Глава 19. Интерлюдия (1/2)

— Отряд, который вы отправили к Гардее, был уничтожен. Все дороги перекрыты. Аннигилятор кружит над городом и уничтожает всю нашу технику и каждого солдата. Ситуация довольно плачевная, мисс Галлагер. Что прикажете?

— Ждать, капитан, ждать, — женщина, сидящая в кожаном кресле перед панорамным окном, нервно постучала пальцами по мягкому подлокотнику. — Мы оцеплены, и тратить силы на бесполезные телодвижения не можем.

— Но ведь ресурсы уже совсем на исходе… Еще немного, и начнется страшный голод, — возразил мужчина. — Удракийцы уничтожили все наши заводы и отрезали любые пути за пределы стены. А там обстановка ничуть не лучше… Граждане негодуют, мэм. Я боюсь, что может подняться бунт…

— Бунт? — она сказала это с таким удивлением и возмущением, как будто капитан сейчас озвучил какую-то неудачную шутку, а не вполне реальный факт. — Против кого — меня? — в ее голосе прозвучала едва заметная насмешка. — Я — это последнее, что отделяет этих людей от гибели. Бунт не принесет им ничего, кроме новых потерь. Оставьте меня, капитан. Я должна все обдумать.

— Хорошо, мэм, — нехотя кивнув, все же повиновался мужчина и покинул кабинет женщины, оставив ее в мрачной задумчивости.

Карие глаза хмуро прищурились. Все происходящее абсолютно выбивало ее из колеи и пугало. Война с инопланетной расой, чье технологические развитие тысячекратно превосходит немекронской, — кто вообще может на полном серьезе рассчитывать на победу? Вся эта борьба не имела никакого смысла и была лишь попыткой отсрочить неизбежное. Удракийцы, рано или поздно, поставят их на колени, только вот за сопротивление еще придется отплатить — иначе не бывает. Все это было настолько глупо и нерационально; но Карла Галлагер не могла открыто отказаться от борьбы с Империей и просто высказать недовольство. Политика — дело запутанное и сложное, и принимать поспешных решений, основанных на исключительно на собственных, лишенных всякой поддержки взглядах здесь нельзя.

И все же, в последнее время ей казалось, что пора наплевать на всех тех идиотов, которые входят в верхушку общества, и делать то, что считает нужным она. Карла считала, что последнее десятилетие Немекрона прибывала в упадке. Да, вообще-то, в плане технологического развития они шагнули вперед, начав сотрудничество с инопланетным принцем и внедрив чужеземные технологии в свой повседневный обиход; однако само общество ослабевало. Королева Каталина была слишком эгоистична, не серьезна и, возможно, даже безрассудна. Ее отец, Король Мигуэль, в последние годы своей жизни не делал ничего, кроме как организации различных банкетов и пиршеств. Правительство, которое они сформировали, также не имело почти никакой весомой силы — один Лейт Рейес чего стоил. Его решение подчиниться принцесса Рейле, впрочем, было весьма разумным; однако мотивы, которые за ним стояли, были просто жалкими и смехотворными. Вся эта тепличная, сформированная в столетиях мира система была просто никудышна, и развалилась бы при любом лишнем шорохе. Карла чувствовала, что она — едва ли не единственная, кто может достойно контролировать ситуацию.

Но впрочем… в последнее время и это начало меняться. Дреттон, мэром которого она была назначена, был осажден с самого начала войны; и не так давно — несколько месяцев назад — удракийцы взяли центральную область в блокаду. Мощное подкрепление было отправлено к Гардее, внутренней стене города, которая отделяла высокоразвитый культурный центр от остальных районов. Дороги были перекрыты, любая попытка получить подкрепление из Лиманского гарнизона пресекалась: аннигиляторы уничтожали любого, кто осмеливался приблизиться сюда. В небесах кружили корабли, улицы периодически штурмовали открытым огнем, заводы были уничтожены… В последнее время даже связь доходила с перебоями. Правительственный дом и вовсе глушили, как могли. Удракийцы решительно взялись за покорение города, потому как понимали: Дреттон — важная стратегическая точка, которая, по своей сути, является ключом к северному континенту. Карла и сама все это прекрасно понимала, ровно как и тот факт, что они не отступят.

