Say Amen (2/2)

Oh, it's Saturday night, yeah

О, это вечер субботы, да!

Все исчезают. Том снова один в этом зале. Как же тошно. Музыка смолкла.

Swear to God, swear to God, swear to God…

Клянусь Богом, клянусь Богом, клянусь Богом…

Голос Тома сорвался. Он замер и опустил руки. Тихие шаги. Амелия босая, в легком красном платье, подходит к нему и обхватывает руками. Том без промедлений сгребает Амелию, покрывает её лицо легкими поцелуями. Она прижимается ближе и тихо смеётся. А Том целует её в губы властно и по-хозяйски. Амелия не менее страстно отвечает.

Чертовски. Приятное. Чувство.

Поцелуй заканчивается, но Том не отпускает Амелию, прижимает к своей груди… его самое ценное сокровище.

— Я всегда с тобой, Том, — нежно говорит Амелия.

Том опускает взгляд вниз и смотрит в её голубые глаза, на её тонкие губы, сложившиеся в улыбку. Он не один. Том так погружен в своё видение, что звон бьющегося бокала слишком громкий.

Том Реддл медленно поворачивает голову и не представляет, что делать с поступившим страхом.

— Да что с тобой не так?! — шипит Том, заводя Амелию за спину.

Но Гарри Поттер напуган не меньше Тома Реддла. Но прежде чем Том успел что-то ещё сказать или сделать, Гарри исчез. Том резко обернулся, но Амелия тоже исчезла. Том простонал, опустил руки и закрыл глаза. И именно в этот миг он ощутил тепло знакомых рук на груди.

— Я же сказала, что всегда с тобой, — шепчет Амелия.

Не открывая глаз, Том нащупал её ладонь и сжал в своей. Просыпаться не хотелось. Но нехотя он всё же открыл глаза.

В его объятьях тёплая Амелия, за окном комнаты Дырявого котла рассвело. Надо бы вставать и идти в Горбин и Бэркес. Но как выпустить Амелию из рук? Она такая нежная, манящая. Охота увидеть как её безмятежное выражение лица смениться возбуждением. Надо бы сказать Горбину, что сейчас в Лондоне его девушка, и было бы неплохо предоставить юноше хоть один выходной…

Стоп. Том помнит хитрую улыбку Горбина и его ехидный вопрос: «Это та маленькая рыжая француженка?». Всё с той же хитрой улыбкой выходной Тому предоставили. Хм, если подумать, то условия труда в Горбин и Бэркес были отвратительными. Почему он согласился на эту работу? Точно: связи, интересные и таинственные истории, хотя жалование было сносным.

Том всё помнит, потому что уже прожил это. А сейчас это сон. Облака в окне словно приклеены к небу, нет шума Лондона, да и Амелия не выглядит на семнадцать, она старше. Руки Тома снова белые словно бумага. А ещё они оба одеты, хотя тогда точно заснули обнаженными. Значит Том не опаздывает на работу. Стоп. Если это сон, то…

Том резко подорвался в кровати и осмотрел комнату. Нет, мальчишки нигде нет. Но Том все равно поднялся и заглянул под кровать, а после в шкаф. Мало ли? Том прикрыл глаза. Надо закрыть своё сознание. Мальчишка и правда может увидеть и услышать то, что не стоит.

Кажется с сознанием всё, во всяком случае пока. Том возвращается в кровать, бросает взгляд на Амелию и в его мыслях остается только она. Том без стеснения сжимает Амелию, забирается под её сорочку, целует её губы, шею и грудь. Ждёт. Она довольно стонет. Её руки опускаются на его плечи. На губах довольная улыбка, а голубые глаза блестят. Том наклоняется к ней и шепчет:

— Хочу порвать твою сорочку.

— Please my master<span class="footnote" id="fn_31150547_0"></span>, — выгибаясь, стонет Амелия.

Хруст ткани. Смех Амелии. Том немного спешит, боится, что его разбудят. Но и Амелия тоже торопится. Она выгибается и шепчет его имя: «Том…». Только она может сказать это имя правильно. Только из её уст это мерзкое имя звучит так нежно, так приятно, что значение меняется. Это имя самого дорогого и близкого ей человека. Чувства Амелии перекрывают всё плохое, что это имя в себе несёт. После того испытания, что прошел Том, он боле не задаёт себе вопрос: «Чем он заслужил такое счастье?», он просто наслаждается им.

