Kiss of the Cobra King (1/2)

I say a prayer and we call for the blood of the wild

Я произношу молитву, и мы призываем к крови диких

This time in the venom of the Cobra lies the might

На этот раз в яде кобры заключена мощь

Part 1

Амелия поняла, что Альбуса больше нет в мире живых, когда на комод в её спальни опустился Фоукс. Феникс никогда не приходил один, но сегодня всё иначе. Амелия тяжело вздохнула. Смерть всегда печальна. Фоукс протянул лапку, к которой был привязан маленький сверток. Альбус перестраховался. Там всего одно число: 8. Амелия тяжело вздохнула. Теперь уж точно она не переживет путешествие в арку.

— Ты можешь остаться у меня, — тихо говорит она, прикасаясь к оперению феникса. — Тебе нужно набраться сил перед своим путешествием.

Амелия думает, насколько же строги законы Британии и пустят ли её на похороны дяди. Не пустили, даже в составе французской делегации действующего министра магии и его советников.

На следующий день после похорон прибыл Аберфорт. Его отношения с Альбусом были непростыми, но это не отменяет того, что он потерял брата.

— Не брат, а наказанье, — бурчит Аберфорт сидя на кухне ателье. — Не дали похоронить рядом с матерью и сестрой. Как будто и нет у него семьи вовсе.

Амелия берет его руку в свои и печально улыбается.

— Скоро начнётся, да? — спрашивает Аберфорт.

Амелия аккуратно гладит его руку.

— Дядюшки нет, — вздыхает Амелия, — он был голосом хоть какой-то морали. Министерство падёт, потому что не нужна метка, чтобы быть Пожирателем Смерти. Пожиратели Смерти отвратительны по своей сути, но они хотя бы честны с собой и миром, в отличии от крыс, что прячутся за масками министров. Так что да, Том будет действовать быстро. К сожалению, в этот раз у него получится. Но, — Амелия опустилась рядом с Аберфортом, — он тебе не навредит.

— За себя не переживаю, — вздохнул Аберфорт. — Главное, чтобы он тебе не навредил.

Амелия прикрыла глаза. У неё нет сил сказать, что и у её жизни начался обратный отсчёт.

— Не навредит, — слабо улыбнулась Амелия. — Мне и таким как я он сделает только лучше. История Ришелье ранила его сердце… а возможно и душу.

— Рад знать, что хоть что-то человеческое в этом непутевом есть, — фыркнул Аберфорт.

— Лучше расскажи как поживает Хогсмид и «Кабанья голова».

Они говорят до глубокой ночи. А утром Аберфорт уедет.

***

В день смерти Дамблдора утром Римус пошёл к Тонкс. Вечер этого же дня был вечером перед полнолунием. Римус постучал в двери кабинета Тёмного Лорда. Совсем недавно они вернулись в Малфой Менор, и Том снова приспособил маленький кабинет под себя. Римус открыл дверь после короткого «Входи».

— Как прошёл твой разговор, — тут же спросил Том помешивая варево в маленьком котелке.

По просьбе Римуса это зелье варилось в большом котле в подвале клуба Джарета, где оборотни собирались в полнолуние. Том приказал реализовать эту затею Снейпу. За тем, чтобы зелье выпил каждый, следил Джарет. А вот Римусу Том варил самостоятельно. Ночь полнолуния Римус проводил с ним.

— В этот раз мы особо не разговаривали, — неловко ответил Римус, запирая дверь.

Том опустил крышку на котелок и выдал:

— Я слишком молод для того, чтобы стать дедушкой.

— Не волнуйся, — фыркнул Римус, — дети не входят в наши планы.

— Знаешь, в мои планы дети тоже не входили, но у меня их двое.

— Есть же настои…

— Да, но они не помешали появиться Лизе-Лизе, да и от тебя не уберегли.

— Касательно меня — это ваше решение, вы имели полное право сказать, что я вам не сын. Хотя, если подумать, с Лизаветой дела обстоят так же.

— Если бы, да кабы… ненавижу это. Всё так, как и должно быть… — Том поджал губы, а после добавил, — наверно. Ладно, пей зелье, а то совсем не вкусным станет.

— Хорошо, — Римус быстро скинул красный плащ, открыл крышку и зачерпнул небольшим половником зелье. — Хью просил передать, что таинственный источник по артефактам наконец-то ответил и назначил встречу.

— Когда? — тут же поинтересовался Том.