Удракийцы сломят этот город: он уже дал трещину. Последствиями блокады стал голод и страх, которые опускают человека на низший уровень своего сознания. Подобно животным, они начинают сражаться за любой кусок хлеба, переступая через всякие принципы и благоразумие. Но что еще Карла знала наверняка: они злятся. Она всегда была для них образцом лидерства. Являясь любимицей народа, мисс Галлагер автоматически брала на себя ответственность за его потребности, желания и безопасность. Сейчас же они видели в ней катализатор проблем. Бездействующую, прячущуюся в своем кабинете женщину, которая свысока наблюдает за охваченным огнем городом. Карла и пальцем не шевелит, в то время как люди голодают и погибают. Но что еще ей остается? Любая попытка дать отпор непременно оборачивается провалом и новыми потерями.

Если Карла вовремя не переметнется, исходом будет смерть — ни о какой победе речи быть не может.

***</p>

Долгое время Каспер упрашивал Картера взять его с собой. Каких только красивых слов не говорил, что только не делал — даже составил подробный отчет о своих идеях, скрипя зубами соблюдая все требования и образцы, — и тот все равно долгое время отказывался, пока Каспер не достал его настолько, что продолжать он больше не мог. Картер выдвинул ему весьма краткие требования: вести себя спокойно, говорить только тогда, когда спрашивают, и почтительно обращаться с принцессой, генералом, да и всеми остальными, в общем-то, тоже. Каспер был согласен, потому что его желание зарекомендовать себя и свои идеи было высоким. Кажется, в нем проснулись амбиции, причем весьма крупные, и он был намерен их удовлетворить.

Каспер оделся в самую приличную одежду, которая у его была — а именно, серые брюки и кремовую кофту, — привел себя в порядок и постарался состроить самый важный вид, какой только могла принять его «смазливая мордашка» (как однажды выразился Нейтан). Девушек он очаровывать умеет, а принцесса ведь тоже девушка — значит, сработать должно.

И все-таки, на собрании Каспер, пусть еще был уверен в себе, растерялся. Все вокруг были чрезмерно серьезными, строгими и угрюмыми, а отец Картера так и вовсе словно пытался испепелить его взглядом. Каспер надеялся, что здесь будет Джоанна, которая непременно была бы самой незанудной среди присутствующих, но, как сказал Картер, на собрания она не приходила давно — разонравилось. Первые минуты он сидел здесь и подмечал детали. Чем-то это напоминало кабаки в Пепельной пустоши, когда все уважительно приветствовали Нейтана, бывшего мощным авторитетом в определенных кругах: к принцессе Кармен относились так же, но только с большим, куда сильнее раздутым и даже, как показалось Касперу, театральным почтением. Все вокруг разговаривали сухо и официально, но он пробыл здесь достаточно долго, чтобы выучить лексикон военных. Время текло мучительно медленно, и огромный поток информации обрывками то влетал в его голову, то вылетал обратно. Имена, названия, даты, цифры… всего не запомнить. Продолжалось это так долго, что у Каспера начал угасать всякий энтузиазм. Зато, за два часа, проведенных здесь, он успел прекрасно узнать, насколько дерьмовая обстановка сейчас сложилась в мире.

Война постепенно охватывала каждый уголок Немекроны, и уже не оставалось места, где царил бы покой. Даже Пепельная пустошь — его покинутый дом — была объята войной. На Гарнизон готовился поход, о подготовке к которому уже давно стало известно благодаря шпионам из Окулуса. Дреттон, поддержка которого была столь необходима, был в блокаде. Его мэр, Карла Галлагер, толком не могла выйти на связь из-за помех, создаваемыми удракийцами. Послание дошло лишь однажды, и содержало одну только просьбу о помощи и неутешительный отказ от поддержки. Лиманский Гарнизон разрывался на части между севером и югом, но ввиду своего географического положения и практически нулевой возможности миновать Кретон, отдавал предпочтение Дреттону. Каспер, неподкованный в политике и военном деле, не до конца понимал, как все это работает, но одно ему было ясно точно: ситуация сложилась плачевная.

И он — часть этого механизма, хотел бы он того, или нет.