Дыхание всё ещё неровное. Амелия довольно улыбается, прикрыв глаза, прижавшись к нему. Тому так неохота просыпаться. Сказать по правде, ему неохота просыпаться без Амелии.

Лишь через год и девять месяцев Том откроет глаза и увидит спящую Амелию рядом. Его тонкие губы сложатся в улыбку и он притянет её к себе. В тот момент ему будет казаться, что жизнь налаживается, оттого начало мая 1998 года окажется невероятно болезненным.

Плеча Тома коснулись.

— Отец, — тепло позвал Римус.

Том вздрогнул и резко подорвался. Он уснул сидя за столом. Ошарашено взглянул на Римуса, затем на поднос с завтраком, что висел в воздухе рядом, потом на свет пробивающийся сквозь щель между шторами.

Римус оценивающе взглянул на Тома и, видно убедившись, что он проснулся, тихо начал:

— Слушай, я хотел…

— Ты прав.

Римус ошарашено взглянул на Тома.

— В моём сне была Амелия, Гарри тоже был там и видел её, — пояснил Том.

Римус поджал губы, а потом мрачно начал:

— Гарри не помнит родителей, Амелию он видел тогда же. Это не самое худшее, что он мог увидеть.

— Мы целовались.

— Ну хоть сексом не занимались.

— Этого он точно не видел.

Брови Римуса поползли вверх.

— Ну думаю ты его просто озадачил, — сдавленно протянул Римус.

— Вы нашли Слизнорта? — внезапно спросил Том, подхватывая с подноса кружку кофе.

— Нашли, но тебе не понравится где он.

— В Хогвартсе.

— Ага.

— Гадство. Понадеемся он будет молчать и обо мне, и об Амелии, и о наших детях.

— Он не знает про меня.

Том расслабленно выдохнул.

— Минус одна проблема. Только вот на какую должность его взял Дамблдор?

— Зельеварение.

— А Снейп?..

— Защита от тёмных искусств, думаю, этой новостью он порадует тебя на ближайшем собрании.

Том тихо сматерился, после устало начал:

— Не хочу пытаться понять, что в голове у этого старика, так что сосредоточусь на своих делах.

***

Амелия распахнула глаза и вскрикнула. Нет, не от боли или страха, от нахлынувших эмоций. Она принялась кататься по кровати, собирает к себе одеяло, а потом отбрасывает. После пяти минут метаний Амелия замерла. Ей немного стыдно перед Томом и Гарри за то, что она помогла этой ситуации произойти, но они не смогут понять, что этот сон не имеет ничего общего с природой их связи. Вероятнее всего, Том начнет закрываться, ему-то есть что скрывать. Правда эта ситуация может пробудить в Гарри любопытство. С другой стороны ему шестнадцать, самое время найти кого-то интересного, а не ковыряться в мозгах старика.

Для Амелии есть ещё кое-что: просто обнять Тома.

— Как же упали мои ожидания и стандарты, — тихо фыркает она.

После Амелия немного смутилась. Она ведь не ушла, осталась во сне Тома. Он дал ей больше, чем она мечтала. Может в этом сне нет ничего плохого? Помог сбить накал, и при встрече они не набросятся друг на друга. Амелия невольно коснулась своих губ. Нет, всё ещё кажется, что её первые слова Тому будут: «Снимай штаны».

Её первые слова будут иными. И это хорошо, что фраза про штаны так и не прозвучит. Тому будет предостаточно намеков на его старый кошмар и он приложит не мало сил, чтобы это воспоминание его не беспокоило.

***

Гарри лежал в кровати на Тисовой улице и пытался понять, что за сон он видел.

