ЧАСТЬ 1. Нищая душа (2/2)
После краткого обмена «любезностями» Сенджу сел в кресло и протянул мне бланк для заполнения вместе с ручкой, откидываясь на кресло. Его поведение, подозрительно расслабленное, и так как я всех привык именно подозревать он казался очень хорошим актером или же реально девственным в своих намерениях. Но оправдывать рабовладельца я не стал.
На бумаге обозначены вопросы:
1. Предыдущее место работы.
2. Опыт работы по предоставленной специальности.
3. Год окончания университета.
4. Личные данные.
5. Контактный номер.
6. Женат/холост.
И прочее.
Первые два пункта сбивали бы с толку неопытного юнца, но не меня. Размашистымм острым почерком я черкал по бумаге, не совершая ошибок, я передумал говорить и оставил это на «если что», как учил покойный отец. Естественно у меня была «официальная работа», вторая параллельная, кроме компании Сенджу, для прикрытия и эта мера предосторожности сейчас сыграла на руку.
— С 2017 по конец 2021 года работал архитектором в компании «Tokyo».
— В 2017 году окончил Токийский Университет скульптуры живописи и архитектуры.
— На данный момент не женат. Холост.
— Контактный номер: uchicha*********
— Опыт работы по предоставленной специальности 3 года и 8 месяцев.
— Хорошо, Учиха Мадара — Хаширама встал с кресла и прошёлся по кабинету. Атмосфера тяготила как смола, она погружала на дно и заставляла вспоминать самые мерзкие моменты из жизни.
Пустынная степь, словно вышедший из земли палеолит и я один среди нее пытаюсь двигаться вперёд, но сердце кутает отчаяние. Грозовые тучи, сухая, колючая трава, мягкая пыль, что уже никогда не будет родить и ковер сена, усланный костями умерших животных. Двигаюсь вперёд, хватаясь за голову, заставляя себя смотреть и вижу разрушенные архаичные здания. Мой страшный сон. Мой худший сон, пронизанный страхом одиночества и смерти. Если выйдет солнце, я умру в этой степи, понимаю это, трогая горячую от давления голову и поднимаю ее, в надежде на спасение, затем, словно пробуждаюсь и на меня смотрят черные глаза, кто-то несёт мое тело на руках и я в университете почему-то, не могу пошевелиться. Он кричит:
— Держись! Я этого так не оставлю!
И я снова погружаюсь во мрак.
Фокусирую взгляд на директоре, что стоит уже возле меня. Он наклонился вперёд, касаясь волосами моей руки, нечаянно, конечно и задаёт следующий вопрос:
— Почему Вы выбрали работать в нашей компании?
Клише-вопрос на который я бы соврал, да не в моих это принципах, которых ко всему прочему очень много накопилось за время правления «Акацуки».
— Я больше никуда не подавал заявку — честно ответил я, на что директор ударился бровями о потолок.
Тонкие, слегка смугловатые пальцы Сенджу протянули лист по стеклянному столу, к себе, на запястье красиво контрастировал браслет из белого золота. Он щурился в резюме, стоя надо мной, что вводило меня в смятение. Эмоции постепенно брали верх надо мной, но я обещал Конан и Нагато, я должен держаться, хотя гордость не позволяла так распоряжаться временем.
В конце он великодушно рассмеялся:
— Почерк что надо. Надеюсь, — он аккуратно погрузил резюме в файл — черчения будут легко читаемы.
« — Вот мудак» — подумалось мне. Я встал со стула — уверяю, мои пальцы — я махнул рукой перед глазами — умеют быть очень аккуратными.
Стоило признать, что равных мне в двусмысленности не было никого, но кто ж знал, что этими словами я подпишу себе приговор?
Хаширама отступил назад, по кадыку было видно, что он сглотнул, не ожидая такого ответа, но улыбка сгладила общую обстановку.
— Хорошо, я надеюсь — он прочистил горло, что уже польстило мне — можете приступать к работе, но перед этим заполните пожалуйста заявление, также мне нужен пакет документов состоящий из идентификационного кода, шести фотографий 3×4, медицинской книги, можно все это в электронном виде, после мы пробьем тебя по базе, это займет несколько дней.
