Глава 24 (2/2)
— Не выйдет, — покачала головой дозорница. — Помнишь, Чиса упоминала, что нордлинги не терпят трусости. Если мы сейчас сорвёмся с места, именно так они и расценят наш поступок. Погони не избежать.
— Если, конечно, им будет на чём нас догонять, — Клаус с намёком приобнажил пустышку.
Элизабет с полминуты неуверенно переводила взгляд с ухмыляющегося лица мечника на его выглядывающий из ножен меч, а затем сдалась и обречённо вздохнула.
— Святая Альтана, и как же меня угораздило во всё это вляпаться?.. — сокрушённо пробормотала она, потирая ладонью лоб. — Ладно. Действуй. Как только избавишься от всех кораблей нордлингов — я тотчас отгоню «Точку» из дока.
— Так точно, капитан, — картинно отсалютовал ладонью великан и под злобные взгляды незамедлительно покинул каюту.
— Предупреди остальных, дрянной пират, — догнал его в коридоре раздражённый голос дозорницы.
Побег прошёл практически идеально. Клаусу даже не пришлось никого разыскивать, растрачивая впустую драгоценное время до прихода валькирий, — весь экипаж уже стоял на палубе, дожидаясь его появления. Значит, Филип и сам справился с разъяснением нынешней ситуации. Да ещё и подготовиться успел: мушкет смиренно покоился на поясе возле правого кармана, терпеливо дожидаясь своего часа. Однако беспокойно ёрзающая в складках штанов ладонь была готова выхватить его в любую секунду.
Великан, как обычно, доверил мальчонке защиту Паф, отослав их в трюм, после чего поведал сестре и наёмнице об их с Элизабет плане. Девушки спокойно выслушали его слова и приняли решение разделиться. В южной верфи было три дока, следовательно, на каждого демонслеера приходилось ровно по одному со всеми находившимися там драккарами. Сложность заключалось лишь в том, что трудящиеся здесь плотники навряд ли согласятся просто так стоять и смотреть, как чужаки разрушают драгоценные корабли. Однако здесь в дело неожиданно вмешалась сама госпожа Удача: одна из стряпух, кашеварящих на кухне, — да, и такая здесь имелась, обеспечивала работников верфи едой на протяжении всего рабочего дня, — громко и зазывно заколотила измятым половником по начищенной кастрюле, оповещая таким образом нордлингов о том, что обед готов. Оставалось только дождаться, пока все они дружной гурьбой покинут рабочие места и отправятся набивать животы горячей похлёбкой из мяса местных горных коз, да и дело с концом. Но здесь не обошлось без непредвиденной случайности, которая, собственно, и вылилась в это мало приятное «практически».
Чтобы «обезвредить» драккары, необходимо было не только разобраться с парусами, но и уничтожить все до единого вёсла, ведь, зная здешних островитян, первое наверняка не удержит их от погони. Клаус и Чиса без проблем справились со своими задачами, а вот Ульрике банально не повезло. Только она запрыгнула на первый же драккар, как услышала какую-то возню, доносившуюся из небольшой рубки в носовой части корабля. Демонслеерша не обратила на это должного внимания, списав всё на вездесущих крыс, и немедленно приступила к выполнению своего задания, начав с вёсел. С хрустом переламывались те одно за другим до тех пор, пока рубка не распахнулась, и из неё не выскочили двое красных нордлингов, на ходу поправляя штаны и растрёпанную одежду. Вроде как один из них, что был постарше и с седеющей бородой, приходился мастером, а второй, моложавый и худенький со смазливым лицом, его подмастерьем. Выглядела эта парочка растерянной и напуганной, что было в общем то не удивительно, учитывая, чем они занимались в темноте за закрытой дверью, однако эти чувства незамедлительно схлынули, стоило только нордлингам понять, что происходит. Мастер приказал ученику сообщить обо всём остальным, и тот стремглав помчался в направлении обеденной, трубя во всю глотку тревогу, а сам он самоотверженно бросился на Ульрику в попытке задержать до прибытия подмоги. Пришлось действовать быстро: девушка осадила мастера хорошим ударом под дых и в спешке перерубила мачты на остальных кораблях. Шум, который поднялся при этом, докатился небось до самого поселения, и уже через считанные минуты разъярённые плотники осыпали проклятиями удирающий пиратский корабль. Однако, когда к верфи подоспели валькирии во главе с настоятельницей и Торлейвом, узнавший о произошедшем вождь ожидаемо приказал своим людям догнать пиратов, чего бы это не стоило. Разыскав более-менее уцелевшее судно, нордлинги отправились в погоню и оказались весьма настырными, совершенно не уступая по скорости пользующейся Силой Элизабет, которой мешали плавающие вокруг льдины — создаваемые волны то и дело разбивались о них. Даже исхитрились продырявить бедную «Точку» несколькими гарпунами, прежде чем та покинула погодный купол, и дозорница сумела полноценно оторваться от преследователей.
