18. (1/2)
Проснувшись, Алина не сразу поняла, где она находится, на мгновение даже испугавшись. Но тут же успокоившись, вдохнув знакомый полынный запах, восстанавливая в памяти события вчерашнего дня, а, главное, ночи. Улыбнулась бездумно, разглядывая белый потолок, еще скрытый сумерками раннего октябрьского утра. Повернула голову, прищурилась, пытаясь разглядеть время на часах. Едва-едва светало. Александр тихо дышал рядом.
Сердце полнилось невыразимой нежностью и почти благоговейным трепетом. Неужели, теперь все будет иначе? Она и Александр. Вместе. Рядом. И тогда Алина со всем справится! На задний план отошли все волнения, связанные с предстоящими неделями в Керамзине. У нее есть целых два дня - настоящая вечность.
Алина протянула руку, желая коснуться лица мирно спящего Морозова. Во сне он выглядел моложе, спокойнее, таким умиротворенным и расслабленным. Но в последнюю секунду девушка отдернула руку. Ей не хотелось нарушать сон Заклинателя Теней, она помнила, как чутко он спит. Алина просто бездумно улыбалась, любуясь мужчиной, вдыхая его запах, чувствуя себя расслабленно и спокойно. Едва ли не впервые за последнее время. Было хорошо. Было так удивительно хорошо, что казалось, что все это не по-настоящему. Алина не знала, что ждет их дальше и пока не хотела об этом думать. Не сейчас. Святые, не сейчас!
Осторожно выскользнула из едва скрипнувшей кровати. Закусив губу, оглянулась на Александра, но он все так же мирно спал. Девушка быстро переоделась, с сожалением расставаясь с футболкой, сжала в кулачках хлопковую ткань, вновь улыбнулась. И вышла, аккуратно притворив за собой дверь. Тихо ступая босыми ногами по паркету, прошла по коридору, вновь заглянула к Улле, прислушиваясь к размеренному дыханию, двинулась дальше по темной и тихой квартире. Долго умывалась, пыталась уложить растрепанные волосы, но упрямые пряди все равно торчали в разные стороны. Махнув рукой, Алина вышла из ванной, постояла в коридоре, не зная, куда двинуться. Не хотелось хозяйничать в чужом доме, это было не уместно. Но раз уж осталась здесь, то, наверное, имеет право не только преданно сидеть рядом с Морозовым.
Паркет холодил ноги, глаза привыкли к полумраку квартиры, строгий и сдержанный интерьер которой казался немного безликим. Прошла мимо кухни, желудок голодно сжался, заворчал недовольно, напоминая о себе. Алина пошла дальше, оказываясь то ли в кабинете, то ли в библиотеке. Во всяком случае здесь был рабочий стол, несколько кресел и полки с книгами. Вот это была уже ее стихия.
Старкова включила лампу с бежевым абажуром, стоящую на тумбочке. Мгновенно стало тепло и уютно, полумрак создавал ощущение защищенности, тени таились по углам, оберегая покой этого дома. Заклинатель Теней окружил себя привычной обстановкой. В этом было что-то чарующее. Алина прошлась вдоль полок, с интересом разглядывая и классические труды, и современную беллетристику, художественные произведения и документальные работы. Провела пальцем по корешкам книг. Хотела взять что-нибудь почитать, но взгляд ее скользнул дальше.
На полке стоял проигрыватель для винила. Это было еще интереснее. Коллекция виниловых пластинок, винтажных и современных устроилась на специально отведенной полке. Алина задумчиво перебирала их, знакомясь со вкусами - весьма разнообразными, - своего Заклинателя Теней. Что-то она сама в жизни бы слушать не стала, ей не был близок тяжелый рок, например, даже что-то более легкое Алина не очень любила. Ей больше нравилась классика или джаз. Даже поп-культура была близка. Последней здесь как раз было немного. А вот несколько пластинок классики джаза и современных исполнителей были.
Алина взяла одну, провела пальцем по обложке. Хотелось поставить пластинку, но девушка не очень умела обращаться с винилом и не хотела что-то испортить. А уж тем более не хотела нарушать утреннюю тишину дома.
- Поставим? - послышалось сзади.
Алина ахнула, почти прыжком развернулась.
- Саша! - попеняла, - разве можно так пугать? - сердце бешено колотилось в груди, пальцы скользили по обложке пластинки.
- Вот именно, - отозвался мужчина, едва-едва улыбаясь, проходя в комнату, - разве можно так пугать?
Девушка непонимающе вскинула бровь.
