Часть 1: Геркулесовы руки судьбы (2/2)

-Развлекайтесь и проводите лето со своими любовницами, но убедитесь, что я не знаю их имен. У меня может быть ледяная манера поведения, но я не хочу слышать шепот твоих любовниц за моей спиной. Катрин де Сили, дочь Шарля де Сили, ваша любовница, и все об этом знают. С меня довольно, и не смей спать с моими служанками.

-Если ты попытаешься согреть меня, я буду тебе верен.

—Я не могу изменить себя, Монти, и не хочу. Ты мой друг и любовник, но ты так далек от идеала мужчины, о котором я мечтала в ранней юности. Я не могу любить вас.

Обидевшись, он прорычал:

-Я тоже не могу.

Взгляд Мадлен остановился на фреске с изображением Девы Марии.

-Однако я не забываю о своих супружеских обязанностях, и вы не откажетесь от своих — я заслуживаю вашего уважения.

—Ты знаешь, — согласился он. — Ты больше никогда не услышишь о моих делах.

-Хороший; Я доверяю тебе.- Когда ее мысли обратились к бывшей королеве Англии, которую она ненавидела, мадам де Монморанси ощетинился.- Неужели эта шлюха из Болейнов действительно будет просить Его Величество предоставить ей убежище во Франции? У нее нет стыда! Король должен сжечь ее за ересь.

—Ваш кузен не сажает и не сжигает женщин.

Франциск— король-рыцарь, — огрызнулась она тоном, в котором смешались и осуждение, и уважение.- Его Величество должен принять меры против еретиков и евангелистов, ибо их очень много в этом королевстве. Было бы хорошо, если бы он начал с той шлюхи из Болейнов, которая спала с бесчисленным количеством мужчин, занималась инцестом и наставляла рога этому ужасному английскому чудовищу-еретику.

Монморанси парировал:

-Ну же, Мадлен! Каждый здравомыслящий человек понимает, что Анна Болейн была ложно обвинена и что Томас Кромвель устроил ее падение.

— Вы одобряете ее присутствие во Франции?- Мадлен ерзала со своим ожерельем.

-Нет, не знаю, но мне ее жаль, потому что ей больше некуда идти. Его Величество позволит ей остаться во Франции. Вам лучше привыкнуть к ее присутствию при дворе; он мог бы дать ей какой-нибудь титул в своей щедрости, потому что Франциск всегда любил ее.

Она выглядела сбитой с толку.

— Даже когда он не признал ее королевой Англии?

-Наш сюзерен не мог рисковать испортить отношения с папой Климентом Седьмым, потому что была надежда, что Его Святейшество заплатит приданое дофине Екатерине Медичи. Тогда Франциск не мог этого сделать из-за недействительности ее брака с королем Генрихом, но если бы не падение Анны от его милости, то после кончины Екатерины Арагонской он поддержал бы ее как королеву. Генрих Английский перестал быть двоеженцем после смерти его первой жены, поэтому не было причин враждовать с Англией. Нам снова нужно больше союзников, император.

-Я удивлен, что ни король Генрих, ни Анна Болейн до сих пор не отлучены от церкви.

Монморанси задумчиво сцепил пальцы.

-Папа Павел Третий мог бы сделать это, но только королю Генриху. Леди Болейн с этого момента будет под защитой нашего лорда.

Она нахмурилась.

—Как ты можешь догадываться до встречи с ней моего кузена?

—Я очень хорошо знаю Его Величество, Мадлен. Он настоящий рыцарь, поэтому наш король всегда спасет девицу, попавшую в беду. Я все же надеюсь, что ее отошлют от суда.

Мадлен взглянула на фреску с изображением Марии Магдалины.

-Такие проститутки-еретики не раскаиваются, в отличие от Марии Магдалины. Эта блудница сбила с пути тюдоровского монарха, и теперь она будет работать, чтобы соблазнить Его Величество, которого привлекают такие женщины, как она — умные и необычные. Ей понравится множество болтливых идиотов, роящихся вокруг нее, но она будет стремиться стать любовницей короля.

— Я так не думаю, — вставил он. — Она долгое время отвергала ухаживания короля Генриха.