— В следующий раз, — прерывисто дыша, проговорила она, опускаясь на пол кормовой надстройки и вытягивая ноги, — когда я скажу, что мы по тем или иным причинам не станем высаживаться на каком-либо встречном острове, ты беспрекословно подчинишься без всяких возражений. И только попробуй сказать сейчас это своё идиотское «так точно капитан» — заколю тебя до смерти своей саблей, дрянной пират. Всеми родственниками Альтаны и ей в том числе клянусь.
Клаус хмыкнул, опуская вскинутую ко лбу ладонь, и отправился собирать торчащие из палубы гарпуны, предоставляя девушке возможность в одиночестве насладиться наступившим спокойствием. К слову им наслаждалась не только она. Ульрика, как только рассказала остальным, что случилось в доверенном ей доке, утянула Чису в каюту. Не иначе чтобы повторить деяние двух отчаянных нордлингов, за которое их могли подвергнуть мучительной казни собственные соплеменники. Шурх нежился в новёхоньком гнёздышке, свитом на том же месте, где и предыдущее. Фила с Паф также нигде не было видно, и великан сначала подумал, что те тоже бездельничают где-нибудь в укромных уголках. Однако выдёргивая первый попавшийся на пути гарпун, он сообразил, что они до сих пор прячутся в трюме, ведь никто так и не соизволил оповестить их об успешном побеге с Бергена. Забросив непрошенный трофей на плечо, мечник прошёл до люка и только собрался приоткрыть его, как тот сам с грохотом распахнулся настежь. Оттуда вылетел Филип и пулей помчался к жилому корпусу. Следом выскочила и квопл.
— Паф! Паааф! Паф паф! — схватившись лапкой за штанину Клауса, залепетала она, указывая другой на проём в полу. — Паф!
Понимая, что что-то случилось, Клаус усадил квопл себе на плечо и, не выпуская гарпун из рук, медленно спустился в трюм. Со стороны камбуза ярко горел свет и доносился смрадный запашок, смесь терпкого запаха пота, гнойных выделений и крови. Великан вошёл внутрь и прямо на столе обнаружил полуголого человека в одних лишь прохудившихся от старости и покрытых заскорузлыми пятнами грязи штанах. Он лежал без сознания, едва шевеля губами, верно бредил. Грудная клетка вздымалась через силу, вбирая в себя крохотные потоки воздуха, который выходил обратно с протяжным хрипом. Живот чужака был покрыт кошмарными и глубокими клочкобразными ранами, будто кто-то выдирал из него куски плоти. Часть из них, в основном из тех, что поменьше, затянулась кроваво-бордовыми корками, остальные были нездорового цвета и сочились гноем. На безвольно свисающем со стола запястье мечник заметил характерные отметины от кандалов, что счесали кожу до мяса. Наверняка такие же можно было увидеть и на лодыжках, если немного приподнять края вытянувшихся лохматых штанин. Подобное наводило только на одну единственно верную мысль — это беглый раб с Бергена. И скорее всего это беглец очень импонирует судьбе, раз уж ему удалось с такими ужасными ранениями незаметно проникнуть на когг и до сих пор оставаться ни для кого незамеченным. Ведь, если припомнить, последние два дня нордлинги слишком часто ходили в горы по несколько человек якобы за добычей, хотя запасов мяса у них явно было в достатке.
