Глава 21. Последняя ночь (1/2)
По указу принцессы, сегодня утром беженцы должны были покинуть Гарнизон и переселиться на южные территории Немекроны. Здесь их с утра ждал специально подготовленный транспорт, который должен был отбыть с минуты на минуту.
Родители Алиссы тоже уезжали; но девушка, несмотря на навалившуюся на сердце тяжесть, считала это лучшим решением. Здесь их жизнь едва ли можно было назвать достойной: они носили ужасную одежду, чем-то напоминающую тюремные робы, питались скудными пайками и едва ли могли найти себе занятие. И то, что они были рядом, не спасало ситуацию: Алисса не могла уделять им должного внимания, как бы ни хотела, — она была слишком занята, чтобы хоть одну лишнюю минуту потратить на семью. Кроме того, оставаться в Гарнизоне было небезопасно, особенно в преддверии грядущей битвы. Никто не мог знать, чем окончится осада, пусть все и надеялись на лучшее. Алисса не хотела, чтобы ее родители пострадали.
После переезда они смогли бы наладить свою жизнь и оправиться от военных потерь. Им уже предложили рабочие места в тамошнем госпитале (родители Алиссы оба были медиками), а на первое время они, вместе с остальными беженцами, поселятся в общежитии. Такой расклад удовлетворял и маму, и папу, и немало облегчал самочувствие Алиссы. Все лучше, чем жить в вечных бегах от войны и перманентном страхе, что она вновь тебя настигнет.
— Будь осторожна, хорошо? — настойчиво произнесла Адель, заключив дочь в крепкие прощальные объятия.
— Я буду, — отозвалась Алисса, — обещаю. В этот раз мы обязательно одержим победу, и тогда все закончится. Я вернусь домой, и все снова станет как прежде.
— Я искренне на это надеюсь.
Алисса отпустила маму и несколько помрачнела; но та, к счастью, не заметила этого — иначе лишних тревог было бы не избежать. Подсознательно девушка понимала, что все это — ложные, отчаянные надежды. Она собственными глазами, в опасной близости, видела, что делают удракийские войска с землями Немекроны; видела, как аннигилятор беспощадно уничтожает все на своем пути, превращая улицы в пепелище; видела груды мертвых тел и море крови. И все это — только начало. Что будет дальше, страшно представить… Но Алисса старалась не поддаваться тревогам, и не давать сдаться остальным. В тяжелые времена важно сохранять силу духа и уверенность в своих поступках.
— Да… Придет время, — бодро произнес Камиль, — и мы вновь соберемся за обеденным столом, и вся эта война покажется нам всего лишь страшным сном.
— Так и будет, — Алисса вновь кивнула и широко, насколько только могла, улыбнулась.
— Граждане, прошу вас занять свои места и приготовиться к отправлению! — объявил басистый женский голос в громкоговоритель. Адель невольно встрепетнулась и протараторила:
— Ох, нам уже пора! — воскликнула она и вновь перевела на дочь пронзительный взгляд. — До скорой встречи, Алисса.
— Береги себя, — добавил напоследок отец.
— И вы тоже будьте осторожны…
Улыбнувшись Алиссе напоследок, родители поспешно поднялись в автобус. Двери тут же закрылись за ними, и транспорт тронулся с места, направившись к открытым вратам Гарнизона. Алисса проводила его печальным взглядом и облегченно вздохнула.
И все же, сдержать слез ей не удалось. Может быть, это и было к лучшему, но она вновь разлучилась с семьей.
***</p>
Натта застегнула бордовую мантию, покрывшую плечи Церен, и отошла в сторону, мимолетно оглядев принцессу с ног до головы. Сегодня она выглядела непривычно воинственно и внутишельно, одетая в роскошные одежды и носящая металлическую тиару на голове. Под мантией поблескивала черная броня. Натта также была в обмундировании, но куда более простом и невзрачном, как и подобало ее статусу. Она сделала шаг в сторону, взяла спрятанный в ножны клинок и осторожно передала его Церен. Та, тяжело вздохнув, приняла его и повесила на ремень.