- Думал, что ты ушла, - Александр подошел ближе, аккуратно взял пластинку из рук Алины, откладывая в сторону, - думал, что бросила меня опять, - прошептал, склоняясь ниже, - оставила, - выдохнул в губы прежде, чем поцеловать.
Алина приоткрыла рот, выдыхая неровно, цеплялась за плечи мужчины, колени подгибались. Волнение и желание, подобно паутине, оплели все тело, заставляя его пылать, голова кружилась. Алина задыхалась в поцелуй, закрыв глаза, плыла в утренней желто-серой теплой дымке, отпуская себя, позволяя прижать к столу.
С губ сорвался тихий стон, такой пронзительный и громкий в этой тишине. Как же Алина скучала! По этому жару, что растекался расплавленным металлом по сосудам, воспламеняя, словно это Александр управлял солнцем, разжигая свет прямо у девушки в венах. С губ мужчины сорвался нетерпеливый рык, Алина скользнула рукой выше, оглаживая напряженную шею, чувствуя под пальцами быстрый, лихорадочный пульс, зарылась пальцами в темные волосы, слегка потянула. В ответ Морозов прикусил ее губу, заставив зашипеть от легкой боли, вызывая самодовольный смешок. Александр ловко усадил Алину на стол, девушка притянула мужчину к себе, обнимая ногами, оголяя бедро.
- Какая удобная юбка, - прошептал Заклинатель, скользя пальцами по нежной коже, заставляя ту покрываться мурашками.
- Весьма, - пробормотала Алина, целуя его в шею, скользя языком, собирая полынный вкус, пока пальцы Александра выводили нарочито неспешные круги у нее на бедре, скользя по внутренней стороне и останавливаясь.
Старкова отстранилась, посмотрела возмущенно. Мужчина коварно посмеивался, глаза его блестели, а пальцы высекали искры на коже, но не давали самого главного.
- Давай, - произнес он шепотом, склонившись, проводя носом по щеке, по виску, поцеловав скулу, опустившись ниже, к шее, которую Алина с готовностью подставила, запрокидывая голову, бездумно глядя в потолок, подсвеченный желтоватым светом лампы, - скажи мне, Заклинательница, - горячее дыхание опалило ухо, Морозов прикусил мочку, срывая нетерпеливый стон с губ, посылая по телу мурашки, - чего ты хочешь?
По телу прошла дрожь, Алина притянула к себе мужчину еще ближе.
- Тебя, - прохрипела, останавливая его руку чудовищным усилием, - тебя. Всего, - повторила уже тверже.
В четыре руки они разобрались с его штанами, путались в складках ее широкой юбки. Александр нетерпеливо ругался сквозь зубы.
- Не ты ли сказал, что она удобная, - засмеялась Алина, но смех умер с первым резким толчком.
Девушка охнула, невольно сжимаясь, не готовая так быстро принять мужчину. Удовольствие смешалось с болью, Алина закусила губу, пытаясь расслабиться, подстроиться под резкий, быстрый ритм, чуть откинулась назад, выгибаясь. Александр покрывал лихорадочными поцелуями ее шею, плечи, лицо. Алина дышала рвано, сжимая пальцами плечи мужчины, скользя по шее, затылку, впиваясь ногтями. Старалась заглушить стоны, кусала губы. Комната качалась перед глазами, свет метался яркими вспышками, кожа сияла. Звуки секса, наверно, было слышно по всей квартире, их стоны, которые они тщетно старались заглушить поцелуями и даже шепот, в котором проскальзывали еще робкие, смутные признания. Рука Александра надавила на поясницу, заставляя прогнуться еще сильнее, изламывая, подстраивая под мужчину, который сжал грудь, огладил талию, стискивая ту практически до боли.
Их накрыло практически одновременно, перед глазами все выцвело, будто бы на старой фотографии, словно стерлись все краски. Алина еще дрожала, чувствительная, вспотевшая, задыхающаяся. А Морозов целовал ее без остановки, не позволяя сделать полноценный вдох.
- Ты же останешься? - шептал, - останешься? Я так соскучился. Ты так нужна мне, Алина. Всегда. Всегда нужна.
- Мммм, - бормотала Старкова в поцелуй, ей не хотелось обсуждать ничего. Хотелось остаться в этом моменте, где есть серо-желтое субботнее утро и эти объятия, полные нежности и легкого безумия, с которым они рухнули в страсть.