Ненависть сверкнула в ее глазах, которые перестали быть непроницаемыми.

-Она проклянет Францию!

-Все это чепуха. Франция всегда будет католической страной.

-Как вы можете быть в этом уверены? Сестра короля почти еретик! Королева Маргарита является католичкой лишь номинально, поскольку в ее интеллектуальных кругах постоянно обсуждают ересь.

В этот момент Монморанси подумал, что его арктическая жена нравится ему больше, чем эта злая и фанатичная женщина.

—Я рекомендую вам быть осторожными, мадам. Королева Маргарита — одна из самых замечательных женщин, которых я когда-либо встречал, и женщин, родившихся во Франции. Сделаю вид, что не слышал ваших слов, но вы должны уважать Ее Величество. Запомни это.

Мадлен снова превратилось в бесстрастную статую.

-Я критиковала только ее ересь.

Он поднял руку.

-Хватит, жена. Никогда больше не говори таких вещей.

Через мгновение вошел слуга и поклонился.

— Месье де Монморанси, простите, что побеспокоил вас, но есть срочные новости от месье Клода д'Анно.

Барон встал.

—Я пойду поговорю с Клодом как можно скорее.

Когда он поспешил покинуть их апартаменты, его мысли обратились к его возлюбленной много лет назад - леди Мэри Болейн, которая теперь была леди Стаффорд. Слова, которые он сказал Мэри, эхом отозвались в его голове:

-Ты такая красивая и такая теплая!- Его внутренний голос говорил с ним о его романе, который он давно похоронил в глубинах своих душевных покоев, и это был ясный, сладкий голос флейты. В отличие от Мадлен, Мэри была теплой и ласковой дамой, тихо сокрушался он.

***</p>

Войдя в галерею, Анна Болейн замолчала, как будто шагнула из мира в неведомое царство. Она наблюдала за потоком света сквозь витражное окно у противоположной стены, памятник французского величия, которым она всегда восхищалась.

Знакомый французский баритон, уверенный и мелодичный, лился жидким золотом, интуитивно находя нужные ноты.

-Мадам, вы стали красивее Елены Троянской.

Повернувшись, Анна уставилась на французского монарха, который стоял у камина, украшенный его личной эмблемой в виде саламандры. Элегантно погрузившись в самый глубокий реверанс, на какой только была способна, она скромно опустила глаза. Ее сердце нырнуло в низ живота.

Она произнесла на безупречном французском:

-Ваше Величество, я благодарю вас за меня со мной.

-Подниматься.- Франциск подошел к ней.

Борясь с нервозностью, она колебалась, ее ноги подкашивались. Он осторожно поднял ее из реверанса, и от его прикосновения она почувствовала такую ​​легкость, что боялась, что ее унесет ветром.

Когда их взгляды пересеклись, две бездонные лужи жидкости замерцали в непрозрачной тени печали Анны. В прошлом, когда Франсуа встречал мадемуазель Болейн в покоях королевы Клод, его янтарные глаза, приветливые и умные, часто с неугасимым интересом наблюдали за юной Анной. На протяжении многих лет Анна не забывала о его внимании к ней.

В ее голове всплыли воспоминания о недавних потерях ее спутника.

-Ваше Величество, примите мои самые искренние соболезнования в связи с кончиной дофина Франциска и королевы Элеоноры.

Горе омрачило его лицо на долю секунды, прежде чем суверен Франции обуздал свои эмоции.

-Спасибо, моя госпожа. Смерть моего старшего сына случилась двумя месяцами ранее. Это был очень тяжелый удар для Франции и нашей семьи. Ему было всего восемнадцать… когда Бог позвал его домой.-Он издал траурный вздох — глубокий, мучительный, сердечный.- Он так и не оправился от тех лет, что провел в испанской тюрьме.- Еще один вздох пронесся по комнате.-Официальный период траура еще не закончился, но я сократил его в соответствии с предсмертным желанием моего сына. Из сострадания мой дражайший Франциск не хотел, чтобы мы долго оплакивали его.

-Теперь ваш сын в лучшем месте.

Анну нисколько не удивило, что король не упомянул Элеонору о смерти Австрии. Все знали, что он презирал покойную женщину, потому что был вынужден жениться на ней, чтобы обеспечить освобождение двух своих сыновей из испанского плена.

