Beast of Gévaudan (2/2)

— Он другой, — внезапно в голосе Дрю появился восторг, — такое чувство, что ему не все равно.

Лиза поджала губы, но Дрю этого видеть не мог. Она знает, насколько тот заблуждается, и отчего становится жаль наивного юного оборотня.

— Я буду великодушна, Дрю, — вздохнула Лиза, — и ты не пострадаешь сегодня.

Римус и Лиза без предупреждения толкает Дрю вниз и тот падает на землю.

— Вроде, цел, — без интереса говорит Лиза, наблюдая как Дрю побежала в сторону лагеря. — Что дальше?

— Послушаем. Подождём. Потушим костёр. Ломаем ноги. Связываем. На рассвете их пакуют мракоборцы.

По веткам они добираются до поляны, и там замирают. Дрю пьёт из фляжки. Рядом с ним стоит Сивый. Пытается узнать, что же так встревожило Дрю. Но речь юноши бессвязна.

— Ты либо пей, либо говори! — рычит Сивый.

— Двое наёмников! — выпалил Дрю.

— Не представились? — со смешком спрашивает один из оборотней.

— Не представились! — тут же шипит Дрю. — Ты бы представился? Сказали, что так и спали бы в своей норе, если бы не Тёмный Лорд, и что мы для них потеха.

— Наш Господин — невероятный человек, — хмыкает Сивый, — ясно дело, что на его свет и шваль всякая вылезет полюбоваться. Ладно! — резко продолжил Сивый, пока оборотни на полене перешёптывались между собой. — Потеха, напугали. Их двое! Нас тут одиннадцать. Что они нам сделают?

Группа загоготала и закивала в знак согласия.

— Сивого бы убить, — замечает Лиза.

— Нас просили этого не делать, — проворчал Римус.

— Да знаю я… ломаем ноги, а потом они уже на наша проблема.

— Сейчас взойдёт полная Луна! — кричит Сивый и медленно идёт вокруг костра. — И нас никто не остановит! Мы займём наше место!

Группа хлопает и кричит. Они поднимаются с места: мужчины и женщины, смотрят в небо и принимаются выть. Лиза и Римус тоже вскидывают головы и стягивают балаклавы. Светло-каштановые волосы Римуса колыхнулись на ветру. Последнее время он напоминал друзьям Джона Леннона, только без бороды. Длинные чёрные волосы Лизы скользнули за спину. Последние облака расползлись и их взгляду предстала Луна в своём кровавом великолепии. Лиза и Римус в одно движение натянули балаклавы, скрыли глаза от взора, накинули капюшоны. Оборотни воют и… ничего не происходит.

— Что за черт?! — вскрикнул Сивый и осмотрелся. Все были в замешательстве, они должны были обратиться.

— Смотри-ка, — довольно тянет Римус. — Работает.

Лиза выхватывает из-за пазухи верёвку.

— Начнём же, — шепчет она.

Они прыгают по веткам в разные стороны. Остановившись Лиза бросает взгляд вниз. Верёвка начинает светиться солнечным светом. Резкое движение рукой вниз, веревка обвила одного противника. Лиза резко взмахнула рукой. Противник оторвался от земли, взмыл. Лиза опустила руку вниз, противник упал в костер. Луну затянули облака. Поляна погрузилась в темноту. Лиза прыгает вниз.

Хруст чей-то кости и вскрик. Палка рассекает воздух с угрожающим свистом. Хруст и вскрик. Лизе и Римусу не нужен Круциатус, они чувствуют, где больнее всего. Хруст и крик. Оборотни в замешательстве. Они не видят противника. Лизе и Римусу это кажется бессовестным, из-за чёрной одежды они спрятаны во тьме, это не правильно. Они должны быть в красном. Но если у них будет хоть одна красная нить, хоть один отблеск красных глаз, клочок чёрной или серой шерсти, Тёмный Лорд сразу поймёт. А этого не нужно, иначе он их прибьёт, и не как Темный Лорд врагов, а как Том Реддл своих деток. Рассекающий свист. Хруст. Крик.

Сивый повёл носом, наконец-то учуял. Хотя запах у них слабый, смешивается с другими на поляне. Может позже Сивый догадается, что от наемников пахнет так же, как и от оборотней. Сивый пытается ухватить Римуса за горло, но тот легко уходит в темноту. Лиза налетает на Сивого. Хруст. Крик боли. Так продолжается час.

Через час Луна вышла из-за облаков. Десять оборотней лежали на земле, кости сломаны, тяжело дышат. Лишь Дрю бледный, но целый, привязан к дереву. Лиза и Римус молча выхватывают веревки и принимаются связать людей на земле.

