Часть 3: Политическая договоренность (2/2)
Правитель попытался поднять им настроение, и все захохотали.
***</p>
Пурпурные тени сумерек окутали дворец. Вечер был теплым и благоухающим, поэтому окна в зале совета были приоткрыты. Легкий ветерок дул внутрь, неся с собой слабые звуки птичьего щебетания и опьяняющий аромат цветов из садов.
Король тяжело вздохнул.
-Какие территории захватили захватчики?
Анн де Монморанси начала свой печальный доклад.
--Прованс, Дофин и Лангедок, а также герцогства Овернь, Бурбон и Берри оккупированы врагом.
Король Франциск, королева Маргарита Наваррская и королевские советники сидели за столом, заваленным картами, пергаментами и свитками, а также чернильницами и перьями. Ко всеобщему удивлению, а может быть, и к чьему-то огорчению, по просьбе монарха присутствовала и леди Анна Болейн. Филиппа де Шабо, адмирала де Бриона, там не было, потому что он все еще выздоравливал от ран.
— Есть еще какие-нибудь ужасные подробности? — сдержанным голосом спросил монарх. В мерцающем свете свечи его бледное лицо светилось своим собственным светом, как и янтарные глаза — фаталистическим светом.
-Ничего, мой сеньор, -- равнодушно ответил Монморанси.
Франциск тяжело вздохнул.
-Это могло бы быть и хуже.
Постучав пальцами по подлокотникам, монарх взглянул на карту, лежащую на столе, его взгляд сосредоточился на юге Франции, обведенном жирным шрифтом. Ледяной ветер смертельного ужаса пронесся по его внутреннему миру при мысли о чудовищной опасности, с которой теперь столкнулась его страна.
В настоящее время политический ландшафт Франции был мрачным. В ноябре 1535 года со смертью Франческо Сфорца, герцога Миланского, началась третья Валуа-Габсбургская война. В отсутствие законных наследников Сфорца император Карлос поручил своему представителю взять на себя управление Миланским герцогством, и среди местного населения не было протестов. Будучи потомком Валентина Висконти, король Франсуа твердо верил, что Асти и Миланское герцогство принадлежат ему по праву. По этой причине в марте 1536 г. французская армия под командованием Филиппа де Шабо вошла в Турин и захватила Пьемонт, но не смогла взять Милан.
По крайней мере, королю Франциск повезло, что имперский военный энтузиазм в Италии ослаб, поэтому его стране не нужно было сражаться на нескольких фронтах. Во Франции вторжение продолжалось, и после катастрофы в Арле имперские силы продвинулись дальше на север, где они окружили район вокруг города Монпансье. Местные французские дивизии неожиданно предприняли столь ожесточенную атаку, что на некоторое время сумели заблокировать ранее быстрое продвижение войск Габсбургов через герцогство. Но Монпансье пал после непродолжительной осады, поэтому император Карл вместе со своим братом Фердинандом двинулись вперед.
Когда войска Габсбургов подошли к Мулену, городские гарнизоны отказались сдаться, хотя произошло несколько небольших стычек. Отправляясь в поход с Эланом, Карлос и Фердинанд повернули к городу Тур в центре-западе Франции, достигнув этого места примерно две недели назад. Чтобы противостоять им, Гийом дю Белле, сеньор де Ланже и губернатор Пьемонта, прибыл из герцогства Савойского вместе с французской армией в восемь тысяч человек. Дивизии Беллея пытались перехватить и раздавить врага, но, к сожалению, были быстро обнаружены противником.
Враждебные стороны столкнулись друг с другом недалеко от Тура. Большая часть имперского строя, насчитывавшая около десяти тысяч человек, выстроилась в шеренги на болотах, и палящий залп их артиллерийского огня уничтожил большую часть французской пехоты и кавалерии. Подразделения Гийома дю Белле сопротивлялись до тех пор, пока не был убит последний человек, включая самого Белле. Победа при Туре была ясным и безжалостным сигналом о том, что Габсбурги не проявляли снисходительности к тем, кто противостоял им. В настоящее время войска короля Франции были в беспорядке, в то время как испанцы шли к своему последнему и столь желанному пункту назначения — великому городу Парижу.