— Вот и все, принцесса. Нам пора спускаться.
Церен осмотрела собственное отражение печальным взглядом и тяжело выдохнула. Покидать пределы своих покоев было по-настоящему страшно. Она с мрачным предвкушением ожидала битвы у Бурайского Гарнизона, которая должна была стать первой в ее жизни. Прежде Церен никогда не принимала участие в войнах: ни в качестве стратега, ни в качестве солдата. И хотя она должна была просто сидеть подле Рейлы и отдавать приказы с главного корабля, случиться могло что угодно. Как бы эта битва не стала для нее последней…
Сглотнув подступивший к горлу ком, она спокойно и холодно, как только могла, отозвалась:
— Да, пора. Пойдем.
На посадочной площадке за Королевским дворцом уже стоял корабль, на входе у которого ее ждала Рейла. Как и всегда, она была сурова и собрана; вот только в этот раз в ее прожигающем взгляде нашлось место злобе и недовольству, причинами которых был, без всяких сомнений, Каллан.
Новость о его внезапном отбытии за пределы Немекроны быстро разлетелась и поставила всех на уши. Очевидно, его спонтанное решение не предвещало ничего хорошего, и Церен было тревожно за брата. Она вот уже который день — с тех пор, как узнала о его отбытии — размышляла о том, что же все-таки задумал Каллан, и каждый раз ее доводы уходили в мрачную, совершенно безрадостную сторону. Неужели он хочет поквитаться с отцом, неужели вдруг осмелился на бунт? Если это так, никто ему уже не поможет… Остаются только пустые, отчаянные надежды Церен.
После краткого обмена формальностями, сестры поднялись на корабль. Сегодняшним утром все было предварительно оговорено, и в следующие часы, что пройдут до момента прибытия к Гарнизону, ей оставалось только настроить себя на предстоящее сражение, чего Церен определенно сделать была не в силах. Война — тяжелая вещь, к которой ты никогда не будешь морально подготовлен.
Когда принцессы поднялись на корабль, представляющий собой скорее поезд, — Рейла отдала приказ выдвигаться. Врата стен Королевского дворца отворились, выпуская многочисленную удракийскую армию. Военный кортеж двинулся дволь улиц Кретона, враждебно гудя на всю округу. В небо со свистом взлетели корабли.
Прогремевшая молния послужила знаком надвигающейся бури.
***</p>
Едва узнав о готовящемся отправлении удракийских войск во главе с принцессами из Кретона к Бурайскому Гарнизону, Кармен тут же созвала экстренное, последнее собрание, состоявшееся ближе к вечеру. О готовящемся вторжении было известно уже давно, как и велась подготовка к обороне; но именно сегодня угроза подобралась так близко. Завтрашний день обещал стать роковым.
Это собрание отличалось ото всех предыдущих. Оно ставило собой цель в последний раз все повторить, уточнить и упорядочить, и потому сюда были приглашены только военнослужащие со старшими званиями: от майоров до командующих; и конечно же генерал Кито вместе с принцессой во главе.
Здесь не было ни Джоанны, ни Линтона, ни кого-либо еще; и от отсутствия отца Картеру было намного легче на душе. Впервые он мог вздохнуть спокойно и не чувствовать на себе этот критичный, испепеляющий, выражающий вечное беспричинное недовольство взгляд, и оттого говорил и действовал куда увереннее, чем обычно. Ему даже казалось, что он словно вырос — в присутствии отца он и физически ощущал себя мельче. Было бы куда лучше, если бы Линтон не появлялся здесь никогда.
— Майор Маркес, — скомандовала Кармен, сидя в привычной внушительной позе на кресле, — вы поведете в бой двенадцатое наземное подразделение и атакуете удракийцев с восточной стороны.
