Часть 4: Возвышенное бессмертие (1/2)
15 августа 1536 г., замок Фонтенбло, Фонтенбло, Франция.</p>
Потрясающая свадьба короля Франции Франциска I и леди Анны Болейн была частной церемонией. В настоящее время двор проживал в безопасности Виллер-Котре в Пикардии по приказу монарха, поэтому небольшое количество дворян собрались в часовне Троицы.
Правитель, его невеста и прихожане заняли свои места в святилище возле жертвенника. Свечи полыхали, как воинственные ракеты на поле боя. Когда началась месса, атмосфера превратилась в глубокую мрачность, словно передавая фатальную ауру, окружающую страну.
Церемонию вел кардинал Франсуа де Турнон, одетый в свое богатое малиновое облачение, его монотонный голос бубнил на латыни. После вступительных обрядов он пригласил собравшихся помолиться за Францию. По окончании молитвы следовала Литургия Слова.
Ответный псалом пришел на смену первому чтению, способствуя всеобщему размышлению над словом Всевышнего. Кардинал читал вслух Псалтирь из Библии:
-Пути Твои, Господи, укажи мне,
Научи меня своим путям,
Направь меня в свою истину и научи меня,
Потому что ты Бог мой спаситель.
К Тебе, Господи, возношу душу.
Какой бы несчастной ни чувствовала себя Анна, ее прежнее состояние было ничто по сравнению с тем, что она пережила в настоящий момент. Изумление, беспомощность, испуг, горе, паника и даже ярость — все билось в ее груди, борясь за первенство. Когда ее будущий муж взял ее руку и переплел их пальцы, она робко огляделась, как бы удостоверяясь в реальности своей судьбы.
Наклонив к ней голову, Франциск прошептал:
— С тобой все в порядке?
— Я в порядке, — солгала Анна, не глядя на него.
Он погладил ее ладонь большим пальцем.
— Ты все еще можешь остановить это.
Ее взгляд метнулся к его лицу.
-Нет.
Несмотря на то, что Анна не была католичкой, она жадно слушала волнующие душу псалмы. Она внимательно рассматривала фрески на стенах, ее взгляд задержался на сцене Благовещения.
”Благ и праведен Господь,
Таким образом, он указывает грешникам путь.
Он направляет смиренных к справедливости,
И учит смиренных своим путем.
К Тебе, Господи, возношу душу.”
Поток душераздирающих вопросов, на которые нет ответов, преследовал Анна. Научил ли ее Господь Своим путям, снова сделав ее королевой? Привлечет ли Он к ответственности Генриха, совершившего против нее множество злых дел? Должна ли она принять свой второй брак? И как сложилась ее судьба? Слова из псалмов внесли в нее замешательство.
По окончании чтения Турнон перекрестился.
-Слово Господа!
Зрители ответили:
-Слава Богу.
Анна прошептала себе:
-О, Иисус, Тебе я вверяю свою жизнь.
В заключение следующей части кардинал провозгласил:
-Евангелие от Господа!
Присутствующие восклицали:
-Хвала Тебе, Господи Иисусе Христе!
Затем была отслужена Литургия Евхаристии, центральный чин христианского богослужения. Для всех католиков и протестантов это была памятная акция, на которой дети Божьи вспоминали, кем был, говорил и делал Иисус Христос. Анна была полностью сосредоточена на церемонии, как будто весь ритуал сбросил с нее тяжелый груз ее бесчисленных печалей и ошибок.
Тихим голосом, звеневшим в его груди, Франциск произнес:
-Участие в Евхаристии углубляет общение верующих не только со Христом, но и друг с другом.
Рука Анны дрожала в его руке.
-Возможно.
После обряда причастия вместе с другими дарами вносились дары хлеба и вина. Реформатор в душе, Анна с радостью променяла бы вино на виноградный сок или воду, но не смогла. Наконец, была прочитана молитва приношения, и заключительные обряды завершили мессу.
По знаку кардинала де Турнона все встали, включая монарха и его невесту. Настало время венчания, и в часовне воцарилась глубокая тишина.
***</p>
Маргарита, королева Наварры, и Анн де Монморанси подошли ближе к жениху и невесте. Они выступали свидетелями, но их отношение к делу было как нельзя более противоположным.
— Не грусти так, — прошептала Маргарита маршалу Франции.
Монморанси пожал плечами.
— Что я могу чувствовать, Ваше Величество?
Она значительно понизила голос.
-Вы знаете, что это необходимо на данном этапе.
— Да, — выдохнул он.- Иначе я бы никогда не поддержал его.