Поражение французов в Провансе и подчинение южных территорий привели к тому, что Франции срочно пришлось заключать новые антиимперские союзы. Поэтому большинство королевских советников, даже католики, пришли к выводу, что им нужен брак короля с Анной. Не секрет, что, несмотря на ее осуждение и изгнание, протестантские народы видели в Анне Болейн символ разрыва Англии с Римом и превозносили ее роль в продолжающейся религиозной реформе. Было лучше, чтобы она стала королевой Франции, чем быть искалеченной испанцами и, возможно, потерять по крайней мере половину страны из-за Габсбургов. Из-за приказа правителя об эвакуации двора в Пикардию реакция французской королевской семьи еще не была известна.
Кардинал де Турнон сообщил:
-Ваше Величество, наши шпионы сообщили, что имперские силы достигли графства Сансер несколькими днями ранее. Император Карлос намерен отправиться либо в Блуа, либо в Амбуаз, хвастаясь, что прекрасно проведет время в ваших дворцах.
Черты лица короля были бледны, но ни один мускул не дрогнул.
-Требуется настоящий мужчина, чтобы сделать такое искреннее признание. За этим скрывается один из семи смертных грехов — зависть, которую испытывает Карл к тому, что культурные достижения его империи никогда не превзойдут достижения Италии и Франции.
Анна внимательно слушала, ловя каждое слово и анализируя его. Побродив вокруг, ее взгляд остановился на Франциск. Это было поистине впечатляюще, как он маскировал свои бурные эмоции беспечным хладнокровием. С момента их встречи в часовне король был к ней очень приветлив и любезен, его манера поведения была веселой, как бы наполненной дьявольской уверенностью, приличествующей завоевателю.
Их взгляды пересеклись, и Франциск слабо ухмыльнулся Анне. Несмотря на его пустой фасад, он был переутомлен, непроницаемая тьма страдания пульсировала в нем. Голова кружилась от неуверенности в том, чем кончатся беды Франции. Более того, монарх все еще был глубоко потрясен поражением под Арлем, чувство вины разъедало его, как гноящаяся язва.
Маргарита забарабанила пальцами по столу.
-Чем больше у людей нечестных доходов, тем больше они хвастаются. Но этот испанский варвар не уничтожит нашу славную культуру.
Маршал Франции высказал мнение:
-Хотя французская южная и восточная армии были разбиты, у нас все еще есть северная армия у границы с Фландрией. Наши армии, дислоцированные в Пьемонте и Савойе, должны быть отозваны обратно во Францию. Чтобы остановить продвижение нашего врага дальше на север, они должны соединить все наши оставшиеся силы в графстве Сансер, где наши враги уже какое-то время зависают. Нам нужно заставить противника отойти на юг.
Франсуа изогнул бровь.
—Когда что, Монти?
Голосом легендарного генерала Монморанси продолжил:
-Я предпочел бы не вступать в беспощадную схватку с могущественными, дисциплинированными и хорошо оснащенными имперскими войсками.- Он замолчал на долю секунды.- Мы можем дать противнику битву, которая лишит его лучших офицеров и солдат. Тем самым мы обеспечим отступление испанцев обратно в Бурбон, Овернь, а затем в Прованс. Если остальная часть нашей армии из Савойи и Пьемонта перехватить врагов, мы сразимся с ними в Провансе, и у нас будет шанс победить.
Королевская бровь нахмурилась.
—У тебя блестящий военный ум, Монти. Однако я не хочу, чтобы враг отступал из Франции, пока мы преследуем его. Я предпочитаю раздавить их раз и навсегда. Если мы хорошо разыграем наши карты, мы поймаем этого испанского интригана.
Вздохнув, Маргарита взглянула на Монморанси.
-Во время отступления могут прибыть новые армии Габсбургов. Они также могут набирать больше наемников и запустите новую кампанию.
В глубине души правитель был крайне разочарован.
-Как хитрый командир, Карлос мог подтолкнуть нас к новому наступлению, имея козырную карту в рукаве. Более того, даже если мы выиграем, французы могут потерять больше людей, преследуя врага в упор.
Сестра короля скорбно вздохнула.
