Say Amen (1/2)
And every morning when I wake up
И каждое утро, просыпаясь,
I wanna be who I couldn't say I'd ever been
Я хочу быть тем, кем я никогда не был.
Том отозвал дементоров из Азкабана. Слова вейл, что они сломают стены Нурменгарда, больше не были красивыми словами. Том видел обращенную Аннет, видел её силу. Стены Азкабана, как и Нурменгарда, были пропитаны магией, но она не спасала от вейл. Всё, что их до этого останавливало — дементоры. Римус объяснял, что души вейл всех мастей для дементоров словно деликатес, потому что именно от души идёт их магия. Том держал дементоров на коротком поводке, но подальше от своего сына.
Правда первая камера, дверь которой разнесла Аннет, была камерой Долохова. Том и Римус переглянулись, усмехнулись и пошли вызволять остальных, потому что Аннет уже было не до заключенных. Но даже несмотря на это, Нарцисса и Беллатрикс смотрели на Аннет с нежностью. А Римус с чистой совестью отправился в Париж.
***
Римус провел в Париже два дня. За это время он успел аккуратно попросить Амелию помочь ему кое в чём. Связь между Томом и Гарри опасна как для первого, так и для второго. Только вот они оба видят в ней «удобный» инструмент. Римус считает, что в этом удобства столько же, сколько мокрым на холодном камне посреди озера сидеть. В лучшем случае все кончится простудой.
Хью напоследок передает Римусу пачку отчетов. И сообщает, что он нашел кое-кого, если Том пожелает, Хью и вейлы с ним разберутся, или же он разберется с этим сам. Также вейлы нашли Каркарова. По старой традиции это убийство припишут Пожирателям Смерти, вейлы позаботились об этом. Правда Тому не понравится, кто забрал жизнь Игоря, но винить её сложно. Игорь ведь был среди тех, кто разлучил живых с Лизой.
***
Летом 1996 года Пожиратели Смерти временно обосновались в доме Реддлов. Ну как Пожиратели… они туда приходили. А вот Том, Римус, Антонин и Аннет там жили.
Римус стоял под дверями одной из спален, которую Том приспособил под свой кабинет. Входить не спешил. Том будет расспрашивать о Париже, а значит надо всё рассказать, а вот про арку утаить. С другой стороны, событий так много, что пробел Том может и не заметить, но если и заметит, Римус расскажет ему о своей личной жизни. Выдохнул. Постучал и после короткого «Входи» открыл дверь.
— Как ты? — спросил Том, сидящий в кресле.
— Рад, что одной проблемой стало меньше, — Римус запер за собой дверь, подошёл к свободному креслу и устроился в нём напротив Тома.
— Мне всё равно не нравится твоя затея с Орденом, — фыркнул Том.
— Именно из-за Ордена министерство перестало за мной следить и сняло запрет на выезд из страны, — напомнил Римус.
— Значит мне надо побыстрее поставить министерство на колени, чтобы нужда в Ордене отпала.
— Лизавета всегда говорит, что спешка — плохой союзник.
— Всё равно надо ускориться, — после небольшой паузы, вздохнул Том, — не хочу, чтобы всё снова затянулось.
Римус выдохнул, а после извлек из кармана папку с отчётами.
— Хью нашёл кое-кого, — протягивая папку, начал Римус. — Но без твоего приказа они пока просто наблюдают.
Том быстро пробежался глазами по первому листу пергамента, криво усмехнулся и попросил:
— Скажи, что бы Хью договорился о встрече. С радостью явлюсь на неё лично. Кстати, Клара говорила что-нибудь о незваных гостях?
— В те пять лет, что меня не было в Париже, никто не приходил. Пока я там жил, вежливо посланных к черту было двое.
— Хорошо.
— Игорь Каркаров мертв.
— Прекрасно.
— Мама его убила.
Том шумно выдохнул и раздраженно спросил:
— Кто её с собой взял?
— Ты думаешь, если ей надо, она спрашивает разрешение? Она оставила метку над его хижиной.
Том поджал губы, задумался, затем тихо сматерился, кажется, на французском, а после нехотя начал:
— Ладно, признаю, представив этот момент, я счел его сексуальным.
Римус легко усмехнулся и расслабленно повалился на спинку кресла. Он знает, какой вопрос будет дальше, и знает, как на него ответить.
— Как Амелия? — спросил Том.
— Вся в работе, — неспешно начал Римус, — правда на эти два дня взяла выходные, чтобы провести время со мной. Болтали, были на шоу в «Айсберге», гуляли по городу. Она скучает по тебе.
— Она это сказала?
— Это не нужно, по ней и так видно. Она много расспрашивала о тебе… о твоём настроении и самочувствии.
— И ты говоришь мне не торопиться.
— Я говорю о том, что делать всё нужно с холодной головой. По поводу вашей связи с Гарри…
— Я не хочу это обсуждать… снова.
— Нет, это надо обсудить, — Римус напрягся и подался вперед. — Мама сказала, что происходящее между тобой и Гарри — не нормально, и вам двоим стоит закрыть своё сознание друг от друга, пока не будет понятно, от чего идет ваша связь. Я не смею надеяться, что Гарри это сделает, окклюменцию ему преподавал Снейп, а Гарри ему не доверяет. Но ты-то куда разумнее и сильнее, если сознание закроешь ты…
— Римус, — строго перебил Том, — я тебя услышал ещё в тот раз, и до этого я тебя слышал. Не нужно это повторять.
— Мой опыт подсказывает, что нужно.