— Через неделю, — Римус перелил зелье в стакан. — Он подготовится ко встрече с тобой.

— Но тебя он не ждёт.

***

— Не думал, что когда-нибудь вас повстречаю, — заметил мужчина.

— Но вот я здесь, — ответил Волдеморт.

Хью договорился о встрече, так Том в июле 1997 года оказался в Польше. Небольшой, но богатый дом, мужчина представился как мистер Смит, но Том уверен — это вымышленное имя, этот человек скрывает свою личность. Можно было бы напасть и вытащить всё из головы не-Смита, только расслабленное выражение лица мужчины не обманывало Тома, мужчина готов отразить нападение в любую секунду. Проще расположить не-Смита к себе и притупить его бдительность, рука Римуса не дрогнет.

В маленькой гостиной двое мужчин сидят друг напротив друга.

— Мой человек сказал, что вы можете мне помочь в поиске древних артефактов, — мягко начал Том.

— Не я, но я знаю того, кто может, — обворожительно улыбнулся не-Смит.

— И кто же это?

— Потомок древнего рода, который вел учет этих самых артефактов.

— Имя.

— Амелия Дюма, у неё ателье в Париже на Монмартре, она живет там же.

Тома охватила ярость. Но он смог удержать себя в руках. Прежде, надо понять, кто ещё в курсе и что ещё он скрывает.

— Кто вам о ней рассказал? — с интересом спросил Том.

— Боюсь, это моя тайна.

— Я не имею свойства трепать языком.

— Почему вам это интересно?

— Вы не так дорого продаёте эту информацию, хочу понять, от чего идёт такая благотворительность.

— Я ей так мщу. Из-за неё мой отец проиграл дуэль и из тюрьмы он уже не выйдет.

Том усмехнулся. Вот что он скрывает.

— Вы сын Гриндевальда, — тихо заметил Том.

— Как вы догадались?

— Кое-что слышал от вейл. Теперь картинка сложилась.

— Вы ведь никому не расскажете?

— Какой в этом смысл? Всё в вашем доме говорит, что вы хотите дожить свою жизнь спокойно.

Не-Смит пождал губы. Но вот Тома так и тянуло, встать, развернуть Римуса в дверях, а сынка Гриндевальда сдать мадам Дориан. Но этот гад наверняка сменит и дом, и имя после этого разговора. Так что план Тома остаётся прежним.

— Так почему так дёшево, — издалека начал Том, — что меня там ждёт?

— Рыжая сука, — скривился не-Смит, ноздри-щелки Тома предательски раздулись от злости. — Отец много говорил о Ришелье и когда нашёл, где вейлы спрятали их последнего потомка, то смог вынудить Дамблдора, чтобы тот поставил её на кон в их дуэли. Знаете, отец был немного одержим секретами, что таила её семья. Правда, узнать их могут только члены семьи. Он был уже староват для такой молоденькой девчонки. Спросил, не хочу ли я взять её в жены. Так бы мы породнились и ключик в замочной скважине повернулся бы. Было конечно предположение, что она — вейла, но такая сила пригодилась бы отцу. Если отбросить то, какими мерзкими умеют быть эти твари, человеческое лицо у неё вполне милое.

— Вы были на той дуэли? — Том знал ответ, но для вида спросил.

— Нет, отец не собирался проигрывать, но на случай проигрыша он отослал в безопасное место тех, кому нужно оперативно скрыться, — не-Смит замолчал, но потом продолжил. — Вы спросили что вас ждёт… Знаете, за милым личиком этой рыжей сучки очень острый язык. Я виделся с ней раз за час до дуэли. На моё замечание, что она неплохая пассия, она коварно улыбнулась и посоветовала мне молится о проигрыше отца.

— Почему это?

— Она сказала, что если Дамблдор проиграет, то по мою душу явится её британский кавалер. И в отличии от Дамблдора, этот парень не знает слова ”пощада”. Но видно она лишь языком может молоть. Даже не знаю, о ком она говорила, насколько мне известно, она не замужем…

— Вот тот о ком она говорила тебя и настиг, — перебил Том, он узнал всё что хотел.

— Чего? — опешил не-Смит.

— Я учился с Амелией, — лениво начал Том. — И я тот её кавалер, который не знает пощады. Удивительно, уже тогда она видела меня насквозь. Хотя, такие вейлы как она могут видеть человеческую душу. Всегда говорила, что она чернее ночи. Увидя твою, наверняка сказала бы, что она прогнила.

