Глава 9 (1/2)
…Померанс десять лет назад.
— Греточка, милая, принеси за наш столик ещё шесть кружек пива! — перекрикивая водворившийся в трактире гомон, попросил Гантер Гиршман — главнокомандующий армией острова.
— Постараюсь, герр Гантер! — сдавленно пошутила девушка, с трудом протискиваясь к барной стойке сквозь танцующие под развесёлые звуки флейты польку парочки. За стойкой её уже ждал красный от беготни туда-сюда отец, то и дело оттягивая пальцем взмоченный потом ворот рубахи, столь неприятно липнувший к шее.
— Доченька, — при появлении потрепанной толпой дочери, мужчина поставил на стол поднос с только что снятыми с углей и буквально пышущими жаром колбасками, — пожалуйста отнеси их за столик доктора Франца, да побыстрее, а то он уже бучу поднимать хочет. Ты же знаешь, какой он выпивоха.
Грета повернулась лицом к праздной толпе гуляк и мгновенно отыскала среди них глазами нахмуренного красноносого доктора, который периодично постукивал кулаком по столешнице и что-то там бормотал, однако из-за шума слов было не разобрать. Вообще доктор Франц — добрейший души человек, образованный и интеллигентный, но вот пить совсем не умеет. Одна, две кружки — и все его внутренние демоны лезут наружу, превращая в ворчливого, склочного и нетерпеливого старика.
— Хорошо, пап! — девушка взяла поднос в обе руки и с вызовом посмотрела на разбредшихся по небольшим кружкам мужчин, которые, повинуясь изменившейся мелодии, приготовились отплясывать шуплаттер. — А ты пока приготовь шесть кружек пива для герра Гантера. Я быстро!
Однако быстро не получилось. Доктор Франц завёл длинный и неразборчивый гундёж касательно нерадивости работников сего заведения, и Грете пришлось выслушивать его речи от и до, кланяясь и извиняясь в процессе, лишь бы пожилой мужчина поскорее успокоился и наконец отпустил её. Но не обошлось и без плюсов: музыканты объявили перерыв, и притомившиеся от энергичных плясок гости «Рыжего кота» на это время расселись по своим столам, сильно облегчив девушке обратный путь до бара. Она немедля подхватила пенные стаканы и бодро направилась к ожидающим их товарищам-сослуживцам, которые со смехом пересказывали друг другу разнообразные военные байки.
— Ваш заказ, герр Гантер, — Грета с добродушной улыбкой распределила стаканы между сидящими.
— Ты просто чудо, Греточка, — искренне похвалил её военачальник и от души приложился к своему напитку. — Ухх! — восторженно воскликнул он, оторвавшись от стакана. — И пиво ваше то что надо. Самое лучшее во всей округе!
— Благодарю за тёплые слова, — девушка учтиво склонила голову.
В этот момент трактирная дверь с громким хлопком распахнулась настежь, и в холл ввалился окровавленный солдат, моментально посеяв семена паники среди посетителей.
— СПАСАЙТЕСЬ!.. ОНИ ИДУТ!.. — борясь с наполняющей рот кровью, хрипло прокричал он и как подкошенный рухнул на пол, демонстрируя всем ужасные полосы ран от когтей, разорвавших в клочья лёгкий кожаный доспех на спине.
Люди с криком повскакивали со своих мест, многие инстинктивно бросились к выходу, но Гантер оперативно преградил им путь, заслоняя спиной дверь.
— Всем оставаться на своих местах! — властно приказал он. — Мы не знаем, кто идёт сюда, поэтому для вашей же безопасности будет лучше находиться под защитой стен трактира!
Паникующие, внимая словам главнокомандующего, окопались на месте, но их глаза всё равно продолжали неотрывно смотреть на дверь, как на единственный путь во спасение.
Герр Гантер быстрыми шагами подошёл к остывающему солдату, присел на корточки и пристально всмотрелся в ранение.
