Глава 21 (2/2)

— И тебя это устраивает? — поинтересовался Клаус, пригубив из кубка.

— Вполне, — отсмеявшись, пожал плечами правитель. — Пускай сейчас разрешат все свои разногласия, чтобы в бою работать слажено.

— Бою? — переспросила Чиса и машинально повернула голову на грузного нордлинга, который со шлепком грохнулся на землю в нескольких локтях от неё. На него молниеносно навалился другой, и они, сцепившись, покатились в неизвестном направлении, молотя друг друга по хмельным мордам.

— Да, — помедлив, кивнул Торлейв. — С восходом полной луны со стороны северной верфи появиться корабль-призрак, полный демонов-драугров, и нападёт на нас. Как вождь Бергена я обязан сдерживать их до рассвета.

— Драугров? — настал черёд Ульрики переспрашивать. — Никогда ни о чём подобном не слышала.

— Мертвяки. Сколько бы мы их не рубили — они всё никак не передохнут. Мало того — убитые ими, мгновенно пополняют их ряды. И так из месяца в месяц.

— Постой-ка, приятель — Клаус с намёком похлопал по сестринскому локтю, чтобы она отпустила его, затем встал, подошёл к Торлейву и присел перед ним на корточки, оказавшись лицом напротив лица. — Получается, ты намеренно затащил нас сюда в надежде, что мы поможем тебе расправиться с этими мертвяками?

— Не совсем, — без труда выдерживая тяжёлый взгляд великана, ответил Торлейв. — Изначально я планировал принести экипаж удачно подвернувшегося полуразрушенного корабля в жертву богам-близнецам Моди и Магни, — он кивнул на алтарь, к которому старец, кряхтя, подтаскивал одного отчаянно сопротивляющегося жеребца, — чтобы они наделили нас своей силой и воинской яростью. Однако встретив тебя, легендарного пирата «Чёртову дюжину», передумал. Живым то ты всяко полезнее будешь, да и подраться, говорят, всегда не прочь. Тем более с демоническими тварями.

Великан возложил правую ладонь на плечо вождя и улыбнулся с деланным дружелюбием, несколько отступая от привычного мрачного образа. Но лишь из-за того, что на сей раз был действительно зол. И скорее всего вождь это понял, так как его глаза враз посерьёзнели, а изогнутые губы вытянулись в жёсткую линию.

— А Лиз и Фила в заложники взял, чтобы я не сбежал. Так?

— Сбежал? — Торлейв произнёс это слово столь презрительно, что отсутствие сопроводительного плевка показалось необычайно странным. — Грозный пират ты или за хером моржовым? — он всё же сплюнул, звучно с толком, словно разочаровался. — А даже если и за хером — отсюда всё равно не сбежать. Как только появляется корабль — остров невозможно покинуть до самого рассвета.

— Я пират, — пальцы до побеления впились в плечо. — Но известно ли тебе, что мы делаем с теми, кто пытается нас обмануть?

— Помимо обещанной починки, заплачу мешок дублонов, — с деловитостью залихватского торговца, на которого он со своим коротким ирокезом, габаритами и весь обмотанный звериными шкурами походил в самую последнюю очередь, сказал вождь.

Клаус, вознамерившийся для начала взыскать с него как минимум парочку зубов в качестве некого морального успокоения, идею свою попридержал. По крайней мере на время раздумий. Предложение было более чем щедрым и в случае согласия положительно сказалось бы на образе, ведь какой пират не мечтает о золотишке? Особенно если у них всё равно нет иного выбора. Да и дело казалось сущим пустяком. Демонслеер, конечно, тоже никогда не сталкивался с ожившими мертвецами, не считая выходки Ардент старшей, но вряд ли они окажутся опаснее тех же бесов. А для этих тварей трёх демонслееров за глаза хватит, будь там хоть рота, а хоть целый батальон. Также выходило, что ситуация с пленением Лиз и Фила сыграла только на руку: в храме им ничего не угрожает. Нужно лишь уточнить пару деталей и можно…

— Дюжина! — взревел где-то поблизости Бьёрг. — Руки прочь от вождя, ублюдок! — и, широко разведя ноги, со свирепым оскалом на лице ринулся на него словно взбешённый медведь на подстрелившего его охотника.

Клаус резко выпрямился и, повернувшись лицом к нёсшемуся на него нордлингу, хмыкнул, чувствуя, как кровь закипает в жилах от предвкушения. Не для кого не было секретом, что островитяне с зимних островов на редкость искусные воины, — а Бьёрг так и вовсе был чемпионом острова, — и вот сейчас великану выпала почётная честь удостовериться в этом лично. Заодно и другие пусть воочию увидят, насколько страшен в гневе кровожадный пират «Чёртова дюжина».

Первый удар, хоть и оказался предсказуемым, однако всё равно сумел удивить Клауса: он давно прочитал намерение противника атаковать в прыжке, но никак не ожидал безрассудной атаки с двух ног. Если оппонент увернётся или устоит на ногах, как сейчас по-позёрски сделал это Клаус, — всё, считай, твоя песенка спета. Но видимо Бьёрг проделывал этот трюк не один десяток раз и, мягко приземлившись на ладони, быстро оттолкнулся от земли, приняв вертикальное положение прежде, чем великан успел воспользоваться преимуществом. Вот только спина то всё равно оставалась открытой, что спровоцировало мечника подло ударить в затылок, но здесь его поджидал неприятный сюрприз.