-Успокоиться. Во Франции никогда не будет церковной реформы.
Он покачал головой.
-Это успокаивает меня, хотя и ненамного.
Все знали, что королева Наваррская подала идею этого брака Франциску и даже добилась согласия Анны. Никто не удивился, увидев сегодня улыбающееся лицо Маргариты. Как и многие другие, Монморанси сомневался в союзе и выглядел угрюмым.
***</p>
-Возлюбленные, вы собрались в дом Церкви, чтобы в присутствии Бога и общины ваше намерение вступить в брак могло быть утверждено Господом священной печатью. Итак, в присутствия Церкви, прошу вас изложить свои намерения.
Заявление кардинала ранило Анну в самое сердце. Затем Турнон расспросил их об их свободе выбора, верности друг другу, а также о принятии и воспитании детей:
-Вы пришли сюда, чтобы вступить в брак свободно и от всего сердца? Готовы ли вы любить и уважать друг друга, пока вы оба живы? Готовы ли вы с любовью принимать детей от Бога и воспитывать их по закону Христову?
На каждый из этих вопросов Франциск и Анна отвечали: «Да» или «У меня есть».
Французский правитель и его невеста преклонили колени на свадебном балдахине из золотого и синего шелка. Соединив свои правые руки, они заявили о своем согласии перед Всевышним и Церковью.
С сердцем, трепещущим от незнакомого благоговейного волнения, монарх смотрел Анне в глаза.
—Я, Франциск, беру тебя, Анна, в жены. Я обещаю быть верным тебе в хорошие и плохие времена, в болезни и в здравии, любить тебя и чтить тебя во все дни моей жизни.
Анна подавила желание рассмеяться. Пустые обещания, которые легко нарушить. Брачные обеты не обязательны для мужчин, особенно для королей. Во время их долгого ухаживания Генри осыпал ее бесчисленными клятвами вечной верности и вечной любви, но все они оказались ложью. Слова любви были призрачны, как отражение луны в воде.
Заставив себя выглядеть и говорить спокойно, Анна произнесла:
-Я, Анна, беру тебя, Франциска, в мужья. Я обещаю быть верным тебе в хорошие и плохие времена, в болезни и в здравии, любить тебя и чтить тебя во все дни моей жизни.
Она подавила порыв скривиться и хихикнуть от абсурдности своего положения. Она даже не собиралась проводить с монархом больше одной ночи. Будучи равнодушной к его плотским связям с любовницами, Анна хотела, чтобы Франциск продолжал свой прежний образ жизни закоренелого афериста, которым он славился. Мои клятвы такие же веселые и бессмысленные, как и его.
Без ее ведома король Франции испытал необычное чувство удивления и сожаления. Он был убежден, что они с Анна могут хорошо поладить, но она ясно изложила свою позицию относительно их совместной жизни. Его грызла мысль о том, что их союз будет таким же фальшивым, как и его брак с Элеонорой, как будто часть его пропала бы, если бы он был лишен утонченности и интеллигентности личности Анны. По крайней мере, есть другие женщины, которые согреют мою постель, размышлял он.
Кардинал де Турнон произнес:
-Настоящим объявляю вас мужем и женой.
Когда ее новый муж надел ей на палец золотое кольцо с бриллиантом и сапфиром Валуа, волна страха и смущения пробежала по ее руке и распространилась по ее конечностям. Анна моргнула, как новорожденный, оценивающий окружающее, и вихрь пятен заполонил ее зрение.
-Да укрепит Господь по милости Своей согласие, заявленное тобой перед Церковью, и исполнит в тебе Свои благословения! Что Бог соединил, того никто да не разлучает.
Анна перевела взгляд на Франциска, который одарил ее ослепительной улыбкой. Пораженная легкостью, которую она увидела в его взгляде, она задалась вопросом, считает ли он их свадьбу простым приключением. Она понятия не имела, что ее супруг был напряжен внутри, как струна скрипки.
Маргарита высоким голосом заявила:
-Боже, благослови короля Франциска и королеву Анну!
Кардинал де Турнон подтвердил:
-Да здравствуют король Франсуа и королева Анна!
Он плохо знал Анну Болейн, но испытывал к ней необъяснимую симпатию, несмотря на ее истинное вероисповедание.
-Да здравствуют король Франциск и королева Анна! — повторили зрители.
При этом уверенность в своем новом браке охватила Анна чувством тревоги, слишком острым, чтобы ее можно было подавить. Она бросила тоскливый взгляд на французского монарха — она не могла назвать его своим мужем даже в мыслях. Он сжал ее руку, словно знал, что ей нужен контакт, чтобы понять, что она не одна в этом мире, и, неожиданно, этот жест вселил в ее душу силу.
