Глава 22 (48). «Все только начинается» (1/2)

Генералу Хакану еще не приходилось бывать в роскошных покоях Императрицы, и ее неожиданное приглашение на ужин «один на один», признаться, его немало насторожило. С недавних пор эта комната стала гнездом вопиющего разврата; и все же, Хакан надеялся, что ввиду последних событий Рейла наконец образумилась, остепенилась и решила серьезно обсудить положение в мире — ведь оно с недавних пор пошатнулось. Младшая дочь Азгара, которую никто никогда по праву недооценивал, и немекронская королева объединились и объявили Императрице войну; и генерал знал, что, если ситуация выйдет из-под контроля, их враги обретут помощь мятежников — а там и до гражданской войны недалеко. Хакан искренне не хотел, чтобы история многовековой давности вновь повторилась, и потому четко вознамерился вразумить Ее Величество.

Рейла встретила его достаточно флегматично. Ее служанка подала блюда, разлила вино и удалилась, а Императрица тем временем принялась скучающе ковырять еду, неспешно поглощая кусочек за кусочком и отпивая между делом вино. Хакан завел разговор первым. Поначалу это была светская беседа: о погоде, о самочувствии, о грядущих праздниках и торжествах и о гладиаторских боях, пока Рейла вдруг совершенно внезапно и невпопад спросила:

— Как проходит расследование об убийстве бывшего Императора?

— Не так гладко, как хотелось бы, — Хакан тяжело вздохнул и отпил вина. может и был неожиданным, но с подходящими словами он нашелся быстро. — Убийца оказался куда умнее, чем кто-либо из нас ожидал. Детектив, которого я нанял, проверил все записи с камер в тот день, но ничего не нашел. На тех записях, что он просмотрел, убийцу было видно со спины, а остальные оказались стерты. — Рейла мазнула по нему недоумевающим взглядом и недовольно нахмурилась, над чем-то явно задумавшись. Хакан уловил это, но не придал должного значения, продолжив рассказывать. — Неизвестно также и как он проник во дворец, зато вышел через главный вход, а потом… как-будто испарился. Детектив считает, что это был не кто иной, как известный Безликий убийца.

— Безликий убийца… — вторила ему Рейла и потянулась за бокалом вина. Сделала глоток, поставила его обратно на стол, положила в рот кусочек мяса, медленно жуя, и все это время не прекращала над чем-то сосредоточенно размышлять. — Генерал Хакан, — она подняла на него укоризненный взгляд, — вы понимаете, что все это значит? Вот подумайте немного… Убийца спокойно вошел во дворец, остался незамеченным, а потом еще каким-то образом замел за собой следы…

— Ему помогли, — заключил за нее Хакан.

— Верно. Причем сделал это кто-то из дворца, и мы понятия не имеем, кто это был. Здесь тысячи людей, и любой из них может оказаться членом этого паршивого ордена предателей, — презрительно выплюнула Рейла и угрюмо сомкнула губы. — Может, они меня решат отравить следующей?

— Они не посмеют, — Хакан категорически закачал головой, словно это было самой абсурдной вещью, которую он когда-либо слышал.

— Но отравить моего отца ведь посмели.

— Я сделаю все, чтобы этого не допустить, — заверил генерал. — Клянусь.

— Да неужели? — Рейла презрительно фыркнула и подняла на Хакана убийственно-недоверчивый взгляд, сверкнув глазами-хризолитами. От одного него смуглая кожа генерала сделалась неестественно бледной; и все же он сохранил невозмутимое выражение лица. Императрица словно собиралась его в чем-то обвинить, но Хакан был готов ко всему и молча ожидал, пока она продолжит говорить. — Слышала, в последнее время вы мною не сильно довольны. В чем же причина?

Гнусный Текер сдал его, сразу же подумал Хакан. Ни с кем, кроме него, он не распространялся о своем мнении касательно Императрицы, и вот теперь это каким-то образом добралось до нее со мной.

— Я просто, — неспешно начал Хакан, мысленно подбирая уместные слова, — обеспокоен Вашими отношениями с немекронским наемником и… Карлой Галлагер, — неприязненно протянул он.

— Вас это не касается, — раздраженно отрезала Рейла.