— Так точно, Ваше Высочество, — котоликая голубоглазая блондинка, коей и была майор Маркес, покорно кивнула, со всей серьезностью поджав губы.
— Далее, майор Карраско, — Картер тут же перевел внимательный взгляд на принцессу. — Вы, вместе с шестым подразделением и своей командой зайдете с запада, — он понимающе кивнул. — Будет необходимо бросить все силы на то, чтобы вывести удракийскую технику из строя. Воздушную атаку возглавите вы, командующий Торрес, — мужчина с рассекающим бровь шрамом, которого Картер прежде не видел никогда (что, впрочем, не удивительно: ведь он прибыл из Южного космодрома специально по приглашению принцессы), также кивнул. — Майор Карраско, у меня также есть еще одно требование. Пусть мистер… Каспер присутствует на посту управления в качестве техника и связиста. Как я погляжу, ему и удракийские приборы по зубам.
— Хорошо, Ваше Высочество, — кивнул Картер, немало удивившись такому решению принцессы. Впрочем, об этом он позабыл уже спустя пару секунд, задумчиво нахмурившись и потерев подбородок.
Очень многое в этом плане ему абсолютно не нравилось. Это была традиционная стратегия, использовавшаяся в обиходе с самого начала войны, и еще не разу она не принесла победы немекронцам. Он собственными глазами видел, как сотни и тысячи людей погибают в отчаянных попытках бороться, и сам оказывался на волоске от смерти, пытаясь идти по «правильному пути». Но сейчас ситуация сложилась совершенно иначе; а эта битва решала многое, если не все. Целый материк — половина планеты — может быть уничтожен, стоит только принять неверное решение. Картеру не всегда хватало силы духа восставать против большинства, но теперь он чувствовал, что сделать это необходимо.
— Ваше Высочество, — громко воскликнул он, — я хочу выразить протест против вашего плана.
Генерал Кито изумленно вскинул глаза, настороженно навострил уши и перевел на него растерянный взгляд; но в этот раз Картер смог проигнорировать реакцию посторонних и сохранить уверенность в своих поступках. Он решительно посмотрел на принцессу, и та лишь возмущенно вскинула бровь.
— Поясните, — скептически протянула она, сложив руки в замок на столе.
— По уровню развития нам не тягаться с удракийской армией, — он, казалось бы, озвучил и без того очевидный факт; но его слова все равно вызвали волну немого негодования. Возможно, Картер иногда был настроен слишком пессиместически, но все лучше, чем слепо надеяться на авось, — и поэтому мы должны брать их смекалкой, а не силой. Вывести из строя их технику важно, безусловно, однако я думаю, что начать стоит с другого, — он на секунду замялся, но, получив от Кармен лишь молчаливый кивок, понял, что она открыта к предложениям, и тут же почувствовал себя в разы увереннее. — Для начала нам стоит бросить все силы на оборону и выпустить самую слабую часть войска. Так мы сможем немного помотать их и усыпить их бдительность. Но, учитывая то, что защитный барьер долго не продержится, нужно будет выпустить остальную часть войск до того, как он пропадет. Начнем резкую и агрессивную атаку, устраним самые мощные единицы техники, и затем окончательно их добьем.
— Это неплохой план, — рассудила принцесса, — однако не стоит забывать и о том, что на стороне удракийцев — еще и численный перевес. Нельзя оставить без внимания этот фактор.
— Сейчас этот фактор необходимо оставить без внимания. Удракийские войска всегда будут превышать наши по количеству, но мы не можем вечно идти у этого на поводу, иначе мы никогда не победим. Главное — не количество, а качество.
«Только вот мы проигрываем и там, и там», — пронеслось в голове у Картера, но он не дал этой мысли сорваться с языка. Если так пораскинуть, шансы на победу у них и вовсе были ничтожные. Но попытаться сделать хоть что-то и, возможно, крупно рискнуть было необходимо. Исход, в любом случае, будет один: победа или смерть.
