Глава 5 (31). Тень (1/2)
— Стой-стой, насчет челки я уже успел передумать!
— Если не прекратишь вертеть своей головой, я отстригу тебе не только ее.
— Ну все, я больше никогда не доверю тебе свои волосы! Если, конечно, вообще не останусь без них… Знаешь, иногда я правда тебя боюсь.
Девушка усмехнулась и, поудобнее перехватив ножницы, подрезала несколько прядей белоснежных волос.
— Думаю, готово, — заявила она и довольно протянула: — Прямо загляденье.
Удракиец пристально посмотрел на свое отражение в зеркале и сдержанно кивнул.
— Не то слово… Ты настоящая мастерица, — искренне похвалил он. — В следующий раз заплетешь мне дреды.
— Тогда тебе придется заплатить, — она склонила голову набок, колко улыбнулась и добавила: — или отработать.
Лукаво сверкнув зелеными глазами, девушка-полукровка, из удракийских черт у которой остались только небольшие, едва заметные рога, смуглая кожа и желтые склеры, но отчетливо выделялись длинные уши, характерные для совершенно иной расы, развернулась и тут же врезалась в высокого, широкоплечего мужчину, чуть не полетев назад: уж больно хрупким было ее худощавое тело.
— Твою ж… — раздражительно прошипела она и, подняв взгляд, чуть не обомлела. — Господин Карстен, здравствуйте, — она рефлекторно, расправив плечи, положила кулак на сердце, ударила себя по груди два раза, — отдала честь, — и сдула упавшую на лицо прядь темных волос.
Мужчина тихо усмехнулся и поддразнивающе заключил:
— А ты, Вивьен, никогда не меняешься: все никак не научишься смотреть под ноги… Ивар, ты здесь?
— Здесь, здесь, — закинув ногу на ногу, он на кресле развернулся в сторону мужчины. — Я снова в розыске?
— Вообще-то, нет. Благодаря тому, что ты притворился женщиной в доме того усатого банкира, во всем обвинили его гувернантку.
— Вот и славно, — он довольно хмыкнул. — Тогда в чем дело?
— Госпожа Ракель хочет видеть тебя. Прямо сейчас.
— Как здорово, — Ивар подскочил с кресла, поправил ворот белой водолазки, отряхнулся от срезанных волосков и тут решительно зашагал к выходу, не потребовав от Карстена больше никаких объяснений. — И, пожалуйста, не нужно называть маму «госпожой». При Вивьен такие формальности ни к чему, — он переступил порог, когда двери раздвинулись, и скрылся в коридоре.
— Ивар такой несерьезный, — заключила Вивьен, укоризненно покачав головой и скрестив руки на груди.
— Это он только при тебе такой, — оспорил Карстен. — Когда дело касается работы — ему нет равных…
***</p>
Кабинет госпожи Ракель представлял собой просторное, несколько мрачноватое помещение с довольно скудным интерьером. Здесь не было окон, поскольку эта часть базы уходила под землю, и дневной свет заменяло сугубо искусственное, холодное, тяжелое для глаза освещение. Женщина, удракийка лет пятидесяти, сидела за небольшим столом, внимательно уткнувшись в экран, пока вдруг на пороге не показался Ивар и не поприветствовал ее с легкой улыбкой.
— Добрый вечер, матушка. Ты хотела меня видеть?
— Здравствуй, — она тут же оторвалась от экрана и изумленно взглянула на его прическу: — Что это у тебя на голове? Это Вивьен сделала?
— Тебе не нравится? — он фыркнул и недовольно нахмурился.
— Что ты, нет конечно, мне все нравится! А то ведь раньше, с тем кошмарным вырвиглазным красным, ты был похож на крумбийский куст, — беззлобно уколола женщина. — Но сейчас не об этом. Совет Четырех утвердил новую операцию, и поручить ее решено было тебе.
— Ну, наконец-то! — с энтузиазмом воскликнул Ивар. — Не томи и все выкладывай, — он прошел к ее столу и настойчиво навис над ней, сверля нетерпеливым взглядом. Ракель вздохнула и мрачно протянула:
— Отнесись к этому с предельной серьезностью, хорошо? — он твердо кивнул. — Я, конечно, не хотела, чтобы вся ответственность легла именно на тебя, но…
— …но Совету Семи я нравлюсь больше всех, — закончил за нее Ивар и горделиво вздернул подбородок.