— Гарри ничего не сможет сделать с увиденным.
— Да, но Гарри может увидеть то, что видеть не стоит. Ты сам говорил, что не знаешь, когда он касается твоего сознания. Может он видит меня перед тобой прямо сейчас? Думаешь, он даст мне объяснить ему все хитросплетения нашей семьи или он сразу впишет меня в предатели?..
— Римус…
— А если он увидит твоё воспоминание о маме? Или воспоминание о Поттерах, — Том вздрогнул, — и я не о том, что произошло в 1981, я сейчас о Париже. Что если Гарри…
— Римус! — Том вскинул руку. — Я тебя услышал!
— Врёшь, — сухо ответил Римус. — Ты все ещё сомневаешься, ты видишь скрытую выгоду, и не можешь оценить всю опасность, — поднялся. — Я передам твой приказ Хью, а завтра мы продолжим этот разговор.
***
Дверь хлопнула, Том устало выдохнул, поднялся и подошёл к письменному столу. Бросил на него папку, а сам опустился на стул. Слова Римуса всё ещё бились в голове. «Если увидит…». А если не увидит? Сейчас ничего нельзя утверждать. Опасность мальчишки лишь в его неограниченном везении… Хм… но если так, то у него есть все шансы увидеть то, чего видеть не стоит.
Том листает отчеты Хью. В Париже всё спокойно. Может пора вернуть Хью домой? Его отец работает в министерстве… Нет, пока рано. В министерстве предостаточно шпионов, а Хью ненавидит своего отца. Тому очень легко представить себя на его месте. Сам с нетерпением ждёт, когда из этого мерзкого дома они переберутся в другое место.
В самом конце папки листы со стихами. Тому нравились эти дополнения. Но впервые за все то время, что он знает Хью, Том взял в руки перо. Стихи хорошие, но если кое-что изменить и добавить, то они лягут на музыку лучше.
Том не знает, зачем он придумал музыку, зачем правит стихи. Может они нашли отклик в нём, а может ему надо просто отвлечься. Но если отвлечься, то от чего? Том прикрыл глаза.
Он чувствует слабость, делает шаг назад и упирается в барный стул. В руке холодный бокал. Медленно открывает глаза. Смахивает чёрную челку влево. Это сцена в «Айсберге», а в зале сейчас пусто. Том слышит музыку. Он сам её придумал. Это всё сон. Для Тома это значит лишь то, что здесь можно быть искренним. Том прикладывается к бокалу, а после, смотря в пол, поёт:
Been traveling in packs that I can't carry anymore
Я путешествовал с багажом, который не в силах больше нести
Been waiting for somebody else to carry me
Ждал кого-то, кто понесет меня.
There's nothing else there for me at my door
Больше ничего нет для меня за дверьми
All the people I know aren't who they used to be
Все люди, которых я знал, уже не те, что прежде.
And if I try to change my life one more day
И если еще один раз я попытаюсь изменить свою жизнь,
There would be nobody else to save
Больше будет некого спасать.
And I can't change into a person I don't wanna be, so
И я не смогу стать человеком, которым я быть не хочу, так что
Том со всей силы швыряет бокал, тот разлетается на мелкие осколки.
Oh, it's Saturday night, yeah
О, вот и вечер субботы, да!
I pray for the wicked on the weekend
Я молюсь о грешниках на выходных,
Mama, can I get another amen?
Мама, можешь благословить меня еще раз?
Oh, oh, it's Saturday night, yeah
О, это вечер субботы, да.
Swear to God, I ain't ever gonna repent
Клянусь Богом, я никогда не покаюсь,
Mama, can I get another amen?
Мама, можешь благословить меня еще раз?
Oh, oh, it's Saturday night, yeah
О, это вечер субботы, да.
Том видит море знакомых лиц в зале. Они танцуют. Им весело, а ему — нет.
And every morning when I wake up
И каждое утро, просыпаясь,
I wanna be who I couldn't say I'd ever been
Я хочу быть тем, кем я никогда не был.
But it's so much more than I ever was
Но важнее того, каким я был, то
If every night I go to sleep knowing
Что каждую ночь я засыпаю, зная,
That I gave everything that I had to give
Что отдал все, что должен был отдать,
Then it's all I could've asked for
Это все, чего я мог бы желать.
I've been standing up beside everything I've ever said, but
Я отвечал за все, что я когда-либо говорил, но
Oh, it's Saturday night, yeah
О, это вечер субботы!
Том видит знакомых музыкантов. Он не знает других, да и не нужны ему эти самые «другие».
Строчки песни словно давят на плечи, пытаются согнуть, но Том им не даёт. Он продолжает стоять. Поёт, раскинув руки. Римус сказал, что Том загнал себя в чащу леса. Он прав, Тому стоит научится принимать это. Ему самому кажется, что он заблудился. У него нет ни волшебной палочки, ни фонарика, ни факела, чтобы осветить себе путь. Так почему бы не остановиться и не попросить о помощи. Что его останавливает? Гордыня.
Люди вокруг словно тают в тумане. Том тихо поёт:
If I had one more day to wish
Если бы у меня был еще один день, чтобы загадать желание,
If I had one more day
Если бы у меня был еще один день…
To be better than I could have ever been
Чтобы стать лучше, чем я когда-либо был.
If I had one more day to wish
Если бы у меня был еще один день, чтобы загадать желание,
If I had one more day
Если бы у меня был еще один день…
I could be better, but, baby
Я мог бы стать лучше, но, детка,