Инквизитор и ведьмы. #9 (1/2)

Яркая, тёмно-бирюзовая гладь океана дремала в час полуденного зноя. Небольшой ветерок игриво пробегал по его поверхности, но не мог раззадорить его прохладные глубины. Океан мерно дышал, отвечал на заигрывания небольшими всплесками; чуть вспенившись, лениво откатывалась мелкая рябь. Небо, раскалённое солнцем, отражалось в воде небольшими облаками, такими же ленивыми и сонными. Солнце же не просто отражалось, — оно раскололось на миллиарды осколков, которые пытались встретиться друг с другом, а когда встречались, такое же огромное количество солнечных брызг разлетались во все стороны.

Неискушённый путешественник смог бы оценить могущество и красоту природы, но не таким был капитан Кресто. Всю жизнь он провёл на воде. Он мог по скорости волны определить приближающийся шторм или штиль; он точно знал, каким негостеприимным может быть океан. Замечать красоту он разучился уже очень давно.

Вот и сейчас взгляд капитана устремлён за горизонт, выискивающий намеки о приближающейся опасности. Не найдя никаких признаков, Кресто окинул глазами корабль. В смотровом гнезде, мучаясь от сильного похмелья, сидел, закинув ноги на мачту, Кросс.

Монти трудился на кухне, побрякивая посудой и изредка бубня, словно какая-то колдунья, проговаривающая заклинание над котлом, себе под нос.

Его безумные блюда готовились с особой тщательностью; несмотря на не всегда отличный результат, они зачастую могли поспорить за звание самого неожиданного сюрприза для всех немногочисленных членов команды. Сегодня матрос, а по совместительству и кок, постарался на славу, — рыбная запеканка издавала самые восхитительные ароматы, и Кросс уже неоднократно порывался спуститься с наблюдательного пункта. Его живот урчал с похмелья и просил набить его чем-то вкусным, но, боясь гнева капитана Кресто, мужчина продолжал, иногда тихо постанывая, нести вахту.

В каюте молодого инквизитора Эдварда Ньютона темно и тихо. Творческий беспорядок, что царил в этой небольшой комнате, мог сбить с мыслей даже самого великого мудреца и лишить его всякой логики. Книги в этом хаосе служили подставками под всё что угодно: на них стояли кружки с питьевой водой, компас. Валялись носки и другая одежда, а также недописанный доклад о миссии на прошлом острове. Этот доклад уже давно должен быть направлен в ближайший штаб Священной Инквизиции, но так как Эдвард не отличался пунктуальностью и ответственным отношением к службе (этим он весь пошёл наставника), доклад так и лежал, ожидая своего часа. В углу разбросана куча грязной одежды. Небольшой меч подпирал сломанную книжную полку со статуэтками разных керамических животных, которые Эдвард собирал по всему океану, пополняя коллекцию на каждом острове. Две разряженные винтовки валялись прямо возле кровати. Из дула одной из них торчал шомпол. Видимо, молодого инквизитора отвлекло что-то важное, если он бросил чистку оружия месяц тому назад и никак не мог закончить это дело. На кровати спал измотанный долгими переходами через пустыню сам Эдвард Ньютон. Он проспал всю ночь, утро и спал бы дальше, если бы Монти наконец не приготовил очередное шедевральное блюдо.

Монти высунулся наполовину из-за двери кухни и нетерпеливо замахал рукой:

— Капитан Кресто! Пообедать не желаете?

— Нет, что-то не хочется, — безучастно ответил тот.

— Кросс! Ты где?

— Что случилось? — заорал сверху матрос.

— Обед!

— Наконец-то! — Кросс перекинул ногу через смотровое гнездо. — Уже бегу!

Не дожидаясь, пока Кросс спустится вниз, Монти вышел из кухни и приоткрыл соседнюю дверь в каюту инквизитора.

— Неудобно как-то спрашивать, Эдвард… Извините, господин Ньютон.

Матрос топтался у входа, не решаясь войти внутрь. Вид его казался озадаченным: он сомневался, что хозяин каюты будет рад его видеть.

— Ч-что такое? — донёсся еле слышный голос из темноты. Инквизитор проснулся и открыл глаза.

— Господин Ньютон, как вы себя чувствуете? Не желаете ли отобедать?

Поправив чёлку, закрывающую пол-лица, Монти всё-таки сделал шаг внутрь. На низкой кровати, прикрытой прозрачным балдахином, приносящим прохладу и защиту от солнца, иногда заглядывающего в окно каюты, среди кучи сваленных одеял, никого не было видно. Но в следующую секунду одеяла зашевелились, и самым невероятным образом, несмотря на то, что качка совсем незначительная, на пол свалился всклокоченный Эдвард.

— Запах! — закричал он, указывая на открытую дверь.

Из-за неё доносился приятный запах свежеприготовленной рыбной запеканки — он струился по потолку и полу, проникая, словно ядовитый газ, в каюту инквизитора.

Схватившись за живот, инквизитор в полном исступлении начал шарить по полу руками — видимо, в поисках чего-то важного. Спустя мгновение он повернулся в сторону матроса. Лицо его исказила гримаса злобы, и он, захлёбываясь, закричал:

— Монти, скотина!

— Господин Ньютон, простите! Я думал, за ночь вы должны проголодаться, вы ведь так и не поели вчера.

Монти съёжился и поспешно сделал шаг назад. Однако торопливость его оказалась недостаточной, так как сапог, брошенный разъярённым обитателем каюты, успел задеть руку матроса.

— Я тебя убью, раздавлю твою голову и выкину за борт! — Эдвард продолжал искать что-то вокруг кровати. — Где моё ведро?

— Как всегда, рядом с вами!

Монти ни за что на свете не стал бы помогать юноше в его поисках; угрозы несерьёзные, но рисковать он не хотел.

Эдвард наконец-то наткнулся на то, что он так тщетно искал, засунул голову в спасительную посудину, и в тот же момент до ушей Монти донеслись не совсем приличные, хлюпающие звуки.

— Ещё раз явишься сюда, проклятый Монти, и вряд ли сможешь уйти живым!

Эти слова прозвучали в пустоту, потому что бедолага кок, которому они предназначались, успел сбежал довольно далеко, от места катастрофы.