Кармен задумчиво нахмурилась и на некоторое время замолчала. Картер еще никогда не ощущал такого напряжения: он впервые в жизни позволил себе такую дерзость. Только что он оспорил решение самой принцессы Немекроны — считай, что королевы, только некоронованной. То, что она отвергнет его план, оставив в дураках, на самом-то деле, не самый страшный вариант развития событий…
— Пожалуй, я соглашусь с вашим предложением, — неожиданно заявила она, немало удивив не только самого Картера, но и всех остальных. — Я утвержу ваш план, и вы прежде всего будете обозначены, как его автор. В зависимости от исхода, вы получите то, чего заслуживаете, — отчеканила она несколько грозно, и Картер невольно поежился от мысли о том, что ждкт его в случае провала. Еще одной ошибки принцесса не потерпит. — Так или иначе, все мы прекрасно понимаем, чего нам будет стоить поражение; но если же мы выиграем… — вздохнула она и произнесла с прежней строгостью: — Итак, давайте вновь обсудим все детальнее.
***</p>
К вечеру военный кортеж принцесс уже прибыл в Окулус, где, по приказу Рейлы, остановился на несколько часов. На пути у них лежали лишь Золотые хребты, преодоление которых было задачей непростой, пусть план уже и был составлен. Сейчас же удракийской армии требовался недлительный отдых перед грядущей битвой. Рейла понимала, что высокой эффективности им не добиться, если солдаты будут уставшими. А вот Церен совсем не нравилось это ожидание, хоть и было оно обусловлено вполне рациональными причинами. Чем дольше откладываешь какое-то событие, тем сильнее становится страх. Впрочем, разве ее старшей сестре было знакомо это чувство?
Церен попыталась уснуть, но у нее не получилось. Тревога была слишком отчетливой, как и навязчивые мысли, которые лезли ей в голову. Это была ее первая битва, от исхода которой зависела победа Империи над Немекроной, в которой, впрочем, не стоило сомневаться. Любой бунт, насколько бы агрессивным и упрямым он не был, воспринимался имперской верхушкой лишь как смехотворное представление. Немекрона была обречена на поражение, и только чудо могло бы спасти ее…
Церен могла бы спасти эту планету, и сотни других миров, будь у нее достаточно решительности. Но таковой у нее не было от слова совсем; и принцесса несомненно до конца жизни будет помнить об этом кровавом дне. Будет корить себя за бездействие — да что там: она уже ощущала несравнимый ни с чем груз вины. В какое-то мгновение она даже расплакалась, роняя немые слезы на жесткую подушку.
Время близилось к полуночи, а сон так и не пришел. Кортеж должен был двинуться дальше уже совсем скоро — через какие-то пару часов, — а она даже глаза не сомкнула. Впрочем, от нахлынувшего волнения желания спать у нее не было никакого.
Ей пришлось найти Натту, которая, к ее удивлению, также не спала. Девушка была по-настоящему грустной и взволнованной, и даже когда Церен оказалась на пороге ее скромной каюты, не смогла спокойно стоять на месте. Она все теребила края одежды, кусала губы и бегала глазами из стороны в сторону. Но ее голос, тем не менее, звучал удивительно спокойно.
— Ваше Высочество, почему Вы не спите? — обеспокоенно поинтересовалась она, когда Церен постучалась в ее двери.
— Не могу уснуть, — вяло отозвалась принцесса, — никак. Даже не хочется, — хотя ее усталый вид говорил об обратном: организм, как ни крути, выматывался. — А ты почему не спишь?
— Наверное, потому же, почему и Вы… Стыдно признаться, но мне дико страшно…
— В этом нет ничего стыдного, — ободрительно отозвалась Церен. — Только безумец будет спокоен в преддверии таких страшных событий.