— Не может такого быть, — глаза не-Смит бегали по комнате.

— Может.

— Тогда почему ты не использовал её?

— Потому что хочу, чтобы моя жена тратила свои годы на жизнь со мной, а не в угоду моих амбиций, — резко произнёс Том.

Конечно, он говорил это из данной точки времени, после всех прожитых лет и эмоций, как бы он говорил в семнадцать даже Том не хочет знать.

— Мерлин! Если бы я знал, что она твоя жена…

— Да даже если бы знал, — перебил Том, — в тебе сидит такая старая и мелочная обида, что ты всё равно искали бы способ ей досадить.

— Я буду сражаться за свою жизнь.

— Как многие до тебя, да и думаю после. Живым ещё никто не ушёл.

— Да? Наслышан о Гарри Поттере.

— Вот же все вцепились в мальчишку. Я проиграл дуэль Лили Поттер. Замечу, что её сейчас с нами нет, а я всё ещё здесь. Гарри Поттер лишь невольный свидетель, который по итогу получил все лавры, — Том задумался и прошептал. — Может поэтому мальчишка так меня раздражает?

Не-Смит подорвался с места, но Том оказался быстрее, он уже настаивал палочку на грудь оппонента. Не-Смит медленно опустился в кресло.

— Если бы я хотел тебя убить, — вздохнул Том, — то уже сделал бы это. Но мне нужно было понять, сколько ты знаешь, чтобы не вышла осечка. Будет обидно, если с твоей смертью проблема не исчезнет. Рад знать, что исчезнет. Знание об Амелии идёт рука об руку с Гриндевальдом, а тебе нужно чтобы эта связь не была доказана.

— Но теперь ты не сможете застать меня врасплох.

— Да, я тебя уже не убью.

Просвистел топор и воткнулся в голову мистера не-Смита. Короткий хрип и его глаза остекленели. Том повернул голову вправо и взглянул на Римуса в дверях.

— Ты всё узнал? — спросил он.

— Да даже если нет, — Волдеморт медленно поднялся, — ты уже всё сделал.

Том подошёл к не-Смиту и проверил пульс. Мёртв. Когда дело касается заклинаний, Том не сомневается, но то, как убивают Лиза-Лиза, Римус и, как выяснилось, Амелия, требует подобной проверки.

— Не волнуйся, — Том поднял взгляд на Римуса, — проблему ты зарубил на корню.

— Не удержался от этого каламбура? — фыркнул Римус и направился за своим топором.

— Спрашиваешь ещё, — Том рассматривал тонкую фигуру, которая осталась в дверях. — Смотрю ты не один.

— Да, — Римус выхватил свой топор, на рукояти которого было накарябано «Lisa-Lisa», — Дора решила составить мне компанию.

— О чём ты волнуешься? — Том направился к Тонкс. — Она мракоборец и сильная волшебница.

Тонкс вошла в комнату и стянула капюшон. Ее волосы короткие и ярко-розовые, Лиза-Лиза наверняка пришла в восторг от этого. Тонкс вздохнула:

— Да у меня грация как у слона в посудной лавке… — и неуверенно добавила, — сэр.

— Поэтому мы чуть задержались, — Римус смахнул кровь с лезвия, провернул топор в руке и тот исчез в блеске рубинов.

— Думаю, — начала Тонкс, с интересом рассматривая Волдеморта, — когда Гензель явит своё британское имя, тётушку Беллу порвёт на пцуки.

— Да, — Том с не меньшим интересом рассматривал Тонкс, — твоя тётушка определенно потеряется в эмоциях.

— На обратном пути, — Римус подошёл к компании из двух человек, — я хочу навестить маму. Может ты хочешь с нами?

— Хочешь увидеть, как она вцепится мне в лицо? — Том медленно перевёл взгляд на Римуса.

— Она имеет на это полное право.

— С этим я даже не спорю, но… в этот раз я пропущу. Да и скоро она переедет к нам. Только ей не говори, пусть это будет сюрпризом.

— Жаль, — вздохнул Римус. — Тогда скажу тебе сейчас. Мы решили пожениться.

Том открыл рот и тут же закрыл. Хотел спросить: не рано ли? Они встречаются от силы две недели, но знают друг друга намного дольше. Может на Римуса так повлияло то, что Том сознался ему в своей самой большой ошибке? Том сказал другое:

— Поздравляю, но вы уже в том нежном возрасте, когда благословение родителей не требуется. Ну а ещё меня радует, что моя персона не повлияла на рвение Нимфадоры, Сириуса, Лили.