Прижавшись лбом к плечу мужчины, поглаживая его спину и плечи, Алина закрыла глаза, чувствуя себя так хорошо, она была невесомым воздушным шариком, пойманным Заклинателем Теней.
- Так что? - спросил уже громче Александр, - завтрак?
Алина рассмеялась. Этот вопрос живо возвращал их в то первое утро в Ос Керво, к морю и солнцу, к их упоительному курортному роману, с которого все началось. Словно наяву Алина почувствовала запах соли и песка, услышала шум прибоя. Жаркое солнце вновь ласкало ее кожу. Впрочем, она сама была солнцем.
- Очень голодна, - призналась Алина.
- Тогда идем, - Александр отступил на шаг, лишая своего тепла, протягивая руку, за которую Алина с готовностью ухватилась.
Оглядела свою измятую юбку, цокнула недовольно, размышляя, как в таком виде поедет домой, но отодвинула эти мысли на задний план. Это было такой мелочью, не стоившей внимания.
На кухне их встретила хитро улыбающаяся Улла, одним взглядом заставившая Алину покраснеть. Старкова опустила глаза, не зная, куда деть себя. Волькра ее задери! Их, наверное, было все равно слышно, хоть они и пытались быть тихими.
- Вот, - улыбнулась Морозова, - я завтрак готовлю.
- И что на завтрак? - вскинул бровь Александр, проходя к кофемашине.
В ответ Улла, демонстративно протянула Алине сэндвич. Старкова с благодарностью приняла его.
- Спасибо, - произнесла, - как ты себя чувствуешь?
На мгновение на кухне повисла плотная тишина. Алина уже пожалела, что спросила. Александр гремел кофемашиной, демонстративно не включаясь в этот разговор. Улла бросила быстрый взгляд на брата.
- Я пойду, пожалуй, - произнесла нервно, делая шаг к двери.
- Сначала позавтракай, - твердо произнесла Алина, заступая Улле дорогу, - мы не отпустим тебя без завтрака. Верно, Александр? - спросила требовательно, чуть громче.
В ответ Морозво недовольно фыркнул, а потом, развернувшись, ловко выхватил сэндвич из рук Алины под ее возмущенный возглас.
- Верно, - кивнул, - придется тебе, Улла, остаться, чтобы сделать еще пару сэндвичей для Заклинательницы Солнца, раз она такая растяпа.
- Эй! - скрестила руки на груди в притворном возмущении Алина, в ответ Александр подмигнул нахально.
Улла выдавила из себя нарочитую улыбку. Она все еще была бледна, синяк на подбородке, казалось, стал темнее, но зато спал отек с разбитой губы. Алина стиснула зубы. Внешний вид Морозовой живо возвращал ее в ту ночь разговора с Мальеном, заставляя покрываться противным липким потом.
Неловкость витала в воздухе, пока Александр занимался кофе, а Улла готовила сэндвичи. Алина сидела за столом, подперев щеку рукой, наблюдала за братом и сестрой. Они были похожи внешне, в жестах, движениях, интонациях проскальзывало отчетливое сходство. Даже двигались по кухне они в каком-то слаженном тандеме, словно две планеты на параллельных орбитах, синхронные в своих движениях.
- Что такое? - наконец, не выдержал Александр.
- Да, - поддакнула ему Улла, - ты так смотришь.
- За вами интересно наблюдать, - ничуть не смутилась Алина, с благодарным кивком принимая из рук Александра кружку с кофе, - вы так похожи.
- Ничего подобного! - тут же запротестовала Улла.
- Это не так! - одновременно с ней вскинулся Александр.
Алина вскинула бровь, фыркнула.
- Я не такая, как он, - возмутилась Улла, - я не зануда!
- С каких пор ответственность - это занудство? - поинтересовался Александр, садясь рядом с Алиной, пробегая щекоткой по ее спине, заставляя девушку невольно улыбаться.
- С тех пор, как ты на свет родился! - фыркнула Улла, впрочем, довольно беззлобно.
- Сколько у вас лет разницы? - спросила Алина.
- Шестнадцать, - отозвался Александр, - ее рождение было худшим, что случилось в моей жизни, - он произнес преувеличенно серьезно, но глаза смеялись.
- А я всегда хотела брата или сестру, - откидываясь мужчине на грудь, произнесла Алина, пытаясь устроиться удобнее, его рука тут же скользнула по талии, устраиваясь на животе девушки, тяжелая и горячая. Это было приятно.
- Поговори с Николаем на тему братьев и сестер, - хмыкнул Александр, - он в два счета тебе докажет, что это не благо. Кстати, он и Зоя зовут нас на ужин.