— Интересно… — задумчиво пробормотал Клаус, наблюдая за тем, как соскочившая с плеча Паф суетливо меняет компресс на лбу беглеца.
Немногим позже на камбуз ворвались Фил со своим лотком для инструментов и взбудораженная Элизабет, прижимающая к груди кулёк с остальными медикаментами, которым не нашлось места в лотке. Юный доктор поспешно натянул на руки медицинские перчатки и, завербовав себе в помощники всех присутствующих, приступил к череде операций, заключающихся в обеззараживании ран и последующем стягивании их серповидной иглой с продетой в неё хирургической нитью. В первом случае неплохо помогала дозорница, капитально вымывая из ранений всё постороннее при помощи своей Силы, а во втором на подхвате работал Клаус, потому что вспышки боли временами выдирали беглеца из беспамятства, и тогда он предпринимал активные попытки к сопротивлению. Приходилось силой удерживать его на месте до тех пор, пока жалкие крохи скопленной силы не покидали ослабленное тело, вновь погружая чужака в пучины забытья. Паф продолжила делать то, что делала, скача ото лба больного до стоящей на полу кадушки с холодной водой и обратно.
И лишь полтора часа спустя Филип со звонким щелчком ножниц обрезал лишний конец нити, оставшийся после финального стежка на последней ране. Элизабет помогла мальчику перебинтовать пациента, а затем Клаус аккуратно поднял его на руки и отнёс в первую же из пустующих кают.
С тех пор прошли сутки.
— Воды… — сипло попросил чуть ли не вывалившийся на палубу парень, вовремя упёршись плечом в дверной косяк жилого корпуса. — Пожалуйста…
Делавшая пилюли против морской болезни Чиса прекратила орудовать пестом и посмотрела на внезапного гостя.
— Разве тебе можно ходить? — буднично осведомилась она, отчётливо видя, как трясутся его колени и как катится со лба крупными каплями пот.
— Воды… — всё так же надрывно повторил он. — Пожалуйста…
— Хорошо, — кивнула Чиса, а затем плотно обмотала ступу вместе с содержимым куском ткани, лежавшей рядом, и, убрав её в сумку, подошла к незнакомцу. В это же время за его спиной возникла Ульрика в своей неповторимой просвечивающей ночнушке. Девушка настороженно замерла и бросила на подружку вопросительный взгляд, но наёмница только качнула головой. — Позови остальных на камбуз, — сказала она напоследок и, подставив парню плечо, повела того к люку в полу.
Беглец пил много и жадно. Стоило ему лишь краем глаза увидеть анкерок с питьевой водой, как он моментально припал к нему, чуть ли не с головой погружаясь в живительную жидкость. Наблюдая за его животной жаждой, Чиса непроизвольно задалась вопросом, сумеет ли этот парень опустошить бочонок в одиночку, однако узнать ответ ей так и не довелось — на камбуз вошли остальные во главе с Филипом.
— Во… — покосившись на него, закричал было парень, но тут же закашлялся.
Фил поспешил к нему, но тот внезапно отшатнулся от него словно от огня. Слабые ноги подкосились и увлекли парня на пол. Следом за ним полетел и анкерок, края которого были крепко стиснуты ладонями. Прозвучал древесный треск, и выплеснувшаяся вода окатила беглеца с ног до головы, но он даже не обратил на это никакого внимания, в страхе отползая от растерянного мальчика.
— Не тронь меня, вожак! — прохрипел он, продолжая отползать.
— Что он несёт? — поинтересовался Клаус, смотря в первую очередь на Элизабет. Она как-то странно развела руками. Что-то из разряда не знаю, но догадываюсь.
— Я ничего не знал! — продолжал боязливо хрипеть парень, ползя всё дальше, пока не упёрся лопатками в просмоленную стену. — Кля… — он снова зашёлся кашлем, от которого на мокрых бинтах в одном месте начал расплываться бледно-розовый кровоподтёк.
— Тебе нельзя двигаться… — каким-то потерянным голосом произнёс Филип и сделал робкий шаг навстречу.