— Боюсь, что касается, — парировал Хакан. — Подобные отношения просто недопустимы. Вы — правительница великой страны, потомок императорского рода и представитель могущественной расы. Вам не пристало возиться с этим безродным, грязнокровным отребьем. Великий философ Яшар писал, что…

— …что удракийцы — высшая раса, которая главенствует над остальными и никогда не опускается до их уровня, — закончила за него Рейла с каменным лицом. — И его труды легли в основу идеи удракийского расового превосходства. Знаю-знаю, вызубрила еще в детстве, — она закатила глаза и вальяжно откинулась на спинку стула, потягивая вино. — И знаете, что я думаю об этом? — Рейла посмотрела на него исподлобья и презрительно вскинула бровь. — Что это полная чушь.

Лицо Хакана вытянулось в диковинном возмущении. Эти слова были гнуснейшим плевком во всю историю и вековые традиции Империи.

— Что Вы хотите этим сказать? — ощетинился он.

— То, что учение Яшара слишком предвзято и поверхностно, — произнесла Рейла с такой надменностью и снисходительностью, словно лично была знакома с Яшаром, жившим многие века назад, и тот был ее заклятым врагом. Хакан непонимающе нахмурился и решил промолчать, и вместо этого послушать, что скажет Императрица. — Раса нисколько не влияет на исключительность человека — она не имеет никакого значения, а чистота крови никогда не станет гарантом того, что из человека выйдет что-то достойное. Мой покойный непутевый брат тому прямое доказательство. Тут дело в другом, — Рейла призадумалась и отпила вина, а Хакан вдруг поймал себя на мысли, что никогда прежде не замечал в ней такой склонности к вольнодумству. Смерть отца и коронация полностью развязала ей руки, и это не пошло ей на пользу. Вместе с тем, к Хакану закрадывались смутные подозрения. — Люди по природе делятся на «высших» и «низших», — продолжила Императрица, задумчиво раскачивая в руки почти пустой бокал. — «Высшим» дано право править и менять этот мир. Они — достойные. «Низшие» же… просто расходный материал, — замявшись на секунду, пренебрежительно заключила она, — пешки в игре прирожденных кукловодов. Большинство людей никчемны и не представляют собой никакой ценности. Если одного такого человека уничтожить, его заменит другой — и всего-то. А есть люди исключительные, великие и незаменимые. Сама судьба благоволит им: даже когда они наказываются на грани смерти, им каким-то чудом удается выкарабкаться, а их имена даже после смерти остаются у всех на слуху. Кроме того, они и сами вправе определять, кто достоин, а кто — нет.

Генерал неопределенно поджал губы и отвел растерянный взгляд в сторону. Императрица не только вольнодумна, но еще осмелилась сформировать собственную теорию, дерзко противопоставленную идее Яшара — идее, лежащей в основе режима Великой Империи, которая, фактически, и стала залогом ее процветания.

— А Вы, — Хакан попросту не знал, как отвечать на слова Императрицы, — считаете себя «достойной»? — последнее слово он произнес неохотно, как будто это было каким-то бранным ругательством.

— А разве это неочевидно? — насмешливо бросила Рейла и пожала плечами. — Я — правительница Удракийской Империи, величайшей державы за всю историю Вселенной. В моем подчинении — миллиарды людей, а моя власть не имеет границ. Я делаю все, что пожелаю. Если я чего-то хочу — я получаю это. Если мне что-то не нравится — я могу это уничтожить, — с каждым сказанным словом заносчивость в ее голосе только возрастала. Рейла вздернула подбородок, посмотрела на Хакана стальным, непроницаемым, хладнокровным взглядом и жестко отчеканила: — Я есть власть, и нет никого выше меня. А вы, генерал, — голос императрицы понизился, глаза угрожающе заблестели, — в последнее время вызываете у меня смутные сомнения… Придержите язык за зубами и не перечьте мне, если не хотите отправиться на плаху, — выплюнула она, сведя брови к переносице.

Темная кожа Хакана снова сделалась бледной от испуга, и ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и возразить на слова Рейлы:

— Ваше Величество, что Вы такое говорите… — под суровым взглядом Императрицы речь снова сбилась. Генерал глубоко вздохнул и сложил руки в замок, возвращая себе самообладание. — Я и не думал перечить Вам или не еще хоть как-то высказывать непочтение, я просто… обеспокоен. Ваше Величество, прошу, — тихо протянул он, надеясь, что это смягчит настрой Рейлы, — поймите меня. Я старый человек, который привык к старым порядкам. Как и все мои ровесники, все новшества я встречаю с недоверием. Ваши слова, Ваше поведение — все это… противоречит традициям.

