Victorious (2/2)
— Он испортил свадьбу Флёр.
— Клара, — Римус прикрыл глаза, — эта кухня слишком мала.
Шаги. Стук. Дверь открылась. Вспышка света.
— Блядь, — раздался холодный мужской голос.
Звуки возни.
— Я даже оборачивается не хочу, — устало протянул Римус смотря в ошарашенные лица семейства Уизли.
Хлопок двери. Уизли вскинули брови.
— Вот и сиди там, пока не остынешь, гарпия ты чертова! — прокричал Волдеморт.
Флёр и Аполлин сорвались с мест. Римус успел подхватить пролетающую мимо Габриэль и усадил её на стол.
— Да что за?!.. — опешил Волдеморт.
— Все ещё не хочу оборачиваться… — шепчет Римус, наблюдая недобрый блеск в глазах Габриэль.
Звуки возни.
— Римус, старику отцу бы помочь!
Римус устало выдохнул. Резко обернулся.
— Дамы! Своим поведением вы расстраиваете Амелию!
Повисла тишина. Волдеморт прижат к двери, держит Флёр за руки одной рукой, отталкивает Аполлин другой.
— Амелия? — Джинни взглянула на Римуса. — Это какое-то заклинание против вейл?
— Об этом я как-то не подумал, — выдохнул Том. — Слышала, гарпия?! — крикнул он через плечо.
— Да, — крикнула Клара.
— Но их гнев вполне оправдан, отец, — мягко заметил Римус. — Мама будет не рада, когда узнает, что произошло. И что-то мне подсказывает, что утром она сможет беспрепятственно въехать в эту страну.
Том шумно выдохнул:
— Флёр, я приношу извинения за твою испорченную свадьбу. Аполлин, я приношу извинения за испорченную свадьбу твоей дочери. Тебе, Шарль<span class="footnote" id="fn_31470934_2"></span>, тоже приношу извинения и спасибо, что не кинулся им помогать.
— Ты же знаешь, — улыбнулся месье Делакур, — если вейла психанула, то стоит её либо отвлечь, либо отойти в сторону.
— Это да… у нас дома ваза.
— Торшер.
Красные глаза вцепились в Билла.
— Удачи, — пожелал Волдеморт.
— А передо мной извиниться не хочешь, чёрт старый?! — прилетело из-за двери.
— Нет, не хочу. Какого хуя ты вообще в это влезла?
Флёр и Аполлин отступили, Том открыл дверь и взглянул на раскорябанное дерево, Клара вернулась к человеческому лицу.
— Господи, — фыркнул Том, — ты должна этой милой семье дверь.
— Своим «господи» ты выдаёшь то, что вырос среди магглов, — скрестила руки на груди недовольная Клара.
— Ой, уже так похуй, — отмахнулся Волдеморт и сделал три шага к столу, в приказном порядке начал. — Так, у меня ещё куча дел. Гарри Поттер был здесь?
— Технически, нет, — хором ответила вся кухня, включая Дрю и Римуса.
— Опа, — Волдеморт обвел взглядом всех собравшихся. — Римус объяснил вам как играть в эту игру. Люди там тоже не видели Гарри Поттера, и они не врут. Оборотное зелье или трансфигурационные чары. Хитро. Кто придумал?
Только после того, как Римус кивнул из-за плеча Тёмного Лорда, Молли расправила плечи и гордо ответила:
— Я!
Красные глаза оценивающе прошлись по Молли, после чего Волдеморт усмехнулся:
— Невысокая, рыжая, хитрая. Очаровательно, — затем он взглянул на Артура. — Скажите мистер Уизли, вы боитесь свою жену?
— Вы знаете… — начал Артур.
— Не врите.
— Да, иногда даже очень.
— В этом нет ничего постыдного. Я свою тоже. Римус, идём, — Волдеморт обернулся и пошёл прочь из кухни.
— Клара, позаботься о них, — быстро попросил Римус, взял руку Тонкс и прошептал. — Дрю отведет тебя в безопасное место, когда все уйдут, встретимся там.
Тонкс кивнула, поцеловала Римуса в щеку, он накинул капюшон и вышел вслед за Тёмным Лордом.
***
— Клара, — обратилась к ней Тонкс, — можешь проследить, чтобы эти олухи дом тут не разнесли?
