Глава 4 (30). Наставления Линтона (2/2)

— Испортить жизнь?!

«Паршивая дрянь. Ты всю жизнь мне испортила!»

— По-твоему, я порчу ему жизнь?.. Ты делаешь это, — процедила Джоанна, презрительно прищурившись. — Ты полностью провалился, как отец. Картер ненавидит тебя. И все это он тоже, я уверена, ненавидит… Но ты все равно пытаешься забить его голову этим дерьмом и даже не видишь, как ему тяжело.

— В наше время никому не легко, — произнес на выдохе Линтон, настолько спокойно и даже, казалось, безразлично, словно все это его не касалось. И эта непоколебимость только раздражала Джоанну. — Но, не приложив усилий и не выстрадав, нельзя ничего добиться. Все, чего я хочу для Картера — это светлое, достойное будущее. Ты же вмешиваешься сюда, в мою семью, — он заметно повысил голос, раздраженно сверкая глазами, — и пытаешься разрушить все. Не всем нужно быть такими же жалкими, как и ты. Не лезь не в свое дело, Джоанна. Ты не знаешь, о чем говоришь!

— Знаю, — Лиггер продолжала гнуть свою линию. — Потому что испытала это на собственной шкуре.

— Ничего ты не знаешь. Ты пытаешься указать другим, как им жить лучше, но при этом не можешь решить свои собственные проблемы, — жестко отчеканил Линтон. Устало вздохнув, он сунул руки в карманы пиджака и медленно прошелся к окну. Джоанна тут же развернулась на кресле в его сторону, сверля мужчину мрачным взглядом исподлобья. Пожалуй, Линтона она тоже хотела бы убить. — Знаешь, что я скажу тебе? Ты сама виновата во всем. Вечно строишь из себя жертву… — выплюнул он. — Ты говоришь, что у тебя нет выбора, но это не так. Я дал его тебе — тогда, после Окулуса, — но ты не ушла и осталась здесь из-за своей очередной привязанности. Знаю, что тебя мать недолюбила, — как бы между прочим съязвил Линтон, — но, может быть, пора перестать цепляться за людей?

Джоанна сглотнула подступивший к горлу ком и потупила взгляд. Вести этот разговор было все более неловко, утомительно и раздражающе, и прежде всего потому, что он был прав. Гребаный Линтон, будь он проклят!

— Да пошел ты, — прорычала она, резко подскочив с места.

— Ну, правильно, правильно, — укоризненно протянул мужчина, — как что-то не по-твоему — так сразу психи…

— Лучше закрой свой рот, пока я не подпалила твой гребаный зад, — Джоанна развернулась и поспешно зашагала в сторону двери, язвительно буркнув напоследок: — Снова не сложился у нас конструктивный разговор…

— Не по моей вине, — парировал Линтон; но в этот раз Лиггер успешно проигнорировала его, покинув кабинет с громким хлопком дверью.

Он знал ее слишком хорошо. Линтон видел ее еще тогда, когда она только начала собирать себя по кусочкам. Знал ее слабости и умело играл на них, как никто другой. И пусть он больше не был куратором Джоанны и не имел контроля над ее жизнью, его тень все еще грозно нависала у него над головой.

Это просто отвратительно.

***</p>

Картер закончил вычитку очередного доклада и откинулся на спинку стула с тяжелым вздохом, устало прикрыв глаза. Кажется, сегодня он точно побьет свой рекорд по недосыпу…

От монотонной работы, которая в последние дни в основном состояла только из разбора только отчетов и выслушивания нытья каждого встречного-поперечного, начинала трещать голова. То Алисса приходила, в красках описывая глупые ситуации, которые создала Церен, загоревшаяся энтузиазмом к инопланетной природе (все-таки, никакой императорской стати в ней не было от слова «совсем»); то Нейтан сетовал на скуку, чем Картер, впрочем, успешно пользовался и загружал его мелкими поручениями, на которые сам время и силы не особо хотел тратить. Иногда к нему также приходили лейтенанты и доносили на каких-нибудь солдат, что порой доходило до абсурда. Ему уже начинало казаться, что он вовсе не майор, а нянька, которая приглядывает за толпой неразумных детей.