По вытянувшемуся лицу Тонкс, Том подумал, что Римус не успел всё ей рассказать. Женится собрались, ну-ну.

— К ней стоит обращаться либо Дора, либо Тонкс, — подсказал Римус.

А может и рассказал, а дело в другом.

— Стоило предупредить об этом заранее, — тихо заметил Том.

— Да время так летит, не поспеваешь за ним. Вот думаем либо насчёт церкви…

— Пошутишь, что у меня кожа в церкви сползёт, стукну, — тяжело вздохнул Том.

— Зачем? Для этого у нас есть Клара, — но потом Римус продолжил мысль. — Ещё есть вариант сходить в министерство. Просто не хотим церемоний и всей этой суеты.

— Даже не знаю. В твоих словах столько смысла, но с другой стороны, когда я ещё увижу свадьбу ребенка?

— Сказал тот, кто венчался в чулане «Айсберга».

— Не в чулане, а в коридоре с резким перемещением в гримерку Клары. Но всё же… даже маленькая церемония — это повод протащить твою маменьку в страну.

— Её не пустили на похороны Дамблдора.

— Серьёзно? Они прям вынуждают меня…

— Есть ещё вариант провернуть всё это не в Лондоне, а в Париже…

— Впечатление вы производите знатное, — вмешалась Тонкс. — Такая непринужденная и теплая беседа, только у вас труп с пробитой головой в кресле. У меня вопрос: а свекровь это смутит?

Том тяжело вздохнул, потому что у него был ответ на этот вопрос и он ему не нравился:

— На моих глазах она проткнула яйца итальянского мафиози шпилькой. Какие выводы ты можешь сделать?

— Мне уже нравится моя будущая свекровь, — непринуждённо заметила Тонкс.

— Твоя мама шьется у неё, — внезапно добавил Римус.

Ох не всё он рассказал невесте, Том тяжело взглянул на сына.

— Так твоя мама — тётушка Амелия? — тут же оживилась Тонкс и легко стукнула Римуса в плечо. — Чего ж ты сразу не сказал! Пока была мелкая, с мамой к ней ездили.

— Тётушка? — в один голос переспросили Том и Римус.

— Ну с родными мне не повезло, — пожала плечами Тонкс, — вот сделала тётушек из маминых подружек.

— Какая находчивая, — усмехнулся Том и обернулся, взглянул на тело. Задержались они тут. — Ладно, этот вопрос мы решили, — заключил Том и направился к выходу.

— Почему в 45-м мама пугала его тобой? — спросил Римус, направляюсь за ним и подхватив Тонкс под руку.

— Она не рассказывала? Я был «планом Б» на тот случай если Дамблдор проиграет Гриндевальду.

— Сколько тебе тогда было?

— Без полугода девятнадцать.

— Даже не знаю, хорошая это была идея или нет.

— По мне так — тупая. Но ради Амелии я пошёл бы на эту глупость.

— Да?

— Молодой и дурной, как паровоз. На одной ревности я был всю Европу перевернул.

— Кажется это единственный расклад при котором ревность во благо.

Втроём они покинули дом.

***

Римус зашёл в Малфой Менор за полчаса до того, как начнут собираться пожиратели. Сразу же отправился к кабинету Тома. Как только Римус вошёл в кабинет, ему тут же прилетел вопрос:

— Хорошие новости есть?

Римус взглянул на Тома, который лежал на диване прикрыв глаза.

— Зашли с Дорой во французское министерство и расписались, — Римус приманил кресло к дивану. — Мама правда настояла на покупке колец, — опустился в кресло, — и на том, чтобы отец Доры незамедлительно отправился во Францию под защиту вейл.

— Грязнокровка значит… Мудрое решение, — протянул Том, не открывая глаз, — я не знаю, что они учудят, когда министерство падёт.

— Почему ты не собираешься их контролировать?

— Давай назовем это социальным экспериментом.

— Во-первых, ты не социолог, а во-вторых могут пострадать мирные люди.

— Думаешь, меня это волнует?

Римус устало выдохну:

— Сам виноват, что сказал.

— Как там поживает Грюм и его планы? — Том всё так же лежал с закрытыми глазами.

Римусу уже начало казаться, что он на аудиенции у вампира. Но он всё же ответил:

— Давай послушаем, что скажет Снейп.

— Не хочешь подставлять Грюма?