—Разве мы уже не потеряли достаточно?
Первым ответом на ее вопрос было мрачное молчание. В груди у всех была ноющая боль прямо под поверхностью. Тишина углубилась до такой степени, что, казалось, разум собравшихся постоянно был занят воображаемыми представлениями о надвигающейся гибели. Стены, увешанные гобеленами, изображающими трагедии Эсхила, добавляли мрачности отчаяния.
— Более чем достаточно, — наконец пробормотал король.- И в Арле, и в Туре…
Клод де Лотарингия, герцог де Гиз, вступил в разговор.
-Я предлагаю не вступать в бой с большей частью имперских сил сразу. Вместо этого мы должны разделить их, пока они находятся в землях Сансер, Бурбон или Овернь, последовательно привлекая большую часть наших собственных армий к их небольшим частям. Эта тактика подвергает некоторые из наших подразделений множеству мелких рисков и стычек, но в конечном итоге гарантирует уничтожение всех испанских сил.
Во взгляде Турнона была чернота.
-Как мы будем защищать наши дивизии, которые не имеют эффективной связи с центральным командованием и не могут запросить помощь?
Раздраженный Гиз выругался себе под нос.
-Ваше преосвященство — министр иностранных дел Франции, а не генерал. Я сражался с Его Величеством при Мариньяно и оправился от двадцати двух ран.
— Довольно, господин де Гиз.- Король не хотел, чтобы его советники перегрызли друг другу глотки.- Ваше предложение стоит рассмотреть, но я согласен с оценкой риска Его Высокопреосвященством.
Аннебо вмешался:
-Победа над врагом в деталях может быть эффективной стратегией. Тем не менее, имперские армии полностью экипированы и непоколебимы в дисциплине. У них также есть могущественные вожди. В то же время наши войска потеряли боевой дух из-за наших потерь.- С видом меланхолии вокруг него он заключил:- Мы должны восстановить нашу уверенность, прежде чем восстановить импульс.
Монарх теребил пергамент.
—Ты прав, Клод.- Наступило короткое молчание, пока он постукивал пером по столу.-Оборонительная роль приводит к заметному снижению боевого духа солдат, которые воображают, что противник должен быть гораздо более компетентен в боевом искусстве. Если они станут одержимы этой идеей, битва будет проиграна.
Маргарита указала:
-Мы сражаемся не на вражеской земле, а на своей земле. И мы даже не смогли поддерживать успешную оборону в течение длительного периода.
Забыв, что ей не разрешили говорить, Анна вставила:
-Это правда, что обороняющаяся сторона становится незнакомой с намерениями и планами противника. Таким образом, чем раньше оборонительная стратегия перерастет в наступательную, тем выше будет боевой дух французов. Настойчивость проигравшей стороны в конечном итоге приведет к естественному результату — победе.
—Продолжайте, леди Анна, — подбодрил Франциск.
Советники уставились на своего сюзерена с открытым ртом. Маргарита понимающе улыбнулась.
Озадаченным тоном Анна спросила:
-У меня действительно есть разрешение Вашего Величества?
Губы правителя растянулись в ухмылке.
-Чем чаще женщины садятся за стол переговоров и делятся своими идеями голосом женского ума и мудрости, тем больше подвигов совершат мужчины. Гендер не определяет проницательность в политике — это делают интеллект и перспектива.
Ослепительная улыбка Анна выдавала ее благоговение.
—Это ваш опыт, сир?
Сердце его забилось от радости, и Франциск подумал, что это была ее первая лучезарная улыбка с тех пор, как она прибыла к его двору.
-Конечно. Безупречно образованные и умные женщины всегда играли важную роль в моем царстве. Когда моя любимая мать Луиза де Савойя — благослови господь ее душу — была жива, Маргарита, наша мать, и я вместе держали правительство в наших руках.
Маргарита пошутила:
-Франциск полон решимости следовать моему совету до Судного дня.
Правитель расхохотался.
-Леди может оставаться женственным существом с оттенком утонченности, но при этом быть умной и жесткой.- Наклонившись вперед через стол, словно приближаясь к леди Болейн, он посмотрел ей в глаза.- Я всегда восхищался женщинами за их ум, образование и индивидуальность. Красоты никогда не бывает достаточно.