Мужчина на сцене пел песню, но Гарри его не рассматривал, потому что всё его внимание было на танцующих Сириусе и отце. Гарри искал взглядом маму и нашёл её на сцене с гитарой в руках. Это было так внезапно, почему-то Гарри всегда казалось, что если кто-то из них увлекался музыкой, то это был либо Сириус, либо отец. Но если подумать, то с гитарой на сцене был и Римус. Это тоже внезапно, Гарри никогда не представлял профессора в рок-группе. Но Гарри счел это досадным упущением, с гитарой в руках Римус выглядел счастливым. Гарри вновь смотрел на отца и Сириуса, к горлу подступил ком, конечно они сейчас вместе. Но может ли Гарри подойти к ним поближе? Стоит проверить. Гарри подхватил бокал с подноса у пробегающего мимо официанта и медленно направился к сцене. И в этот момент все исчезли. Мужчина пел с болью и надрывом в полной тишине. Потом его голос сорвался. Мужчина на сцене выглядит разбитым. Гарри всматривается в его лицо, он кажется знакомым. Ему кажется, что они встречались, но он никак не может вспомнить, где именно. Гарри погрузился в мысли, но из них его вырвала прядь рыжих волос. Это не может быть мама, Лили значительно выше этой женщины. Мужчина целует незнакомку. И Гарри вдруг вспомнил на кого мужчина похож. Нет, это не может быть он! Бокал падает из его рук. Мужчина оборачивается. Нет, это определенно он, только выглядит старше. Гарри проснулся.

Сейчас он пытается осознать. Неужели в мире есть женщина, которую Лорд Волдеморт может целовать так страстно? Верилось слабо. Может это был просто сон?

Гарри решил, что это просто сон, на фоне всех переживаний и стресса его мозг придумал вот это. Он ни с кем это не обсуждал. А потом и вовсе водоворот событий стер это из памяти. Сон вернулся к Гарри случайно, когда он увидел одно фото.

***

Ночами Амелия не шьёт, она ищет способ собрать душу. Но в книгах ничего нет. Крестраж — проклятие и от него нет спасения, точнее его никогда не искали. Амелия обсуждает это только с Эйкой, но даже она бессильна. Эйка расспрашивает Томаса Ришелье, но он даже гипотез не строит. У Амелии появляется предположение, когда Том и его тезка из прошлого могли встретиться. Но это предположение лишь призрачный шанс на то, что Амелия добьется успеха, но не больше.

В конце осени, Амелия смотрит на раскроенное платье и задается вопросом:

— А можно ли её сшить?

Амелия придумывала заклинания для шитья, что может творить только вейла. Может ли она развернуть их и в прямом смысле сшить душу? Есть только одно существо способное дать ответ.

В Новый год Амелия не выдержала. Она открыла Некрономикон. Одно заклятье. Оно до безобразия простое. Но основано лишь на удачи. Амелия берет в руки кости. Два кубика с шестью сторонами. Если выпадет от десяти до двенадцати, то она сможет призвать Смерть. Но у Амелии есть только три попытки. Она шумно выдыхает. Бросает. Кости катятся по столу, переваливаю за край, и катятся по полу.

— Вот черт!

Амелия опускается на четвереньки и ползет в поисках несчастных кубиков.

— Дивный вид, — слышит она за спиной мужской голос.

Поднимается на колени и оборачивается. В кресле сидит седой мужчина в чёрном костюме, в одной руке он держит трость. Его лицо исполосовано морщинами, горбатый нос и серые глаза. Амелия опуская взгляд на кости. Две шестерки.

— Рада видеть вас, Босс, — Амелия поднимается с пола.

— Я знаю твой вопрос, — старик сразу переходит к делу. — И ответ на него «да». Но прежде чем мы пустимся в обсуждения, я хотел бы отобедать в том кафе.

Амелия молча ведёт рукой в сторону двери.

На залитом солнцем Монмартре немного прохладно, они сидят за столиком у окна. Амелия пьет кофе, а старик резво уплетает свой заказ.

— Ты сшила много прекрасных нарядов, — говорит старик, отрываясь от жареной картошки, — не вижу причины, чтобы ты не смогла сшить и эту материю.

— Ну это явно не кусок китайского шелка, — хмыкает Амелия.

— Ты права, — отвечает старик, — но подобрала крайне точное сравнение. Ты же понимаешь, что такое нельзя сшить в этом мире. С учетом, что ты одна, а так же твоего списка и известного количества кусочков это уже 50 лет.