— Нет! — парень, изловчившись, подскочил с четверенек на ноги и вжался спиной в стену. Однако быстро побледнел и медленно сполз по ней вниз; потревоженная ранее рана обильно закровоточила.
Филип забеспокоился. Он почти приказным тоном попросил Клауса и Лиз уложить парня на стол. Чисе повелел вскипятить воды, а сам бросился к ступенькам, ведущим на палубу. Когда он вернулся — парень был похож на мелового человечка, нарисованного от руки ребёнком. Даже его глаза закатились назад, спрятавшись за приспущенными веками. Мальчик подбежал к нему и, выхватив из кармана ножницы, разрезал бинты. Кровоточила самая глубокая рана, остальные на удивление выглядели очень хорошо как для прошедших суток. Понимая, что зашивать дыру сызнова времени банально нет, Фил торопливо достал из другого кармана пакетик с губковой пробкой и, распечатав его, буквально заткнул ранение словно бутылку. Способ, конечно, кустарный, да и не безопасный, — если пробка пробудит в ране дольше положенного, разбухнет, и её будет невозможно извлечь без хирургического вмешательства, — но сейчас лучшего не придумаешь.
— Чиса! — окликнул наёмницу мальчик и, как только она повернулась, протянул ей какой-то кроваво-красный плод и чёрный кисет. — Кинь в кипящую воду и мешай, пока полностью не раствориться!
Девушка послушно взяла на себя роль медсестры и без лишних разговоров выполнила просьбу мальчика.
— Что это был за плод? — поинтересовалась Ульрика, смотря за тем, как Филип переливает получившееся варево в грушевидную склянку с помощью воронки и черпака.
— Кровавик, — не отвлекаясь, ответил тот. Закончив со склянкой, он посеменил к парню и, приподняв его голову, влили в рот всё до последней капли. — Будем надеется, что этого хватит, чтобы быстро восстановить кровообращение.
— Ну с дрянным пиратом сработало же, — без какого-либо умысла вставила Элизабет, но со стороны выглядело так, словно она была несколько недовольна этим фактом.
Клаус привычно хмыкнул и снова потащил холодное, почти безжизненное тело в каюту, однако в этот раз привязал его ремнями к койке. Для верности.
Прошли ещё сутки.
Придя в себя рано под утро, парень своими требовательными криками поднял на уши всех. Даже Шурх, казалось бы, находившийся достаточно далеко от крикуна, а именно в своём гнезде, вспорхнул в небо и принялся недовольно костерить его на чём свет стоит. Однако, стоило только в каюте появиться заспанному Филипу, смутьян тут же притих. Он уже не выказывал той вчерашней истерики, но в кристальных сине-голубых глазах всё ещё читался неподдельный страх.
— Прошу тебя, вожак, — с почтением медленно проговорил он, скрывая дрожь в голосе, — отпусти меня. Я тебе не враг, и в подтверждение своих слов немедленно уберусь с твоей территории.
— Я… я не понимаю… — растерянно развёл руками Филип, отвечая на его практически молящий взгляд.
— Пожалуйста, отпусти, — снова попросил парень, но, видя полное замешательство мальчика, начал отчаянно дёргаться всем телом, пытаясь вырваться из кожаных тисков. — Отпусти! Ну же отпусти!
— Все вы, криолисы, такие требовательные? — зевнув, иронично осведомился Клаус у потирающей глаза Элизабет — даже для такого жаворонка, как она, было ещё довольно рано. Повернувшись, девушка презрительно фыркнула.
— Успокойся! — немного опомнившись от этих криков и шкрябающих звуков стальных ножек по полу, взволнованно воскликнул Филип. — Шов может снова разойтись!
— Ты не понимаешь, вожак! — не слушая его, продолжал дёргаться и извиваться парень. — Я и так потерял уже слишком много времени на этом проклятом дикарском острове, подвергаясь насилию со стороны этих чокнутых валькирий! И не могу терять ещё больше. Её запах ослабевает с каждым днём, и совсем скоро я потеряю её след!
— Запах? — продрав глаза, заинтересованно переспросила Ульрика.
— Да, запах. И мне всё сложнее концентрироваться на нём!
— Но чей?
— Четвёртой дочери премьер-министра Тинкертауна.