Глава 19 (2/2)
Элизабет тяжко вздохнула, не зная, огрызнуться ли ей в ответ или же с достоинством признать правоту дурного пирата.
— Видимо, я очень сильно обидела её своими поступками. Такое вот так запросто не забывается. И уж точно не проходит бесследно…
После этих слов Ульрика бесшумно спрыгнула с тумбочки и, подойдя к Лиз, без слов приобняла её за плечи в знак поддержки, однако взгляд демонслеерши при этом был устремлён на брата, и в нём отчётливо улавливались нотки бесконечного сожаления.
— Что? — почувствовав на себе пристальный взгляд сестры, спросил великан, но она лишь весьма неопределённо качнула головой и опустила глаза куда-то вниз. Однако затем вдруг выпрямилась, неожиданно, но всё ещё в своём стиле затяжно чмокнула дозорницу в зеленовато-голубую макушку и вернулась к Чисе, чтобы что-то нашептать ей на ухо.
— Почему ваша семейная пустышка торчала из головы того осьминога? — безропотно передала её вопрос наёмница и с небольшой заминкой одобрительно кивнула в конце, подтверждая и собственную заинтересованность.
— И правда, — Лиз перестала удивлённо пялиться через плечо на Ульрику, с лукавой хитрецой посматривающую на неё в ответ, и развернулась к великану. — Неужели ты сражался с ним раньше?
— Я бы не назвал тот раз сражением, — пожимая одним плечом, чтобы не спугнуть задремавшего попугая, ответил Клаус. — Не прошло и десяти минут с момента его нападения, как он отправил нас на дно.
— Нас? Ты о шайке Моргана… Морганны то и есть, — ворчливо поправилась дозорница под упрекающим взглядом великана.
— Нет. Это произошло незадолго до моего знакомства с ней.
…Весёлые звуки музыки озорно блуждали внутри кабака, проказливо отскакивая от его стен и призывно зазывая собравшихся здесь пуститься в дикий пляс. Многие откликались на этот зов, бросая недопитые кружки, и принимались энергично размахивать пьяными конечностями, стараясь попадать в ритм, а заодно надеясь произвести впечатление на тех немногих холёных дам и розовощёких девиц, что с придыханием наблюдали за бродячим трио красавчиков-музыкантов, которые, собственно, и порождали те самые цепляющие мелодии. Однако расшевелить всех посетителей, им всё же не удавалось, в связи с чем значительная их часть оставалась глуха к творившейся вокруг шумихе, и Клаус был среди них, хмуро пропивая остатки денег за соображениями о том, где бы раздобыть ещё.
Придя сюда, он надеялся на случай, ведь кабаки как правило — это рассадник разнообразных слухов и сплетен, стекающихся со всех уголков острова, авось так и какая достойная работёнка подвернётся, однако похоже поставил не на то заведение. Музыканты своим бренчанием отсекали любые пути подслушать разговоры местных, а менять кабак было уже поздно: последний рамбл, заработанный за помощь в сопровождении корабля торговой общины Альтаны, плескался на дне щербатой кружки в виде лужицы тёмно-бордового вина, отдающего кислятиной. Клаус сделал глоток и недовольно скривился, занеся данный вид алкоголя в свой личный чёрный список. Лучше б старого доброго пивка взял, честное слово!
— Отвратительное пойло! — прикончив то немногое, что осталось в кружке после недавнего глотка, проворчал великан, повторно подтвердивший свои суждения, и отставил посуду на край стола.
— Желаете заказать что-нибудь ещё? — с солнечной улыбкой на румяном личике бодро спросила молоденькая работница кабака, взявшаяся из ниоткуда с блокнотиком и карандашом наготове.
Заинтересованный Клаус чуть склонил голову набок и, выказывая всё своё природное обаяние, стал молчаливо разглядывать сие обворожительное создание, игриво постукивая пальцами по столешнице. Девушка несколько секунд сносила его обольстительный взгляд, терпеливо ожидая ответа на заданный вопрос, но потом вдруг покраснела и, смущённо улыбнувшись, прервала зрительный контакт. Попалась.
— Я бы хотел… — привлекая внимание девушки, Клаус поманил её пальцем.
Она покорно склонилась, малость выпячивая грудь так, чтобы можно было хорошо разглядеть выглядывающую из-под кружевного рюша ложбинку. В ноздри ударил приятный аромат лаванды с лёгкой примесью естественного запаха юного девичьего тела.
— И чего же?.. — кокетливо поинтересовалась девушка, заглядывая глубоко в чёрные глаза, и пикантно закусила краюшек карандаша.