— Хотите поговорить о традициях? — гнев Рейлы поубавился, но насмешливое презрение ко всему, что говорит генерал, не уменьшилось ни на йоту. — По-вашему, я блудница и развратница…

— Я этого не говорил.

— Мы оба понимаем, что я имела ввиду, — отмахнулась Рейла. — Итак, вы, генерал, обвиняете меня во всевозможных непотребствах; но вспомните, как вел себя мой отец. Вспомните обо всех его интрижках, любовницах и обо всем остальном, и поймите, что я всего-навсего его дочь, — заключила она с легкой беспечной улыбкой.

— Я помню, — Хакан кивнул. — Но и Вы помните, что у Его Величества уже была жена и дети на тот момент.

— То есть, вы хотите, что вся проблема в том, что я до сих пор холоста?

— Возможно, — генерал отвечал неопределенно и уклончиво. Императрица гневалась, и ему это не нравилось.

— Но мое замужество нисколько вас не касается, — ощетинилась Рейла. — Я не собираюсь делить ни с кем свою власть. Если захочу, останусь одна.

— Нет, Ваше Величество, Вы не можете! — терпение Хакана снова лопнуло, сменившись подлинным негодованием. Ему хотелось бы верить, что Императрица попросту демонстративно капризничает, но она явно была настроена решительно, и для него, человека жестких принципов, это было сродни пощечине. — Для монарших особ такое просто непозволительно. Вы хоть представляете, что начнется, если Вы вдруг умрете, не оставив наследников? Что будет тогда? Может быть, престол займет Ваша сестра-предательница? Или эти ублюдки из Ордена Дельвалии? Или вообще — кто-нибудь из грязнокровных бастардов Вашего отца?!

— Не хороните меня раньше времени, генерал, — хладнокровно отрезала Рейла и закатила глаза. — Жизнь — штука непостоянная и переменчивая, и есть вещи, которые могут подождать и до лучших времен. Да и к тому же, — она накрутила на палец прядь серебряных волос, — наука давным-давно установила, что репродуктивный возраст женщины длится вплоть до пятидесяти лет, а мне всего-то двадцать пять. Все еще успеется.

— Ваше Величество, поймите, что чем раньше Вы выйдете замуж, тем будет лучше. Обстановка в мире в последние годы неспокойна.

— Хорошо-хорошо, я поняла, вы очень обеспокоены тем, чтобы кто-то запрыгнул ко мне в койку и оплодотворил, — съязвила Рейла и вогнала Хакана тем самым в краску. — Но скажите: есть у вас на примете хоть кто-нибудь достойный на роль Императора?

— Господин Тенга, — отозвался генерал практически без раздумий, — сын покойного губернатора планеты Рейенис, Тезера, например. Он молод, и он яростный противник бунтовщиков.

Хакан уже давно размышлял о подходящих партиях для императорских отпрысков, и Тенгу всегда оставлял именно для Рейлы. Он был не слишком умен, возможно, но зато весьма хитер и изворотлив, в меру гибок и в меру строптив одновременно, у него хорошо подвешен язык, и он вполне мог ублажить привередливый нрав Императрицы. Но что самое главное, он всегда был неукоснительным патриотом и с недавних пор загорелся жаждой мести за смерть отца. Идеальный кандидат, который, к тому же, помог бы Хакану потянуть за некоторые ниточки и укротить старшую дочь Азгара.

— Только что-то кроме его ярости я не вижу никаких реальных действий, — уколола Рейла. Генерал хотел было возразить, но Императрица раздражительно оборвала его прежде, чем он попросту успел открыть рот. — Вы доели? Чудно. Я не намерена это обсуждать. Я все сказала, генерал Хакан, — жестко подвела она и презрительно посмотрела на него исподлобья.

— Ваше Величество… Я прошу Вас, одумайтесь, пока не поздно. Вы даже не представляете, к чему может привести все, что Вы делаете, все, что Вы говорите… Это может стать Вашим концом.

