Глава 29 (55). Ко дну (1/2)
— Я почему-то уверен, что их здесь явно больше тысячи, в раз так десять, — хмуро заметил Нейтан, покосившись на Кертиса, и перевел взгляд на удракийскую армию, стройно шагающую к Костяным горам с гудящими над головами кораблями.
Кертис напряженно поджал губы, свел брови к переносице и решительно заявил:
— Сколько бы их там не было, я собственными руками разорву каждого.
Джун, стоящая с другой стороны от него, казалась непривычно серьезной, засунув руки в карманы штанов.
— Батальон майора Маркес заняло свои позиции и готово к атаке, — из наручной рации Гарридо раздался строгий голос Картера. — Вы?
— На позиции.
Кертис казался абсолютно собранным и хладнокровным, как будто совершенно позабыл о былых разногласиях с Картером: он не выказывал ни презрения, ни раздражения.
Тем временем столб пыли за спинами удракийцев постепенно рассеивался, представляя ужасающее нечто, черной полосой мелькающее вдали. Грохоча на всю округу, оно на паукоподобных ногах ползло по песку, поднимая за собой пепельные облака и сверкая на в лучах восходящего солнца. Догадаться о том, что это за чудовищное устройство, было несложно.
— Командующий Карраско, вы видите это? Бур.
Джун шумно выдохнула, вытаращившись на него округленными от изумления глазами.
— Да он просто огромный…
— Вот именно, — подхватил Нейтан, скрестив руки на груди. — Как мы должны уничтожить такую махину?
— Об этом можете не беспокоиться, — решительно заявил Картер. — Просто расчистите дорогу к нему.
Кертис вдохнул, собираясь возразить, но понял, что ему нечего сказать. Что взбрело в голову Картеру, было известно лишь ему одному, и Гарридо, как и всем остальным под его командованием, оставалось просто надеяться, что из этого выйдет прок.
— Вас понял.
— Тогда я приказываю атаковать.
Кертис опустил руку и, повернувшись к солдатам, вторил словам Картера. В ту же минуту они синхронно вскинули ружья, отозвавшись боевым гулом, и по взмаху руки Кертиса ринулись в бой.
Удракийские войска замерли на месте, то ли застанные врасплох, то ли решившие нарочно подпустить немекронских солдат поближе, и первый удар остался за гарнизонцами. Передние ряды армии Империи были разгромлены почти сразу же, и земля усыпалась первыми трупами.
Во всей этой суматохе Нейтан отделился от Кертиса и Джун, но одиночество нисколько не убавило его боевой настрой. Здесь, стоя среди мягких, горячих песков, под родным алым небом, он наконец-то почувствовал себя в своей стихии. В то время, как песок, горячий воздух и клубы пыли замедляли неподготовленных к таким условиям удракийцев, Нейтан чувствовал себя как рыба в воде. Удракийцы наступали со всех сторон, наносили удары руками, ногами, размахивали клинками, но Нейтан каждый раз уворачивался и, в конце концов, отправлял противника в нокаут.
Где-то вдалеке прогремели первые взрывы, увенчанные сотрясающим землю грохотом, и пыли поднялось еще больше. В конце концов, она превратилась в серую песочную дымку, от которой спасала только влага журчащей в десятке метров Паучьей реки.
Отбившись от очередного врага ударом локтя в солнечное сплетение, Нейтан тяжело выдохнул и взглядом начал выискивать нового противника. Здесь их было бесчисленное множество, и он вознамерился поколотить каждого — в отместку за разоренный дом и оставленные по всему телу шрамы. Противник нашел Нейтана сам: мускулистый удракиец-гигант, ростом под метра так два, сжимая крупные кулаки-кувалды понесся на него, сверкая затуманенными садистским предвкушением голубыми глазами. Он был настолько разъяренным, что Нейтану пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы ненароком не лишиться головы. Выпустив когти, бросился на удракийца со спины, о чем мгновенно пожалел, когда тот, внезапно развернувшись, схватил его за руку и перекинул через голову.
Нейтан пролетел почти два метра, прежде чем приземлиться в песок с глухим стоном. Не так больно, как если бы он упал на твердую холодную землю, но спина все равно заныла, как и плечо, которое ему чудом не вывихнули. Нейтан поднялся на четвереньки и сплюнул песок, попавший в рот. Удракиец снова оказался рядом, замахиваясь рукой, и Нейтан в последний момент успел уклониться в сторону, пару раз перевернувшись и снова набравшись песка во все щели. На этот раз он мешкать не стал и сразу поднялся, предупредительно сделав несколько шагов назад. Удракиец ростом под два метра был не вровень его ста семидесяти восьми, но жажда надрать ему задницу перевешивала всякий инстинкт самосохранения. Нейтан не знал, каким образом, но вознамерился непременно его одолеть, и когда враг снова метнулся в его сторону, он уже принял стойку.
