Глава 23 (1/2)
— Чувствуете что-нибудь? — разминая сросшуюся руку, поинтересовался у идущих рядом девушек Клаус, пересекая развалины северного поселения на пути к берегу. Пейзаж вокруг более чем соответствовал воцарившейся на Бергене гнетущей атмосфере, установившейся после появления зловещего купола. Отовсюду из-под сугробов торчали покрытые десятилетним слоем копоти остовы сгоревших когда-то зданий. Подошва время от времени натыкалась то на давно изъеденное годами и коррозией оружие, то на чьи-то кости, которые звери не успели растащить до того, как буран запорошил безжизненные руины тоннами снега.
— Всё это очень странно, — поделилась Ульрика, прищурено всматриваясь куда-то вдаль. Скорее всего туда, где предположительно должен находиться источник, вызывающий у неё недоумение. — Это определённо скверна. Однако я не чувствую в ней ничего демонического.
— Значит, не показалась, — пробормотал себе под нос мечник, вынимая из перевязи пустышку. Ладонь крепко стиснула рукоять, лезвие начало планомерно темнеть, напитываясь скверной. Демонслеер закинул своё оружие на плечо тупой стороной и посмотрел на Чису: — Сталкивалась с таким?
— Не уверена, — наёмница пожала плечами. — Надо взглянуть на них собственными глазами.
— Совсем скоро увидишь, — пообещал Клаус, приближаясь к громадной арке, бывшей некогда массивными воротами, что служили парадным входом в поселение со стороны моря. Она единственная уцелела из всей прочей оградительной конструкции и, даже подрастерявшая обе своих створки, выглядела достаточно величественно. Особенно восхищала отлично сохранившаяся резьба на лицевой стороне несущих столбов, представлявшая волков как стражников ворот.
— Волк — отличительный знак вождя Ульва, — сообщил подошедший Торлейв, заметивший взгляд, с которым великан рассматривал один из столбов. — Волк на севере, медведь на западе и змея на юге.
Клаус оторвался от созерцания прекрасного и взглянул на вождя.
— Ты совсем не торопишься, — бесстрастно заметил он, светя фонарём на его лицо, расписанное ритуальными узорами, нанесёнными кровью тех жеребцов.
Старец нанёс их на лица каждого нордлинга после того, как собственноручно прирезал второго жеребца, возложил его сердце на пустовавший алтарь и вознёс молитвы богам. Однако только этим всё не ограничилось. Сразу после помазания старик давал отмеченным испить из кубка с кровью, которая успела набежать в него с первого алтаря по специальным бороздкам, вместе образующим некий угловатый рисунок. Руна, как выразилась Чиса. Нордлинги делали глоток и в тот же миг преображались. Суровели лицами, приобретая свирепый воинственный вид, а в расширившихся до предела зрачках бушевала сила. Ощущая исходившую от них ауру мощи, можно было бы и в самом деле предположить, что боги наделили их частичкой своего могущества. Однако Клаус собственными глазами видел, как шаман подсыпал что-то во второй кубок прежде, чем подставить под кровавый ручеёк, полившийся с другого жертвенника. Не пили только Торлейв и Бьёрг, что вероятно как-то связано с тем, что они являлись берсеркерами.
— Ну, мы никуда и не опаздываем. Этот подонок Орм настолько жаждет моей смерти, что, даже пришвартовавшись, останется дожидаться моего появления на своём проклятом драккаре.
— А что насчёт сражения на воде? — поинтересовалась Чиса.
— Думаешь, мы не пробовали? — иронично спросил вождь. — Его драккар неуязвим. Сколько бы гарпунов мы в него не запускали, все летели мимо словно заговорённые. В отличие от огненных шаров Орма. Ах да, забыл сказать, он — колдун. Повелевает огнём.
— Змея, повелевающая огнём. Выходит, дракон, — не сдержавшись, саркастично хмыкнул Клаус.
— Змеюга он подколодная, — Торлейв с отвращением сплюнул себе под ноги. — Никакой не дракон. Эти твари хоть благородными были, как о них говорят, пока не передохли. А в этой паскуде нет и капли благородства. Братьев обманом победил, валькирий обесчестил, почти две трети жителей сжёг. Самая что ни на есть настоящая змеючина!
