6 (2/2)
Шульдих нахмурился, услышав свое настоящее имя.
- Еще раз?
- Рене Ламар, - старательно повторил Йоджи. - Извини, у меня вряд ли получится произнести это правильно.
Шульдих пошевелил губами, уставившись в одну точку. Досадливо тряхнул головой:
- Нет. Не отзывается.
- Ты был ребенком, - возразил Йоджи. - Может, тебя вообще называли “малыш” или, ну я не знаю… “солнышко”?
Шульдих ошарашенно поморгал, глядя на него. Потом рухнул обратно на подушку и начал хохотать.
На минутку Йоджи даже растерялся. И сконфузился. Наверно, он и вправду ляпнул чушь. Ему еще не доводилось слышать, как Шульдих смеется.
Звучало… заразительно. Громко, открыто, нахально. Опушенные темной щетиной щеки раскраснелись, глаза блестели. Время от времени Шульдих затихал, чтобы набрать воздуха - а потом снова взрывался, низко и звонко, и остро, будто сыпал об стену горстью цветных стеклышек…
Йоджи встряхнулся, почти физически ощутив, что его затягивает в лисью нору паранормального обаяния.
“Ваш разум противится, но подсознание жаждет распахнуть объятья.”
“Выкуси, ублюдок,” - подумал он, адресуясь не то к Шульдиху, не то к Кроуфорду… не то к самому себе.
Шульдих опять сел, вздрагивая от смеха, и вытер набежавшие слезы; движения его с каждой минутой становились уверенней.
- Ладно, давай решать вопросы в порядке их насущности. Сходи-ка узнай, в котором часу здесь кормят.
Йоджи хотел было пошутить, мол, за беготню на посылках ему не платят - но прикусил язык, сообразив, что вообще не знает, сколько ему заплатят. В их с Шульдихом договоре не фигурировали никакие конкретные цифры.
Почему-то теперь это начинало беспокоить.
А все-таки, как ни крути, придется какое-то время позаботиться о нем. Больше-то некому.
- Я схожу. Но знаешь, что? - Йоджи нагнулся и для пущей внушительности покачал пальцем у него перед носом: - Не привыкай.
Длинный, довольно просторный коридор был пуст, закрытые двери по обеим сторонам хранили глухое молчание. Йоджи дошел до развилки и наугад повернул направо.
Навстречу шел человек. Йоджи прибавил шагу в надежде, что прохожий поможет ему сориентироваться - и запоздало сообразил, что на том больничная одежда, такая же, как та, что приготовили для Шульдиха.
Человек тоже ускорился, потом побежал. Лицо его было словно разделено надвое черной повязкой наискосок.
За пару шагов до встречи Йоджи рефлекторно присел, выставив перед собой согнутые руки.
Падая, он проехался спиной по скользкому полу, но успел сгруппироваться. Извернулся, перекатился на бок, пнул… Телом он понял, что удар, хоть и смягченный чертовым тапком, не пропал зря - но одноглазый как ни в чем не бывало сгреб коленями его бедра и, вскочив верхом, потянулся к шее.
Йоджи поймал его за запястья, стиснул, чувствуя, как ходят под пальцами тугие жилы, двинул головой в подбородок так, что у самого искры посыпались. С тем же успехом он мог биться лбом о стену - одноглазый даже не вскрикнул. Дрался он не очень умело, но в слепой ярости дал бы фору бешеной крысе. Оскалив мелкие зубы, утробно рыча, выкручивал руки, рвался вперед с явным прицелом на яремную вену. Йоджи панически засучил ногами, пытаясь стряхнуть его с себя. Горло сжалось, будто в кошмаре - когда хочешь кричать, но не в силах выдавить ни звука. Он вспомнил про свисток - но, чтобы поднести его ко рту, требовалось выпустить руки противника.
Йоджи рискнул. Пару болезненно-долгих секунд он безуспешно ловил мундштук губами - но наконец грянула трель, оглушительная, как вой противоугонки.
Одноглазый схватил его за волосы и, приподняв, с размаху приложил затылком об пол.
В глазах потемнело. Распластанный чужим телом, Йоджи будто из-под воды услышал торопливое клацанье обуви и стук босых пяток по линолеуму.
- Назад!
Одноглазый вцепился как клещ - когда его дернули кверху, Йоджи невольно потянулся следом. Двое здоровых санитаров с трудом удерживали тощее вертлявое тело, пока женщина в белом халате нацеливала шприц куда-то между складками сбившейся одежды.
- Назад!
Йоджи, потихоньку отползавший в сторону, вздрогнул; перехватив взгляд санитара, повернул голову и увидел Шульдиха. По-прежнему в одной только распашонке, без штанов и босиком, тот стоял в устье коридора, с интересом наблюдая за борьбой.
- В палату, живо!
Шульдих качнулся на носках, скользнул ладонями по бедрам, очевидно, с намерением сунуть руки в карманы - но, не встретив карманов, скрестил на груди, всем своим видом ясно выражая: “А то что?”
О, черт… не следовало им так с ним разговаривать.
- Всё в порядке. - Йоджи выдавил как можно более убедительную улыбку и опять обернулся: - Пожалуйста, возвращайся.