Нордлинг, словно обладая глазами на этом самом затылке, за мгновение до удара лягнул противника левой ногой точно в коленную чашечку. Клаус шумно выдохнул носом и по инерции припал на атакованное колено. Бьёрг развернулся и не мешкая со всей дури зарядил ему носком сапога под челюсть. Голова великана с чудовищным хрустом запрокинулась назад и, будь он обычным человек, так там и осталась бы. Посмертно. Но демонслееру это не причинило смертельного вреда. Мало того — он умудрился на каких-то нечеловеческих рефлексах схватить рукой ногу Бьёрга в воздухе. Мечник сжал её настолько сильно, что даже почувствовал, как пальцы медленно сминают кости голени. Противник тоже это чувствовал: напряжённые до предела мышцы дрожали крупной дрожью.

— Я переломаю каждую чёртову кость в твоём теле, — ледяно проговорил Клаус, возвратив голову в привычное положение. И грозно сплюнул сгустком чёрной крови для пущей театральности. Всё-таки чудачества Морганны оказались заразными. Плюс не хотелось разочаровывать растущую как на дрожжах публику: всё больше нордлингов бросали собственные разборки и присоединялись к жаждущей зрелища толпе. Даже Торлейв с неподдельным интересом взирал на их противостояние.

— Иди ты на хер, козёл! — огрызнулся Бьёрг и, подпрыгнув на месте, атаковал второй ногой, целя в ухо. Хлёсткий удар нашёл свою цель, но не оказал возложенных на него надежд. Оглушить Клауса полноценно не вышло, как и высвободить повреждённую ногу. Но хотя бы хватка ослабла; по телу тут же разошлась волна облегчения.

Клаус встряхнул головой, прогоняя колокольный звон, и мимолётом взглянул на лежавшего на локтях нордлинга, думая, как с ним поступить. Ногами махать он мастер, следовательно, было бы логичным довершить начатое… Но в этом ведь нет совершенно никакого интереса! С самого начала было ясно, что человек — не соперник демонслееру, и этот бой можно завершить в любое время. Однако подраться всё-таки хотелось. Истосковалось великанское сердце по простому доброму мордобою, в связи с чем великан принял решение отпустить ногу Бьёрга и закончить их небольшое противостояние в кулачном бою согласно сложившейся на Бергене традиции.

— Сам напросился, — кровожадно ухмыльнувшись, бросил Бьёрг, смотря, как оппонент под одобрительный гул толпы сбрасывает на землю сначала меч, а затем и верхнюю одежду, после чего рывком вскочил на ноги, шустро оголился по пояс и выставил кулаки на уровне глаз, принимая устойчивое положение. Правая нога отозвалась острой болью; пришлось поменять сторону, перенеся вес тела на левую ногу. Это не стало проблемой, так как он родился амбидекстром, но с правой всё же было как-то сподручнее.

Великан против воли хмыкнул, снова отступая от образа, дважды хрустнул шеей, поочерёдно склонив голову на оба бока, и сделал рывок, вскинув правую руку в прямом ударе. Бьёрг выставил блок, сведя предплечья, и тут же получил хорошо поставленный боковой в корпус, — Клаус тоже в совершенстве владел обеими руками. Нордлинг надсадно ухнул: пара нижних рёбер если и не сломана, то близка к этому. Однако сдаваться он не собирался и ответил жёстким ударом с локтя в оглушённое ранее ухо. И на этот раз ему удалось пронять соперника: тот шатнулся по направлению удара и задёргал головой, за что поплатился апперкотом в подбородок. Публика восхищённо взревела, подбадривая своего земляка и поселяя в его сердце надежду. Им было невдомёк, что демонслеер нарочно сдержал силу, чтобы ненароком не прибить задиру.

— Ты покойник, — зло пообещал Клаус и сверкнул в оскале измазанными чёрной кровью зубами, снова прибегая к театральщине. Новоприбывшие благословлённые, протиснувшиеся в первые ряды, посмотреть, что происходит, поспешили сдать обратно.

— Баба твоя и то сильнее бьёт, — язвительно подначил в ответ Бьёрг и сам не заметил, как пропустил мощнейший кросс, превративший его нос в приплюснутую кровоточащую фрикадельку и отбросивший назад на живое ограждение. Выставленные руки товарищей подхватили спину нордлинга и «заботливо» толкнули обратно.

Заливая землю под собой кровью, Бьёрг, отдуваясь, неуверенно вышел на середину импровизированного ринга и с вызовом посмотрел на Клауса. Или Клаусов, так как глаза отказывались работать как положено, разорвав безостановочно вращающийся перед раскуроченным носом мир на две половины. Тело, наполненное тяжестью, кренилось набок, руки с трудом удерживали боевую позицию, но стоит отдать ему должное: даже в таком состоянии он изловчился увернуться от вражеского выпада и провести встречный удар левой рукой, удачно угодивший в чужой нос. Нордлинг дерзко ухмыльнулся, наслаждаясь видом тёмных струек, побежавших по лицам пиратов.