— Концом? — Рейла надменно расхохоталась, и генерал окинул ее таким взглядом, словно она выжила из ума. — Так ведь все только начинается, — ее глаза действительно безумно засверкали, и Хакан невольно напрягся, таращась на нее растерянным взглядом, не в силах выдавить хоть слово. — А теперь не испытывайте мое терпение своей раздражающей болтовней и выйдете отсюда. Иначе я прикажу обезглавить вас здесь и сейчас.

— Но…

— Генерал Хакан, прекратите пререкаться, — рявкнула она. — Заткните свою бесполезную принципиальность и делайте то, что вам говорят. — Мужчина уже было поднялся из-за стола, смиренно вздохнув, когда Рейла вдруг произнесла: — Нет, погодите… О, звезды, вы заговорили меня настолько, что я забыла, зачем вас сюда позвала изначально. — Хакан покосился на нее недоверчиво и нахмурился в ожидании. — Вы верно служили моему отцу и деду, и они полагались на вас в самые ответственные моменты. Так что теперь я хочу, чтобы вы с пользой послужили и мне. Поэтому я назначаю вас, генерал Хакан, первого советника Императрицы, надзирателем Империи, в то время как я отправлюсь на Немекрону.

— На Немекрону?..

Генерала уже не в первый раз оставляли за главного в Империи, пока правители отправились в далекие солнечные системы по своим делам, и потому назначение Рейлы не сильно его удивило (скорее, сбило с толку после того, как она еще пару секунд назад угрожала убить его). Что куда сильнее удивляло — решение Императрицы вернуться на эту треклятую примитивную планету бунтовщиков и предателей.

— Именно, — кивнула Рейла. — Раз уж моя сестра вместе с немекронской гадюкой объединились и осмелились бросить мне вызов, я должна принять его по достоинству. Кроме того… — протянула она и многозначительно ухмыльнулась, — кажется, на Немекроне зарождается нечто, что станет для нас шагом в новую эпоху.

***</p>

О намерениях Рейлы вернуться до Айзеллы донесли еще три недели назад, но прибыла императрица только сегодня. Вместе с тем командующая, после того, как встретила Рейлу и отрапортовала об обстановке на Немекроне, по приказу отбывала в Хелдирн, и Расмус вместе с ней.

Покинуть Кретон смогли только вечером. За окнами удракийского левитирующего автомобиля проносились разоренные улицы города, облитые, словно шампанским, золотым закатом. Айзелла сидела, уткнувшись в планшет с видом вселенской скуки, а Расмус, сидящий напротив нее, молчал и провожал задумчивым взглядом все, что проносилось мимо. Патрульные солдаты разгуливали по городу с ружьями, о чем-то громко переговариваясь и смеясь, дроны следовали за ними, плывя по воздуху, а с неба плавно опускались корабли, которые привела за собой Рейла: еще одна часть ее флота. Ее возвращение сопровождалось возней во дворце и необъяснимой тяжестью на сердце. Расмусу так и не довелось увидеть ее за прошедшие полдня. Встречать императрицу его не позвали, а просто прийти и переброситься парой слов не позволили. В какой-то момент вышла даже ее надоедливая служанка Мерена, которая высокомерно сказала, что, мол, «Ее Величество слишком заняты, чтобы возиться с кем-то вроде вас». Расмус отмахнулся от нее и язвительно заметил, что Мерене стоило бы не прохлаждаться, а приготовить покои для бурной ночи Рейлы и стервы-Галлагерши. Служанка была глубоко возмущена, пыталась заставить его извиниться и угрожала какой-то расправой, но Расмус удалился, даже не дослушав ее. Именно тогда он понял окончательно, что старается понапрасну. Рейла уже забыла его, и ему стоило попытаться сделать то же самое. Может, оно и к лучшему, что он не смог с ней увидеться?

— Почему вы вдруг решили сбрить свою бороду? — неожиданно спросила Айзелла, чем ввела в Расмуса в легкое недоумение. Этой женщине без всякого труда удавалось подбирать неуместные вопросы и замечания, но и Расмус повидал немало людей и умел мириться с их причудами. По правде говоря, вопрос Айзеллы скорее был физически некомфортным: он едва успел привыкнуть к гладкой коже и ощущению прохлады на подбородке, как ее слова заставили тут же об этом вспомнить.

— Просто захотел каких-нибудь перемен, — Расмус пожал плечами.