«Только безумец… — мысленно вторила самой себе принцесса. — Я ведь видела, как Рейла ухмыляется… Смерть других людей для нее ничего не значит. Война помогает ей достичь своих целей, и ей плевать на все остальное. Она такая бессердечная…»
— Не хочешь поговорить? — предложила Церен с мягкой улыбкой.
— Конечно, Ваше Высочество, — кивнула Натта. — Как же я могу отказать Вам…
Принцесса прошла в каюту и тихо закрыла за собой дверь. Присела на кровать; а Натта так и осталась стоять там, где стояла, смотря на нее с волнением. Церен вздохнула и, похлопав по месту рядом с собой, произнесла:
— Присядь. Я ведь говорила: при мне тебе не нужно соблюдать этот дурацкий этикет — тем более, что это твоя каюта.
Натта смутилась и поспешила сесть рядом с Церен. Принцесса всегда по-доброму относилась к своим близким прислугам — и к Натте в особенности. Она даже никогда не считала ее за служанку: несмотря на разность статусов, Церен старалась быть с ней предельно вежливой и открытой. Только вот Натта, воспитанная в консервативной семье и идеально обученная всем существующим правилам, никак не могла принять такой простоты принцессы.
— Знаешь, я наверное, только тебя одну могу назвать своей близкой подругой… — неожиданно призналась Церен, что немало смутило Натту, которая вмиг зарделась. — Ты со мной уже так давно, и ты всегда была мне преданна. Наверное, только и ты одна знаешь обо всем, что у меня на душе, и принимаешь меня без осуждения. Я безмерно благодарна тебе за все.
— Что Вы, принцесса… — смущенно пролепетала Натта. — Это мой долг. Я не могу поступать иначе.
— Нет, — Церен покачала головой. — Это не твой долг — это твое искреннее желание. Помнишь, как-то раз я сказала тебе, что можешь уйти, если хочешь… И ты не ушла. Ты осталась со мной.
Церен видела, что Натте тяжело дается работа при дворе. Она знала о ее простом происхождении и весьма бедном положении в семье, и знала, что все, что ей нужно — это финансовые средства. Принцесса распорядилась о повышении ее зарплаты, а затем, увидев однажды слезы на ее глазах, предложила свободу. Церен обещала ей помощь и дала ей шанс уйти из столь ненавистного дворца (неприязнь Натты к этому месту была видна невооруженным глазом), но та, бросившись ей в ноги с искренними благодарностями, отказалась от оказанной милости. И по сей день, даже спустя пять лет, девушка оставалась рядом с ней. Церен еще не видела более преданного человека, чем Натта.
— Конечно осталась, — кивнула она. — Ведь Вы — моя принцесса.
Та искренне улыбнулась, а затем вдруг поникла, печально нахмурившись. Натта бросила на нее обеспокоенный взгляд и в точности повторила ее выражение лица.
— Если вдруг что-то случится, знай: я отпускаю тебя. Уволься с этой должности и живи собственной жизнью. Этот дворец изведет тебя.
— Ваше Высочество, что же Вы такое говорите?.. — с нотками возмущения и испуга протянула девушка. — Что же может случиться, я не понимаю…
— Все, что угодно, — Церен пожала плечами. — Мы на войне, Натта. Никто не застрахован.
— Ну что же Вы такое говорите… Ничего не случится, вот увидите, и даже не смейте себя накручивать. Я буду рядом и буду защищать Вас!
— Натта, пожалуйста, прекрати, — слишком резко, не свойственно самой себе, отмахнулась Церен. — Случиться может все, что угодно…
Она вновь вздохнула и поникла. Чисто теоретически, если порассуждать здраво, любая вероятность имела место быть. Церен надеялась на то, что лично для нее все закончится благоприятно, но страх от этого никуда не исчезал. К ней будет приставлена охрана, она неплохо умеет сражаться, но…
— Что Вас так тревожит, Ваше Высочество? — обеспокоенно протараторила Натта. — Я же вижу, что Вы так пессимистичны не просто из-за страха… Это из-за Его Высочества принца Каллана, — неуверенно предположила она, — верно?