— Почему мы ещё живы? — хрипло спросил Сивый.

— Грюма спросишь, — с сильным акцентом ответила Лиза.

— Господин нас вытащит, — прохрипел Сивый, пошевелиться он не мог.

— Вытащит, — кивнула Лиза, — но надеюсь, мы снова не встретимся.

— Встретимся, — подал голос связанный Дрю. — Если вам заплатили, значит заплатят ещё раз.

— Если мы согласимся, — холодно и с акцентом ответил Римус, связывая женщину.

— Вы словно те охотники из сказки, — прохрипела та.

Римус сжал ее руку.

— Я похож на призрак? — спросил он. — Они все давно мертвы. Волшебники их убили.

— Тогда почему ты служишь волшебникам? — криво усмехнувшись, спросила женщина.

— А вы? — мрачно спросил Римус, но ответил ему Сивый:

— Он другой.

Лиза и Римус коротко переглянулась. Римус чувствует, Лиза хочет съязвить. Он знает, что она сердится; и на то, что Том не пришёл в Хогсмид, и на то, что он позволил оборотням эту операцию, зная, сколько будет трупов, зная, сколько будет обращённых. Но Лиза не язвит, она тяжело вздыхает и тихо шепчет:

— Увидеть бы его вашими глазами.

Лиза и Римус развели костёр и стащили всех оборотней к нему.

— И что нам делать? — прорычал Сивый, пошевелиться все ещё не мог.

— Спать. Восстанавливаться, — пожал плечами Римус.

— Даже сказку не расскажете? — раздался мужской голос.

— Это кто там такой остряк? — фыркнула Лиза. — Мы вас не развлекать пришли.

— Почему я цел? — спросил Дрю, все ещё привязанный к дереву.

Римус медленно подошёл к нему и прошептал, чуть наклонившись к Дрю:

— С тебя ещё будет толк, а с твоих дружков уже нет.

Лиза и Римус сели по другую сторону костра. Ждали рассвет. Тринадцать человек молчали. Лишь потрескивание полешек костра. Если взлетал сноп искр, либо Лиза, либо Римус, вели рукой, чтобы искры не попадали на оборотней.

С лучами рассвета пришёл Грюм и ещё двадцать человек. Римус молча протянул руку, в которую опустился увесистый мешок. Не говоря ничего, и даже не клянясь, Лиза и Римус уходят, скрывшись в чаще. Снова проход. Визжащая хижина. Ребята быстро переодеваются и возвращаются обратно в замок к завтраку. Да, Лиза и Римус немного замученные, но в остальном ничем себя не выдают. Только Сириус, наклонившись к Лизе, внезапно повёл носом. Сразу после завтрака Сириус без разговора хватает Лизу и Римуса за руки и быстро выводит их на прохладный ноябрьский воздух. Сириус молчит и ведет их ближе к лесу, а Лиза и Римус так устали, что сил сопротивляться у них нет. Недалеко от хижины Хагрида, Сириус остановился, отпустил друзей и обернулся к ним.

— Вы вчера сказали, — сурово начал Сириус, — что ночью будете разбираться со способностями Лунатика.

— Да, этим и занимались, — кивнул Римус.

— От вас пахнет кровью, — прошипел Сириус и тут же добавил. — Не вашей.

— Было бы странно, — устало начала Лиза, — если бы было иначе, учитывая, чьи мы дети.

— Это не аргумент, — злится Сириус. — Вам Гремучая Ива по башке дала? Если бы вы погибли!

— Бродяга, давай хоть ты… — отмахнулся Римус, но Сириус его перебил:

— Я буду вас отчитывать. И если вы снова в полнолуние пойдёте тренироваться на оборотнях, я ЕМУ напишу.

— Ты этого не сделаешь, — страдальчески протянула Лиза.

— Сделаю, — опротестовал Сириус, — потому что ОН будет поубедительнее меня, — выдохнув Сириус, уже спокойнее, начал. — Ребят, у меня кроме вас никого нет, вы — моя семья. Кем бы вы ни были, вы всё ещё люди, и у вас есть предел. Я не хочу, чтобы вы погибли.

— Да с чего ты взял… — взмахнула рукой Лиза, но Сириус её перебил:

— Да потому что от вас такое амбре стоит, что МакГонагалл его почует! Я уже семь противников насчитал. Идите в ванну и будете мыться там, пока я не скажу «хватит».

Beast of Gévaudan, Christ the force is on the run

Жеводанский зверь, войско Христово разбегается,

Meant to feast on the treason of liars

Он предназначен питаться лжецами и изменниками.