— Я понимаю, что это будет стоить мне жизни, — спокойно отвечает Амелия.

— Но ты все равно на этой пойдешь?

— Да.

Старик пододвигает к ней тарелку с супом.

— Взгляни, — шепчет он.

Амелия смотрит в гладь бульона. Старик проводит над ним рукой и Амелия видит их: других Томов Реддлов в мирах, которые так похожи на этот, но меж тем отличаются.

— Многих из них уже не спасти, — сурово говорит старик и проводит рукой над гладью еще раз, Амелия видит его, своего Тома. — А вот этот расстроится, когда тебя не станет.

— Он не буде один, — спокойно говорит Амелия, — с ним будут наши дети.

— И ты все равно пойдешь на это?

— Да, — без тени сомнения отвечает Амелия.

— Любопытно, — шепчет старик и тянется к десерту. — Но он может и не пережить возвращение души.

— Да, такой риск есть, — признается Амелия, — но если мы не попробуем, то не узнаем. Если он это не переживет, то значит будет ругаться на меня за занавеской.

— И ты все равно на это пойдешь? — в третий раз спрашивает старик, уплетая торт.

— Да, — немного раздраженно отвечает Амелия. — Я готова пойти на это, потому что хочу снять это чёртово проклятие.

— Хорошо, — говорит старик. — Мне нравится твой подход, Амелия. Я знаю, что тебе хватит способностей придумать заклятие, всё-таки некромант-портной. Но я дам подсказку. Тебе нужна вещь, связывающая тебя с ним. Она поможет принести душу в этот мир. И ещё одно, ты должна дать ему право решать. И если он откажет, я заберу твою работу с собой. И когда он умрет, я напомню, от чего он отказался.

— Душа великий дар, — кивает Амелия, она не видит смысла спорить со Смертью.

А её муж увидит смысл в споре со мной.

— Тем более, — продолжает Амелия, — если он и правда откажется, душу здесь оставлять нельзя.

— И это тоже, — немного раздраженно говорит старик, — но в первую очередь я имею ввиду тебя.

Амелия поперхнулась кофе.

— Я знаю мысли, — напоминает он. — Были дни, когда он хотел остаться здесь с тобой, но он все дальше уходил в чащу, — старик приложился к своей кружки и сухо спросил. — У тебя есть ещё вопросы?

— Да, — Амелия подалась вперед. — Почему вы приходили к нему в Австрии?

— Он рассказывал тебе об этой встречи?

— Да.

— Интересно. Думаю, я могу дать тебе пояснение. С его талантами и способностями, в случае полного поражения Ришелье, я бы начал всё строить по новой именно с него. Мне нужна ты и твоя семья, потому что склоки смертных пройдут за пару секунд, но мир никуда не денется. Ненависть поразила тебя, я уже видел, чем это заканчивается. Но юноша смог убаюкать тебя, и не смотря на свои амбиции он вернулся к тебе. Он вернул мне охотников. Он берег тебя. Я приходил к нему тогда, чтобы узнать, могу ли я и в этом мире на него положиться.

— Поэтому вы венчали нас, — догадалась Амелия, — чтобы он стал вашим слугой и вы могли с него требовать.

Старик лишь молча приложился к чашке кофе.

— Я получила все ответы, — усмехнулась Амелия.

— Хорошо. Если будет нужно, ты знаешь, как со мной связаться, — говорит старик, поднимаясь с места.

— Да, — улыбается ему Амелия, — у меня есть ещё две попытки.

— Не глупи. Я приду, если ты позовешь. Но не злоупотребляй этим. Кстати, — добавляет он, накидывая на плечи пиджак, — в назначенный день я буду там. Хочу лично это увидеть.

— Спасибо за поддержку, Босс, — Амелия поднимается с места и кланяется в ответ.

— Ты справишься, — на прощанье бросает он и уходит.

Амелия взглядом провожает его чёрную фигуру. Затем она бросает взгляд на улицу. Ей кажется, что её жизнь небольшая цена за жизни и души близких.

Хорошо, что Тому Реддлу хватит гонора спорить и с ней. Говорят, в спорах рождается истина. Иногда это не так, но чаще это утверждение верное.