— Это дело рук демонов, — пьяным говором проворчал подошедший доктор. — Следовательно, это они идут сюда.
Побледневшая от страха Грета не смогла удержать в руках поднос, и он с громким хлопком ударился о пол, спровоцировав новую волну паники. Весёлые, мелодичные звуки флейт сменились отчаянными возгласами, всхлипами и даже плачем.
— Отставить панику! — снова воззвал к толпе главнокомандующий, хоть и чётко понимал, в каком скверном положении они находятся в данный момент. Ни антидемонического оружия, ни поддержки кого-то из членов правящей семьи, одним словом ничего. Вломись сейчас сюда демонические отродья — их всех перебьют как скот на скотобойне. Но сдаваться нельзя. — Она нам сейчас ничем не поможет!
— Нам уже ничего не поможет… — с плачем проронил кто-то из поникшей толпы.
— Нет! — возразил другой. — Нам надо бежать на главную площадь, пока ещё не поздно! Там нас точно защитят! — и пулей побежал на выход, игнорируя приказы Гантера остановиться.
Это стало роковой ошибкой.
Едва дверь распахнулась, мужчина столкнулся лбом с бесом, вступившем на первую ступень лестницы. Сгорбленное рогатое поганище удивлённо сморгнуло и тотчас ощерило покрытую чёрной щетинистой шерстью морду в плотоядной усмешке. Бедняга не успел даже пискнуть, как две длиннющие, — до самой земли, — ручищи сомкнулись на его голове, впившись глубоко под кожу острыми когтями, а разверзнутая до невероятных размеров пасть потянулась своими жёлтыми, вымазанными безобразной слизью клыками к молочному, совершенно без единой кровинки, лицу.
— Не позволю! — взревел Гантер и, молниеносно выхватив из сапога потаённый кортик, метнул его поганищу точно в пульсирующую белизной дыру, служивую глазом.
Бес выпустил голову жертвы из лап и протяжно завыл, пытаясь извлечь временно ослепивший его клинок нерасторопными лапами. На его вой из тени ближайших домов начали сходиться другие бесы, и скверное положение дел обернулось поистине катастрофическим.
— Баррикадируйте двери и окна! — втащив раненого в трактир, гаркнул военачальник на остолбеневших от страха посетителей. — Если они пришли отдельно от Наксара — надолго их не хватит! Нужно лишь продержаться! — эти слова подействовали словно панацея, вселяя в скованные холодными цепями ужаса сердца крохотную искру надежды, и осмелевшие мужчины принялись спешно подпирать всевозможные входы в помещение столами и стульями. Гантер воспользовался возможностью и попытался привести бедолагу в чувства: — Эй, приди в себя! Да очнись ты уже наконец!
— Оставь его, малец, — Франц схватил взмывшую вверх для очередной пощёчины руку капитана, пытавшегося привести в сознание безмолвное тело спасённого мужчины. — Его раны осквернены и находятся слишком близко к мозгу. Он просто не мог выжить. Лучше побеспокойся о живых.
Герр Гантер досадно прикусил нижнюю губу и на одно короткое мгновение позволил себе мимолётную слабость, заслонив от всех левым предплечьем резко защипавшие глаза. Слёзы без остатка впитались в льняную ткань рукава рубахи, и после этого главнокомандующий до самого своего последнего вздоха не проявил ни капли малодушия.
— Вильгельм, Дитрих и Генрих, живо отправляйтесь на второй этаж и завалите вход со стороны уличной лестницы. Мартин и Михаэль берите на себя окна, не давайте этим тварям проникнуть внутрь. Август, есть ли здесь какой-нибудь запасной выход?
— Н-нет… — трактирщик в ответ на устремившиеся на него с немой мольбой взгляды лишь растеряно развёл руками.
— ЕСТЬ! — внезапно радостно вскричала пришедшая в себя Грета. — ЕСТЬ, ПАПОЧКА! ТОТ ЛАЗ В ПОДПОЛЕ, КОТОРЫЙ ТЫ ТАК И НЕ ЗАДЕЛАЛ!