— Спрашиваешь ещё, — усмехнулась Клара и пошла в сад.
Тонкс взмахнула палочкой и дверь закрылась.
— Дора, — начала Молли, — что тут происходит?..
— Устраивайтесь поудобнее, — вздохнула Тонкс, — сейчас я вам расскажу сказку о Гензеле и Гретель, и о том, почему мой свёкор — Дьявол. И кстати свекровь моя тоже не агнец божий, но всё равно милее, чем эта змеюка подвида жопочуящая.
***
— Куда мы направляемся? — на ходу спросил Римус.
— В Отдел Тайн, — Том протянул руку и Римус ухватился за неё. Хлопок.
В министерстве магии не так много народу, только первые лица и те мракоборцы, что были на дежурстве, их согнали в один кабинет. Первым делом Волдеморт влетел туда.
— Как ваши переговоры? — тут же спросил он Долохова.
— Как видишь, — устало выдохнул Антонин, видно имея ввиду пятнадцать недовольных лиц.
Они ничего не предпринимали, потому что в комнате было двадцать Пожирателей Смерти, у врага просто численное превосходство.
— Вот не понимаю я вас, — холодно обратился к маркоборцам Волдеморт, — даёшь вам все шансы сохранить жизнь, а вы… — он махнул рукой. — Ладно, мне надо кое-что сделать, Долохов, за мной, а ты, Макнейр, донесли до них мысль.
Волдеморт развернулся. Кингсли сделал шаг.
Вспышка. Волдеморт делает шаг в сторону. Но заклятие остановлено топором. Мракоборцы делают шаг назад, а Гензель идёт прямо на Кингсли. Останавливается рядом с ним и тихо говорит:
— Кингсли, прими его предложение. Мёртвым от тебя толку нет.
— Почему ты защищаешь меня? — шепчет Кингсли.
Римус приподнял капюшон и тут же опустил.
— Но?.. — округлил глаза Кингсли.
— Я потом тебе всё объясню, только не донимай кое-кого расспросами.
— Я обязан…
— Как ты был обязан сказать где Сириус Блэк?
Кингсли опустил взгляд и громко произнёс:
— Я подпишу заявление об увольнении, но страну не покину.
— Твоё право, — не оборачиваясь, холодно произнес Волдеморт. — Гензель, ты мне нужен.
Римус развернулся и вместе с Долоховым вышел следом за Тёмным Лордом.
Лифт, спуск в самый низ. Длинный коридор и открытая дверь, у которой стояли Яксли, Пий Толстоватый и, к неподдельному отвращению Римуса, Долорес Амбридж. Римус ускорил шаг и поравнялся с Томом.
— Если решишь убить Амбридж, — тихо и спокойно шипит Римус, — попроси меня об этом.
— Она переметнулась к Яксли без Империуса, — тихо прошипел Том.
— Почему я не удивлен, — с отвращением прошипел Римус.
Втроём они быстро вошли в Отдел Тайн, за ними последовали и ожидающие их у двери. Ещё одна открытая дверь. Чем-то похоже на зал с пророчествами, только стеллажи завалены папками и свитками.
— Руквуд, ты нашёл? — тут же спросил Волдмеорт.
— Да, мой Лорд, — кивнул Руквуд и провел пришедших дальше. — Эти стеллажи, — тут же начал он обращаясь к Тёмному Лорду, — все бумаги касающиеся дела семьи Ришелье. А это, — он протянул Волдеморту пергамент, — приказ, запрещающий некромантам въезд в страну.
Том Реддл взял пергамент в руки, его красные глаза быстро пробежались по тексту. Могут ли змеи показать на морде отвращение? Ну змеиное лицо Волдеморта точно может. На глазах Римуса, Долохова, Руквуда, Яксли, Толстоватого и Амбридж приказ сгорел в руках Тёмного Лорда. Он даже не взмахнул волшебной палочкой, его внутренней ярости хватило.
— Уладьте формальности, — холодно начал Волдеморт. — Нет больше этого приказа, некроманты такие же вейлы.
— Но как нам тогда оберегать себя от столь тёмных существ? — осторожно спросил Яксли.