Возможно, на него повесили слишком многое: куда больше, чем даже на генерала Кито; но затем Картер, чуть пораскинув, все-таки начал, наверное, гордиться этим. Принцесса и все остальные доверяют ему, и он не может их подвести. Благодаря своим усердным трудам он сможет добиться всего, чего когда-либо желал, и подвести свой дом к победе над удракийцами.

Хотя прямо сейчас ему просто хотелось спать.

Протерев глаза, Картер поднялся с кресла и прошелся по комнате, остановившись у большого зеркала на стене. Выглядел он и правда нездорово — с таким видом точно кого угодно запугает. Поправил несколько растрепанные волосы, а затем замер, задумчиво глядя на прикрепленную на груди медаль. «За боевые заслуги…» — и толку-то? Это было совсем не то, что ему нужно, слишком мало. Эта медаль — лишь символическая побрякушка, и не более. Раздраженно вздохнув, Картер поспешно отстегнул ее и положил на полку.

А потом его взгляд упал на тонкую красную полоску, выглядывающую из-под водолазки, едва заметную и уже почти исчезнувшую.

— Ты блефуешь. Мы оба знаем, что ты не сделаешь этого. Пустые угрозы…

— Посмотрим, что ты скажешь, когда я перережу ему горло.

Картер почувствовал, как лезвие плотнее вдавилось в его кожу, отпечатавшись неприятным болезненно-жгучим чувством.

Вспомнив об этом, он рефлекторно коснулся пальцами шеи и надавил на кожу, будто бы ощутил его вновь. А ведь в тот момент ему стало по-настоящему страшно. На какое-то мгновение ему даже показалось, что Джоанна и правда была готова убить его.

Дверь скрипнула, и Картер невольно вздрогнул, отдернул руку от шеи и растерянно уставился на вошедшего в кабинет отца. Он выглядел крайне мрачным и серьезным, что говорило Картеру об одном: Линтон пришел сюда не просто так.

— В кабинет майора нельзя заходить без стука, — ощетинился он и скрестил руки на груди.

— А мне можно, — парировал Линтон. — Потому что этот майор — мой сын, — он прошелся в сторону небольшого стула, стоящего в углу комнаты, и, не говоря ни слова, вальяжно уселся на него, закинув ногу на ногу. Линтон редко принимал эту «деловую позу», что уже само по себе не понравилось Картеру.

— Что ты хочешь? У меня куча дел, и ты меня от них отвлекаешь, — он постарался отвязаться от отца как можно мягче и ненавязчиво, но тот явно не собирался уходить.

— Ко мне только что приходила Джоанна, — внезапно объявил Линтон. Картер невольно напрягся, прислушавшись к отцу куда внимательнее.

— А она еще разве не в лазарете? — недоумевающе протянул он. Положенные двадцать четыре дня стационара еще не прошли, а здешние доктора никогда бы не сдались ни под какими уговорами — уж очень они исполнительно и ответственно подходили к своей работе.

— Наверное, проскользнула, пока никто не видел, — Линтон пожал плечами. — Как клоун, пришла в докторском халате и больничных тапочках… — он пренебрежительно фыркнул, а Картер невольно усмехнулся, представив себе эту картину. Кажется, Джоанна как-то между делом обмолвилась, что больничные рубашки слишком раздражают ее и «позорят ее чувство стиля».

— И зачем она к тебе пришла? — Картер вернулся на рабочее кресло, закинул ногу на ногу, прямо как отец, и принялся прожигать его хмурым взглядом.

— Хотела поговорить. Но как обычно все закончилось тем, что она послала меня куда подальше и покрыла всеми известными ругательствами, — Линтон недовольно скривился. — Вот скажи мне честно, Картер, — он пристально взглянул на него исподлобья, — тебе она правда нравится?