Король Франсуа не изменился с тех пор, как они встретились в Кале в октябре 1532 года. Его овальное лицо поразительно мужественно, его величественный рост, как у римского Цезаря, был образцом рыцарской, но несколько угрюмой красоты. Лицо у него было благожелательное, язвительное, остроумное и веселое одновременно, единственным недостатком его был длинный нос Валуа. Его крепкий лоб указывал на неукротимость и упрямство его духа, тонкие, чувственные губы — на его влюбчивый нрав. Янтарные глаза Франсуа были двойным водоворотом высшего ума и благородной живости, и они также излучали его дружелюбную теплоту, его изысканный юмор и его утонченную грацию.

Возвышаясь над другими подобно мифологическому Титану, французский правитель был воплощением абсолютного великолепия. Украшенный бриллиантами и сапфирами, его камзол из лилового бархата был прорезан черным шелком, отделанным золотом. Его густые прямые каштановые волосы падали на уши из-под голубого бархатного чулка, обрамленного черным плюмажем. Поверх этих облачений он был одет в мантию из золотой парчи, подбитую соболем. Чулки из черного шелка подчеркивали его длинные мускулистые ноги; его пояс, а также рукоятка и ножны его кинжала были усыпаны драгоценными камнями.

После минутной паузы Анна продолжила:

-Возможно, я тоже в лучшем месте, хотя я не на небесах, в отличие от покойного дофина.

Монарх успокаивал:

-Испытания — наши величайшие наставники, и они делают нас сильнее.

Очевидно, он расшифровал выражение ее глаз. Смущенная тем, что он заметил ее уязвимость, она сделала свое лицо бесстрастным.

-Смелые люди никогда не пренебрегают возможностью, если она приходит в одеянии беды. Но я боюсь, что это уже не мое дело.

Он прямо спросил:

-Почему Генри сделал это?

При упоминании ее бывшего супруга ее вселенная разлетелась на бесчисленные осколки.

-Я не смогла подарить ему сына. Лист не в силах сопротивляться дуновению ветра.

Франциск наклонил голову.

-Вспыльчивость Тюдоров хуже урагана.

Анна горько хихикнула.

-Кроме того, это топор, отрубающий головы невинным.

Он приглашающе махнул ей рукой.

-Давайте присядем.

Они уселись в кресла, похожие на троны, украшенные резными щитами, на которых были выгравированы геральдическая лилия Франции на лазурном поле и гербы Валуа. Между их креслами стоял круглый низкий стол из розового дерева.

Поклоняющимся искусству взглядом Анна осмотрела галерею, которой все восхищались. Немногим разрешался доступ в место, которое считалось чуть ли не священным святилищем короля.

Эта обитель источала воздушную, любовную ауру безмятежности, созданную умелой рукой Россо Фиорентино, одного из многих итальянских художников, которым покровительствовал король Франциск. Стены украшали потрясающие скульптуры античных богов и богинь, а также фигуры нимф в томных позах. Между ними были помещены сказочные фрески, обрамленные лепниной и изображающие богов горы Олимп, некоторые из которых напоминали черты правителя Валуа. Всего Энн насчитала двенадцать фресок, каждая из которых подчеркивала величие богато украшенного дизайна галереи.

— Сюда приходят немногие, — нарушил молчание Франциск. — Это мое любимое место во дворце.

— Но ты согласился встретиться со мной здесь.

Выражение его лица превратилось в сострадательную серьезность.

-А как только я получил вашу записку. Я не хотел заставлять тебя долго ждать. Здесь мы можем говорить вдали от глаз суда.

— Благодарю вас, сир. Она колебалась, как озвучить причину своего визита.

Французский король слегка улыбнулся.

—Я подозреваю, почему ты здесь.

Встревоженная Анна побледнела до белизны мрамора.

-Ваше величество, я не намерен пользоваться вашим гостеприимством дольше, чем это необходимо. Все, о чем я прошу, это позволить мне остаться во Франции.

Откинувшись на спинку кресла, он перевел взгляд на нее.