— Да-да, как скажешь, — пренебрежительно отмахнулся великан, возвращаясь к отыгрышу пирата. — Давай, поторопи своих. Мне уже надоело здесь торчать.
Торлейв усмехнулся и, развернувшись лицом к марширующему по округе войску, громко свистнул, жестом приказывая двигаться быстрее. Воины в тот же миг перешли на бег трусцой и вскоре все до единого переступили через арку, после чего вновь перешли на шаг. Дорога до берега была пологой, так что существовала высокая вероятность оступиться и дальнейший путь до моря продолжить катящимся кубарем вниз, ломая кости обо всё то, что коварно припрятали по собой белоснежные сугробы. Подобного, конечно, хотелось бы избежать, особенно учитывая цель, с которой они вообще решили спуститься к развалинам верфи.
Правда, развалинами её можно было назвать с большой натяжкой. Здесь не было ничего, кроме редких заснеженных груд с характерным мусором. Не стояло совершенно никаких зданий из числа складских помещений, мастерских или же жилых домов. Нигде из-под снега не выглядывали их остовы. По сути, всё что осталось от этой верфи — несколько обнесённых обледеневшими мостками прорубей для осмотра кораблей и последующих ремонтных работ, вода в которых уже успела обрасти плотным слоем наста. Рабочих, ответственных за это, здесь, по понятным причинам, также не водилось. Чего, к слову, нельзя сказать о южной верфи, на которой трудилось с полсотни работников, и вкупе со всеми своими многочисленными постройками она больше походила на небольшую рыбацкую деревеньку. Подобравшись ближе к береговой линии, можно было выяснить причины столь разительных отличий в количестве сооружений. Кругом валялись останки огромных плотов, сделанных из больших брёвен. Из таких же были выполнены дома в южном поселении. Скорее всего предприимчивый Торлейв подумал, что не дело пропадать добру понапрасну, и свёз отсюда всё, что могло пригодиться ему для улучшения собственной верфи. Даже здания умудрился по морю переправить. Наверняка подобная участь не обошла стороной и верфь на западе, если такая имелась.
— Вот мы и на месте, — объявил вождь, а затем указал на зелёное пятно на горизонте и добавил: — А вон и драккар.
Все трое демонслееров внимательно вгляделись в пятно, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего не изменилось. Природа надвигающейся скверны так и осталась непонятной. Она определённо точно не принадлежала разумным демонам. В ней не ощущалось ни грамма тёмной магии, характерной для них. Однако также не чувствовалось и неукротимой ярости или озлобленности, присущих бесам. Эта скверна вообще казалась какой-то уж больно человечной. Словно не пыталась поглотить душу, а лишь перемешалась с ней и прекрасно сосуществует.
— Не нравится мне это, — покачавши головой, заключил Клаус и переглянулся с девушками. Они согласно кивнули. Опасно, когда не знаешь, что из себя представляет твой противник и на что он способен. Хотя, это было неведомо лишь им троим. Торлейв то вон вовсю раздавал приказы воинам, готовясь к грядущему сражению.
— Живее, парни, живее, — поторапливал он своих людей, которые, красные от натуги, с рёвом отрывали от земли более-менее уцелевшие плоты, и ставили их на ребро, после чего подпирали брёвнами. — Они скоро будут у берега.
— И на кой чёрт тебе это? — спросил великан, глядя на Бьёрга, который в одиночку торопливо нёс на плечах два здоровых бревна к ближайшему вздыбленному плоту. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, он приостановился, крутнул головой и, столкнувшись взглядами с великаном, скорчил непримиримую гримасу. Однако с его фиолетовым заплывшим глазом и носом-фрикаделькой вышло до смешного нелепо. Клаус против воли насмешливо хмыкнул, чем только сильнее раззадорил нордлинга, отчего тот пошагал дальше с утроенной силой.
— Чтобы укрываться, — с долей недоумения в голосе пояснил вождь. — От огня.
— Кстати об этом, — подала голос Чиса. — Среди них нет демона, владеющего тёмной магией.
— Оо, ещё как есть. Орм. Разве я не говорил?
— Никто из нас не почувствовал его.