Принцесса Кармен была мрачной и серьезной, и производила весомое впечатление. Она казалась чрезмерно зрелой, хотя Каспер и был ее ровесником (если не старше — ведь ей, кажется, только недавно исполнилось восемнадцать), и это вводило его в негодование. Как она может быть такой спокойной? Он, вообще-то, тоже был спокоен, но только вот он был простым парнем из криминальной глубинки в Пепельной пустоши, и мог позволить себе пофигистический настрой. А Кармен была гребаной принцессой, отвечающей за целую гребаную планету — планету, которой может не стать по щелчку пальца кровожадных отпрысков удракийского императора.

Все это было удивительно и жутко одновременно. Они словно оказались в фантастическом кино и могли прочувствовать эти сюжеты на собственной шкуре.

— Теперь, — сменившийся тон голоса принцессы заставил Каспера непроизвольно вытянуть шею и сосредоточиться на происходящем, — когда мы обсудили действительно важные вопросы, перейдем к менее значительным, — произнесла она с некоторым высокомерием. — Говорите, майор Карраско: кто это, — она кивнула в сторону на Каспера, — и почему он здесь.

— Это Каспер. Он ученый, — Картер замялся, словно не знал, действительно уместно ли это слово. — Занимается изучением вопроса Каллипана. Он также хотел бы представить вам один проект, над которым работал, и очень настоятельно просил меня привести его сюда.

— Я смотрю, компаньонов вы меняете как перчатки, майор, — язвительно заметила принцесса. — Сначала мисс Лиггер, теперь — мистер… — она замялась, всего на мгновение растерянно нахмурившись, и перевела взгляд на Каспера. — Как мне вас называть?

Она требовала от него фамилии, которой у него не было — как и у Нейтана, и у Норы, и у всех тех, кто родился и вырос в Пепельной пустоши. Каспер задумчиво закусил внутреннюю сторону губы и вдруг озарился идеей, сверкнув глазами.

— Мистер Очаровательный.

Его шутку, очевидно, не оценил никто — все присутствующие растерянно переглянулись, а отец Картера неодобрительно покачал головой. Принцесса лишь устало вздохнула и раздражительно закатила глаза.

— Не так его зовут, — процедил Картер, смерив Каспера неодобрительным взглядом, и пояснил: — Он из Пепельной пустоши.

— Ах вот как, — протянула Кармен, покачав головой. — Ясно. Итак, ладно… Что вы хотите предложить?

— Я довольно долго изучал кристаллы — то есть, так называемые «корни», — угрюмо, и даже как-то брезгливо (он все еще не мог принять эти дурацкие детские названия) процедил Каспер, — и пришел к выводу, что они являются очень мощным источником энергии, пусть это было и очевидно раньше абсолютно каждому, — теперь он говорил высокомерно, и было заметно, что присутствующие на собрании, пусть и невольно заслушались, но все же до сих пор были возмущены его ранней выходкой. — О подробностях вы можете прочитать в отчете, который я сам лично составлял целую неделю, — Каспер выхватил из кармана небольшую флешку и демонстративно покрутил ее в руке. — Если говорить кратко, то корни можно использовать, чтобы строить корабли, делать оружие и многое другое, что будет работать на их энергии. Это потребует больших ресурсов и затрат, конечно же, но результат однозначно будет стоить того.

Принцесса призадумалась и потерла подбородок, а Каспер в это время мысленно возгордился самим собой. Он сказал все так четко и слажено, что даже Картер был удивлен: это было-таки написано у него на лице. Утер нос педантичным занудам.

— А ведь это очень достойная идея, — хмыкнула принцесса. — Но объясните: в чем эффективность всех этих разработок? Может быть, лишние затраты не так и рациональны.

— Нельзя узнать наверняка, если не проверить. Но в теории… это повышает боевую мощь и устойчивость. Корни очень долго могут поддерживать питание любого устройства. А еще… облучение Каллипана очень мощное и разрушительное.

— …Что значит, — решил поддержать Картер, — что мы сможем оказать достойное сопротивление удракийцам с техникой такого уровня.

Принцесса вновь замолчала и погрузилась в раздумия. Ее сосредоточенное лицо говорило об усердном просвете, который сейчас происходил у нее в голове, и Каспер мысленно молился, чтобы она дала зеленый свет его идее. Для него это будет невероятным возвышением, о котором раньше он не мог и мечтать. В Пепельной пустоши он вел по большей части любительские исследования, результаты которых публиковал на местном новостном форуме и не рассчитывал на размашистое признание: все-таки, в его родных краях образование ограничивалось мелкими школами, и люди в большинстве своем были тупы как пробки. Он использовал свои идеи как способ прибыли, и не более того. А теперь он мог получить ту славу, о которой так мечтал.