— Сказали те, — Волдеморт обернулся к ним, — кто взял на службу дементоров. Единственный некромант, которого вам стоит опасаться — моя жена. Сами решайте, кого вы боитесь больше — её или меня.
— Но она же монстр… — тихо произнес Яксли.
— Ой, блядь, дико извиняюсь, — язвит в ответ Волдеморт, — совсем забыл, что я святой.
Римус не удержался и рассмеялся. Глаза Яксли, Толстоватого, Амбридж и Руквуда наполнились ужасом.
— Вам не стоит бояться мою маму, — отдышавшись начал Римус, — любовь к отцу в ней сильнее, чем ненависть к вам. Впрочем, как и у меня.
Пока работники министерства пытались осознать сказанное Гензелем, Волдеморт обратился к Руквуду:
— В какой папке причина казни Ришелье?
— Надо найти, мой Лорд.
— Так ищи, на всех интересных местах можешь оставить закладочки. Я вернусь, когда ты закончишь.
— На это уйдет не меньше месяца, мой Лорд.
— Я в тебя верю.
— А может и два…
— Я в тебя верю, — почти по слогам произнёс Волдеморт.
Вот она… Победа.
Министерство в его власти. Серый кардинал занял своё место.
Вот только…
Ни счастья, ни легкости, ни спокойствия. Словно победил в марафоне, да только в конце ноги ломит и нет сил стоять на пьедестале.
Пожиратели пытаются радоваться, да только их радость вымучена. Они слишком долго к этому шли.
***
Волдеморт распахнул глаза. В чёрном костюме и шляпе он стоял у входа в «Айсберг». Тёмный Лорд знает, это сон. Он не помнит, как здесь очутился, да и толпа вокруг не расступается в ужасе, а наоборот своим потоком заводит его внутрь.
Вейла Сьюзи спрашивает забрать ли его пиджак, но не узнаёт. Волдеморт просто проходит мимо в главный зал. Люди рассаживаются за столы, пьют и говорят. Их слова не разобрать, все сливается в общий гул. На сцену выходят музыканты, толпа приветствует их аплодисментами. Это Лиза-Лиза, Римус, Хью, Элис и Лили. Других музыкантов Тёмный Лорд не знает. Да и под чьей аккомпанемент он споёт? Волдеморта подхватывают за локти и ведут к большому столу у сцены. Конечно, это Сириус и Джеймс. В груди что-то сжимается. Сириус Блэк мёртв. За столом сидит небезызвестный старик, Эйка и Вольфганг, Гензель и Гретель, Альбус Дамблдор…
— Чёрт, — выругался Волдеморт.
— Нет, всего лишь я, — улыбнулся Альбус.
В этом зале так много мертвых. Платья и костюмы Тёмного Лорда не обманут, эти люди вокруг — охотники. Вокруг люди, которых он знает, которых он знал когда-то. Правда кое-кого не хватает.
Собравшиеся смотрят на сцену. Джеймс и Сириус усаживают Волдеморта за стол. Свет уже приглушен. Музыка, группа запела:
Tonight we are victorious,
Сегодня мы победители,
Champagne pouring over us,
Шампанское льётся на нас,
All my friends were glorious,
Все мои друзья были великолепны,
Tonight we are…
Сегодня мы…
И на сцене появился Том Реддл:
…victorious!
…победители!
Oh-oh-oh, victorious!
О-о-о, победители!
Oh-oh-oh!
О-о-о!
В это раз он не прятался и не скрывался. Простые брюки, рукава белой рубашки закатаны, а три пуговки сверху расстегнуты. Том поёт у микрофона, раскинув руки. Тянет, что в конце срывается на хрип и сразу продолжает песню:
Double bubble disco queen headed to the guillotine,
Диско-королева с пышными формами шла на гильотину,
Skin as cool as Steve McQueen, let me be your killer king,
Кожа была холодна, как Стив Маккуин, позволь мне стать твоим королём-убийцей,
It hurts until it stops, we will love until it's not,
Будет болеть, пока не прекратится, мы будем любить, пока любви не станет,
I'm a killing spree in white, eyes like broken Christmas lights.
Я серийный убийца в белом, мои глаза, как сломанная иллюминация.
My touch is black and poisonous,
Мои ласки мрачны и ядовиты,
And nothing like my punch-drunk kiss,
И ничто не сравнится с моим оглушающим поцелуем,
I know you need it, do you feel it?