Клаус стёр кровь тыльной стороной ладони, после чего стёр с лица противника ухмылку, сделав ложный выпад прямой левой в корпус, который незамедлительно заменил на удар сверху основанием кулака правой, как только противник сместил защиту вниз. Бьёрг повалился на колени, и великан, не раздумывая, вернул ему должок, безжалостно впечатав подошву в залитое кровью лицо. Нордлинга отшвырнуло назад, а толпа принялась освистывать великана и орать, что это был бесчестный удар, недопустимый в кулачных боях. Но Клаусу было на это наплевать: он поступил ровно так, как поступил бы любой другой пират в данной ситуации. В конце концов, они никогда и не были образцом чести и доблести. Оставалось только втоптать сосунка в грязь за то, что посмел замахнуться на грозного пирата и вернуться к посасыванию пива из кубка, пока ещё оставалось время до восхода полной луны, но в самый ответственный момент что-то пошло не так.

Держа на весу обмякшего Бьёрга, Клаус только собрался лишить его зубов, как вдруг почувствовал, что тот весь как-то неестественно напрягся. Вены на шее вспухли и превратились в толстенные канаты, заставив пальцы великана немного разжаться. Все мускулы разом налились кровью и будто окаменели, покрывшись узорами крупных вздутых жил. Всё это отдалённо напоминало боевой транс демонслееров с той лишь разницей, что тело не увеличивалось в размерах, а выдавало весь свой потенциал, на который только было способно.

— Осторожно тринадцатый! — воскликнула Чиса, привлекая внимание озадаченного соплеменника. — Он — берсеркер!

— Кто?.. — только и успел проговорить тот, прежде чем нордлинг одним ударом костяшек снизу вверх сломал его руку, оставив болтаться под прямым углом на клочке мяса и кожи.

Клаус немедленно отскочил, прижимая половинки конечности друг к другу, чтобы регенерация смогла прирастить их. Но для этого потребуется гораздо больше времени, чем для заживления обычных ранений. Однако вряд ли Бьёрг с его целиком залитыми кровью глазами, бешено вращающимися во все стороны, и дыханием разъярённого быка вот так запросто согласиться подождать.

— Бегом доставьте старца сюда! — приказал Торлейв и, скинув шкуры, — они остались болтаться на поясе, удерживаемые портупеей, — вклинился между бросившимся в атаку нордлингом и сращивающим руку демонслеером. — Я остановлю его!

Несколько воинов рванули к жертвеннику, а Торлейв сцепился руками с обезумевшим подчинённым. Бьёрг был крупнее своего вождя, однако тот нисколько не уступал ему в силе и после того, как вначале сдвинулся на полметра, врос в землю неподвижной стеной. Наблюдательный глаз Клауса приметил, что спина Торлейва претерпела точно такие же изменения, что и тело Бьёрга, а значит он тоже берсеркер. А ещё приметил, что на ней нет ни одного живого места: каждый сантиметр кожи был покрыт застарелыми шрамами всех мастей и размеров.

— Я тебе, дубине, говорил, что ты ещё не готов, — с отцовской интонацией в голосе сказал Торлейв, глядя в кроваво-серые глаза. — Говорил обождать, — прозвучало на тон суровее. — Но ты возомнил себя всемогущим Одином и бросил мне вызов, — а это было сказано уже с откровенной яростью, и словно в подтверждение он расцепил правую руку и наградил Бьёрга таким хуком, что тот, перевернувшись с ног на голову, воткнулся ей в землю словно какой-то колышек, а под ней расползлась паутина трещин. Вождь присел рядом, схватил его за чуб, оторвал от земли и произнёс над самым ухом: — Вот поэтому ты и проиграл. Удар по-прежнему херово держишь.

Бьёрг, вопреки здравому смыслу, что-то заревел, задёргался, даже попытался встать, но Торлейв легонько — относительно предыдущего удара — приложил его лицом и гневно осведомился у столпившихся, где там носит треклятого старца.

— Здесь он! Расступитесь! — прохрипел кто-то за пределами толпы, и она послушно разошлось в стороны, впуская внутрь одного из воинов со сидящем на спине и перепачканным кровью старцем. Сдерживающий сестринский гнев Клаус краем глаза углядел в прогале второго воина, который тащил к свободному алтарю другого коня. На первом лежало сердце его предшественника, окутанное паром и всё ещё бьющееся.

Старец спрыгнул с воина и без слов прошаркал до Бьёрга, трепыхающегося под коленом Торлейва. Тот снова задрал его лицом вверх и шаман, основательно обтерев окровавленные руки о края своей парки, извлёк из мешочка на поясе щепотку какого-то коричневого порошка, а затем дунул на побитое лицо нордлинга. Бьёрг моментально отключился, а тело начало приходить в норму. Очнулся горе-берсеркер лишь когда остров полностью окутал зловещий кислотный туман, а в горах протяжно завыли на луну волки, сообщая людям на поляне, что пора идти в бой.