-Один друг в бурю стоит больше, чем тысяча друзей в солнечный день. Вы можете остаться при моем дворе, мадам.

Бутоны надежды зашевелились в ее груди.

— Может ли это быть правдой, сир?

Франциск насмешливо жаловался:

-Вы такое восхитительное, но безжалостное создание! Почему ты так несправедлив ко мне,? Ты не веришь словам Короля-рыцаря, не так ли?

Поток эфемерной легкости захлестнул Анну, как будто тяжесть ее бед свалилась с ее плеч. Прошло несколько лет с тех пор, как она в последний развела столь очаровательную и остроумную беседу с джентльменом. После рождения их Елизаветы почти все ее отношения с Генри были пронизаны гневом, разочарованием, осуждением и ненавистью. Пронзительный звук труб, выкрикивающий оскорбления, которые Генри регулярно осыпал ее, оглушал ее уши.

Ее губы изогнулись в ухмылке.

-Я предпочитаю твое слово всем сокровищам мира.

Его улыбка ослепляла.

— Тогда, мадам, я ваш рыцарь в сияющих доспехах.

—Действительно, сир. Гипнотизирующий внутренний свет чуть осветил ее глаза.

Франциск не спеша подошел к шкафу из орехового дерева у противоположной стены. Он налил две порции прекрасного бургундского вина, вернулся в свое кресло и протянул одну Анну.

Аристократически распивая вино, монарх рассматривал Анну как ценителя женской красоты. Стройная и изысканно сложенная, с бездонными глазами, похожими на два грота черной воды, и с длинными, как вороново крыло, волосами, спадающими по спине, она олицетворяла собой богиню Артемиду, повелевающую охотой, животными и дикой природой. Ее экзотические черты излучали ауру загадочной, первозданной природы, ее темные брови красиво подведены и подчеркивали ее необычный взгляд.

Его шпионы донесли Франсуа, что Генрих лишил его бывшую жену всех ее титулов и конфисковал большую часть, если не все, ее поместья и богатства, дав ей лишь небольшую пенсию из английской казны, которой едва хватало, чтобы прокормиться. изгнание.

Тем не менее, сегодня Анна была одета так же роскошно, как королева или одна из самых богатых женщин в королевстве. Ее платье было из лазурной парчи, украшенной изумрудами, корсет из черной тафты переливался драгоценными камнями. Усыпанный бриллиантами пояс опоясывал ее талию. Поверх платья она носила сюртук из лиловой парчи, отделанной золотом. Очаровательный головной убор ювелирной работы, а также массивное сапфировое колье и серьги в тон идеально дополняли ансамбль морской соблазнительницы. Украшения Анны были настолько дорогими, что продажа одной из сережек позволила бы ей довольно долго жить в роскоши.

Генри полный идиот. Как может мужчина отвергнуть такую ​​соблазнительную и умную даму? Таковы были размышления Франсуа о положении этой женщины. Его посол Антуан де Кастельно написал ему, что второй выкидыш Анны посеял раздор между ней и Генрихом. Но он никогда не мог себе представить, что его заклятый соперник-англичанин зайдет так далеко в своем стремлении к свободе. Желание другого мужчины иметь наследника мужского пола было понятно, но это не могло оправдать убийство.

Правитель откинулся на спинку стула, сжимая в руке кубок.

-Генрих до сих пор считает себя просвещенным монархом.- Со слабым отголоском своего сатирического юмора он продолжил:-Однако он не усвоил одной простой вещи. Мужчина должен относиться к своей даме как к цветку, чтобы она цвела и была счастлива. Любовь, доброжелательность, уважение и нежность — все это солнце для нее.

Анна вспомнила известную цитату Франциск, которую она услышала на банкете, на котором она однажды присутствовала в качестве фрейлины королевы Клод, а скорее подруги своей молодой любовницы из-за ее нежного возраста. Почему Генрих не относился к женщинам как к цветам и не относился к ним с заботой, достоинством и уважением? Ее бывший супруг уважал Анну на протяжении всего их ухаживания, но ее ум, своенравие и упрямство перестали быть для него благом после свадьбы.

Она вежливо отхлебнула вина.

-Повернись лицом к солнцу, и тени останутся позади тебя.