Beast of Gévaudan, bring up Nemesis undone

Жеводанский зверь, доверши своё Возмездие,

Send the mass of profane to hellfire

Брось орды нечестивых в адское пламя!

***

Неделя! У Тома ушла неделя, чтобы вытащить всех оборотней из Азкабана. И их рассказ был однотипен: двое, полностью в черном, мужчина и женщина, проворные, сильные, нанесли тяжелые или средние увечья, связали, с первыми лучами солнца сдали всех Грюму. Единственная странность: заклинание, из-за которого оборотни не смогли обратиться. Том даже не знал, что такое в природе существует… как и о том тумане в Париже. Это наводило его на невеселую мысль. Но это не может быть она. Заклинание мог сотворить кто-то третий, но еще одного человека никто не видел. Даже молодой оборотень Дрю, который был в шоке, но, в отличие от всех, цел.

— Та женщина сказала, что будет великодушна, — Дрю смотрел в стол.

Он сидел в небольшой гостиной напротив Тёмного Лорда, рядом были Антонин и Люциус.

— А мужчина сказал, что с меня будет толк, — добавил Дрю.

— Ты встречал их прежде? — спросил Том.

— Нет, Господин, — покачал головой Дрю. — Они говорили с акцентом. Очень похож на восточно-европейский.

— Это подтверждает то, что я узнал в министерстве, — тут же начал Малфой. — Антонин, может ты знаешь кто это?

— Ты думаешь там деревня на сто жителей? — с раздражением начал Долохов. — Взгляни на карту и удивись от размеров России. Я написал родным, как будет ответ, так отчитаюсь.

Том поднялся:

— Вы двое свободны, Антонин за мной.

Том и Антонин молча дошли до кабинета и закрылись там.

— Тебе налить? — осторожно спросил Антонин.

— Да, — без раздумий ответил Том и повалился на диван.

Антонин плеснул виски в два бокала. Один момент не давал Тому покоя. Почему они не обратились? В спальне Лизы-Лизы была погрызена кровать и разодрана стена, значит Римус обратился. Это не её особенность. Это не ритуал, на него нужно время и подготовка, а эти двое действовали быстро. Значит заклинание. Но даже если и так, это не может быть она. Лиза-Лиза в школе. Дамблдор бы… Дамблдор.

Антонин протянул Тому увесистый бокал. Том сел, взял его в руки, и, смотря в глаза Антонина, произнес:

— Амелия была с ним.

Антонин, применивший кресло, удивленно взглянул на Тома:

— Ты о чем?

— Она была с Дамблдором на той дуэли с Гриндевальдом.

— К чему ты?.. — начал Антонин, опускаясь в кресло, но Том его перебил:

— К тому, — шипит Том, — что если этот старый черт решил, что риск оправдан, я буду убивать его долго и мучительно за то, что он втянул в это мою дочь.

— Ты думаешь, это могла быть она?

— Не исключаю. Но нужны доказательства.

— Ты так и так убьешь Дамблдора, — покачал головой Антонин.

— Да, но от этой информации зависит, моими ли руками и то, как это будет.

Том приложился к бокалу и осознал кое-что ещё. Откуда мог взяться второй.

— Я дурак! — подскочил Том, немного виски выплеснулось ему на руку.

Антонин аж подпрыгнул в кресле, кажется сегодня Том его испытывал.

— Я как-то раз оговорился, — Том снова опустился на диван, — и сказал «детей», а не «ребенка».

— Со всеми бывает, устал, — предположил Антонин.

— Римус, — продолжал Том, не слушая Антонина. — Я помню, повязки на их руках, слова Лизы-Лизы, что он её «названный брат», как этот юноша был вежлив и учтив со мной в ателье. Что если не названный? Что если они что-то отрыли или придумали и связали друг друга кровными узами?

— Это тёмная магия.

— Конечно, — Том наконец-то вытер руку о брюки, — это остановит моих детей.

Секунда, Том вскинул руки, снова расплескав виски.

— Даже не зная правда это или нет, я уже принял этот факт как должное, — Том повалился на спинку дивана и приложился к тому виски, что ещё остался в бокале.

— И что ты хочешь? — вздохнул Антонин. — Чтобы я узнал об этом?

— Да.

— А точно надо? Если так, они бы сами сказали…

— На крайний случай, спроси Амелию, — перебил Том.

— Может ты к ней сам? — с надеждой предложил Антонин.

— Антонин, — Том подался вперёд, — если я сейчас поеду в Париж, я оттуда не вернусь. Я устал, я всё сжечь нахрен хочу. Если я сейчас поеду в Париж, я залезу к ней под юбку и буду сидеть там, гордость моя не пострадает.