Довольный великан подтянул губы к маленькому ушку, нежным прикосновением заправил за него одинокий курчавый локон, выбившийся из косы на затылке, и…
— Давай без этих своих дурацких подробностей! — резко оборвала мечника раздражённая Элизабет, всем своим видом излучающая волны крайнего недовольства. — Никому здесь не интересны твои похождения, дрянной пират!
Клаус хмыкнул и забавы ради обежал глазами остальных, чтобы найти подтверждение правдивости слов дозорницы. Реакции разнились: Чиса оставалась равнодушной, Ульрика одобрительно подмигнула, в прищуренных глазах Паф читалось нечто похожее на укор, а Фил выглядел смущённым и сонным одновременно, борясь с самопроизвольно закрывающимися веками.
— Как дама скажет, — насмешливо кивнул он Лиз и продолжил.
…С рассветом Клаус со всеми пожитками бесшумно выскользнул из спальни Иветты — той самой официантки из кабака — и тихо прошмыгнул на кухню. Осушив несколько больших кружек с прохладной питьевой водой, он ополоснул лицо, пригладил влажными ладонями волосы по бокам, чтобы в глаза не лезли, наскоро оделся и быстренько вылез наружу через кухонное окошко, ведущее в небольшой садик за домом. Столь чудной способ великан выбрал отнюдь не из прихоти — Иветта не хотела, чтобы кто-то увидел, как он выходит из её дома. Люди здесь довольно болтливые и как пить дать доложат жениху девушки, — капитану стражи, — что какой-то хмырь ухлёстывает за его суженой, а лишние проблемы никому не нужны. Тем более так можно было сократить путь до рыбацкой гавани, в которой для демонслеера имелось кое-какое дельце.
— Чего тебе? — с подозрением покосился на подошедшего Клауса лысый поджарый мужик с длинными торчащими усами, сидя на бочке штопавший прорехи в рыболовной сети.
— Слышал, у вас тут проблемы с неким чудовищем, — буднично обмолвился великан, услышавший данную сплетню из уст Иветты, которая в свою очередь услышала её от рогоносца-женишка, дружившего с местным заправляющим гаванью. — Могу помочь.
— И чем же ты можешь нам помочь, юнец?
— Я демонслеер, и убийство чудовищ — моя основная работа.
Мужик отложил челнок на край бочки и ещё раз внимательно всмотрелся в юношу перед собой, в задумчивости накручивая кончик левого уса на указательный палец. С минуту поколебался, а затем сбросил сеть с коленей на пол и проводил Клауса до заправляющего. Заправляющий не стал долго упираться — проклятое чудовище не давало уходить на глубину, а на мелководье улов получался совсем скудным — и приказал своим людям подготовить к отплытию рыбацкий баркас, что был оборудован мощными гарпунами для охоты на китов. Как только с приготовлениями было покончено — судно, гружённое командой из бывалых моряков и опытных гарпунёров, отправилось туда, где по словам единственного выжившего после последней вылазки рыбака обитало чудище.
Пока плыли к предполагаемому месту, из диалога с назначенным капитаном Клаус выяснил, что никто, помимо Генриха, выжившего, не видел чудовище лично, и вполне вероятно, что это всего лишь выдумки. По крайней мере именно так и считают управляющие. Генрих — жуткий пьяница, да ещё и чуть не утонул, ели откачали, мало ли что там могло ему привидеться, а корабли могла потопить отирающаяся неподалёку шайка пиратов Моргана. Так что, сынок, может и зря ты сунулся к нам за наживой, только время в пустую потратишь, добавил он в конце разговора и несколько виновато потрепал демонслеера по плечу. Демонслеер нахмурился, но не из-за слов капитана, а потому что его внезапно одолело странное чувство, сказывающееся настойчивым зудом в области затылка, будто кто-то вонзил в него тяжёлый хищный взгляд. И чем ближе они подбирались к ареалу обитания морского монстра, тем невыносимее становился зуд. Позже появились слабые отголоски присутствия по близости демона; рыбак не соврал.
— Он здесь, — во всеуслышание объявил Клаус и обнажил фамильную пустышку, сжимая её двумя руками. Моряки замерли, с опаской озираясь на воду за бортом.
— О ком ты говоришь, сынок? — напряжённо осведомился капитан и сделал шаг навстречу демонслееру. Подошва сапога под ногой противно хлюпнула; мужчина удивлённо опустил глаза вниз и увидел склизкий чёрный жгут толщиной с якорный канат. — А это что ещё такое?.. — в замешательстве пробормотал он, оглядывая расползающиеся вдоль всей палубы странные жгуты.