Шульдих не тронулся с места. Санитар быстро переглянулся с женщиной в халате и, передав основательно умятого психа напарнику, поднялся с пола. Синяя форменная куртка обтянула широкую грудь и мощные плечи. Двигался он внушительно, чтоб не сказать грозно, но без спешки - может, выжидал, когда строптивый новичок проявит агрессию. Или у них были особые инструкции на его счет.
Йоджи понял, что медлить нельзя. Любой ценой надо брать ситуацию под контроль: если выяснится, что он не способен справляться со своим телепатом, даже Хирофуми не помешает вернуть того обратно в Фучу - или, еще проще, взять в оборот прямо на месте. Что тут у них: нейролептики, смирительные рубашки, комнаты с мягкими стенами? Эта, как ее… лоботомия? Тьфу, бр-р, только не представлять…
“Да свали ты уже, идиот!”
Шульдих перевел глаза на него и, вздернув бровь, склонил голову набок.
Что, мать твою, теперь слышно? Ладно, тем лучше…
“Уйди, а? - настойчиво подумал Йоджи. - Не пойми превратно: я ценю твою отзывчивость - но я не нанимал тебя телохранителем и не хочу остаться в долгу после того, как получу свои деньги.”
Шульдих презрительно скривил губы. Не удостоив Йоджи ответом, он круто развернулся и зашагал обратно.
Надо признать, сзади он производил еще более яркое впечатление.
Санитары подхватили одноглазого под руки и потащили прочь. Йоджи тоже встал, безотчетно пытаясь привести себя в порядок. Руки дрожали, голова гудела, как колокол. Женщина в халате тронула его за плечо. Ее короткие волосы были встрепаны; брови строго хмурились, но под нижней губой задорно подмигивала смешливая ямочка.
- Идите за мной.
Он подчинился. В коридоре по-прежнему не было ни души, но молчание сменило тон, стало чутким: будто чьи-то пальцы тянулись, ощупывали наперебой, невесомо, придирчиво - еще придирчивей, чем охранники на входе.
Женщина завела его в кабинет и плотно закрыла дверь, отсекая невидимые пальцы. Жестом указала на табурет. Йоджи сел.
- Как вы себя чувствуете?
- Как в дурдоме, - сказал он. Врать не хотелось, но не говорить же как есть: его всё еще трясло, и в груди мутно трепыхалось, будто он вот-вот собирался расплакаться или проблеваться.
Она надела перчатки и, взяв фонарик, посветила ему поочередно в оба глаза, оттягивая веки. Потом наклонила его голову и, осторожно разбирая волосы, осмотрела затылок. “Мурасе Аска”, - значилось на ее нагрудной бирке. Халат пах дезинфектантом и горячим утюгом - но сейчас, когда Йоджи почти уткнулся носом в ее вырез, сквозь эти запахи отчетливо пробивался тонкий цветочный аромат.
Быстрым движением, почти не прерываясь, Мурасе-сан расстегнула верхнюю пуговицу халата.
- Вам удобно?
- О да, - с чувством сказал Йоджи. - Спасибо. Всё настолько плохо?
Она тихо фыркнула:
- Не беспокойтесь. Вы в надежных руках.
Что-то звякнуло, щелкнуло. Затылка коснулось мокрое и холодное. Кожу слегка защипало, но больно не было - во всяком случае, не больнее, чем до перевязки.
- Так кто вам этот рыжий?
- Долго объяснять. - Йоджи почувствовал неловкость, потому что на деле это вовсе не было долго.
Не должно было быть.
- Я детектив. Он мой клиент. А кто этот… одноглазый? - спросил он, отчасти чтобы сменить тему.
Мурасе-сан легонько толкнула его в лоб, заставив выпрямиться, и принялась накладывать повязку.
- Давний обитатель. Он вообще-то смирный, но иногда на него находит. У вас крест на футболке.
- Ага. - Йоджи скосил глаза на свою футболку, черную с большим белым крестом. Он собирался надеть другую, с постером “Акиры” - но вспомнил, куда едет, и выбрал чего попроще. - А что, здесь нельзя?
- Джей ненавидит такие картинки. Он думает, Бог подставил его, приказав зарезать родителей и малолетнюю сестру.
Йоджи передернулся.
- Дать вам успокоительного? - участливо предложила Мурасе-сан.
- Не откажусь, - вздохнул он.
Она выбрала один из стеклянных пузырьков на своем столе, ловко вскрыла пробку и, капнув несколько капель в пластиковый стакан, долила водой.
- Или, может, укольчик? Быстрее подействует.
- Сознайтесь, вам охота поглядеть на мою задницу.
- Было бы справедливо, разве нет?
Йоджи рассмеялся. Взяв из ее рук стакан, залпом проглотил лекарство. Бр-р, горько…
По правде говоря, ему уже стало легче. Он припомнил, что в детстве страдал от ночных кошмаров, пока не освоил бесхитростный - и очень приятный - способ самоуспокоения. Наверно, Мурасе-сан тоже знала об этом способе.
Или ей просто нравились бойкие на язык зеленоглазые блондины.
- Спасибо, - повторил он. - Можно я вам позвоню - потом, когда меня выпустят? Я вообще-то тоже не буйный, у меня только повышенная возбудимость.
- Ничего-ничего. - Мурасе-сан ободряюще улыбнулась и, с треском выдернув страницу из настольного ежедневника, написала номер. - Звоните. Я знаю, как с этим справляться.