Анна нашла подход Франциск к умственным способностям женского пола разительным и приятным контрастом с подходом Генри. Я превратилась в тень своего прежнего «я» во время брака с Генрихом Тюдором, безмолвно сокрушалась она. Его властные наклонности делали меня таким несчастным.
По правде говоря, несмотря на прекрасное образование, король Генрих никогда не отличался артистическим духом, утонченным и тонким нравом. Ее бывший муж оценил интеллектуальные ткани ее личности только во время их долгого ухаживания. После их свадьбы он Энри сказал, что ее совет и мнение не были отличительной чертой хорошей, послушной жены, поэтому он направил их отношения в более традиционное русло. Генри приказал Анне подчиняться его правлению и руководству во всем, большом и малом, принимая его суждения по всем вопросам.
Король Франциск открыл Франции эпоху беспрецедентного просвещения. Их союз будет чисто политическим, но он может захотеть извлечь выгоду из разведки Анны. Образованный в области гуманизма, искусства, философии, литературы и истории, он был настоящим человеком эпохи Возрождения, которого привлекала женская красота и в равной степени восхищала утонченность женской личности. Меня не волнует Франсуа как мужчина. Тем не менее, у него есть уникальный взгляд на жизнь. Он большой покровитель искусств, достигший подлинного союза между искусством и придворной жизнью.
Король подтолкнул:
-Не стесняйтесь, мадам Болейн. Поделитесь с нами своими мыслями.
Анна гордилась тем, что правитель просил об этом.
-Я считаю, что Франция не может выиграть войну против Габсбургов, не бросив вызов установленным правилам ведения войны. Принимая во внимание наше нынешнее ужасное затруднительное положение, жизненно важно превратить неблагоприятные обстоятельства в средство достижения успеха. Возможно, пришло время открыть новую страницу в истории войны.
Глаза Маргариты сверкнули любопытством.
—Пожалуйста, уточните, Анна.
Лицо Анны было похоже на лицо художника, работающего над портретом, который должен был стать шедевром.
-При таком количестве и расположении войск нельзя получить никаких преимуществ против обширных и дисциплинированных армий Священной Римской империи. Однако, если отказаться от установленных правил этикета и стратегии, быстрота и неожиданность движения могут совершенно удивить превосходящую численность испанцев, и в этом случае мы победим их.
—Это слишком общие слова, мадам. Раздражение окрасило голос Гиза.
Анна уставилась на гобелен, изображающий сцены из «Персов» Эсхила. Ее всегда интересовало второе вторжение персов в Грецию. «В 480 году до нашей эры огромные персидские армии собрались и разгромили союзные греческие государства при Фермопилах. Затем персы сожгли эвакуированные города Афины и завоевали большую часть Греции. Однако, стремясь уничтожить объединенный греческий флот, персы потерпели серьезное поражение при Саламине. После короткого отдыха греки контратаковали и выиграли битву при Платеях, положив конец вторжению».
Клод де Гиз бросил на нее раздраженный взгляд.
-Слишком много мифологии.
— Это очень важно, — возразила Анна, откидываясь на спинку сиденья с явным удовольствием.- Греческие войска были полностью разбиты персами, потерявшими свою страну. Тем не менее, они смогли сохранить боевой дух и продолжить борьбу.- Она замолчала и обвела взглядом зрителей.- Франция сейчас находится в том же положении, в каком были тогда союзные греческие государства.
Впечатленный широтой ее познаний в истории, Франциск заметил:
-У нас не может быть морского сражения с испанцами, которые сейчас почти в центре Франции.
Анна обладала мастерским пониманием политики.
-Морское сражение может быть частью вашей стратегии. Османская империя является союзником Франции, поэтому вы можете отправить к Сулейману Великолепному посланника и попросить его атаковать некоторые испанские порты и Геную. Испания обменивает богатства Нового Света на золото в Генуе, а осада города обернется недостатком средств в казне императора. Ваш враг не сможет заплатить своим войскам.
-Браво!- воскликнул Клод д'Аннобо.- Это обескровит испанские финансы!
