Я ничего не могу с собою сделать (1/2)

Разбитой вазой я упал на пол

Как в старой сказке, я не знал, кто волк

Не считая переписки по предложению, это было второе письмо от Тома Реддла, которое Лиза сжимала в руках. И если первое она хранит с нежностью, то это она будет хранить до встречи с ним, чтобы ткнуть Тома носом в этот листок пергамента и строго спросить: «Кто это сделал?».

Это случилось незадолго до Рождества 1977 года.

— Да, у нас были планы, — рычит Лиза, смотря на друзей, — но они пошли в пизду. На каникулы я уеду в Париж.

— А что?.. — начали Лили, но Лиза, сунув в руки Лили свой подарок от Тома, перебила её:

— У papa фляга свистит.

Лиза резко развернулась и направилась к выходу. Друзья побежали за ней.

— Что он ей написал? — поразился Джеймс.

— Могу лишь предполагать, — вздохнул Римус, он тоже получил свёрток, к которому прилагаюсь записка, — но он попросил меня позаботиться о ней, значит ничего хорошего.

Лиза влетела за горгулью ведущую в кабинет директора, оставив друзей.

***

— Я вот думаю, — восторженно начал Антонин в кабинете Тёмного Лорда, — может в этом году снова в «Айсберге» отметить, так более празднично.

— Я не поеду в Париж, — ответил Том, не отрывая взгляда от бумаг.

— Чего? — опешил Антонин.

— Поэтому, — проигнорировав вопрос, продолжил Том, — хочу, чтобы ты передал мой подарок Амелии.

— Ну ты хотя бы сходил за подарком, — мрачно произнёс Антонин.

— Я попросил Нарциссу.

— А можешь сказать причину? Ami об этом спросит.

— Я написал ей письмо.

— Знаешь…

Том перебил:

— Если ты продолжишь, я тебя ударю.

— Понял, — Антонин подхватил пакет со стола и вышел из кабинета.

Ладно, зайдёт домой, заберёт вещи и уедет в Париж. Амелия будет в ярости, и первым на её пути будет Долохов. Вот так подарок. В следующий раз наедине обратится к нему «Том», чтобы неповадно было.

***

Поздним вечером 31 декабря в дверь Джарета постучали. Он убрал руки с клавиш рояля и поджал губы.

— Допустим, — выдохнул Джарет и поднялся.

Он никого не ждал, родня не знает, где он живет. Да, это престижный район, только он маггловский. Джарет выглянул в глазок двери. Если вспомнить где находятся апартаменты, что представляет из себя Джарет, видеть этого гостя на пороге как-то сюрреалистично. Дажерт распахнул дверь.

— Как ты узнал, где я живу? — поразится он.

— Я знаю где живет твой заместитель, — лениво начал Том. — А там, Империус, и вот у меня твой адрес.

— Это свинство.

— У меня сегодня день рождение, — мрачно произнёс Том и сунул в руки Джарета бутылку виски.

Том без церемоний вошел в квартиру и сразу же направился в гостиную, где, бросив пальто в кресло, устало повалился на диван. Джарет выдохнул, запер дверь и пошел вслед за Томом. Наливая неплохой виски в массивные бокалы, Джарет, как бы между прочим, спросил:

— Почему ты не в Париже?

— Вот поэтому мы сегодня пьём, — тут же прилетело с дивана.

Джарет щелкнул пальцами, в бокалы упало по два кубика льда. Прошёл к дивану и опустил бокал на столик, а после вновь устроился за роялем, поставив свой бокал на его крышку.

— Маловероятно, что вакантное место освободилось, — начал Джарет чуть обернувшись к Тому, — поэтому расскажи-ка, что ты удумал.

Прежде чем ответить Том сел, подхватил бокал, сделал глоток. Оценивающе взглянул на Джарета и начал:

— Женится и привезти Амелию сюда. Но пока мы тут на казарменном положении, это небезопасно. Не хочу, чтобы ей навредили только из-за связи со мной.

После этих слов Джарет, подхватив бокал, обернулся к Тому полностью.

— Что могу сказать, мои поздравления, — салютовал бокалом Джарет, — и тебе, и невесте, и британскому бизнесу, только вот…

— Только что?

Джарет поджал губы, наверно стоило спросить Амелию, что она рассказывала Тому, а что нет. Если сейчас он скажет лишнего, на него обрушится гнев Амелии… но говорить Джарет уже начал, если не объяснится, то его сожрет Тёмный Лорд. Джарет выдохнул и издалека начал:

— Ты знаешь, кем она родилась?

— Знаю, — тут же ответил Том. — Даже очи чёрные видел. Она не обращалась полностью, но знаешь… Вейлы ведь обращаются в сражении, не хочу чтобы она сражалась. Думаю, так её могут убить только за то, кто она есть.

Джарет с облегчением выдохнул. Он наивно полагал, что Амелия все рассказывает Тому, хотя хватит секунды, и ты поймешь что не все, иначе она давно бы уже сидела рядом с Тёмным Лордом. К сожалению эта секунда случилась с Джаретом слишком поздно.

— Да, могут, — вздохнул Джарет и сделал глоток. — Таким вейлам запрещён въезд в Британию.

Том задумался, приложился к бокалу и напомнил:

— Но она тут жила и училась, да и летом 75-го приезжала.

Джарет вновь поджал губы. Видно Амелия не сочла нужным говорить об этом, потому что для Тома это не препятствие, это просто два листа пергамента, которые он молча уничтожит. Но сказать все же стоило, что бы он хотя бы знал, где эти листы искать. Не специально, но это легло на плечи Джарета.