— Скоро почувствуете, — мрачно пообещал ей Торлейв, пристально следя за приближением корабля. Как только он приблизился на столько что можно было различить его загнутый нос, увенчанный рогатым черепом, и чью-то тень за ним, вождь во всеуслышание скомандовал: — В УКРЫТИЕ!
Воины стремительно нырнули под деревянные навесы. Торлейв тоже укрылся за плотом, подзывая демонслееров рукой, но никто из них не сдвинулся с места. Им хотелось увидеть, что произойдёт дальше.
— ТОРЛЕЙВ, МОЙ МАЛЕНЬКИЙ УБЛЮДОК, — язвительно пророкотала тень. — СЕГОДНЯШНЕЙ НОЧЬЮ Я ДОБЕРУСЬ ДО ТЕБЯ!
— Попробуй, паскуда! — прокричал вождь, и в это же мгновение в защищавший его плот ударил огненно-рыжий сгусток с чёрной сердцевиной. Он с шипением развалился, и на земле заплясали маленькие языки пламени, плавя под собой лёд. Одно бревно треснуло, соседние с ним загорелись, но быстро потухли. Вероятно, были чем-то обработаны.
Ульрика заулыбалась: тень, метнувшая огонь, используя череп как орудие, явно заинтересовала её.
— Не понимаю, — потянув за выскользнувшую из груди рукоять демонслейва, озадаченно произнесла Чиса. — Разве такое возможно?
— У всего есть логическое объяснение, — мудро заметил великан, берясь за пустышку двумя руками. — Просто мы пока ещё его не нашли.
Мощный заряд вылетел из зубастой пасти черепа и полетел в Клауса. Клаус бесстрашно прикрылся от него рукой словно от назойливых солнечных лучей, слепящих глаза, но в последний момент, повинуясь внезапно всполошившейся интуиции, инерционно вскинул лезвие навстречу сгустку. Пустышка располовинила сгусток, однако одна из половин вскользь задела плечо, отчего мех накидки мигом воспламенился. Тут то великан и осознал, почему интуиция так разбушевалась — пламя обожгло его кожу!
— Это не демоническая магия! — сдавленно прошипел он девушкам, впопыхах избавляясь от горящей накидки. — Это Сила! Порченная скверной, но всё ещё Сила!
Ульрика потрясённо уставилась на брата, и в этот момент Орм снова выстрелил. Сгусток понёсся к ней, однако девушка словно бы и не замечала его, продолжая осмысливать услышанное. Клаус рванул к сестре, намереваясь опередить огненный снаряд, но Чиса находилась ближе. Она в стремительном полукруге заслонила Ульрику спиной, а затем практически неуловимыми отточенными движениями разрезала шар на множество частей. Каждая пролетела мимо цели.
— Не зевай, — повернувшись к подружке лицом, с непривычными нотками игривости в голосе сказала она и, кокетливо проскользив двумя пальцами вверх от ямочки в основании шеи до подбородка, с мягким нажимом закрыла её приоткрытый рот.
Глаза Ульрики лукаво заблестели, и она протянуто хмыкнула. Немного подтянулась на носочках с явным желанием поцеловать наёмницу в губы, однако Клаус быстро подхватил их под руки и затащил в укрытие. Лишившись видимых целей, Орм продолжил бомбардировать плоты.
Один из плотов не выдержал осады и с треском развалился на составляющие, которые с грохотом покатились по льду в море. Нордлинги, прикрываясь щитами, бросились в рассыпную к другим плотам, но повезло далеко не всем. Следующий снаряд со скоростью молнии поразил нескольких убегающих; огонь мгновенно охватил их, превращая в живые факелы. Душераздирающие предсмертные вопли громом разнеслись над морем; воины пали замертво. Воздух наполнился запахом горящей плоти. Однако немногим после произошло то, о чём упоминал Торлейв. Изуродованные огнём тела поднялись с земли, схватили брошенное оружие и устремились к живым.
— Началось… — мрачно процедил вождь, не без сожаления наблюдая, как мертвецы наседают на его людей, вытесняя тех за стены баррикады. Едва двое нордлингов ступили за край, Орм незамедлительно выстрелил в них. Минута — и ряды мертвецов полнились новичками.