Анна улыбнулась Аннебо, и та ответила тем же. Его лицо было добродушным и излучало энергию, а тело было худощавым для воинственного человека. Его озорные зеленые глаза указывали на то, что он был сообразительным и теплым человеком. Дублет Клода и чулки из красновато-коричневой саржи соответствовали его мягкому нраву, что отражалось и в его непринужденной манере вести беседу. Анна попытается подружиться с Аннебо, которая, очевидно, была к ней дружелюбна.
Турнон с интересом разглядывал свою будущую королеву.
-Это блестящая идея. Османы могут атаковать итальянские порты, которыми управляют Габсбурги, включая Геную, а также испанские.
Королева Наваррская восторженно посмотрела на Анну.
-Такие пагубные внешние проблемы отвлекли бы императора от его навязчивой идеи покорить Францию.
Король Франции смотрел на свою невесту так, как будто она была самой редкой картиной в мире. Его мать и сестра были самыми сильными, самыми образованными и самыми опытными женщинами, которых он когда-либо знал, и обе они были способны мыслить как человек действия. Клод Французский, дочь короля Людовика XII и его первой жены, была сильной женщиной, твердо отстаивавший свое мнение, но ее ум никогда не был таким мужественным, как у его матери и сестры. Анна Болейн — еще одна сильная женщина, способная править как правящая королева, предположил Франциск.
— А, мне нравится этот вариант, — пробормотал Монморанси со странной ноткой в голосе.
На лице Гиза появилась натянутая улыбка.
-Это была бы продуктивная тактика.
Барон де Монморанси и герцог де Гиз были набожными католиками. Таким образом, они оба не любили Анну из-за ее религиозных убеждений и ее роли в разрыве Англии с Римом. Маршал Франции смирился с неизбежностью женитьбы своего сюзерена на Анне, в то время как герцог никогда не признает ненавистную ему еретичку королевой Франции. Но, несмотря на их различия, они неохотно восхищались умом Анны и ее сообразительностью.
Анна переводила взгляд с Монморанси на Гиза. Между ними протекал поток напряжения, и, возможно, она могла бы использовать его в своих интересах. Вероятно, они соперничают за любовь короля, предположила она. Монморанси был влиятельным человеком, но таким же был и Гиз, принадлежавший к дому Лотарингии и происходивший из дома Капетингов Анжуйского.
Герцог де Гиз нахмурился, глядя на женщину, которую он мысленно назвал «Еретической шлюхой из рода Болейнов». Эти слова вертелись у него на языке, но он ничего не произнес. Сразу же Анна испытала сильную неприязнь к этому человеку, посчитав Монморанси гораздо более дружелюбным человеком. Кончик носа герцога загнулся над его усами, а глаза пронзили ее явной враждебностью. С видом зловещей, но изысканной изысканности Гиз не был похож на воинственного человека, в отличие от Анны де Монморанси с его суровым выражением лица. Возможно, Гиз представлял для Анны большую угрозу, чем Монморанси, хотя оба они были против новых религиозных идей.
Франциск обратился к Анне:
-Что-то еще у тебя на уме?
С едкой улыбкой Анна провозгласила:
-Коварного императора можно победить только хитрыми методами. Ловушка для него должна быть ужасного совершенства.- Она взглянула в глаза монарху и произнесла: - Мой союз с Вашим Величеством позволит Франции заключить новые важные союзы. Поскольку испанцы в настоящее время находятся в Сансере, они могут быть окружены армиями Франции и ее союзников в этом графстве или где-то поблизости. Каждое движение союзных войск должно совершаться быстро, и каждый удар должен быть направлен туда, где его меньше всего ожидают.
Правитель определил главную слабость своего заклятого врага.
— Самоуверенность Карлоса поможет нам перехитрить его. Он не может себе представить, что мы будем в союзе с немецкими протестантскими государствами и другими протестантскими народами. Он не узнает, что мы заручимся помощью турок. Наша союзная армия будет армией нападения, а не обороны; операции, а не положения.
Монморанси подчеркнул:
-Нам придется разработать сложный план.
Все кивнули маршалу Франции. Это была их первая встреча по поводу будущих военных действий Франции; многие дебаты станут горячими и тяжелыми в ближайшие месяцы.