— Верно, — Ракель по-доброму усмехнулась и кивнула. — После того, как ты избавился от губернатора Тезера, Рейенис решительно взялся за войну за независимость. Даже рейенийская принцесса вышла из тени.
— Так и должно быть. И знаешь, раз уж я — твой наследник, и однажды возглавлю Орден, то должен показать себя достойным этого места.
— Безусловно, — согласилась Ракель и нервно провела по коротким колючим платиновым волосам. Нельзя было сказать, что женщина падка на эмоции: она умела четко разграничивать, где долг, а где семья и личные привязанности, и потому еще ни разу не воспротивилась ни одному решению, принятому касательно Ивара. Ведь он — не только ее сын, но и агент Ордена Дельвалии. — Я просто хочу, чтобы ты был осторожен. Это задание… оно не такое, как все предыдущие. Место, в которое ты проникнешь, полно опасностей, а смерть человека, которого ты должен устранить, прямо отразится на всей Империи… — ее темные глаза мрачно сверкнули, и Ивар невольно напрягся, вслушиваясь в ее слова.
— Не томи.
— Твоя новая цель — Император.
***</p>
— Этого просто не может быть! — Вивьен подскочила со стула так резко, что Ивар невольно вздрогнул, но, не обратив на это внимание, продолжил собирать свой изрядно потрепанный и поношенный рюкзак. — Да твоя мать с ума сошла!
— Нет в этом ничего безумного… — Ивар лишь пожал плечами, положил небольшой пакет с бинтами и медицинским спиртом (такая предосторожность никогда не бывала лишней) и посмотрел на нее холодным, уверенным взглядом. — Да, это Императорский дворец, и убить я должен Императора Азгара… — он почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Все-таки, лжет он всем, и самому себе тоже: на самом деле, его работа — вещь чрезвычайно страшная, —…за что меня казнят, если я хоть где-то оступлюсь, но… в этом-то и вся прелесть.
— Ты безумец.
— Пусть так. Но именно поэтому Орден меня и ценит.
Вивьен фыркнула, скрестила руки на груди и закатила глаза, облокотившись о стену. Энтузиазм Ивара она разделяла далеко не всегда: его безграничная отвага порой действительно поражала девушку, а в слепой самоуверенности она никогда не упускала шанса его упрекнуть. Ивар же, напротив, не понимал ее извечной настороженности.
— Ладно, признаю: я не знаю больше никого, кому еще можно было бы доверить это задание, — Вивьен шумно вздохнула. — Разве что Карстену, но он уже староват… Только я кое-чего не понимаю, — она задумчиво нахмурилась, — что нам даст смерть Азгара? Он и так уже немощный и никудышный. Пока что принцесса Рейла заменяет его в качестве регента, но когда он умрет, она станет Императрицей и получит неограниченную власть.
— Никто не знает, как все повернется. Может быть, Император завтра чудесным образом исцелится и вернется к своим делам, — Ивар застегнул рюкзак и плюхнулся рядом на кровать, — а может быть, он завтра умрет. Есть только два варианта, и что-то из этого все равно, рано или поздно, произойдет. Но в любом случае, Азгар для нас — обуза. Еще один член правящей семьи. Чем их меньше — тем нам лучше, — твердо заключил Ивар. Вивьен лишь покачала головой в ответ.
— Ты хоть представляешь, — заговорила она спустя некоторое время тяжелого молчания, метнув в него пристальный взгляд, — что ты должен сделать? От твоих действий зависит судьба всей Удракийской Империи! И наша, возможно, тоже…
— Я прекрасно это понимаю, — Ивар устало вздохнул. — Прошу, Ви, хватит. Мы уже не дети. Я прекрасно осознаю, какая на мне лежит ответственность, и насколько все это серьезно.
— Я знаю, — тихо отозвалась девушка. — Я просто… переживаю, — она потупила взгляд, нервно нахмурившись. — Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
— Ничего и не случится. Я вернусь так же быстро, как и уйду. Ты даже не заметишь, что меня не было, — ободрительно заключил он. — А в это время во дворце будет царить полная суматоха…
— Что за садистская ухмылка? — уколола Ви, вновь взглянув на него. — Тебе правда так нравится издеваться над этими богатенькими балбесами?
— Правда, чрезмерно. Они заслуживают этого после всего того, что сделали со мной, с тобой — с нами всеми.
