ЧАСТЬ 2. Дивная утопия (1/2)

***</p>Испокон веков, покой Богов

Был невозможен вовсе

Лакомый кусок меняли на

Кусок души я тут прозрел;

Ведь кто-то трёт за true, а кто-то не вывозит

Если помыслы твои чисты — ты это докажи.

Что за народ такой пошел, поехал

Я ручаюсь, надо

Вам бы волю меня сожгли бы на костре

А так живу, буду жить и радоваться

Снегопаду

И ждать от тебя лишь

Хороших новостей…

В забытом Богом

мегаполисе я разрушал

Стереотипами напичканных

людей мешал

Тебе заботливо губить себя

на кой тебе

Вайба моего сомнительного

перевод, перевод

Время убегало прочь, его опережал

Не глядя, наведу порядок думал и гадал

Не перебор ли моя дивная

Утопия

Наивного мечтателя

Мол я как Бог, я как Бог.

***</p>

Я смотрел на свое отражение и видел не того Мадару, что месяц назад.

Невыспанные глаза — это все, что осталось от прошлой жизни.

Я грезил — это ненадолго, мои планы будут работать, ведь никогда не подводили, но на волю случая надеяться — быть Люсьеном, * уж его судьбы я не желал.

Галстука жалко.

После тренировки дрожали руки, через час на работу собираться, а пока есть время — можно подумать, Изуна спит и мчать к нему в пять утра ради успокоения души было бы эгоистичным порывом, таким не чуждым для меня, меня прошлого, что без колебаний после расставания с дорогим человеком ушел во мрак, да и до этого, бросив 17 летнего подростка одного в доме, сняв комнату только чтобы быть с ним.

— Я виноват, я… Черт… — я стукнул кулаком по раковине и занёс дрожащую руку над головой, рассматривая заслуженные синяки на костяшках.

Мое тело вытащило себя из ванной, оставляя голову на прежнем месте — напротив зеркала, зреть падение и анализировать то, что не поддается анализу.

Просушивая волосы полотенцем, я брел по холодному полу, один, как и привык, без гомона на кухне и поцелуев по утрам, без пожеланий доброго утра и прочей ереси из лакорнов. Состояние одиночества нормально для человека и для меня так было комфортно, хотя, признаться честно — я скучал за моментами первой влюбленности, но за все в этом мире мы должны заплатить и плата эта зависит от уровня одолженных в банке Вселенной эндорфинов. Чтобы не быть в долгу — поставил душу в казино любви и проиграл. Что ж, я довольно пессимистичен.

По просторной кухне, смежной с гостинной, витал аромат чайных трав, уютная квартира-студия расположенная в центре города — это единственное место моего настоящего комфорта.

Я прошел к столу и бросил пакетик зелёного чая в чашку, залил водой и отпил, слегка подувая на горячее, пар пронёсся над лицом и запутался в волосах, оставляя свой запах.

День вступал в свои права, и все будто на месте, тот же диван серого цвета расположенный в гостевой части жилища, картины утопии и темные тона стен. Они не давили на глаза, как мог бы посчитать посторонний человек.

Людям чуждо неизвестное, излишний мрак осуждают и гнобят не за саму тьму, а за страх к ней. Люди стадом бросаются на то, чего бояться, не в силе по одиночке противостоять чему-то. Наверное, сказано слишком смутно, но металлисты и знатные умы точно поймут меня.

Спальня располагалась в правой части от кухни через гостиную, если смотреть с коридора. Она отличалась от всего, что доступно всеобщему обозрению, большая кровать посредине, у подножия усланный белый меховый ковер и в углу росла орхидея. Я не любил растения, животных также, не считал нужным тратить силы на такие безделушки, но все же за единственным цветком, у которого как и у всего, что в моем имении, есть история, следил очень хорошо.

В прихожей установлено зеркало в пол, также как и в гостинной, даже на кухне было одно, это не было прихотью, просто себе стоит, ну и пусть, тем более, что садиться в кресле напротив одного из них и смотреть отражение мне… нравилось; оттуда, как в сторону спальни, но не проходя дальше — ванная комната, получается, со спальни я сразу шел к ней и она была ближе всего к ложе.

Зазвонил телефон, я привычным жестом смахнул клавишу.

— Привет, брат — из трубки звучал Гай — ты как себя чувствуешь? — его голос сонно тянулся уже по гостинной из динамика, видимо только проснулся и сразу позвонил, это слегка польстило — тренировка вчера была сложной, а ты после рабочего дня… молчал весь вечер, я и не трогал — по ту сторону трубки зашипели помехи — спускается по ступенькам на утреннюю пробежку.

— Привет, я как всегда, тебе не стоит думать обо мне — я привычно оттолкнул близкого человека сам того не ведая.