Алина замерла. Это было неожиданно. И не сказать, чтобы приятно. И если легкого и светлого Ланцова Алина была рада видеть, то его супругу нет. Не имело смысла лгать самой себе. Зоя была неприятна Алине. А Старкова едва ли нравилась прекрасной шквальной.
- Фу, - скривилась Улла, - Зоя Назяленская! Худшая из твоих бывших!
- Почему это? - невозмутимо поинтересовался Морозов, едва-едва кончиками пальцев поглаживая живот Алины. Девушке было жаль, что он не касается голой кожи, сквозь ткань прикосновение чувствовалось совершенно не так. А хотелось больше.
- Высокомерная, самоуверенная, нахальная, - перечислила Улла, - но красивая, тут ничего не скажешь.
Алина тут же напряглась. Улла озвучила совершенно правильную вещь, факт: Зоя была красива. И Люда была красива. Но дело было не только во внешних данных, в конце концов, раньше Алина не жаловалась на свою внешность. Дело было в уверенности, которую излучали обе женщины, в уверенности, которой у Алины сейчас не было. Или не было никогда.
В конце концов, ей не нужны были раньше ни уверенность, ни решительность. Она просто жила, плыла по течению, уверенная, что довольна своей жизнью, и редко за что-то боролась. Быть может, только в детстве, когда должна была доказать в школе для гришей, что ее уникальность - это не просто солнце в венах, данное ей от рождения, что она сама чего-то стоит. Ведь мало было обнаружить в себе дар, нужно было еще научиться им управлять. А это было непросто. У Алины не сразу это получилось, словно она сопротивлялась самой своей сути. Да, сейчас она вспоминала, что это действительно было потрясением обнаружить, что она гриш, да еще и такой уникальный, единственный в своем роде. Первая за многие столетия. На нее смотрели с опаской в Керамзине, даже Мальен. Быть может, мысли о том, что он может оттолкнуть ее, не принять ее такой, и удерживались Алину от использования дара в полной мере. И это иссушало ее, ведь использование дара делает гриша сильнее. Если же пытаться запереть его внутри, то это приносит вред. Невозможно бороться со своей сутью. Нельзя этого делать. Тщательно сдерживаемое однажды прорвется наружу, и никто не угадает, какими будут последствия.
- Алина? - позвал Александр, словно почувствовал ее смятение.
- Да, - тут же отозвалась Алина, - простите, отвлеклась.
- Конечно! - фыркнула Улла, - кто захочет говорить о бывших своего парня.
Алина хмыкнула и вновь замерла. То есть они теперь с Александром вместе? Девушка как-то опасливо покосилась на Морозова. Они не озвучивали статус их отношений, не говорили о том, кто они друг другу. Но, наверное, все и так понятно?
- Так что? - спросил Морозов, - ужин у Ланцовых?
- Саш, - замялась Алина, - я бы не хотела.
- Почему? - невозмутимо поинтересовался мужчина, но Алина чувствовала, как он напрягся.
Алина глубоко вздохнула, призывая на помощь все свое самообладание.
- Потому что Улла отчасти права, - призналась.
- Вот! - подняла палец вверх проливная и тут же поспешно опустила руку под грозным взглядом брата.
- Зоя едва ли будет рада меня видеть, - продолжила Старкова.
- Зоя пригласила нас обоих, - настаивал Александр, - Николай будет рад. А Максим очень соскучился. У него есть для тебя сюрприз.
Алина вздрогнула, но на сердце потеплело. Мальчик нравился Старковой, он был застенчивым, но очень милым, хорошим ребенком, который привязался к ней. А она успела привязаться к нему. Сердце привычно заныло. Никогда-никогда-никогда у нее не будет своих детей, своего чудесного мальчишки, который шалил бы и читал книги, быть может, был бы гришом, а если даже и нет, она бы все равно очень его любила.
- Это подлый ход, - вполголоса произнесла Алина то ли в шутку, то ли всерьез, - использовать ребенка.
- Твоего крестника! - добила Улла.
- А ты вообще помолчи! - сверкнул глазами Морозов.
Улла в ответ запихала остатки сэндвича себе в рот, запила большим глотком кофе, подавилась, закашлялась так сильно, что слезы брызнули из глаз, смешно замахала руками, заставив Морозова демонстративно закатить глаза.
- Ну хорошо, - сдалась Алина и лукаво улыбнулась, - но только ради Максима.
- Конечно, - проворчал Морозов, но глаза его улыбались, - не ради меня.
