовласый. - Вмешалась Сеть.
- Сеть?
- Да. Сеть Алверта. Которую сейчас возглавляет этот мальчишка-педераст. И как он умудрился прибрать к рукам эту древнюю организацию? А теперь пытается захватить то, что принадлежит нам по праву!
- Но как Сеть узнала о...
- Эти торгаши государственными секретами давно всё знали. Может быть, уже несколько веков. И когда русские начали эксперимент в космосе, который закончился катастрофой, быстро смекнули, что это именно то. Вы понимаете, о чём я. Их агенты есть повсюду, в том числе в России. Они узнали, где именно это хранится. И, конечно, тоже пытались это заполучить. Наши люди их опередили и завладели этим, но агенты Сети сели им на хвост. Мы сумели вывезти это из России, но в Латвии люди Сети настигли нас. Недалеко от границы произошла перестрелка, в итоге было несколько трупов, а это оказалось в руках людей Сети.
- Проклятье! - воскликнул один из участников собрания. - Это просто позор!
- Увы, да, - произнес седовласый, по-прежнему не оборачиваясь и глядя в окно. - Это позор для наших людей. Но и Сеть, завладевшая этим, оказалась в трудном положении. Думаю, они хотели доставить это в Лондон, своему сопливому боссу-педерасту. Нам повезло. Мы узнали, что это будет переправляться на пароме ”Принцесса Мария” в Стокгольм. И что повезёт это капитан судна. Естественно, мы были уверены, что это тот капитан, который будет управлять судном в рейсе. И это была наша ошибка. Оказалось, что это передали второму капитану - Воронцову. Судя по всему, он был одним из агентов Сети. Мы же дали ориентировку на дежурного капитана - Крастса. Его в итоге пристрелили, каюту обыскали, но, конечно, все оказалось бесполезно.
- Но почему вы доверили операцию на судне обычной мафии? - возмущенно спросил один из собеседников.
Седовласый впервые за время разговора повернулся к присутствовавшим в комнате. Лицо его было надменным, глаза холодны как лёд.
- Потому что ситуация вышла из-под контроля, - процедил он сквозь зубы. - И в этом была ваша вина, фон Пален! Вы ручались, что ваши люди доставят это в целости и сохранности, а что в итоге? Это оказалось в руках Сети!
- Но невозможно все предвидеть! Мы действовали в цейтноте...
- Вот именно! - рявкнул седовласый. - И по вашей милости цейтнот стал критическим! Нам во что бы то ни стало нужно было перехватить это! И мы не могли ждать, пока судно придет в Стокгольм! Потому что у нас были сведения, что посреди Балтийского моря к судну подойдет катер и заберет то, за чем мы охотились столько времени! Поэтому пришлось в экстренном порядке менять планы, которые полетели к чертям по вашей милости, фон Пален! Да, пришлось обращаться к контрабандистам. Но не к тем, что везли контрабанду на судне, а к их конкурентам. Которые были заинтересованы в том, чтобы груз не был доставлен в Стокгольм. Мы предоставили им информацию о грузе, который их интересовал. И поставили условие: сначала они должны забрать с судна то, что нас интересует, а потом могут делать с этой посудиной всё, что им заблагорассудится! Но мы дали неверную ориентировку. То, что нас интересует, находилось в руках у другого капитана. Не у Крастса, а у Воронцова. А эти бандиты с большой дороги не нашли ничего лучше, как пристрелить Крастса, обыскать его каюту, где они, конечно, ничего не нашли, после чего с чистой совестью открыли носовой люк, куда хлынула вода, да еще взорвали судно и удрали на катере! И теперь...
- И где теперь капсулы? - мрачно спросил один из присутствующих. - На дне?
- Вот это самый интересный вопрос, - мрачно заметил седовласый. - Сейчас можно точно утверждать, что Воронцов, который перевозил капсулы, погиб. Но, по некоторым данным, на судне находился и его сын. Само по себе это ничего не значит. Но! Есть одна странность. В первоначальных списках спасённых Воронцов-младший значился. А потом он из списков спасённых исчез. Более того, его не было даже в списках пассажиров! Создается впечатление, что кто-то отчаянно пытается скрыть факт нахождения мальчишки на судне. И этот кто-то располагает весьма большими возможностями. Уместно предположить, что это всё та же Сеть Алверта. И делает она это, потому что мальчишка сумел унести с судна то, что нам необходимо.
- Надо найти мальчишку! - воскликнул фон Пален.
- Уже ищем, - процедил седовласый. - Наши люди в Стокгольме идут за ним по пятам. Вопрос в том, у него ли капсулы или их уже забрали люди Алверта.