— Точно… — обомлел трактирщик. — Тот самый лаз, через который ты в детстве постоянно сбегала из дому… И ведь сколько раз грозился по молодости, да так и не засыпал…
— Слушайте новый приказ, — скрывая победную — потому что ещё рано было об этом думать — улыбку, обратился к соскочившим с лестницы солдатам Гантер, — любой ценой обеспечить гражданским безопасное отступление!
— Так точно, сер! — громогласно ответили солдаты, вскинув сжатые кулак руки к груди, и немедля отправились на помощь своим товарищам, которые уже вовсю сражались с прущими напролом бесами, тыкая в них кортиками и обломанными ножками от стульев.
— Грета, проводи остальных к лазу, а ты, Август, найди и принеси всё, чем можно воспользоваться как оружием. Ну а мы, — капитан с силой привалился к двум столам, подпирающим главную дверь, — пока сделаем всё, что в наших силах…
— Как и говорил герр Гантер, наступление не продлилось долго. Мне удалось вывести всех в безопасное место, и мы благополучно переждали нападение, вот только лаз оказался узким, и папа… — девушка резко осеклась, плотно поджав поддёрнутые затаённой скорбью губы, но мужественно переборола её и заговорила вновь: — Папа не смог втиснуться в него и поэтому остался защищать нас вместе с солдатами. Он пообещал мне снова… снова встретиться, когда всё успокоиться, и я тоже пообещала… но по возвращению обнаружила лишь расколотые… окаменелые… человеческие статуи, среди которых был и мой…
Вырвавшийся из груди стон не позволил Грете закончить страшное предложение, да в этом и не было никакой необходимости. Её плечи затряслись, выворачивая наружу горькие рыдания. Элизабет, которая всю дорогу сторонилась девушки по какой-то своей надуманной причине, без промедлений прижала бедняжку к себе, подставляя собственное плечо, и нашептывала тёплые слова поддержки, нежно перебирая медные локоны. Фил тоже хотел приободрить Грету, но в своем детском незнании, единственное, что он смог придумать ¬– накрыть лежавшую на столе руку своей ладошкой. Погрустневшая Паф повторила этот жест, а Шурх, устроившись на вздрагивающих плечах, тёрся перьями о мокрую от солёных слёз щеку. Безучастным оставался только один Клаус. Но разве что внешне.
Внутри, застилая разум чёрным маревом гнева, полыхала неукротимая ярость, причём среди этого пожарища мечник отчётливо слышал перезвон томящегося взаперти демонслейва. Он, будто обладая собственным разумом, уцепился за эту мимолётную вспышку злобы, направленную на причинивших столько горя Грете демонов, и теперь отчаянно взывал к хозяину, хотел вырваться из костлявой рёберной клетки, чтобы разить своим лезвием нечестивых демонических тварей — делать то, зачем вообще существовал. И именно за этот перезвон Клаус когда-то возненавидел его. Именно за эту жажду крови демонслеер отрёкся от него и до сих пор не смог найти в себе сил принять собственное оружие.
Стараясь удержать себя в узде, он рывком вскочил со стула, обернулся лицом к лестнице, схватился руками за старенькие, дышащие наладом перила и уставился в одну точку на стене, словно пытался испепелить, выплёскивая на неё обуревающие его чувства. Но вместо этого с характерным треском превратил в труху то, за что держался. Все звуки разом стихли, трактир окутала тишина.
— Клаус, — Грета оторвалась от плеча Лиз, посмотрела на великана и слабо улыбнулась, — ты не меняешься. По-прежнему ломаешь всё, до чего касаешься, когда злишься.
— Прости, — мечник виновато почесал макушку, от чего по волнистым волосам на плечи посыпались деревянные щепки.