В ответ Алина чмокнула его в уголок губ.
- Ой, ребята, - протянула Улла, - вы такие милые.
Алина вновь покраснела, не зная, куда деть себя, не привыкшая так открыто выражать свои чувства. И в то же время наслаждающаяся этим. Провела рукой по руке Александра, чуть запрокинула голову, улыбаясь Заклинателю Теней.
- Что ж, - поднялась Улла, - мне пора домой.
- Погоди, - Алина выпуталась из объятий Морозова, - поедем вместе, поболтаем. Тебе куда?
Улла покосилась как-то опасливо, помялась.
- На север города, - ответила.
- Вот и славно, - кивнула Алина, - мне тоже, - она хотела было подняться, но Александр удержал ее.
- И куда ты собралась, м? - тон был недовольный настолько, что отозвался тянущим чувством в груди.
- Как минимум, переодеться, - произнесла Старкова, - показать Нине, что я жива и здорова. Я пока живу у нее.
Александр напрягся, внимательно посмотрел на Алину, в глубине его глаз тлело что-то, чему Алина не могла подобрать названия, что-то опасное, злое и темное.
- Собираешься вновь сбежать? - произнес тихо.
Алина вскинула бровь, потом тяжело вздохнула. Ей не хотелось выяснять отношения при Улле, но умница проливная, пробормотав что-то про то, что ей надо собраться, испарилась, подобно тени. Алина ласково погладила Александра по щеке. Ее и задевали его слова и его тон, и в то же время она понимала, что он имеет право на такой вопрос, на сомнения, на недоверие.
- Я дам тебе адрес, и ты заедешь за мной перед ужином, - произнесла.
Морозов еще какое-то время сверлил девушку напряженным взглядом, видимо, по инерции, рефлекторно, а потом расслабился, словно решил поверить, принять решение девушки. Повернул голову вбок, целуя ладонь, чуть прикусывая, посылая тысячу мурашек вверх по руке, заставляя судорожно выдохнуть даже от такой простой ласки. Ей не хотелось расставаться с ним ни на миг, ни на мгновение, но нужно было идти. А еще четко обозначить свои границы.
Алине неприятно было думать об этом в такой момент, но более она не должна идти на поводу у чужих желаний, если они противоречат ее собственным. И более никогда не должна раствориться ни в одном человеке, даже в Александре Морозове. Ведь это так легко было сделать. Упасть в него, как упала в эту любовь, позволив себе в Ос Керво чуточку больше.
Девушка поднялась, разгладила юбку, взлохматила волосы, пытаясь придать им хоть сколько-нибудь приличный вид. Александр наблюдал за ней с легкой улыбкой.
- Во сколько? - спросила Алина, - нам далеко ехать?
- За город, - ответил Морозов, - у Ланцовых там дом. Заеду в шесть.
Алина кивнула, помедлила, склонилась к мужчине, целуя.
- Тогда до вечера, - произнесла твердо.
И вышла.
Улла уже ждала ее в прихожей, вертела в руках телефон, вид у нее был подавленный. Алина быстро оделась, они спустились пешком в молчании. Алина с интересом разглядывала парадную. Они прошли по двору и вышли к дороге, по которой Алина брела к остановке, уверенная в прошлый раз, что больше не нужна своему Заклинателю Теней.
- Прогуляемся? - предложила, вдыхая свежий воздух, в котором уже чувствовалось морозное дыхание грядущей зимы, этот стылый кристальный холод, от которого уже сейчас мерзло все внутри, переворачиваясь. Алина не любила зиму, последнее девушка задумчиво произнесла вслух.
- А я люблю, - произнесла Улла, - в детстве я превращала снег во дворе в лед. И мы с друзьями катались на коньках. Было здорово. До сих пор люблю ходить на каток на главной площади под Новый Год. Там так красиво всегда, мерцают огоньки, играет праздничная музыка. И лыжи люблю, когда я стала постарше, Алекс всегда брал меня с собой. Он и приучил меня к лыжам. Он любит. Перед университетом, мы даже с ним съездили на горнолыжный курорт, это был его подарок мне на окончание школы.
- Вы очень близки, - тихо произнесла Алина, задумчиво глядя на девушку.