***
Махнув рукой на прощание баронессе, девчушке и другим моим товарищам по несчастью, я пересел из минивэна на заднее сиденье вольвёшника, стоявшего неподалеку, здесь же, на пристани. Переднее пассажирское сиденье занял этот усатый, Вадим Александрович, за рулем был какой-то Олаф, так он представился. Швед, должно быть.
На бандитов они не были похожи. Скорее, на людей из спецслужб. Такие с виду неприметные - пройдешь и не запомнишь. А взгляды цепкие, сканирующие.
Стрёмная компания. Но на меня тогда напало безразличие.
- Сначала в госпиталь, там тебя осмотрят, - обернувшись ко мне, сказал Вадим Александрович, когда вольвёшник резко рванул с места. - Ты вообще как?
- Норм, - буркнул я.
На самом деле я и сам не понимал, как я. А как? Вроде, нормально. Или нет? Жара вроде не было... или был? Что точно было, так это сильная слабость. Словно проклятое штормовое море вымыло из меня все силы - и душевные, и физические.
Мы мчались мимо каких-то зданий – то ли ангаров, то ли офисов. Это Стокгольм или что? Или где мы? Не знаю. Я пытался смотреть в окно, я вообще-то люблю глазеть на незнакомые города, но вдруг понял, что ни фига не воспринимаю. Вроде смотрю, хлопаю глазами, а мозги как будто выключены. Что-то вижу, а что именно - не понимаю. Пипец какой-то. Кажется, мы выехали за город? Или нет?
Мои глаза понемногу слипались. В ушах по-прежнему стоял рев штормящего моря. Я с ужасом подумал, что этот рёв будет преследовать меня до конца жизни. Хотя сколько мне этой жизни осталось? Кто знает?
И тут раздался какой-то странный чиркающий звук. За ним еще.
- Пригнись! - крикнул мне усатый.
Я осоловело уставился на него.
- Пригнись, ебанашка! Стреляют! - рявкнул он.
В руках у Вадима Александровича словно из воздуха материализовался пистолет.
Я пригнулся, обхватив руками коленки. Бляя... Ну, влип! Это что... за нами гонятся? Это в нас стреляют, да?
Не, я люблю смотреть кино с погонями и стрельбой. Но чтоб самому оказаться в таком кино...
Странно, мне сейчас не было ни капельки страшно. Нет, не потому что я такой смелый. Я просто дико устал. Скорее бы уже всё это кончилось! А что тогда? Что тогда?
- Твари, быстро на хвост сели, - услышал я злой голос усатого.
Раздался звон разбитого стекла, на меня посыпались осколки. Похоже, в заднее стекло попала пуля. Двигатель вольвёшника взревел, это Олаф дал по газам. Я ничего не видел, но понимал, что мы несемся с дикой скоростью, причем по синусоиде, вихляя, закладывая виражи. Похоже, Олаф тем самым пытался не дать преследователям пристреляться по нашей машине. Блин, а если мы во что-нибудь вмажемся? Или собьем кого-нибудь? Я осторожно поднял голову. Вроде бы мы мчались уже не по городской, а по сельской местности. Кажется, за окном мелькали деревья, за ними были вроде бы холмы. Я толком не разглядел. Зато увидел, как Вадим Александрович, опустив боковое стекло и чуть высунув голову, палит назад, по преследователям. Видок у него был не то чтобы лихой, как у киношного Джеймса Бонда, но просто чувствовалось, что человек собран и сосредоточен. Ни малейшей паники. Он сделал несколько выстрелов. А между тем и по нашей машине продолжали чиркать пули.
Краем глаза Вадим Александрович заметил, что я слегка разогнулся.
- Лежать, я сказал! - снова рявкнул он. - Хочешь, чтоб тебе башку пулей снесло?
Он продолжал стрелять, при этом умудряясь, что-то кричать Олафу по-английски. Тот что-то отвечал. До меня долетали лишь обрывки их фраз, а понимал я ещё меньше:
- ...к аэродрому...
- ... можешь оторваться?...
-... поворот... за ним...
- Пригнулся! Сгруппировался! - снова рявкнул на меня Вадим Александрович.
Автомобиль как будто подпрыгнул, оторвался от земли. У меня перехватило дыхание. А затем удар о землю. Сильный. Бляя! Рев мотора. И дикая тряска. Тряска. Тряска.
Я снова приподнял голову. Мы съехали, точнее слетели с дороги и теперь пахали прямо по целине. По какому-то полю.
