Глава 8 (2/2)
Встрепенувшаяся девушка кинулась к месту, где стояла пятнадцать минут назад, но корзинки с выпечкой уже и след простыл. В портах, бухтах и у причалов ошивается полно бродяжек и асоциальных личностей, только и смотри в оба, как бы чего не свистнули. Расстроенная кражей Грета схватилась за голову.
— И как теперь быть?..
Клаус подошёл и приобнял её за плечи.
— Не переживай, это же просто хлеб. Купишь ещё.
— Ты… ты не понимаешь, — скорбно шмыгнула носом девушка, — мне больше не на что его купить… Я потратила все свои последние сбережения на эту покупку, чтобы хоть как-то протянуть до конца месяца…
— Если проблема только в этом — я могу помочь, — хитро подмигнул мечник, и, прежде чем Грета, у которой всё было на лице написано, попыталась отказаться, добавил: — «Рыжий кот» ведь всё ещё сдаёт комнаты?
Девушка утерла рукавом проступившие слёзы и с неподдельной благодарностью посмотрела на своего давнего друга:
— Да, сдаёт. Правда, роскошными их не назовёшь — в голосе неожиданно проскользнули отголоски сильной печали, однако Грета быстро прогнала их, — но зато мы всегда искренне рады гостям.
— Вот и славно, — Клаус подставил подруге локоть. — За покупками?
— Ага, — улыбнулась та и прям-таки прижалась грудью к большой и сильной руке. Паф этакого жеста не оценила и требовательно — а вместе с тем и ревниво — пафнула, привлекая внимания великана. Он с умилением наклонился и подставил квопл ладной свободной руки, чтобы она запрыгнула на неё, а после прижал к груди точно ребёночка. Тут же подоспел и Шурх, с тихим шуршанием приземлившись на плечо, после чего завёл с розовым колобком какой-то разговор на квоплском языке, понятном только им двоим.
— Осталось только разыскать остальных.
Лиз обтиралась возле одной из палаток с рыбой и украдкой бросала косые взгляды на причал. Фил был поблизости, буквально у соседней палатки с сувенирами, рассматривал всевозможные подделки из дерева: резные часы с кукушкой, большеголовых человечков с открывающимся ртом, домики с куколками. Но больше всего его внимание привлекали миниатюрные трёхмачтовые суда, которые каким-то непостижимым образом были втиснуты в трёхлитровую прозрачную бутыль с узким горлышком. За те недолгие несколько минут, которые он провел возле лавки, мальчик успел сломать всю голову над этой загадкой, а седой торговец в ответ на прямой вопрос лишь загадочно улыбался, не желая раскрывать секреты своего ремесла.
— Эй, Клаус, Клаус, — услышав раздражённое фырканье Элизабет, оперативно среагировавшей на появление обжимающейся парочки, возбуждённо окликнул великана обернувшийся Филип, — ты только посмотри на это!
Мечник вместе со всей своей немногочисленной свитой подошёл к ребёнку.
— Вот, вот, ¬погляди, целый корабль в бутылке! Ты когда-нибудь видал такое?!
— Видал, я ведь здесь не впервой.
— А ты знаешь, как это сделано?
— А почему бы тебе самому не посмотреть? — Клаус лукаво подмигнул мальчонке, мягко высвободил руку из объятий Греты, достал пачку рамблов и обратился к торговцу: — Сколько?
— В пересчёте на наши, — старик ненадолго призадумался, — ровно тысяча.
Демонслеер без лишних вопросов расплатился с торговцем, после чего взял с витрины одну бутыль и протянул неверяще смотрящему на него мальчику.
— Держи, изучай.
Филип растерянно взял подарок, несколько раз моргнул, словно хотел убедиться, что это ему не почудилось, однако бутыль никуда не пропала, отчего мальчишечье лицо засветилось самой настоящей детской радостью.
— СПАСИБО!
— Будем считать, что это благодарность за помощь нашей вздорной капитанше, — Клаус с ироничной улыбкой посмотрел на удивлённую — и даже чуточку тронутую этим поступком — Лиз.