***</p>
Самые угрюмые лица в собравшихся были у братьев де Лотарингии. Клод де Лотарингия, герцог де Гиз, нахмурился, увидев короля и королеву, вставших на ноги из свадебного балдахина. Его второй брат — Жан, кардинал Лотарингии — выглядел мрачнее, чем когда-либо. Людовик, граф де Водемон и самый младший из них в гневе топнула ногой.
Клод де Лотарингия прошептал своим братьям и сестрам:
-Да здравствует Франция и король Франциск.
-Но только не эта ведьма из рода Болейн.— шепотом сказали Луи и Джин.
Клод пообещал:
-Она недолго будет королевой Франции.
Жан сжал кулаки.
-Мы позаботимся о ее кончине.
-Когда?— нетерпеливо спросил Луи.
—Как только мы победим испанцев, — ответил герцог де Гиз.
***</p>
Обряд благословения и дарения аррасов происходил после дарения колец. Затем хор пропел хвалебную песнь Всевышнему, и свадебная церемония завершилась.
Королевская чета развернулась, чтобы начать шествие к выходу; другие последовали их примеру.
Король Франциск и королева Анна с царственным видом прогуливались по длинному нефу. Литургический двигаясь, она была похожа на благочестивую паломницу, орошающую слезами путь Христа от трибунала Пилата к Голгофе. Он тоже выглядел немного мрачным, потому что не излучал счастья.
Монарх почувствовал дискомфорт жены.
-Анна, я не собираюсь есть тебя, как какое-то чудовище из «Илиады» или «Гомера». Он впервые обратился к ней по имени.
Его супруга не могла прогнать все свои страхи перед будущим.
-Я полностью осведомлен о рыцарстве Вашего Величества. В конце концов, ты был единственным, кто протянул мне руку помощи в нужде.
В его глазах было особенное выражение.
— В конце концов, меня называют Королем-рыцарем.
Бледная улыбка изогнула ее губы.
-За ваше рыцарство и личное участие в сражениях.
—Действительно, моя королева.- Франциск смотрел на свою жену, как на ценителя женской красоты. — Было бы моим ужасным упущением не сказать тебе, что ты сегодня выглядишь совершенно восхитительно.
Ее улыбка померкла.
—Мы оба великолепно выглядим, сир.
Когда они вышли из церкви, в воздухе поднялось сдержанное аплодисменты. Те придворные, которые все еще присутствовали при дворе, неоднозначно относились к королевской свадьбе, их энтузиазм сдерживался заботой о будущем французской религиозной политики и доктрины.
Тем не менее все восхищались величием французской королевской четы. И Франциск, и Анна были одеты в белый цвет — ослепительный, как снег, сияющий на зимнем солнце. Их великолепные наряды свидетельствовали о всемогуществе их союза, подразумевая, что они оба одержат победу над Габсбургами, а также о чистоте их репутации, запятнанной врагами.
С надменным выражением лица король Франциск улыбался, когда они проходили по коридору. Его камзол из белого парчового бархата, отделанный золотом, сверкал бриллиантами, а поверх него был накинут белый бархатный плащ, отороченный соболем. Его белый бархатный колпак был украшен пером того же цвета и расшита рубинами. Штаны из белого шелка и пояс, украшенный рубинами и сапфирами, подчеркивали его тонкую талию и ноги. Блистательный ансамбль царского великолепия ослеплял всех, словно выход из темной пещеры на яркий солнечный свет.
Глядя на свою новую супругу, правитель чувствовал его учащенный пульс и, более того, острую боль в области сердца. В умопомрачительном платье из белой парчи, расшитым золотом и бриллиантами, с корсажем из серебряного шелка Анна воплощала собой весталку, несмотря на свою печально известную биографию. Франциск сразу узнал это платье: много лет назад оно было создано для королевы Франции Клод, чтобы продемонстрировать элегантный стиль и богатство Франции во время Золотого поля в 1520 году, хотя его покойная жена по какой-то причине так и не надела его. Усыпанный жемчугом пояс Анны опоясывал ее узкую талию. Сдержанный вид вокруг нее подчеркивал ее невинную уверенность, с которой она скользила по полу, сжимая его руку.
—Это платье идеально вам идет, — похвалил ее Франциск.
Анна кивнула.
-У королевы Клод, благослови господь ее душу, был изысканный вкус.