— Отмечу, — произнес Каспер, чтобы уж точно не оставить принцессе повода для сомнений, — что я уже работал с мелкими образцами и пытался соорудить с этим что-то. И, в принципе, все было довольно удачно; так что решайте, Ваше Высочество, решайте…

Генерал Кито покосился на него с долей растерянности. Очевидно, Каспер общался с принцессой слишком фамильярно, и всех это возмущало; но ему было плевать. Он пришел сюда не за любезностями.

— Я решила, — хмыкнула Кармен, — что этот вопрос нужно рассмотреть детальнее. И все же, раз уж вы обещаете мне успех, я склоняюсь к положительному ответу. Ваш доклад будет рассмотрен, и только после этого я смогу решить, можно ли утвердить ваш проект, или нет. Но учтите: если что-то пойдет не так, это будет на вашей, как автора этой теории, совести.

— О, не сомневайтесь: моя совесть будет чиста, — колко отозвался Каспер, самодовольно ухмыльнувшись.

***</p>

После собрания все разошлись, сразу после того, как зал совещаний покинула принцесса — так было заведено. Картер поспешно вышел одним из первых, потому как Каспер начал безостановочно болтать сразу после слов Ее Высочества «собрание объявляется закрытым». Распинался о том, какое сильное впечатление он на нее произвел, о своей гениальности и успешности, и о многом другом, что нещадно грузило и без того уставший мозг Картера. Хотя, вообще-то, все прошло довольно неплохо, считал он. Несмотря на непочтительность Каспера, которая, впрочем, была весьма ожидаема (хотя он уже начал думать о том, что ему пора бы перестать водить с собой тех, кто постоянно ставит его в неловкое положение), все было спокойно. Принцесса стерпела его колкие фразы, которые по сравнению с выходками Джоанны были цветочками, и проявила лояльность, встретив его предложение с одобрением. И все же… новости, которые они узнали, были просто отвратительны.

В какой-то момент ему даже стало страшно, стоило только задуматься том, что им предстоит пережить уже скоро. Но Картер не позволил тревожности засесть в его голове надолго: была только середина дня, и дел было еще невпроворот. Все переживания — на потом (определение которого, вообще-то, было весьма неясным). У Картера не было ни минуты, чтобы свободно вздохнуть.

— Ты променял меня на него, да? — недовольный голос Джоанны, которая совершенно неожиданно оказалась у входа в зал в совещаний, заставил его вздрогнуть. Картер был настолько рассеян, что даже не заметил ее здесь. Она стояла, опершись о стену и скрестив руки на груди, и сверлила его исподлобья недовольным взглядом.

— Ты сама сказала, что не хочешь сюда приходить, потому что, цитирую: «здесь воняет занудами».

— Я много чего говорю, — Джоанна закатила глаза и перевела взгляд на Каспера: — А ты чего такой довольный?

— Я понравился принцессе, — самодовольно изрек тот.

— Смотри, как бы Нейтан ей глаза не выдрал…

— Джоанна! — строго воскликнул Картер и огляделся по сторонам. — Ты не понравился принцессе, — обратился он уже к Касперу. — Ей понравился твой проект.

— Это, по-моему, одно и то же.

— Какие же вы оба… — Картер раздраженно вздохнул и потер переносицу. — Что ты вообще здесь делаешь?

— Хотела устроить скандал, но передумала, — в прежней язвительной манере отозвалась Джоанна. — Мне очень не понравилось то, как ты поступил. То, что я не хочу куда-то идти, еще не значит, что вместо меня можно взять Каспера. Когда дело дойдет до чего-то более интимного, ты что-ли так же сделаешь?

— С чего ты вообще взяла, что дело дойдет до интимного?!

Картер зарделся и растерялся. Гребанный глупый флирт совсем не глупой Джоанны… Ответить на него он не решался, хотя очень хотелось; и обычно он предпочитал игнорировать его или агрессивно противоречить. Ведь Джоанна была невероятна, а он…

— Эх, голубки-голубки…

— Молчи, Каспер, — шикнул Картер. — И вообще, у меня много работы.