— Это не твое дело! — он зарделся и отвел смущенный взгляд в сторону. Каждый раз, когда отец пытался говорить с ним о подобных вещах, он чувствовал себя полным идиотом. Еще со школьной скамьи он осыпал его расспросами о девочках из класса; потом, после всех категоричных слов Картера о том, что ему «никто никогда не понравится», пришел к выводу, что нравятся ему мальчики; но и затем изменил свое мнение после того, как на выпуском на его плечи прилюдно повесилась одноклассница. Влюбленности Картера всегда чрезмерно интересовали Линтона (на что даже матери было плевать), и это крайне раздражало. Почему же он такой любопытный и настырный?!

— Я твой отец, и я имею право знать, — требовательно отозвался он. — Хотя, впрочем, я и сам все вижу… И вот, что я скажу тебе: не смей с ней связываться.

— Чтобы ты потом думал, что мне нравится, ну, например, Нейтан?!

— Даже Нейтан будет получше Джоанны, — буркнул Линтон. — Однако это больше не смешно. Прошли те годы, когда ты был просто школьником, а твои сверстницы были просто капризными девчонками, курящими в туалете школы. Ты понимаешь, где оказался, кем стал? Понимаешь, чем отличается Джоанна от тех невоспитанных куриц? — Картер лишь нахмурился и потупил взгляд.

Все изменилось и стало намного сложнее.

— Не нужно читать мне лекции, — недовольно процедил он, съежившись, но Линтон продолжил, сверля его строгим, непоколебимым взглядом:

— Она погубит тебя, — отчеканил он. — Ты разве не видишь, что происходит? Все, что делает Джоанна, — это создает проблемы. Из-за нее ты вечно попадаешь в неприятности.

— Она чуть не погибла, чтобы защитить меня!

— Не пришлось бы тебя защищать, если бы вы не полезли на тот корабль.

— Допустим, — раздраженно хмыкнул Картер, раздраженно насупившись. — Но причем здесь Джоанна? Это была моя идея, и я сам сказал всем полезть туда.

— Тебе это только кажется, — уверенно протянул Линтон. — Это было не совсем… твое желание. Всему виной дурное влияние Джоанны, и ты не можешь этого отрицать, — отец говорил настолько спокойно и рассудительно, что внутри Картера действительно что-то екнуло. Сомнения… — Только посмотри на себя: выглядишь так, словно тебя с помойки откопали, — съязвил Линтон, но Картер не мог разозлиться и не согласиться: растущие изо дня в день мешки под глазами и обычно несвойственная ему бледность действительно придавали ему не лучший облик. Примерно таким же, впрочем, было и его моральное состояние. — Не спишь, не ешь, курить начал…

— Я уже не ребенок, — огрызнулся Картер. — Да и ты тоже куришь.

— Не перебивай меня, — раздражительно отмахнулся Линтон. — Этим я просто хочу сказать, что ты изменился в худшую сторону. И когда это все началось? Когда она появилась. Джоанна мешает тебе. Она отвлекает тебя, сбивает с намеченного пути. Как и ты ее, — Картер недоумевающе нахмурился. — Сегодня она сказала мне, что хотела бы уйти… Быть свободной — вот, чего она хочет. Но ее удерживаешь ты, и ее чувства… — Линтон тяжело вздохнул. — А они у нее непостоянные. Джоанна ветреный человек, который просто хочет внимания. Вы оба мешаете друг другу, — заключил Линтон. — И вам будет лучше порознь.

«Наверное, было бы лучше, если бы тогда ты вообще не пришла сюда».

— Подумай над этим, — произнес отец спустя некоторое время, когда Картер так и не нашелся с ответом. — Если ты правда хочешь, чтобы все было хорошо и у нее, и у тебя… — он поднялся со стула и подошел к выходу, — просто отпусти ее, — вышел, и тихо скрипнул дверью напоследок. Картер плотно сомкнул губы и почувствовал, как они дрожат. Он весь, всем телом, дрожал — от ужасающего осознания

Ведь где-то в глубине души он понимал, что отец прав.