Знаю, тебе это нужно. Ты чувствуешь?
Drink the water, drink the wine!
Пей воду, пей вино!
Кажется, Том пел всем, но нет. Он даже не бросил взгляд на Волдеморта или кого-то из присутствующих, Том просто протянул руку вперёд.
Oh, we gotta turn up the crazy,
О, мы должны погудеть на всю катушку,
Living like a washed up celebrity,
Будем жить как вышедшая в тираж знаменитость,
Shooting fireworks like it's the Fourth of July
Запустим фейерверки, будто сегодня четвертое июля,
Until we feel alright,
Пока нам не станет хорошо,
Until we feel alright.
Пока нам не станет хорошо.
Руку Тома на сцене ухватила маленькая ручка с длинными красными ногтями. Он тянет и тут же прижимает к себе Амелию, в том чертовом коварном платье. Внутри Волдеморта полыхнула ревность. Амелия танцует на сцене, а Том поёт:
I'm like a scarf trick, it's all up the sleeve,
Я как фокус с платком: всё припрятано в рукаве,
I taste like magic, waves that swallow quick and deep,
На вкус я как магия, как волны, затягивающие быстро и глубоко,
Throw the bait, catch the shark, bleed the water red,
Забрось наживку, поймай акулу, обагри воду кровью,
Fifty words for murder and I'm every one of them.
Пятьдесят слов означают «убийство», и ко мне они применимы все до единого.
My touch is black and poisonous,
Мои ласки мрачны и ядовиты,
And nothing like my punch-drunk kiss,
И ничто не сравнится с моим оглушающим поцелуем,
I know you need it, do you feel it?
Знаю, тебе это нужно. Ты чувствуешь?
Drink the water, drink the wine!
Пей воду, пей вино!
Oh, we gotta turn up the crazy,
О, мы должны погудеть на всю катушку,
Living like a washed up celebrity,
Будем жить как вышедшая в тираж знаменитость,
Shooting fireworks like it's the Fourth of July…
Запустим фейерверки, будто сегодня четвертое июля…
И вместо того, чтобы закончить эту часть, Том тянет Амелию к себе и жадно целует. Волдеморт подрывается с места, но тут же Джеймс и Сириус усаживают его обратно. Стул отъезжает от стола. Группа поёт:
Tonight we are victorious,
Сегодня мы победители,
Champagne pouring over us,
Шампанское льётся на нас,
All my friends were glorious,
Все мои друзья были великолепны,
Tonight we are victorious!
Сегодня мы победители!
Кажется Том впервые смотрит на Волдеморта, криво улыбается, его глаза вспыхивают красным. Группа поёт, а Том спрыгивает со сцены подхватывает полный бокал со стола и идет к Волдеморту. Поёт:
Oh, we gotta turn up the crazy,
О, мы должны погудеть на всю катушку,
Living like a washed up celebrity,
Будем жить как вышедшая в тираж знаменитость,
Shooting fireworks like it's the Fourth of July…
Запустим фейерверки, будто сегодня четвертое июля…
Том Реддл выплеснул содержимое бокала в лицо Волдеморта.
Until we feel alright.
Пока нам не станет хорошо.
Группа поёт припев ещё раз. Том Реддл смотрит на Волдеморта с отвращением. С последними словами музыка резко оборвалась и все исчезли. Хотя, нет, не все. Их осталось двое: Том Реддл и Лорд Волдеморт.
— И что, — начал Волдеморт, проводя рукой по лицу, чтобы убрать капли, — ты сейчас снова бросишь что-то многозначительное и я проснусь?
— Вообще-то нет, — ответил Том и закурил. — Я хочу кое-что обсудить.
— Удиви меня.
— Победа. Так какого черта не слышны праздничные речи, шампанское не льётся из каждого угла, а хмельные компаньоны на спор не ловят павлинов? Да и ты… или же я? Не важно. Какого черта Тёмный Лорд выглядит так, словно сожрал кочергу и не может просраться?
— Мальчишка.
— Ха! Серьезно? — Том бросил бычок в сторону. — Ты не думаешь, что угрозы от Гарри Поттера ровным счетом нихуя? Я не спорю, Гарри талантливый и у него где-то явно родинка в виде четырёхлистного клевера. Да вот загвоздка, он победит в дуэли, если она будет проходить на поле для квиддича. Спорт не сильная наша сторона.