— Во втором случае Дамблдор сходил к паре близких друзей в министерство. А сама Амелия приехала по маггловским документам. Опасно так делать, но Альбус смог договориться так, чтобы в ту сторону не смотрели. А вот в первом… Дамблдоры, Долоховы, Гринготтсы под предводительством Дориан выступили против британского министерства.

— Она же была ребенком. Отчего такие сложности?

— Такие вейлы считаются опасными.

— Чем опасен пятилетний ребёнок? — искренне поразился Том.

— А годовалый?

— Ты не понимаешь, старик!

— Кажется, это вы не можете понять, юноша.

— Я не знаю, была ли опасна Амелия, мне тогда был всего год, — вздохнул Джарет. — Но если ты все же решительно настроен всё под себя подмять, то сам их и спросишь.

— Но Амелия все же училась и жила здесь, — Том вновь приложился к бокалу.

— На сколько мне известно, когда разум у наших совсем отступил, то Дамблдор включил шантаж.

— О… этот чёрт может в шантаж?

— Ага, сказал, что министерство не жалует его брата, а вот Альбусу будет очень рад тогдашний директор Шармбатон. Мадам Дориан жала с французской стороны, а вот Любовь Долохова нашла очень хорошую няню для «опасной», — Джарет закатила глаза на этом слове, — девочки. Моя семья взяла на себя все расходы и выступила гарантом безопасности. Смогли взять слабоумие измором. Не знаю, была ли Амелия опасна до этого, но эта ситуация точно внесла свою неприятную лепту, — Джарет сделал глоток. — Когда меня отправили в Хогвартс, я общался с Антониным, он мне говорил, что Амелия иногда вызывает у него тревогу. Я и сам с этим раз столкнулся осенью 43-го. Но потом её взгляд стал добрее, когда она начала проводить время с тобой.

Том устало повалился на спинку дивана и сжал переносицу.

— Почему вы с Антониным это видели, а я нет? — выдохнул он.

— Потому что мы знали, куда смотреть, — Джарет вертел в руках бокал. — Мой отец запретил говорить с Амелией о Ришелье, конечно если она сама начнет разговор, то тогда можно. Но она заговорила об этом только когда оказалась в Париже. Знаю, что с Антониным до Парижа она это тоже не обсуждала. Да и сейчас скупа на эти разговоры. Думаю, её это терзает. Вызывает страх. Как ты боишься, что её осудят только за связь с тобой, того же боится она. Забавно, — вздохнул Джарет, поставил пустой бокал на крышку рояля и обернулся к нему, — вы словно две стороны одной старой монеты, но подумал я об этом только тогда, когда узнал, что наш супер староста и Тёмный Лорд это один человек.

Том молчал, а Джарет опустил руки на клавиши и принялся ловко наигрывать мелодию «Jingle Bells». Том допил остатки виски в бокале и поднялся.

— Интересный выбор, — заметил Том, подходя сначала к роялю, а затем к небольшому бару, чтобы налить еще.

— Лучше так? — весело спросил Джарет и принялся наигрывать «Happy Birthday».

— Мне не нравится, — фыркнул Том, разливая виски по бокалам.

Джарет принялся наигрывать другую мелодию, немного мрачную. Том уже слышал эту песню, пьяный Джарет даже учил его словам. Том взмахнул палочкой, в бокалы упало по два кусочка льда.

Джарет не знает, присоединится ли Том, но несмотря на это запел:

Сияет небо, свет сквозь оспу звезд

Как вспышка гнева, я в своем доме гость

Я ничего не могу с собою сделать

Я ничего не могу с собою сделать

Том шумно выдохнул. Один проигрыш и, стоя у бара, он запел:

Разбитой вазой я упал на пол

Как в старой сказке, я не знал, кто волк

Я ничего не могу с собою сделать

Я ничего не могу с собою сделать

Джарет присоединился к Тому:

Я целую тело, синяки и вены

Плечи в веснушках и контур обкусанных губ

Целую тело, синяки и вены

Плечи в веснушках и губы обкусаны

Джарет пел припев, а Том подошел к большим окнам, тихо подпевая ему. Проигрыш и Джарет продолжил:

Твой стиль одежды — как на встречу вдов

И улыбаться через скрип зубов

Я ничего не могу с собою сделать

Я ничего не могу с собою сделать

Джарет пел дальше, и Том его подхватил:

Сегодня мил мне блеск янтарных глаз

Со мной быть просто, но не в этот раз

Я ничего не могу с собою сделать

Я ничего не могу

Я запомнил сон, где мы вдвоем пытали день, морили ночь

Пускали кровь своей мечте, она не сохла на ноже

Запомнил сон, где мы вдвоем пытали день, морили ночь

Пускали кровь своей мечте, она не сохла на ноже

Том смотрел в большие окна на ночной Лондон и отчетливо пропел:

Сияет небо, свет сквозь оспу звезд

Как вспышка гнева, я в своем доме гость

Я ничего не могу с тобою сделать

Я ничего не могу с тобою сделать

— Зачем я помню эту песню? — спросил Том, когда Джарет закончил с музыкой.

Это вопрос без ответа, но строить предположения никто не запрещал.

— Может, — поднялся Джарет и направился к бару, — она откликнулась в твоей душе.

— Душе? — фыркнул Том. — Люди говорят, что у меня её нет.

— А что говорит Амелия? — Джарет подхватил свой бокал и направился к Тому.