Я самодовольно бросил папку с документами и флешку. Однозначно с самого первого дня я решил, что потрепаю ему нервы за оскорбление моего почерка. Ну а что? Он был идеален — почерк. Буквы ровные, острые, они не прыгали со строки на другую, не залезали вниз, под стол, что он вообще себе возомнил? Тогда я взял заявление и лично он поставил подпись снизу, странно, что оно было распечатаным.
Я собрался выходить из кабинета, но меня окликнули. На стуле, где сидел я уже рассеялся Сенджу. Он достал с кармана телефон и смотря в листок, начал набирать номер, в моем кармане прозвучал рингтон.
Я показательно вырубил телефон и подписал контакт «Директор Сенджу». И этот жест был оценён. С каждым моментом мне все больше казалось, что я тигр, которого пытаются приручить, которым любуются в его гневе, но аккуратно остерегаются. Интуиции равных не было, но логика мягко, как парижская куртизанка оправдывала острие мыслей.
Неожиданно у меня загорелся интерес к Сенджу. В моменты, когда не все на виду меня выворачивает, стоило узнать как этот пусть и не шут, но паж подписал короля. Даже было интересно какого он мнения обо мне.
—Что ж, снизу Мито введёт тебя в курс дела, и да, поздравляю с первым рабочим днём? — Хаширама встал с места и протянул руку.
Я принял рукопожатие и в тот момент поклялся себе, что уложу этого зазнавшегося парня и через миг развернулся и ушел. Тут же — в краю коридора открылся лифт, из него вышел мужчина с двумя стаканами кофе и чем-то в бумажном пакете, его волосы были пепельными, строгий костюм такой же как и ровное хмурое лицо. Это, верно и был Тобирама Сенджу. Мы обменялись взглядами и я уплел от греха подальше, настолько не показывая насколько он мне не мил. Не понравился мне тот блондин.
Из —за сложившихся обстоятельств тренировку с Гаем стоило отложить на несколько часов. Я никогда их не пропускал, не позволял прозябать и страдать, ведь мнение о том, что лучше боль от избиения груши, чем самонакрутка — это очередной принцип.
Которым я начал изменять. Как и себе.
Остаток дня я посвятил себя изучению устроя компании и новому проекту, после отправился на тренировку к лучшему другу и «вечному сопернику», как он меня называл, хотя, какой из меня соперник, если я не смог уберечь брата от Зецу и пары предателей?
Я люблю себя, но назвать самовлюблённым не могу, мой анализ также относился и ко мне самому.
Меня предал человек, который меня однажды спас. У меня не было даже права на фазу депрессии и оплакивания никчемности этой жизни, я просто шел дальше, помня о Изуне и Майто. Я молился богу в которого не верил, чтобы один из них дотянул до конца месяца.
Не знаю, что бы я делал без Гая… Он обычный тренер в центре куда я всегда ходил, он как и я был ребенком, мы же одногодки, потом его заметили на множестве соревнований, так он и осел. Что ему ещё нужно? — Он всегда так говорил, потягивая протеиновый коктейль через трубочку. После поздней тренировки я принял душ и не удосужившись натянуть даже халат расхаживал по квартире, смотря на набухшие от тренировок мышцы — завтра спадет, будет не так болеть.
Мало что могло радовать меня но то, что я жил уже было успехом. Я ел, спал, навещал брата, и у меня не было необходимости продавать собственное имущество для выигрыша в судах, ведь благодаря Нагато, снова он, всё-таки он спас меня…
Мне не в привычку быть под кем-то, и это выливалось в виде ночных кошмаров, где толкают лицом в грязь, как собачонку, что нагадила на белоснежный ковер. Очнись и взгляни на реальность, не всегда все идет по плану, чем больше ты живёшь — тем больше понимаешь это; в этой бесполезной реальности существует лишь боль, ненависть и страдания и ненависть одних породжает ненависть у других, даже любовь имеет две стороны и также порождает ненависти ненавистную цепь, уж такие люди и прервать это невозможно, увы.
Дрема брала свое в теплой постели. Свет Луны еле просачивался сквозь задернутые шторы из понорамных окон.
С горем пополам я уснул.
— Ха… ма… — ворчал во сне Мадара, сгребая подушку в объятия. Он дрожал и метался по постели, словно куда-то бежал, за каким-то образом, но всякий раз тот выскальзывал из рук. Его единственное спасение и благословение. Его смерть. И этот небольшой отрывок большой боли…