Он ухмыльнулся ей, но ее лицо оставалось каменным. Анна такая красивая, что я отчаянно хочу ее, несмотря на ее нежелание быть со мной. Но я должен обуздать свои желания и держаться от нее подальше. Она так же яростно боролась в сетях своей новой жизни, как оса, попавшая в мед. Может быть, позже она привыкнет к нему, позволив ему помочь Анна расправить крылья на полную катушку.
***</p>
Франциск и Анна остановились в просторном зале, украшенном фресками и скульптурами нимф и античных героев. Тотчас же к ним, как светлячки, слетались иностранные послы, каждый из которых был заинтересован в разговоре с парой, чью свадьбу они ожидали в последнюю очередь.
С впечатляющим видом королевского высокомерия король Франциск окинул взглядом группу и объявил:
-Слушайте вас всех! Скажи своим хозяевам, что Франция победит Испанию и изгонит наших врагов с нашей земли!- Он поднял руку жены в воздух.- Мы будем в союзе со всеми противниками Габсбургов, которые представляют угрозу миру и процветанию неиспанских народов.
-Ваше величество правы, — сказал посол герцогства Клевского.
Посланник из Швейцарии воскликнул:
-Мы должны вместе уничтожить войска императора!
Шведский посол вмешался:
-Мой король охотно вступит в союз с Францией.
-Император на этот раз перешел черту, — заявил норвежский посол.
Венецианский дипломат согласился:
-Однажды император Карл позволил своим войскам разграбить город Рим, который был разграблен его наемниками, убившими сотни мирных жителей и священников. Теперь он хочет подчинить себе Францию, и его должны остановить те, кто не хочет войны.
Одной рукой Франсуа все еще держал Анну, другой махнул рукой, призывая к тишине.
-Карл фон Габсбург заплатит за свое неповиновение Господу и Его заповедям. Вместе мы победим его!
Сэр Николас Уоттон, посол Англии во Франции, спросил:
-Ваше Величество женился на женщине, которую обвиняли в прелюбодеянии, государственной измене и инцесте. Как вы можете это объяснить?
Сжав руку своей супруги, французский правитель возразил:
-Моя дорогая жена, королева Франции Анна, виновна в преступлениях, в которых ее ложно обвиняют, так же, как я виновен в смерти Элеоноры Австрии.- Он замер на мгновение и осмотрел иностранцев.- Каждый здравомыслящий и честный человек в христианском мире знает, что моя вторая супруга умерла от чахотки. Однако император Карл так ненавидит меня, что нарушил закон Божий, напав на мою страну с ложным намерением отомстить за смерть своей сестры, которая произошла по естественным причинам.
Взглянув на Анну, Франциск продолжил:- Точно так же моя королева невиновна во всех обвинениях, выдвинутых против нее ее врагами.- Он сделал паузу, чтобы дать ей осесть в головах других.- Мы оба совершенно невиновны, несмотря на то, что наши враги хотят, чтобы мир поверил.
— Но король Генрих… — перебил Уоттон.
Угрожающее рычание монарха вызвало мурашки по спине мужчины.
-Генрих Тюдор совершил в своей жизни много злых дел. Даже если его советники сбили его с пути, в конечном итоге он несет ответственность за свои ошибки, потому что он правит Англией. Однажды я потребую справедливости для Анны после того, как Генрих лишил ее английской короны, а также ее доброго имени и дочери.
Когда король кивнул ей, королева Анна сказала Уоттону по-французски:
-Король Англии Генрих, мой бывший муж, был обманут Томасом Кромвелем. Воображая, что влюблен в Джейн Сеймур, Генрих поверил своему главному министру и казнил нескольких несправедливо осужденных, один из которых был моим родным братом.-Ее голос поднялся на октаву выше.-Бог свят, Его наказания справедливы. Я надеюсь, что когда Генри узнает правду, Всевышний сможет его простить.
Франциск перевел речь к завершению.
—Сэр Уоттон, передайте наши приветствия Генри. Чтобы создать отличную репутацию, нужно совершить много добрых дел, и чтобы ее потерять, достаточно одного плохого поступка.
Извиваясь, как две очарованные змеи, монарх и его королева удалились.
Их уход произвел зловещее молчание. Послание было ясным: до тех пор, пока все испанцы не будут изгнаны из Франции, Франциск и Анна будут игнорировать ее несправедливое осуждение, замышляя месть, как змеи – медлительные и расчетливые в нападении, но крайне ядовитые.