На фига?? Я посмотрел назад. Преследователи на красной тачке, марку издали различить было невозможно, тоже съезжали с шоссе. Но они это делали медленно, осторожно. Ну, ясно, эти ребята не психи. Не то что мои благодетели незваные. И это дало нам возможность от них оторваться. Впереди были высокие холмы, они шли вдоль обрыва. И Олаф гнал машину по всем кочкам прямиком туда, к обрыву. Мотор ревел как бешеный слон, захлебывался и рычал. Автомобиль скакал так, что, казалось, сейчас развалится прямо на ходу. Эй, Шумахер, я на «Формулу 1» не подписывался! Алё, извозчик, останови кобылу! Я пройдусь пешком!
И тут Олаф лихо вогнал тачку на узкую полоску между холмами и обрывом, откуда нас не было видно преследователям, и дал по тормозам. Тачка резко остановилась, я стукнулся лобешником о спинку переднего сиденья.
- Вылезай! - крикнул мне Вадим Александрович.
Я безропотно повиновался. И вдруг понял, что еле стою на ногах от слабости. И, кажется, меня начинал бить озноб... от стресса, наверное, да? Так ведь бывает?
Вадим Александрович тоже выскочил из автомашины, Олаф остался внутри, но открыл настежь дверь. Снова вольвёшник взревел, рванул вперед, прямо к обрыву. Я ахнул. Или вскрикнул. Или пискнул. Не знаю. И не знаю как, но Олаф в последний момент выпрыгнул из машины. Смертельный номер! Потому что машина через секунду рухнула с обрыва. А через пару мгновений снизу донесся взрыв.
Я стоял, разинув рот и позабыв обо всём, когда меня из всей силы дёрнули за руку.
- Уходим! - бросил Вадим Александрович.
- Угу... – промычал я жалобно, чувствуя всё большую слабость.
- Эй, герой, ты идти-то можешь? - с беспокойством спросил меня усатый.
Олаф тоже смотрел на меня с тревогой.
Мог ли я идти? А я знал? Меня колотил озноб. Слабость...
- Могу, - выдавил я из себя.
Ну а что было делать? Оставаться и ждать пока эти дебилы, что в нас стреляли, сюда примчатся?
Вадим Александрович взял меня за руку как ребенка и потянул за собой. В другое время я взбеленился бы, но сейчас понимал, что сам просто не дойду. Тем более идти приходилось вверх по холму. Даже не идти, а бежать. Я задыхался, в глазах уже роились темные мухи. Мне казалось, что я вот-вот упаду. Не знаю, как я дошел... Олаф указал на какую-то расщелину на склоне холма. Там мы и укрылись. И вовремя, потому что внизу как раз появилась тачка, в которой находились наши преследователи. Кто они? Чего хотели? Что за хрень вообще творится? Эти вопросы присутствовали в моем сознании. Но ответы в тот миг меня не интересовали. Мне стремительно становилось хуже. Сейчас я хотел только одного: лежать в этой расщелине и лежать... Пусть я здесь и умру, всё равно.
Но я через силу приподнялся, чтобы увидеть, что происходит внизу. Видимо, преследователи заметили следы нашего вольвешника, заканчивавшиеся прямо у обрыва. Их тачка остановилась, из нее выскочили двое. Водитель, судя по всему, остался за рулем. Они подбежали к краю обрыва и стали смотреть вниз. Туда, где, очевидно, валялся искореженный взрывом вольвёшник. И... только сейчас я заметил в руках Вадима Александровича и Олафа холодно поблескивающие пистолеты. Оба они целились. Я замер, понимая, что должно сейчас произойти. И это произошло.
Кто из них двоих подал команду, я так и не понял. Два выстрела слились в один. Двое преследователей рухнули на землю.
Я смотрел на это и... не чувствовал ничего. Ни ужаса от того, что у меня на глазах хладнокровно убили двоих человек... Пусть даже эти двое и собирались нас самих убить. У меня не было и страха от того, что я оказался в компании безжалостных убийц. Мне опять стало казаться, что я смотрю какой-то боевик...
Между тем тачка внизу рванула с места. Очевидно, сидевший за рулем решил не рисковать своей шкурой и попросту смылся. Я на его месте поступил бы точно также.
- Идем! - снова затормошил меня Вадим Александрович.
Я кое-как поднялся на ноги. Усатый потрогал мой лоб.
- Да, температура у тебя будь здоров.
- Ничего, я дойду... – пробубнил я, хоть и сам не верил в это. - А куда? И далеко идти-то...
Усатый тихо задал этот вопрос Олафу по-английски.
- Два километра, - отвечал тот.
- Сможешь дойти? - прищурился Вадим Александрович.
- Смогу, - дрожа, отвечал я.
- Надень-ка, - усатый снял с себя куртку и протянул мне.
- А вы?
- Надень, надень! - требовательно повторил он.
Я не заставил себя снова просить. Потому что действительно меня бил озноб.