— К чему ты клонишь?
— Как я таким тупым-то стал? Знаешь, всегда думал, что наш фетиш это одна невысокая рыжая француженка, а не чернявенький очкастый парнишка. Твоя одержимость выглядит очень нездоровой. Когда ты заберёшь Амелию?
— Пока небезопасно.
— Да с хуя ли?! Британия наша. Все стелятся под ноги беспрекословно. Ты думаешь, Гарри Поттер может как-то навредить Амелии?
— Возможно.
— Едрить ты бестолочь. Как он навредит? Убьёт её? Нет… Гарри Поттер кто угодно, но не убийца. Скажет ей, что я маньяк и ничего святого во мне нет? Амелия в курсе с 1944. Думаешь, она не даст нам схватить Гарри Поттера?
— Ну по головке за такое она точно не погладит.
— А может в её рыжей головке родится план, как решить эту проблему.
— У меня уже есть ответ: волшебная палочка.
— Меня напрягает, что ты смотришь на это, как на подорожник. Проблема глубже.
— А я вот думаю, что нет.
— Защитные чары Лили. Там ни черта не понятно. Там чёртов мрак. И мне кажется, одна очень дорогая нам рыжая голова много знает про эти чары.
— Амелия не говорит о Ришелье.
— Лили у неё год жила, что если она её уговорила? Мать, защищающая ребёнка, да и сама Лили упёртая, такая может подточить Амелию. Да и мелкий Гарри уже больно смахивал…
— Заткнись.
— Мне тоже неприятно это говорить. Но ручка-то на секунду дрогнула.
— Что ты хочешь услышать?
— О… нет. Это ты хочешь услышать. Голос разума. Так и быть, не буду ходить вокруг да около: оставь Гарри Поттера и займись делами. Ты оставил власть в руках долбоебов.
— Мы хотим увидеть, что они с этим сделают.
— Ой, мы с них седеть начнём. Хотя, — Том криво усмехнулся, — было бы чему.
Волдеморт исчез, а Том Реддл вскрикнул словно от боли и толкнул стоявший рядом стол. Жуткий грохот, один за одни бьются бокалы. Том прикрыл глаза, всё, чего он сейчас хотел это покоя, но полноценно он испытывает его только под боком одной рыжей мадемуазель. Постойте, нет, мадам. Она стала «мадам», потому что стала его женой. До чего же чертовски приятное чувство.
Сон меняется. Том приоткрыл глаза, это подземелье Хогвартса. Он стоит, протянув Амелии конверт с приглашением.
— Нет, мистер Том, я НЕ пойду с вами, — резко отвечает она.
Амелия развернулась и продолжила подниматься по лестнице. Конверт выпал из рук юного Тома Реддла. Это ударение на «не» резало по живому, словно нож. Она должна была сказать «да». Она уже ответила ему «да». Так почему?.. грудь пронзила резкая боль.
Волдеморт подорвался на узком диване в своём кабинете. Тяжело дышит. Страх. Но это был сон. А может сон был до этого? Том опустил взгляд на руки. Вот кольцо на левом безымянном пальце. Амелия подарила его на берегу, под шум волн. Том прокрутил кольцо на пальце дважды, словно убеждая себя, что оно настоящее. Затем подорвался с дивана. Вот на столе её фотография. Амелия улыбается ему, поправляя волосы. А вот фотография их детей. Лиза-Лиза и Римус, к их жизням Том и Амелия имеют прямое отношение. На ватных ногах Том вернулся к дивану и опустился на него. Вот сорочка Амелии. Том подхватил и уткнулся в неё лицом. Амелия всегда говорила ему «Да». Это лишь дурной сон.
Волдеморт поднялся, надел ботинки и в мятых рубашке и брюках, сжимая в руках сорочку Амелии, вышел в коридор. Быстро прошёл по нему и постучал в дверь.
— Ты в курсе, какой сейчас час? — спросил Антонин. — Это тебя добрый сына отдыхать отправил, а я только закончил в министерстве.
— Ты ещё не лёг и не переоделся, — Том звучал словно простывший. — Так что лети в Париж и привези сюда мою жену.