***</p>
На Удракию Ивар отправился тем же вечером, и уже к полудню следующего дня успешно добрался в Кальпару*, а его профессионализм позволил ему с легкостью проникнуть даже в Императорский дворец. Орден располагал уникальнейшей информацией, сохранившейся еще со времен принцессы Дельвалии, о тайных ходах в катакомбах дворца, которая была непосредственно задействована в тщательно проработанном и выверенном плане. Как сказала Ракель, на его составление ушли долгие месяцы: Орден и раньше планировал убийство Императора; но только вот теперь, когда он был прикован к постели, задача значительно упрощалась.
Переодетый в придворного медбрата, Ивар выскользнул из тени коридора, предварительно оглянувшись по сторонам. В этом облике — с длинноволосым париком, серыми линзами и несколько нелепыми прямоугольными очками — его было совсем не узнать. Следуя по коридору, ведущему в крыло с императорскими покоями, он несколько раз столкнулся со слугами и стражниками, скромно поприветствовал их и, не теряя хладнокровия, проследовал дальше. Ивар как-то совсем не переживал — вернее, нисколько не сомневался в себе. Адреналин кипел в крови, но это чувство только подхлестывало его решимость.
Ивар неуловим и подобен тени. Его имя — его неизвестное никому имя, которое всегда заменяло глуповатое, на его взгляд, прозвище «Безликий убийца» — вселяло страх в сердца аристократичных дармоедов. И это льстило. Каждый из них знал, что он поступает неправильно — просто, вероятно, они отказывались признать это, — и потому боялись. Дрожали, как дворовые шавки, забившись в своих роскошных усадьбах.
Ивар презирал каждого из них. Они верили, что удракийская кровь делает их исключительными и неприкосновенными, что было отнюдь не так. Все эти вельможи глупы и ничтожны. Он, потомок Азгара Завоевателя, потомок принцессы Дельвалии, признанной окаянной, никогда не жаловался на свою жизнь, которую они — Ивар был уверен — не вынесли бы никогда.
Кальпара целиком состояла из подобных людей. Испокон веков, с тех самых пор, когда Империя начала расширять свои владения, здесь оставались лишь преданные кровожадной власти люди, безвольные рабы Императоров и Императриц, слепо верующие в их извращенные идеалы — таких был целый город. Иногда Ивару казалось, что куда меньше проблем было бы, если бы кто-то однажды сбросил на них атомную бомбу.
Ивар шел по коридору, и его буквально подталкивало вперед бурлящее внутри презрение. От всей этой роскоши тошнило. Конечно, он был поклонником искусства, настоящим произведением которого испокон веков венчали Императорский дворец, но даже для него это было чрезмерно. Сколько же денег — денег простых людей, их пота и крови, — было вложено в строительство этих мраморных стен, чтобы только потешить императорское самолюбование?..
Перед ним раскрылись очередные двери; и по множеству гобеленов на стенах он понял, что все-таки пришел в правильное место. До императорских покоев оставалось совсем немного. Ивар решительно вздохнул и нахмурился. Войти — вколоть — выйти — покинуть дворец. Не должно быть ни единого промаха — иначе все развалится.
Приближающийся из-за угла стук каблуков заставил его вздрогнуть от неожиданности — он не ожидал никого здесь увидеть. Тем не менее, Ивар решил не зацикливаться: кто бы это ни был, он не должен почуять неладное, а тем более, если это сама наследная принцесса.
— Ваше Высочество, — Ивар глубоко поклонился, успев взглянуть на принцессу Рейлу лишь мимоходом. Впрочем, этого было достаточно, чтобы уловить холодный блеск в ее глазах. О ней он, как и всякий во Вселенной, был наслышан достаточно: настоящая дочь своего отца. Жестокая, хладнокровная, расчетливая и беспощадная. Теперь Ивару уж точно следовало быть начеку. Принцесса видела его собственными глазами, и если что-то вдруг пойдет не так — простым отсечением головы ему не отделаться.
— Кто ты такой и зачем направляешься в императорские покои? — строго спросила Рейла. Ивар, не поднимая головы, четко, уверенно, но достаточно спокойно, нарочно сбиваясь, будто бы от волнения и изумления, отозвался:
— Мое имя Тургай, госпожа. Его Величеству нужно дать лекарства.
Рейла пристально взглянула на часы на запястье и заключила:
— Ах да, точно… Ступай.
Ивар кивнул, разогнулся и неспешно, стараясь не выдавать волнения, зашагал дальше.