***</p>
С приближением дня во дворце воцарилась удивительная тишина, которая казалась заброшенной и скучала по присутствию обычно многолюдного экстравагантного французского двора. К тому времени, когда пурпур сумерек смешался с тьмой, королева Франции Анна была готова к своей брачной ночи.
— Вы все уволены, — властно заявила Анна. — Ты мне не понадобишься.
Дамы, которых сегодня вечером прислала к ней Маргарита Наваррская, присели в реверансе. Большинству из них не нравилась идея сделать Анну Болейн своей новой королевой, хотя некоторые сочувствовали ее бедственному положению в Англии. Повинуясь, они выскочили наружу.
Сегодня вечером Анна осталась в помещении, которое было отведено ей после ее приезда. Король Франциск сказал, что после того, как испанское безумие уляжется, ее поселят в новых роскошных покоях, которых прежде не занимали ни королева Клод, ни королева Элеонора.
Интерьер успокаивал ее печальное настроение. Огромная кровать с балдахином, задрапированная кружевным покрывалом, нежным, как туман, возвышалась над всем помещением. Прикроватные тумбочки были украшены мраморными скульптурами, все соответствующие стулья были обиты белой и золотой бирюзой. Обильно позолоченная и украшенная украшениями на эпические темы из «Илиады» и ”Гомера”, дубовая мебель со вкусом была разбросана по комнате. Стены были покрыты сказочными фресками, изображающими античных богинь и богов, а также несколькими картинами Жана Клуэ.
Все это кажется таким нереальным, сказала себе Анна. Жизнь ее казалась ей чем-то вроде пьесы, которая, несмотря на то, что была прекрасной постановкой, имела дело исключительно с выдуманными сюжетами. Точно так же, как Греция веками развивала и совершенствовала идеализированную жизнь гомеровских поэм, Анна создала мечту стать счастливой супругой Генриха Тюдора. Однако все ее прежние мечты были жалкими иллюзиями, и вместо этого жизнь привела ее к заклятому сопернику ее бывшего мужа.
Стук в дверь вывел Анну из размышлений.
-Входите пожалуйста.
Дверь распахнулась, и мерной, медленной походкой вошел король Франциск. Он закрыл за собой дверь и пересек комнату. Богатый ночной халат из черного шелка, расшитый золотом и расшитый гербом Валуа, подчеркивал его спортивную стройность.
— Вы ждали меня, мадам? — поддразнил он со злой ухмылкой.
Взгляд монарха прошелся по его новой жене. В платье из красной парчи, отделанной серебром и украшенной узорами, родственными античным, Анна как будто полностью вписывалась в окружающий ее интерьер, как будто она была воплощением мифологической красоты.
Анна возразила:
-Иногда знатные и могущественные люди обречены на разочарование.
Из него вырвались новые насмешки.
-Может быть, мне следовало заказать стандартное завершение нашего брака.- Он указал на кровать.- Было бы так романтично оказаться здесь вместе, отделенные от моих любопытных придворных и послов только пологом.
Ее нрав вспыхнул.
-Видимо, Ваше Величество всегда меняло любовниц так же часто, как Зевс предавал свои супружеские клятвы Гере. Единственная разница между тобой и Зевсом в том, что он был королем горы Олимп, а ты всего лишь король Франции.
Он громко рассмеялся.
-Женщина — единственное существо, чей разум может заживо поглотить мужчину.
— Вы закончили шутить?- Она не скрывала своего недовольства.
—Тебе не нравится наш стеб, не так ли?
Анна обняла себя, как будто ей стало холодно от одного его присутствия.
-Наш долг — сделать наш союз действительным. Наше время слишком ценно, чтобы тратить его на пустяки.
От него последовал язвительный комментарий.
-Ваше прагматичное величество, я не собираюсь всю ночь болтать с вами. Моя жизнь продолжает уменьшаться, если я трачу часы, питаясь своими любимыми развлечениями, хотя ты, очевидно, не один из них.
—Тогда начнем. Она сделала неуверенный шаг к нему.
-Это напоминает мне карточный конкурс.- В его глазах мелькнул смех.
Его игривый настрой не передавался ей.
—Только один раз, сир. Не забудь это.
Монарх издевался:
-Тогда, во что бы то ни стало, я должен угодить твоему свирепому созданию. Мне было бы грустно узнать, что я не смог сделать это единственное время в нашем браке немного приятным для сирены с темными гипнотическими глазами, которые цепляют мужчин за душу.
Франциск подошел к резному столику в углу. Он погасил все свечи в венецианском канделябре, а затем сделал то же самое со всеми свечами в комнате.
-Темнота сделает его более терпимым?- На этот раз его тон был внимательным.