- Были, - коротко ответила Улла, помолчала, потом резко выдохнула, тряхнула головой, словно на что-то решилась, - моя первая любовь была из плохой компании. Знаешь, девочек всегда тянет к плохим парням. Мне было шестнадцать, ему двадцать. Все завертелось, закрутилось. У них была своя банда, грабили по мелочи. И однажды взяли меня с собой. Это было так весело, настоящее приключение. Поставили меня стоять на стреме, уверяли, что все будет отлично. Думаю, что сами в это верили. В общем, нас замели. Мать тогда лютовала страшно. Я была уверена, что оставит меня в тюрьме, но из очередной командировки вернулся Алекс. Я не знаю, что он сделал, но мне вообще никаких обвинений не предъявили. Зато моему парню... ну, он получил срок не только за грабеж, но и за растление несовершеннолетней. Алекс постарался. Я умоляла его не делать этого, - Улла покачала головой, - но он был непреклонен. С тех пор он, как мне кажется, ненавидит всех моих парней. А мне, как назло, не так уж и везет в любви, - девушка развела руками, грустно улыбнувшись.
Ализа закусила губу, помялась.
- Улла, слушай, - неловко запнулась, - я... не объективна, потому что люблю Александра, - сама поразилась, как легко ей дались эти слова, - но я вчера видела тебя и твоего Сергея. Это... не любовь. Что угодно, но не любовь.
- Откуда тебе знать! - запальчиво произнесла Улла, - просто он... темпераментный.
- Никакой темперамент не оправдывает насилие, - твердо произнесла Алина, - никакой. Он был жесток.
- Я люблю его, - тихо произнесла Морозова, в глазах ее поселилась тоска.
- А себя? - жестче, чем планировала, спросила Алина, - любовь - это доверие и безопасность, - произнесла задумчиво, - не жестокость.
Улла, нахмурившись, смотрела на Старкову.
- Тебе ведь это знакомо, да? - произнесла задумчиво, - поэтому ты с такой яростью кинулась мне помогать?
Алина отвела взгляд, вдали виднелась Ос Альта, подернутая легкой дымкой, стояла безветренная, но пасмурная погода, мимо проезжали редкие машины, протащился автобус, на который девушки не сели, а пошли дальше до следующей остановки. Было гораздо тише, чем в городе.
- Я восемь лет потратила на человека, который, как оказалось, и женился-то на мне, потому что хотел должность. Он не был жесток до последнего, но всегда давил морально. Это тоже тяжело.
- И Алекс его еще не убил? - приподняла бровь Улла.
- Александр не знает. И я прошу тебя не болтать, - твердо произнесла Алина, - все это в прошлом. А ты, пожалуйста, задумайся о своем будущем. Я никто тебе, мы совсем мало знаем друг друга, но мне бы не хотелось, чтобы ты однажды бездарно погибла. Ты прекрасная, Улла Морозова, - улыбнулась девушка, - ты достойна большего.
- Ты верно заметила: мы совсем мало знаем друг друга, - проворчала Улла, - с чего ты решила, что я прекрасная? Потому что я сестра человека, которого ты любишь?
- Потому, что ты мне симпатична, - пожала плечами Алина и смутилась от того, как засияла девушка.
Она тянулась к людям. Воспитанная, очевидно, авторитарной матерью, всегда была одинока, ведь с единственным близким человеком - братом, у нее была слишком большая разница в возрасте.
- А знаешь, - произнесла Улла и весело улыбнулась, - ты мне тоже. Алексу совершенно несправедливо так повезло, - хмыкнула, а потом посерьезнела, - впрочем, нет. Справедливо. Он сложный и тяжелый, но я его люблю. И знаю, что он любит меня. Не разбивай ему сердце, Алина.
Старкова вздрогнула. Она не хотела быть причиной чьей-то боли, тем более боли Александра, но просьба Уллы прозвучала каким-то проклятьем, словно предсказанием чего-то ужасного, страшного, стылого. Словно в подтверждение этим словам налетел порыв ледяного ветра, поднялся выше, зашумел кронами деревьев, с ветки с оглушительным карканьем сорвалась ворона. И окружающая тишина показалась неестественной и жуткой, словно они вместе с Уллой Морозовой шли по гиблым местам навстречу катастрофе, которую не смогут предотвратить. Алина тряхнула головой, отгоняя наваждение, не желая, чтобы страхи захватили ее с головой, чтобы определяли ее жизнь.
- Все будет хорошо, - твердо произнесла Алина и через силу улыбнулась.
Они с Уллой доехали до метро, а потом вместе почти до конечной станции. Морозова поехала дальше, а Алина вышла на две станции раньше. Медленно побрела по улицам, зашла в кондитерскую, чтобы купить любимые вафли Нины в качестве извинения за то, что вчера написала так поздно, заставив волноваться.