Мы стали подниматься по склону холма... Вообще, я плохо помню, как мы шли. Потому что все время смотрел себе под ноги. Не было сил даже голову поднять. И считал шаги. Каждый раз до сотни. И говорил себе: ну вот, осталось идти еще на сто шагов меньше. А в воспаленном мозгу роились образы. Папа... Мари... баронесса... тонущий корабль... люди, барахтающиеся в ревущем море... Мертвецы. Мертвецы. Мертвецы...
Как сквозь туман я слышал, что Олаф с кем-то разговаривает по мобильнику.
Наконец, мы вышли на какую-то дорогу. Да, точно. Потому что под ногами был асфальт. Значит, это была дорога. Или… может, меня уже начало глючить?
- Ждём, - сказал Вадим Александрович.
Я даже не спросил, чего ждем. Мне уже было совершенно все равно. Голова гудела и ничего не соображала. Тело ломило.
- Потерпи, парень, сейчас нас заберут, - сказал мне усатый.
Я молча кивнул. Кто заберет? Куда заберет? А, да какая разница!
На самом деле мне страшно хотелось лечь прямо на землю. Я уже не мог стоять. Но я понимал, что если лягу, то больше не встану. А я должен жить. Должен! Чтобы найти тех, кто...
- Вы найдете тех, кто потопил корабль? – с трудом спросил я Вадима Александровича, потому что мой язык еле ворочался.
- Двоих уже нашли, - с жестокой усмешкой ответил он. - Ты их видел. На обрыве.
Я промолчал.
- Остальных найдем, если ты поможешь. Поможешь?
- Да.
- Отлично.
Послышался шум мотора. Из-за поворота появилась легковушка, затормозившая возле нас. Мы сели в нее и куда-то помчались. Не знаю, сколько времени мы ехали. Может быть, несколько минут. А может быть, несколько часов. Я был уже в каком-то полубреду.
- Госпиталь отменяется, - донесся до меня голос Вадима Александровича. – Тебе здесь нельзя оставаться. Сейчас ты сядешь в самолет. Там есть врач.
Какой ещё врач в самолете? Усатый, что, ебанулся? И они что, сейчас меня в самолет запихнут? То есть мне еще тащиться через аэропорт, проходить все эти регистрации, таможни, паспортные контроли, а потом хрен знает сколько сидеть в скрюченном состоянии во время полета, а потом в Москве снова-здорова все эти контроли…
- Да вы чё, охренели?? Я же сдохну! – завопил я из последних сил.
- Не переживай, это не рейсовый самолет, - с усмешкой сказал Вадим Александрович.
И только сейчас я заметил, что мы уже въехали на летное поле. Причем нигде не было видно пассажирских самолетов. Истребители, военные транспортники… Эй, алё, они что хотят меня как бомбу использовать? Или как крылатую ракету? Да пусть используют. Мне хреново, очень хреново…
Но наша машина остановилась у небольшого самолета, совершенно непохожего на военный.
- Выходи, Влад, садись в самолет, - сказал Вадим Александрович. – Там уже ждет врач.
- А вы? – спросил я.
- Я и Олаф пока остаемся здесь, - сухо отвечал он. – Тебя будет сопровождать мистер Браун.
Я лишь вяло кивнул и вылез из машины.
- Ты молодец, парень! – крикнул мне вслед Вадим Александрович.
- Поправляйся скорее! – сказал мне по-английски Олаф.
У трапа стоял какой-то тип. Я почему-то сразу понял, что это и есть Браун. Вадим Александрович передал ему сумку с хреновиной, из-за которой вся каша и заварилась, молча кивнул. Они с Олафом сели в машину, и она тут же рванула с места.
- Пойдемте, сэр, - обратился ко мне Браун.
Я послушно полез в самолет по маленькому трапу. Мне хотелось только одного, скорее прилечь. Впрочем, как бы плохо мне ни было, я охренел, оказавшись в салоне. Вам доводилось летать на самолетах, в которых стоят диваны, обитые белой кожей? Да еще с шикарными подушками, пледами? И чтоб еще ковры были на полу?
Навстречу мне выступил какой-то мужчина.
- Я доктор Сандерс, - представился он по-английски. – Позвольте мне осмотреть вас. Вы ложитесь, ложитесь.
Тут до меня, наконец, дошла нестыковка. Мы ведь в Москву летим, так? Почему тогда меня сопровождают какие-то Браун и Сандерс, которые по-русски ни бэ, ни мэ, ни кукареку? Что за хрень?
- Куда мы летим? – спросил я из последних сил.
- В Лондон, - лаконично ответил Браун.
И, кажется, на этом я отключился.