— Так иди, — она пожала плечами, — работай.

Картеру показалось, в ее голосе был укор, что окончательно ввело его в ступор. Вся эта сцена была разыграна от скуки, или от реальной… обиды? Неужели Джоанна правда могла обижаться на такое? Он уже не до конца понимал, что вообще она могла.

Тот разговор на балконе не выходил у него из головы до сих пор, и он значительно поменял его взгляд на образ Джоанны. У нее было столько скелетов в шкафу, и чем больше он узнавал, тем больше вопросов становилось. И все-таки, с тех пор они словно отдалились. Не сказать, что Джоанна была близка с ним до этого; но она словно возвела три новых стены после того, как на мгновение приоткрылась. Это удручало и оставало в негодовании.

Это он виноват, не так ли?

— Ты обижаешься?.. — несколько помявшись, спросил Картер и нахмурился.

— Нет, — холодно отозвалась Джоанна. — Иди и работай.

— Да, иди и работай, — вторил Каспер. — А то ведь ты только ходишь да глазки всем подряд строишь…

— Замолчи, — огрызнулся Картер, скрестив руки на груди. — И лучше займись своими делами.

— Да ладно, мистер Зануда, не дуйся, — Каспер усмехнулся, похлопал его по плечу и направился вперед по коридору. — А тебе удачи, Джоанна, — девушка лишь покосилась на него с негодованием.

Оставшись вдвоем, они бы так и простояли в абсолютной тишине, если бы из зала, обменявшись напоследок парой слов с генералом, не вышел Линтон. Смерив Картера привычным неодобрительным взглядом, в котором отцовской гордости, казалось, не было никогда, он произнес:

— Оставь нас. Мне нужно поговорить с Джоанной.

— С какой стати ты будешь со мной говорить? — девушка недовольно вскинула бровь и посмотрел на него с презрением.

— Хочу сообщить хорошие новости, — на его лице, тем не менее, не отразилось и доли радости. — Картер, еще раз: уйди.

— У вас есть от меня какие-то секреты? — недовольно отозвался тот.

— Да, разве у нас есть секреты? — Джоанна склонила голову набок. — Может быть, я хочу, чтобы он остался и послушал…

— Поверь мне, ты не захочешь, — мрачно протянул Линтон и многозначительно вскинул брови. Джоанна побледнела и переменилась в лице. Ей хватило пары мимолетных движений. чтобы все понять.

— Картер, уйди…

— Почему я должен?..

— Уйди.

Джоанна произнесла это настолько непривычно серьезно и мрачно, что у него по телу прошли мурашки. За его спиной определенно что-то происходило, и Картера неимоверно злило то, что он не знал ровным счетом ничего. И ладно бы его в неизвестности держал отец: у него была привычка держать от Картера в секрете абсолютно все, что он считал недостойным его внимания; но Джоанна… Это было сродни предательству.

Угрюмо хмыкнув и поджав губы, Картер все же удалился.

Обернувшись ему вслед и тем самым окончательно убедившись, что они точно остались одни, Джоанна вопросительно посмотрела на Линтона.

— Ты слышала о том, что происходит в Дреттоне?

— Конечно слышала, — раздражительно прошипела в ответ девушка. — Весь интернет только об этом и гудит. Но что мне до этого, а?

— Совсем не переживаешь за родной дом?

— А разве я могу считать это место домом? — голос Джоанны, пусть и был довольно холоден, все же напрягся, как и ее вмиг распрямившиеся плечи. Линтон скептически повел бровью. На его лице не было ни капли участливости, понимания, или сопереживания, или чего-то еще — это скорее была… насмешка.

— То есть, тебя не угнетает это?

— Мне, откровенно говоря, плевать.

Ложь. Они оба понимали, что она лжет и притворяется.

— А Карла? — протянул Линтон. — Если она умрет, то что тогда?

— Она умрет, — Джоанна едва смогла сдержать дрожь в голосе, — лишь тогда, когда падет Дреттон. И если ты думаешь, что я буду радоваться, ты ошибаешься, — она сглотнула подступивший к горлу кому. — Ее поражение — наше поражение.

— Как необычно слышать от тебя такое, — съязвил Линтон. — Совсем не эгоистчно, что тебе обычно несвойственно. Что же заставило тебя поменять свое мнение?