Маргарита подчеркнула:
- А также брак Анны с моим братом.
—Это произойдет через несколько дней. Очаровательная улыбка короля осветила комнату.
Аннебо переводил взгляд с Франциск на Анну. Он все больше привязывался к Анне, и ее религиозное происхождение его не заботило.
—Император узнает о вашей свадьбе?
Государь Франции склонил голову.
-Конечно. Все будут.
Жан де Гиз спросил:
-Вашему величеству действительно нужно приступить к свадьбе?
-Да. Это ясно?- Тон правителя был подобен тону матери, ругающей своего ребенка.
-Мне жаль.- Гиз покачал головой, как птица, клюющая зерно.
Монарх перешел к обсуждаемой теме.
-Леди Анна и я — потерпевшие в этой пирамиде махинаций. Горе грешникам и победа страждущим! Мы победим!
Монморанси затронул еще один вопрос.
—Ваше Величество планирует вступить в союз с Англией?
Монарх покачал головой.
-Точно нет. Генри оказался плохим союзником.
-Однажды он нас предал», — напомнила Маргарита.
Ответ короля поразил всех.
—Я разберусь с Генри позже.
Два темных бассейна встречались с янтарными пещерами. Анна и Франциск расшифровали одно и то же сообщение: английский король возненавидит их, узнав об их браке, что их позабавило.
Франциск пообещал:
-Анна, я приглашу тебя на следующий совет.
С непривычной застенчивостью его невеста выпалила:
-Правда, сир?
Король пошутил.
-Я хочу видеть воинственную богиню Минерву рядом со мной.
Маргарита расхохоталась, Анбо и Турнон присоединились к ее смеху. Гиз и Монморанси держали настороженные лица. Предполагаемое расхождение их реакций на женитьбу короля было довольно опасным. Темные тучи, словно предчувствие, неслись по сводчатому потолку, но в поле зрения показался кусочек голубого небосвода, когда Анна и Франсуа улыбнулись друг другу.
Примечания(не влезли в комментарии после главы):
Я надеюсь, что вам понравилась эта глава. Франциск и Анна скоро поженятся, но она соглашается на предложение Маргариты только потому, что хочет отомстить Генриху. На данном этапе Анна не хочет заводить королевскую дружбу ни с кем. У французов также есть заседание Военного совета, где Анне ясно видно, что Франциск уважает и восхищается женским умом.
Эсхил — древнегреческий трагик. На его произведение «Персы» большое влияние оказало второе вторжение персов в Грецию (480–479 гг. до н. э.), о котором Анна говорит на заседании Военного совета. Греко-персидские войны, которые также часто называют персидскими войнами, были серией конфликтов между империей Ахеменидов и греческими городами-государствами, которые начались в 499 г. до н.э. и продолжались до 449 г. до н.э.
Клеман Маро написал много стихов о королеве Маргарите Наваррской, в том числе панегирик в этой главе.
Венера была римской богиней любви, красоты, желания, секса, плодородия и процветания. Считалось, что она была матерью римского народа через своего сына Энея, пережившего падение Трои и бежавшего в Италию. Купидон был римским богом желания, эротической любви и влечения, который был сыном Венеры и бога войны Марса.
Мойры (Три Судьбы) были греческими воплощениями судьбы: Клото, Лахезис и Атропос. Клото пряла нить человеческой жизни. Как меритель нити, прялой на веретене Клото, Лахесис определяла судьбу. Атропос выбрал механизм смерти и положил конец жизни смертных.
Мадлен де Валуа, дочь короля Франциска I и королевы Клод, стала королевой Шотландии как первая супруга короля Якова V. В истории они поженились в январе 1537 года, но в этой АС их свадьба состоялась в октябре 1535 года. В то время для девушки было нормальным выходить замуж в возрасте пятнадцати лет, поэтому я перенес их свадьбу на более раннюю дату. В этой истории Мадлен находится в Шотландии.
Франко-османский союз 1536 года был союзом, заключенным между королем Франциском I и Сулейманом Великолепным. Это был один из самых важных иностранных союзов Франции, и другие христианские страны не одобряли его; это было особенно влиятельно во время итальянских войн.