Заметив его взгляд, девушка немедля скуксила недовольное лицо и отвернулась.
— Может, пойдём уже куда-нибудь? Долго мы ещё собираемся здесь торчать? — ворчливо спросила она.
— Не куда-нибудь, а в трактир «Рыжий кот», — поправил её мечник, — но для начала наведаемся в пекарню.
Из пекарни, в которую ребят привела Грета, во всю валил пар, разнося по округе сладкий ароматный запах свежевыпеченного хлеба. Животик Паф пронзительно заурчал, Фил непроизвольно уронил несколько капелек слюны прямо на свой сувенир и тут же с красными щеками бросился вытирать их рукавом, державшаяся чуть поодаль Лиз громко сглотнула, а Шурх взмыл ввысь и закружился, выкрикивая на всю улицу слово «Жрать!».
— Хех, похоже придётся раскошелиться, — ухмыльнулся Клаус, которого нисколько не зацепил витающий в воздухе и вызывающий у всех жуткий аппетит аромат, и, опустив Паф на землю, отправился отовариваться хлебом. Вышел буквально через пять минут с двумя здоровыми корзинами, от которых исходил дымок, даже несмотря на накинутые поверх полотенчики. — Вот, угощайтесь.
Мечник откинул полотенце с правой корзинки, и перед окружившими его со всех сторон изголодавшимися друзьями предстали чудные, формой напоминающие косу, булочки, щедро посыпанные сахарной пудрой и миндальной крошкой. Разлетелись в тот же миг, и всю последующую дорогу до трактира, три рта и один клюв были заняты восторженным уплетанием плетёнок, как назвала их Грета. К слову, для неё самой плетёнки не нашлось. Вместо неё Клаус угостил подругу пончиками с клубничным джемом, которые являлись самым любимым десертом девушки, за что был удостоен порывистого поцелуя в щёку и тяжёлых взглядов в спину от злобно жующей Лиз.
Когда же, выворачивая из очередной улочки, перед ребятами предстал серокаменный фасад двухэтажного здания трактира, Клаус пришёл в недоумение. Нынешний рыжий кот теперь больше походил на пошарпанного старого кошака с клочьями лишая по всей макушке. Многократные трещины на стенах, чем попало заколоченные дыры на крыше с обвалившейся до самого основания дымоходной трубой, прогнившие ступеньки подъёмной лестницы на второй этаж со двора и пустые оконные рамы, залепленные белой, местами продырявленной бумагой. А ведь климат на Померансе весенний и часто тёплые деньки без каких-либо предупреждений сменяются холодными и дождливыми с пробирающими до костей ветрами, которые могут длиться неделями.
— Что стало с трактиром, Грета? — очень серьёзно обратился он к тотчас сникшей подруге, напустив на лицо бывалой мрачности.
— Давай, я всё расскажу тебе за ужином… — увиливая от встречи взглядами со старым другом, проговорила она с уже знакомой печальной интонацией. — Однако если ты передумал снимать комнаты, то я пойму…
— Не передумал, — твёрдо ответил Клаус и обратился к своим спутникам. — Если желаете — можете возвращаться на корабль.
— Я тащилась сюда через пол острова не для того, чтобы по приходу тащиться обратно, — резко — и так по Элизабетовски — заявила дозорница и гордо, не глядя ни на кого, пошла к двери.
— Я… тоже не… пойду, — проговорил доедавший булочку Филип, перемежая слова чавканьем и причмокиванием.
Паф равнодушно пожала плечами. Её дом — это целый мир, так что где конкретно она будет пускать дремотные пузыри не имеет абсолютно никакого значения. Сидевший на плече Шурх похоже разделял мнение своего сородича-колобка, безучастно вычищая крошки из перьев.
— Ну ты и сама всё слышала, хозяюшка, — Клаус с обаятельной улыбкой посмотрел на замершую в немой признательности Грету. — Принимай гостей.
— Хорошо! — отойдя от трепетного окаменения, оживлённо воскликнула она и посеменила к дверям, где её ждала хмурящая лоб Лиз, невесть с чего решившая, что перед ней все двери должны быть непременно открытыми.