— Нет, на него мне всё равно, но я хочу быть честным перед собой и тобой. Грюм не говорит всех деталей плана… никому. Так что для нас всех по итогу будет сюрприз.

— Он хоть понимает, чем это чревато?

— Эта палка о двух концах. Ясно дело, что крыса найдется, а так есть шанс хоть на какую-то неожиданность.

Римус слышал кое-что по пути в кабинет, поэтому у него был вопрос. Но Том опередил его, задав свой:

— Как Амелия?

— Пугающе спокойная. Она не сердится на тебя, если ты об этом.

— Может она обмолвилась о каком-то своём плане?

— Как будто тебя волнует, что ты можешь как-то испортить её планы.

— Возможно, я хочу услышать, что я и есть её планы.

— Это определенно так, отец. Но ты же её знаешь, она импровизирует.

Смолкли. Но недолго, потому что Римус спросил:

— Ты правда хочешь убить Чарити Бербидж?

Том открыл глаза и поднялся, спокойно ответил:

— Я предложил ей оставить эту работу и сохранить жизнь, она отказалась от моего предложения.

— И ты собрался сделать это у них на глазах?

— Да, кажется они расслабились, да и надо внести монетку в мою репутацию больного ублюдка.

— После Отдела Тайн их ягодицы плотно сжаты.

— Эта женщина твой друг?

— Работали вместе.

Том поднялся с дивана и направился к выходу, по пути позвав Римуса:

— Идём.

Том скрылся в дверях, а Римус тяжело поднялся. Чары на лицо, капюшон натянуть посильнее и вот он бредет следом за Томом. У лестницы Римус встретил Долохова.

— Ты чего? — тихо спросил Антонин.

— Да я же тоже мог их не принимать как родителей… а уже всё, — прошептал Римус, а затем чуть громче спросил. — Аннет отправилась в Париж?

— Да. Может ты знаешь, зачем она Ami?

— Мама хочет забрать родных Гарри. Ей нужна пара капель крови Петуньи.

— Я думал она собралась воскрешать, а не призывать.

— Она и с тобой не поделилась?

— Ты же её знаешь. Сказала, что махнет рукой, когда всё начнётся.

— Знаешь, что интересно, когда Сириус был проездом в Париже, он тоже оставил маме немного своей крови на сохранение.

— Меня чего-то начинает пугать её план.

— Пластинка в надежном месте? — внезапно спросил Римус.

Антонин на секунду задумался, но потом понял о чём речь.

— Да, — кивнул он, — в надежном месте.

— Я скажу, когда её запускать.

— Она нужна Ami?

— Нет. Это наш с Лизаветой план и мы его реализуем независимо от родителей.

Римус и Антонин зашли в столовую.

***

Волдеморт вскинул руку и все тут же смолкли. Собрание шло уже пол часа. Он аккуратно взглянул через плечо, в кресле у камина укатанный в красный плащ сидел Римус, хотя собравшиеся знали его как «Гензеля».

Не очень то Грюм бережёт дату перевозки мальчишки… Изумительно… значит они будут применять уловки. Проблема в том, что Тёмному Лорду придется рассредоточить силы. Тому кажется, что он пытается поймать воздух, но Гарри нужно схватить. Иначе, они переложат всё на него, а Тому это не нужно, он хочет увидеть как общество волшебников справится самостоятельно, если справится конечно.

Правда есть ещё один нюанс в том, чтобы поймать мальчишку. Волдеморт медленно поднялся и подошел к Люциусу.

— Что в сердцевине твоей палочки? — спросил Волдеморт.

Люциус забрал у Тома Лизу-Лизу. Амелия обещала сохранить Люциусу жизнь, что ж, Том Реддл заберёт у него всё остальное, сохранность этого она не обещала.

— Сердечная жила дракона, — сдавленно ответил Люциус.

— А из чего она?

— Из вяза, мой Лорд…

— Мне нужна твоя палочка, Люциус.

— Но…

— Ну же.

Дрожащей рукой Люциус протянул свою палочку. Волдеморт сжал палочку в руках. Малфои выглядели несчастными, как и Лестрейнджи. Тома это полностью устраивало. Единственный кто из их семейства не был в полноценной опале, это Нарцисса. Причина в Амелии, Нарцисса служит ей, не Тёмному Лорду, а вступать в конфронтацию с женой он ни под каким предлогом не хочет.

Он уже в неплохой конфронтации с самим собой.