— Не бери в голову. Всё равно «Рыжий кот» нуждается в капитальном ремонте, — девушка утёрла кончиком рукава мокрые глаза, окинула взглядом свою группу поддержки и чуть смущённо добавила: — Простите, что вот так вот нюни распустила… И спасибо вам.
— Ничего, все мы люди, — Элизабет понимающе кивнула, а потом сообразила, что Паф и Шурха за людей считать нельзя, и зачем-то посчитала своим долгом внести небольшую ремарку: — Люди и квоплы.
Сказала и тут же осознала, насколько глупо это прозвучало. Грета быстро погасила сдавленный смешок ладонью, Фил тактично отвернулся, а вот Клаус позволил себе звучно хохотнуть, вгоняя девушку в краску.
— Не ожидал от тебя такого, Лиз, — с улыбкой произнёс он, возвращаясь за стол ко всем. — Ляпнула, так ляпнула.
— Ой да замолчи ты, дрянной пират! — буркнула дозорница, сердито скрестив руки на груди.
— Как только узнаю, что произошло после, — великан выжидательно посмотрел на подругу.
— После мы узнали, что вся семья криолисов за исключением двух детишек-близнецов погибла в стычке с демоном-адмиралом. Лисом, кажется, — при его упоминании Клаус почему-то сделался мрачным, да настолько, что почти переставшая дуться Лиз, до этого избегавшая смотреть на демонслеера, решив взглянуть на него напряжённо сглотнула и даже немного отстранилась назад, признавая правдивость всех данных ему прозвищ. — Правда, мальчики всё равно скоропостижно скончались от полученных ранений. Несчастные дети, — девушка сложила ладони в молитве и продолжила только через минуту: — Наш остров остался без управителей и около двух лет медленно дрейфовал по морю. То было ужасное время. Неизвестность и боязнь второго прихода демонов день за днём сводили людей с ума. Кто-то не выдерживал; кто-то вставал на кривую дорожку. Не знаю, чем бы это могло закончиться, если бы в один из дней к берегу не прибило лодку с обессиленным и измождённым человеком на борту. Им оказался криолис по имени Себастьян — единственный выживший с острова Овар, также подвергнувшегося нападению нечистых.
— Точно как сэр Матиас, муж леди Альтаны, — вставила Элизабет и, поймав на себе вопросительные взгляды, пояснила: — Ну его тоже прибило к берегу тогда ещё никому не известного безымянного острова. Леди Альтана выхаживала его, и в процессе между ними завязались чувства, а позже они поженились.
— Милая история, — отметила Грета, — но в нашем случае всё сложилось немножко иначе. Мы поставили Себастьяна на ноги и поделились с ним нашей бедой. Он предложил попробовать провести ритуал роднения, и, разумеется, мы согласились. Сколько же было тогда радости, когда Померанс принял его. Жители вздохнули с облегчением, жизнь начала потихоньку налаживаться, однако это безмятежное счастье не продлилось долго. Спустя полгода после становления управителем, Себастьян стал повышать налоги. Понемногу, но с каждым разом сумма становилась всё более и более ощутимой. В какой-то момент многим пришлось затянуть пояса, но мы не жаловались. Нам думалось, что уж лучше так, чем вновь испытывать тот каждодневный страх, преследовавший нас на протяжении двух лет. Вот только если налоги ещё можно стерпеть, то закрывать глаза на откровенный разбой приходится скрепя сердцем.
— Разбой? — поразилась Лиз.
— К сожалению, да. Года полтора назад на Померанс приплыл демонслеер, и Себастьян нанял его в качестве защитника острова, — девушка с ироничным видом изобразила пальцами кавычки, — не забыв при этом повысить налоги вдвое. Мол, услуги демонслееров не из дешёвых. Да и ладно бы, если это действительно было так. Но он ведь, прикрываясь защитником, на которого у обычных людей просто нет никакой управы, шантажирует всех местных предпринимателей, беря всё, что захочет… и кого захочет…
В этот раз, опережая Клауса, со стула вскочила уже разгневанная дозорница.