Обстановка внутри оказалась многим лучше, чем снаружи. Да, кое-где имелись явные признаки того, что здание нуждается в капитальном ремонте, однако кругом было чисто и опрятно, аккуратным рядком стояла плотно придвинутая друг к другу мебель, а зажжённые Гретой керосиновые лампы, висящие на стенах, наполняли трактир тёплым, приятным светом, добавляя обстановке домашнего уюта. Всё это говорило только об одном: чтобы не случилось у Греты в прошлом, она по-прежнему любит «Рыжего кота» всем сердцем и верит, что когда-нибудь он вновь наполниться шумными посетителями, бродячими музыкантами, весёлыми танцами, громким смехом и хмельными разговорами до самого утра. Так оно и будет. Уж Клаус то точно позаботься об этом, когда вызнает причину столь ужасного запустения.
— А где Август? — поинтересовался он, до сих пор так и не имея удовольствия лицезреть рыжеусого весельчака — отца девушки.
— Его… больше нет, — невероятная тоска резанула слух мечника, и он понял, что уже на половину приблизился к разгадке трактирной тайны. — Присаживайтесь за любой столик, а я пока приготовлю ужин.
Грета натянуто улыбнулась, торопливо подхватила с барной стойки чепчик для волос и корзинки с выпечкой и скрылась в дверном проёме кухни.
Охваченный задумчивостью мечник не глядя плюхнулся на один из стульев подле лестницы и, отклонившись назад, бессознательно закинул ноги на стол, продолжая строить в голове всевозможные теории о том, что же такого могло приключиться с Августом, и как его смерть повлияла на судьбу этого заведения, ведь Грета отнюдь не пальцем деланная и с детства училась у отца ведению дел.
— Совсем ошалел, дрянной пират?! — сердитый возглас Лиз вернул великана в реальность, а запылённые ботинки обратно на пол, где им самое место. — А ну живо пошёл за тряпкой и вытер!
Брови Клауса подскочили так высоко, как не подскакивали никогда до этого. Но Элизабет была права, и он в покорной безмолвности поднялся и направился к стойке за тряпкой, лежавшей на одной из опустевших полок под спиртное. Взял её, вернулся, протёр и, прежде чем отнести тряпку обратно, многозначительно посмотрел на дозорницу.
— То-то же, — назидательно сказала она в ответ, старательно сдерживая уголки губ, которые упрямо тянулись к мочкам уха. Наконец-то! Хоть одна, но победа!
Раскусивший её в два счёта демонслеер хмыкнул, возвратил махровый тканевой квадратик на место и снова уселся за стол, но на этот раз уже как подобает. Вскоре с кухни послышались булькающие звуки закипевшей воды, методичное постукивание ножа по разделочной доске и шкворчание смазанной маслом сковородки, а трактир наполнился первыми аппетитными нотками приготовляемого ужина, в основном состоящими из запахов пряных трав и поджаривающегося хлеба. А уже через двадцать минут перед гостями в деревянных тарелках дымился горячий картофельный суп со шпиком. Вернее, должен был быть таковым по рецепту. Грета стыдливо призналась, что шпика у неё не водится давно, поэтому ему на смену пришёл нарезанный кусочками зажаренный мякиш, чинно плавающий в золотистом бульоне вместе с зеленью. Клаус, беря ложку в руку, обмолвился, что скоро это изменится, и больше за весь ужин не произнёс ни слова. Заговорил лишь тогда, когда все тарелки опустели, а выпущенные из рук столовые приборы возлегли на стол рядом с посудой.
— Итак, Грета, что случилось с Августом и «Рыжим котом»?
Девушка невесело вздохнула, не имея ни малейшего желания ворошить тягостное прошлое, но лишь одного взгляда на великана было достаточно, чтобы понять: уйти от разговора ей точно не удастся. Мысленно пообещав себе быть сильной, Грета собралась с духом и, стараясь ни на кого не смотреть, начала своё повествование:
— Всё случилось незадолго после твоего отплытия. В тот день мы праздновали день шутов и смеха, и в самый разгар веселья, на Померанс напали демоны…