Люциус дернулся в сторону Волдеморта, но он лишь криво усмехнулся и холодно произнёс:

— Свою палочку я тебе не дам.

Люциус выпрямился уставился в пустоту перед собой.

— Господин… — начала Нарцисса, но её перебил Гензель:

— Не стоит, обсудишь это со мной после.

Нарцисса поджала губы и гордо выпрямилась. Том видел, как её рука скользнула под стол и сжала руку Люциуса.

— Мой Лорд… — начала Беллатрикс, но Волдеморт вскинул руку, и Белла тут же стихла.

Лестрейнджи были фанатичны, лучший способ наказать их — это продолжать игнорировать. Но такое поведение Волдеморта спровоцировало кое-что.

— Слышал, ваша племянница вышла замуж, — подал голос Макнейр.

Эти решили позлорадствовать, видно что бы успокоить свои нервы. Волдеморт прикрыл глаза.

— Да, — подхватил его Мальсибер, — за мерзкую полукровку-оборотня Римуса Люпина.

Ноздри-щелки Волдеморта угрожающе раздулись. Ярость.

— Драко, — продолжил Макнейр, — будешь нянчить своих племянников-щенков?..

— Достаточно, — резко произнес Волдеморт и все стихли.

Шуршание плаща, Генезль поднялся и направился к столу.

— Пытаюсь понять, — на ходу говорит он, его голос звучит зловеще, словно из чащи леса, — где проходит эта тонкая грань у вас в головах. Когда из мерзкой полукровки я становлюсь уважаемым человеком?

— Ты охотник, — тихо заметила Беллатрикс.

— Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет<span class="footnote" id="fn_31408560_0"></span>, — Гензель остановился за стулом, на котором сидел Драко и сжал деревянную спинку. — Моя сестра родилась охотницей, я стал охотником, но мы всё равно оборотни. Возможно, ваш новый родственник тоже уважаемый человек, кто знает? Вы уж точно не знаете. Поэтому прежде чем называть чьих-то деток «щенками» подумайте, не захотите ли вы взять свои слова назад.

— Он работает на тебя? — смело спросила Беллатрикс.

— Я отчитываюсь только Тёмному Лорду, — холодно отрезал Гензель.

Рано или поздно карты будут вскрыты и тогда всем собравшимся будет очень-очень стыдно, но Гензелю всё равно на их стыд.

В полной тишине Волдеморт говорит о магглах. Прошло полвека и Тёмный Лорд вернулся к тезисам с которых начинал. Какой не близкий путь. Магглы — отвратительны и не достойны притеснять волшебников, так коротко можно обобщить его слова. Впервые за вечер его слова пропитаны ядом и немного болью.

Том Реддл видел только боль, он не был очарован, как Артур Уизли или Амелия Дюма, но справедливости ради, они оба росли в мире, в котором родились, для Тома же его детство стало тяжелым испытанием. Это может объяснить его ненависть, но ни в коем случае не оправдывает её. У ненависти нет оправданий. В людях есть столько сильных и приятных чувств, а они тратят время на это… никогда этого не понимал.

Чарити Бербидж, висевшая в воздухе, смотрела на Северуса Снейпа, а он бросил короткий взгляд на Гензеля. Догадался, наверно еще в прошлом году, а может сразу, как только Гензель припомнил обидное школьное прозвище. Гензель лишь покачал головой. Прежде, чем Нагайна распахнула пасть, прозвучали слова «Авада Кедавра», а следом зеленая вспышка. Но она всё равно ушла в страхе, хотя это лучше, чем погибнуть в пасти змеи.

***

— Когда ты говоришь о магглах, это ты о них говоришь или ребенок внутри тебя? — спросил Римус, когда они остались наедине в кабинете Тома.

— С чего такой вопрос?

— Просто не могу понять твою идею. Ты хочешь дать власть им, но они направят всё внимание на сакральность магии и то, кого можно к ней пускать, а кого нет. Максимум они начнут воспитывать ненависть к магглам, но на большее они не решатся. Пока волшебники Британии варятся в своём котле, это одно, но если начать негативную активность в сторону магглов, вмешается Мировой Совет Магов.

— Господи, Римус, если они изберут совсем пропащий путь, я вмешаюсь.

— Тогда что ты будешь делать когда второго августа министерство падёт?

— Вот когда падёт, тогда и решу, — отмахнулся Том.

Римус тяжело взглянул на Тома, а после отправился к Нарциссе.

***