Его ответ был прямым. — Возможно, только если женщина обратится к Генри.

— Между прочим, ваш комментарий о королевских особах был пророческим, сир.

Он изогнул бровь.

-Что ты имеешь в виду?

Анна повторила совет, который он дал ей в Кале.

-Станция, которую ты должен занять, непростая... Гораздо легче не иметь ничего, чем иметь все. Если бы я не был рожден королем, я, конечно, не пожелал бы такой судьбы ни себе, ни кому-либо другому.- Из нее вырвался вздох, такой глубокий, что приблизился к о стон. — Я должен был послушать тебя тогда.

-Это все верно и работает в жизни. Я также намекала на опасности быть королевой Генриха.

Созерцание дамы было созерцанием человека, потерявшего свою цель и блуждающего по извилистым путям жизни.

-Этот троянский герой, сын богини Афродиты.- Она сделала глоток вина, думая о своем любимом произведении Вергилия.- Да, Эней! В «Энеиде» Вергилия он — один из немногих троянцев, не убитых и не обращенных в рабство после покорения Трои греками. После этого он так долго пытался понять свою судьбу. Я как Эней!

Монарх осушил содержимое своего кубка.

-В конце концов, Эней разгадал загадку и приступил к ее разгадке. Он стал первым настоящим героем Древнего Рима и предком Ромула и Рема. У тебя может быть такая же великая судьба, как у Энея Вергилия.

Она немного расслабилась. Его благодушная внешность и непревзойденный ум, казалось, были созданы для того, чтобы очаровывать тех, к кому он обращался.

-Каждому событию предопределено и предначертано произойти.

Как богослов, он утверждал:

-Бог открывает Свою волю для нас через Свое слово. Когда мы читаем Библию, Он выделяет один стих больше остальных. Всемогущий также может вести нас через других или говорить с нами через настойчивый внутренний голос.

Словно видя небесный свод, Анна перевела взгляд на плафон, расписанный лучшими итальянскими мастерами.

-Какова моя божественная цель? Почему меня постигли такие ужасные беды?

-Мадам, вы живы и вне опасности. Ваша дочь Елизавета по-прежнему наследница Генриха.- Он сделал паузу, чтобы его слова дошли до его сознания. По правде говоря, он не думал, что союз Анны с его английским коллегой был действительным, но он не стал бы говорить об этом вслух. Затем он продолжил:- Это все, что имеет значение сейчас. Господь направит вас к возможностям, которые соответствуют вашим обстоятельствам.

Она допила свой кубок и поставила его на стол.

— Вы правы, сир.

С блеском и гордостью за него правитель сформулировал:

-Я ввел Францию ​​​​в новую эру славного просвещения.- Он замер на долю секунды.- Тем не менее, я чувствую, что есть еще кое-что, что я должен сделать в своей жизни. Я буду воодушевлен до тех пор, пока эта цель не будет достигнута.

***</p>

Внезапно дверь распахнулась. Дыша так, как будто он пробежал длинный марафон, Анн де Монморанси, великий магистр и маршал Франции, ворвалась внутрь, как метель.

-Ваше Величество!- Затем Монморанси извинилась:- Простите, что побеспокоила вас!

Монарх нахмурил брови.

— Как ты посмел вторгнуться ко мне в мое святилище таким ужасным образом, Рокки? Ты мой близкий друг, но даже тебе не позволено такой грубости.

Маршал низко поклонился.

-Я прошу прощения!- Затем он поклонился Анне, глядя на нее с озадаченным дискомфортом, потому что не ожидал увидеть ее со своим государем.

Анна легко вспомнила неожиданного гостя, так как видела его в Кале с королем Франции. Это была знаменитая Анна де Монморанси, одна из самых могущественных и богатых французских дворян и подруга детства монарха. Хотя он и не был привлекательным, у него было весьма примечательное лицо, указывающее на силу и мужество. Его богатая одежда из коричневого камзола, отделанного золотом, и штанов из того же материала подчеркивала его надменный и воинственный вид.

Когда ее глаза встретились с глазами Монморанси, мужчина подавил гримасу.