Клаус осмотрелся: жгуты медленно, словно дождевые черви, ползли к морякам, намереваясь обвиться вокруг их ног, как это уже делал самый ближний к нему, неспешно наматываясь на ботинок в районе щиколоток. Демонслеер отследил направление, откуда тот приполз и неожиданно наткнулся на кроваво-красный глаз, пристально наблюдавший за ним из тени…
— Ну а потом моряки прекратили пялиться на море и соизволили обратить внимание на то, что происходило на палубе. Поднялась паника: каждый принялся остервенело кромсать жгуты всем, до чего дотянулась рука. Осьминог взбесился и молниеносно уволок под воду добрую половину команды, что не успела своевременно освободиться от его пут. Затем показались щупальца и добили остальных. Я остался один на один с дюжиной обозлённых глазастых отростков. Они всем скопом бросились на меня, но похоже тогда осьминог ещё плохо управлялся с таким количеством конечностей, и те, неудачно столкнувшись, переплелись друг с другом. Я отхватил парочку, но этот уродец подхватил их и скрылся под водой, чтобы после появится целым и невредимым. Он снова атаковал, и в этот раз его движения оказались более продуманными, однако всё ещё неуклюжими, и мне повезло вновь отхватить несколько конечностей. Четыре, если быть точным. Вот только на этот раз пустышка была заряжена, и поняв, что обрубки уже не прирастить, тварь всплыла, в яростном порыве разнеся рогатой башкой нос баркаса в щепки. Я вскочил на крышу рубки и чуть не оказался сбит плевком концентрированной скверны, лишь чудом увернувшись. Правда, потерял равновесие и повис на вздыбившихся обломках, уходящих на дно. Осьминог приготовился для нового залпа, но я быстро вскарабкался обратно, выхватил удачно застрявший в квадратном прогале ограждения гарпун и метнул, целя в зубатую пасть. Тот секундно отвлёкся на него, а я в диком прыжке махнул ему на голову и вогнал в неё пустышку. Одно из щупалец тут же всадило мне свою кость в бок, пробив насквозь, и зашвырнуло далеко в море.
Клаус окончил свой рассказ сдержанным зевком: бессонная ночь давала о себе знать. Он встал, осторожно потянулся и, обогнув стол с левой стороны, остановился за спиной видевшего третий сон Фила.
— И что было дальше? — понимая, что великан не собирается рассказывать историю дальше, в нетерпении вопросила Лиз и быстро прикусила язык. — Как ты выжил? — почти шёпотом добавила она, чтобы ненароком не разбудить мальчика.
— Интересно? — хмыкнул великан, аккуратно вынимая из-за стола Филипа. Дозорница лишь недовольно фыркнула, мол иначе бы не спрашивала. — Расскажу как-нибудь в другой раз. А сейчас пора на боковую. Завтра нам ещё предстоит дотолкать нашу посудину до какого-нибудь острова. Поэтому будь душечкой, возьми Паф и заодно прихвати мою пустышку, — хохотнул он в ответ на сердитое лицо Элизабет и пошагал к лестнице, предаваясь воспоминаниям.
…Клаус резко раскрыл глаза и тут же принялся надрывно выкашливать из лёгких морскую воду. Когда она вся вышла, и великан наконец смог сделать хриплый глубокий вздох, откинувшись на спину, он с запозданием заметил, что над ним стоит щегольского вида человек с пиратской повязкой на глазу и в чёрной треуголке, окаймлённой золотой вышивкой.
— Кто ты? — закрыв глаза от солнца ладонью, спросил юноша, а затем крутанул головой по сторонам и добавил: — И как я тут оказался?
Пират чуть шагнул вперёд, чтобы их лица оказались на одном уровне, и присел на корточки. Клаус про себя отметил, что очертания его лица кажутся довольно женственными, а бакенбарды и усы смотрятся неестественно. И что было ещё более невероятным — он вдруг ощутил к нему непреодолимое влечение.
— Я — Морган, самый опасный пират в этом море, — с горделивой полуулыбкой представился он ровным твёрдым голосом, однако уши Клауса различили в нём ещё один едва уловимый высокий голосок, отчего создавалось впечатление, словно их наложили друг на друга. Странности продолжались. — Я великодушно выловил твою мокрую задницу, приятель, а по морским законам это значит, что ты теперь у меня в долгу. Выплати мне его верной службой или, — пират устрашающе оскалился, слегка выпучивая глаза, как любят делать безумцы, — посмертной чисткой киля от ракушек собственным брюхом!
Морган дьявольски расхохотался, а Клаус всё никак не мог оторвать от него своего испытующего взгляда: влечение становилось сильнее с каждой секундой. Неожиданно для себя великан стремительно поднялся на ноги и, взяв пирата за подбородок, заглянул в единственный глаз необычного оттенка, именуемого в народе маренго:
— Только тебе, — сказал он опешившему взгляду. — Я буду служить только тебе…