Церен лишь кивнула в ответ.
Она с детства усвоила главное правило: при дворе, особенно будучи дочерью Императора, показывать слабости — недопустимо. Церен научилась искусно притворяться и скрывать своим чувства, лавируя в различных социальных ситуациях вопреки своим принципам (в разумных пределах и насколько ей позволяла совесть, конечно же), и только Натта всегда угадывала, что гнетет ее. Вот и сейчас: она оказалась права.
— Я могу лишь догадываться о том, что у него на уме… — с тяжестью протянула Церен, потупив печальный задумчивый взгляд. — Но я точно знаю, что ничем хорошим это не закончится. Каллан всегда был импульсивным, сколько я его помню. И сейчас я боюсь, — ее голос дрогнул, — что он решился выступить против отца… Император ведь убьет его, не пощадит!
Церен понимала причину гнева Каллана. Азгар был настоящим тираном: что в политике, что в семье — и ее брат сильнее всех пострадал от его жестокости. Отец сломал ему жизнь — сломал жизнь собственного сына. А Каллан… Он всегда был злопамятным и, конечно же, вспыльчивым. Но каким бы не был справедливым гнев в отношении отца, идти у него на поводу — выше всякого здравого смысла. За свою дерзость Каллан рискует лишиться головы…
Но ему, по крайней мере, хватает смелости на то, чтобы решиться и сделать хоть что-нибудь.
***</p>
— Шесть месяцев, понимаешь? Целых полгода войны… — Алисса тяжело вздохнула и потянулась за чашкой еще не остывшего чая. — Кажется, это никогда не закончится… — мрачно заключила она и сделала маленький осторожный глоток, переведя ожидающий взгляд на Картера.
Тот ничего не ответил — лишь неопределенно покачал головой, слушая Алиссу с явной неохотой. Куда уж тут: ему было тревожно и страшно. Картер мало того, что должен пойти в битву (не первую его, но все равно пугающую), так еще теперь и фактически несет ответственность за успешность плана. Одобрив его предложение, принцесса не только подарила ему несравнимое ни с чем чувство гордости и самодовольства, но и, фактически, возложила на него гигантскую ношу. Если что-то пойдет не так, все будут винить его.
— Теперь ты майор — хотя, кажется, еще недавно был обычным кадетом, — а Немекрона воюет с инопланетной цивилизацией… Это такое безумие.
— Да уж, — вяло отозвался Картер, — никогда бы не подумал, что дослужусь до такого звания…
Его рассеянный хмурый взгляд вновь метнулся к окну: на улице было неспокойно. До сих пор, в столь поздний час, даже после полуночи, велась активная подготовка к боевым действиям. Сигнализация могла завизжать в любую минуту и поставить на уши всех, в очередной раз напомнив о том, что все это — не просто страшный сон. Это гребаная реальность.
— Картер, — обеспокоенно протянула Алисса, изогнув брови, — что с тобой такое? Что-то случилось?
— Нет, — соврал он с тяжелым вздохом, — все в порядке.
— Тебе нельзя раскисать, — ободрительно добавила девушка. — Просто вспомни о том, что принцесса Кармен оказала тебе такую милость… Ты так и до маршала дослужишься!
— А может и не дослужусь, — раздраженно буркнул Картер. — Может быть, я вообще завтра сдохну, и окажется, что вся моя жизнь прошла впустую?
— Не говори так. Все будет хорошо.
— Не будет. Ты не можешь этого знать.
— Как и того, что все будет плохо, — Алисса задумчиво поджала губы, сделала еще пару глотков чая и произнесла: — Я же вижу, что ты устал… Лучше поспи, особенно сейчас.
— Сейчас я уж точно не смогу поспать, — отмахнулся Картер, — даже не засну.