Когда гость посмотрел на своего соверена, Анна почувствовала облегчение. Ему не нравится мое присутствие здесь. Он важный человек, за доблесть и военное мастерство он сделался маршалом Франции, так что он может быть опасен для меня. Однако мнение Монморанси для нее не имело значения, поскольку теперь она находилась под защитой короля. Ей бы спокойно жить, никуда не вмешиваясь. Надеюсь, она сможет спокойно насладиться общими щедротами Провидения, которое почему-то спасло ее вопреки всему, в компании с чистой совестью.

-Созвать заседание Тайного совета сегодня, — призвал король.

Маршал поклонился.

—Я позабочусь об этом. Затем он развернулся на каблуках и вышел.

Взглянув на гостью, Франциск мягко произнес:

—Тяжелые дни, красавица Анна.

Анна превратилась в отважную Арету* из гомеровских поэм.

-Сражайтесь за свою страну, народ и трон. Никто не может остановить вашу судьбу. Разве не так сказал мне Ваше Величество?

Он пошутил:

-Чтобы спасти Францию, я убью богиню Эриду, госпожу раздора и раздора.

Когда он сердечно улыбнулся ей, Анна почувствовала легкую умиротворенность своей физической сущностью.

-Имейте терпение и позвольте событиям происходить в установленное Богом время.

Ее глаза загорелись любопытством, когда она посмотрела на Франсуа, она вспомнила сверхъестественные слова этого астролога.

-Два короля! Одно — твоя боль и погибель, другое — твоя радость и жизнь.

Еще один правитель в моей жизни! Король Франциск готов помочь и защитить меня, слава Богу. Вопросы вспыхивали в ее голове, словно священный огонь чего-то чудесного. Это был какой-то глупый бред? Если нет, то что бы это могло значить? Какие правители были упомянуты? Трагический конец ее романа с Генрихом наводил на мысль, что английский монарх был болью и гибелью Анны, но она не смела признать, что ее встреча с Франциск может закончиться для нее чем-то хорошим. Ее мысли бурлили, как бушующий океан, и Анна барахталась в водовороте замешательства.

С воинственным видом, голосом опытного полководца, суверен Франции провозгласил:

-Бог на моей стороне, и это все, что мне нужно. Наши лучшие дни впереди.

—Я буду молиться за вас, сир, — пообещала Анна, и он кивнул в знак благодарности.

Франсуа произнес свое искреннее обещание, прежде чем удобно устроиться в кресле.

-Мадам, не беспокойтесь. Независимо от войны с Испанией, ты будешь под моей защитой.

-Спасибо.-Анна улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.

Обрек ли мой приезд во Францию ​​страну и ее короля на гибель? Смесь страха и угрызений совести охватила ее, но она подавила ее, ибо не ее вина в том, что испанцы объявили войну Франции. Погрязшие в военной грязи из-за придирок императора, богатырские руки судьбы стягивали Франциска де Валуа и Анну Болейн вместе, как две половинки невидимой вселенной. Возможно, за такими необычными изгибами ее пути скрывался какой-то божественный смысл.

-Так?-Легкое раздражение окрасило тон правителя.

Дыхание его объекта все еще было затруднено после бега по коридорам.

-Война! Мы только что получили новости! Император напал на Марсель на прошлой неделе!

Потрясенный Франсуа вскочил на ноги.

— Как это могло случиться?

Повествование Монморанси было совершенно шокирующим.

-Карлос Пятый, император Священной Римской империи, обвинил Ваше Величество в убийстве королевы Элеоноры. Он говорит, что вы годами планировали избавиться от его сестры, но нашли в себе смелость совершить злодеяние только сейчас. Он оскорбительно оклеветал вас как царственного развратника, который уничтожил свою верную жену, чтобы жениться на своей метрдотельнице.

— О господи, — выдохнула взволнованная Анна, сложив руки на коленях.

Его лицо побледнело до безупречной белизны, и монарх возмущенно заикался:

-Это все наглая ложь! Это самый заблудший абсурд, который я когда-либо слышал! Элеонора умерла от чахотки, и все это знают! И я не женюсь на своей любовнице! Никто не поверит этому фарраго!

— Ему просто нужна была причина, чтобы напасть на нас, — проговорил король.