Очередной взмах руки — Нейтан быстро опустился на землю и сделал кувырок в сторону. Удракиец, без сомнений, был силен, но мышцы были его единственным козырем. Он оказался нерасторопным за счет своего роста и скопления мускул, и для Нейтана это стало сигналом к построению новой тактики. Нужно было только добраться до цепи карманных гранат, висящих на ремне удракийца-гиганта…
Нейтан сложил руки за спину и, изгибаясь то взад, то вправо-влево, увернулся от еще нескольких ударов. Кулак противника рассек воздух, когда тот зашелся раздраженным рыком, и Нейтан метнулся в сторону, стиснув зубы от напряжения: еще чуть-чуть, и удракиец непременно пробил бы ему голову. Новый удар — мощный кулак крепко впечатался в землю. Мешкать больше было нельзя: только что подвернулся идеальный момент.
Пока враг оставался в полусогнутом положении, Нейтан резво запрыгнул ему на плечо, оттолкнулся от него, подпрыгнув, от чего удракиец с глухим стоном завалился на одну сторону, и стопой ударил точно в заднюю часть шеи, отскочив в песок. Удракиец болезненно выдохнул, прорычав что-то нечленораздельное, и рухнул на землю. Нейтан не знал, сколько у него было времени, пока эта гора мышц не оклемалась, поэтому так быстро, как только мог, сорвал у него с пояса связку гранат, половина которой оторвалась и осталась под массивной тушей, и отскочил в сторону, готовый метнуть спрятанную за спиной гранату в любой момент.
Удракиец оказался на редкость выносливым и целеустремленным. Поднялся, потирая ушибленную шею, и медленно повернулся в сторону Нейтана, сверкая синими глазами-огнями.
— Я прибью тебя, маленький хвостатый мерзавец, — презрительно выплюнул он. — На две части разорву.
Нейтан сделал несколько широких шагов назад и язвительно усмехнулся. Победа была за ним.
— Попробуй, ходячая ты гора из дерьма.
Удракиец не успел и с места сдвинуться перед тем, как Нейтан выхватил одну из гранат, выдернул зубами чеку и швырнул гранату прямиком ему в лицо. Взрыв заглушил болезненный крик, и в ту же секунду ударная волна (Нейтан оказался слишком близко, а мощность снаряда оказалась куда больше, чем ожидал) подняла Нейтана в воздух, отбросив в сторону. Уши заложило, звуки битвы смешались в неразличимую какофонию, а затем — резкий, жгучий, хлесткий удар спиной. От напряжения и страха Нейтан зажмурился и на мгновение задержал дыхание.
Когда его тело объяло чувство невесомости и он наконец смог открыть глаза, Нейтан обнаружил себя под водой — и от пронзительного ужаса выдохнул, наблюдая, как пузыри воздуха поползли вверх, на поверхность, в то время как он сам медленно, но верно шел ко дну.
Нейтан барахтался, пытался всплыть, но ничего не выходило. Сердце бешено колотилось, выгоняя остатки кислорода, и от накатившей паники тело слушалось все хуже. Нейтан чувствовал, что не справится. Хотелось кричать — он не мог. Воздух кончался.
Неужели он и впрямь погибнет при настолько идиотских обстоятельствах? Погибнет, так и не сделав ничего толкового?..
Вдох совершился рефлекторно — вода хлынула внутрь, обжигая нос, гортань и бронхи. Вот она — смерть…
***</p>
Пока батальоны Маркес и Гарридо уже выдвинулись в бой, батальон Картера оставался на прежней позиции в ожидании своего часа. Часть солдат успешно скрывали массивные складки песка, из-за чего его подразделение казалось достаточно скудным и не внушительным, и этот своеобразный обманный маневр удачно играл им на руку.
— Их слишком много, — мрачно заметила Алисса, с ужасом разглядывая развернувшееся поле брани, утонувшее в облаках пыли и дыма. — Как мы собираемся одолеть их?
— Я не знаю.
Картер обронил это совершенно невозмутимо, смиренно признавая безвыходность ситуации. Алисса растерянно вскинула брови и изумленно выдохнула. Это было негласным признанием поражения — ей ведь не послышалось?