Но, благо Гай был попрыгуном, которого бросишь в стену, а тот прилетит в глаз.

— Могу забежать к тебе, если нужно.

— Да. — я прервал связь, благодарный другу за проницательность. Прошёлся по кухне, рассматривая до боли знакомые предметы, мимолётно рождались мысли о жизни на том берегу. Как живут люди, что не подвластны себе? Что было бы, если бы папа был жив?

Мой отец умер едва мне исполнилось 18 лет; на моих руках остался младший брат и куча забот, усилием, с помощью знакомых я заставил службы оставить его под моей опекой. И естественно же, что поступал в университет я своими силами, также как и все остальное. Маму я не знал никогда и старик о ней не распространялся.

Мы с Изуной, помню как, собирались вечерами, толкая батончики с орехами и смотрели резню — последними однозначно пошел в меня.

Те же повадки, отпущенные волосы, но такая наивность… Боюсь, что этим воспользуются.

Помню также отцовское: «на всякий случай», его предусмотрительность после множества разрывов и предательств была очень кстати.

Наверное, даже к лучшему, что так вышло…

Хотя, может у директора не было таких испытаний?

— Почему я думаю о нем? — да потому, что вчера пообещал уложить его — сгладил внутренний голос, но уже критик внутри крикнул — плевать! Он такой же как и все.

Да, я ещё тот шизофреник. Во мне живёт знаток искусства, тонкая натура философа, жестокий критик, аналитик, агрессор, ребенок, которого внутренний родитель очень сильно строит и… я. Кто я? Глубоко, знаю.

А ещё я знаю кто такой я, но это уже спойлер.

В квартире щёлкнула дверь и вбежал запыхавшийся Гай. Мне так надоело держать лицо, что я даже не встал с дивана, просто высматривал пустоту в пространстве.

У Гая ключи от квартиры и потому не было даже повода дергаться, когда кто-то начал бегать по квартире, как у себя дома, также связка была и у Изуны, оставалась ещё одна — запасная, на случай чего, хотя на ещё одного друга мой мозг точно не надеялся.

— Гай — я зарылся пятерней в волосы — Я просто не понимаю тебя… — единственное, что можно было выдавить из себя.

Я действительно не понимал почему рядом с таким мраком все ещё находится адекватный человек, почему дружит и бережет узы, ведь такое нужно заслужить.

— Ты, наверное, не понимаешь…

Хух… Но ты поймёшь! — Гай улыбнулся на все 32 своей фешенебельной улыбкой и это заставило улыбнуться в ответ — когда твою заботу начнут в полной мере зеркалить в твою сторону, я не мастер слов, ну, что-то такое, думаю именно так, а ещё лучше, когда ты помимо меня и Изуны начнёшь замечать других людей — Майто задумался на миг и выпалил — пообещай это сделать, ведь я все ещё помню твою историю…

— Разве это не было неделю назад…? — грустная улыбка посетила лицо, длинные густые волосы падали на веки и меня одолевала лень настолько, что убрать их я не удосужился.

— Нет, ты знаешь о чем я…

Конечно я знал о чем треплет Майто и хотел ему за это врезать. Давно забытая неправильная любовь: сказки перед сном для детей.

— Он… — комнату залил болезненный смех — да не люблю я его больше.

Гай сел на корточки у дивана и заглянул в мои глаза. Он покачал головой и рвано выдохнул

— Знаю, вроде так, но всякий раз чувствуя чей-то похожий одеколон ты впадаешь в меланхолию, ты каждый чёртов раз страдаешь, когда слышишь имя, похожее на его, ты себя так загнал в эту клетку, что живёшь в постоянном стрессе, пытаясь выбраться, но как только выбираешься — тебя тянет назад. Ведь ты — он поджал губы, явно расстроенный положением дел — уже даже не помнишь настоящего себя, Мадара. Да, я наговорил лишнего — он встал — но я не жалею, знаешь, тренера тоже психологи. Мне больно, когда тебе больно, потому что нас связывают узы и я игнорирую твою темноту, ведь ты не такой и я это знаю — он хлопнул меня по плечу — можешь мне врезать и снова не подпускать к себе пару месяцев, но для меня ты всегда будешь лучшим другом и соперником.

Я раскрыл рот и спрятал ладони в волосах.

— Ладно, я попробую — я выдавил из себя обещание через ком в горле и словно проснулся.

— Да прибудет сила юности! Не хорони себя так рано, друг мой — прилетел подзатыльник на мою голову и Майто заржал на всю квартиру.

— Вот чертюга… — я сгреб его в охапку и на душе стало легко, впервые за долгое время я позволил себе объятия и они были до слез утешительными.