9. (1/2)

– Вот как приходится платить за ложь, – говорила она, – и больше я не хочу лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется это делать таким образом. Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. Он не сделал мне никогда никакого зла. <...> Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе. Ответь мне, ты, может быть, не хочешь этого?

Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»</p>

Несмотря на то, что теперь Алина нервничала еще и из-за статьи в газете, она решила, что будет любезнее с людьми Морозова, но не из-за выговора Мальена, а из-за Александра. Девушка охотно шла на контакт, утихомиривала любопытных детей и не менее любопытных учителей, подсказывала и помогала. И, несмотря на все свои переживания, не могла не признать, что команда у Морозова - отличные специалисты, большей частью гриши, конечно же. И скажите ей потом, что у Александра нет предубеждения в отношении отказников! Как это могло быть в характере внука Ильи Морозова, основоположника интеграции гришей в общество отказников, Алина не знала. Ей хотелось попросить его поговорить с Николаем, но каждый раз девушку что-то останавливало. Она не могла решиться. Такая просьба выглядела нелепой и глупой. Даже унизительной. Оставалось только нервничать все больше с каждым днем.

Казалось, что нервное возбуждение охватило весь приют. Учителя шушукались по углам, Мальен пропадал за работой, а дети совсем отбились от рук. Честное слово, Алине хотелось бежать далеко-далеко от всего этого. Она даже серьезно обсуждала эту затею с Ниной. Они фантазировали, пытаясь придумать самые нелепые причины для внезапного отъезда Алины. После этого разговора Старковой стало немного легче, хотя она и понимала, что если уедет, Мальен никогда ей не простит. Это, наверное, будет последим гвоздем в крышку гроба их брака, который и так разваливался.

Алина начинала всерьез задумываться о разводе без привычного ужаса, без уговоров себя, без слов самой себе о любви к мужу. Наверное, когда-то это любовь была. Но стоило признать, что сейчас она стала как-то тусклее, это пламя, что горело столько лет ровно и сильно, согревая Алину, стало угасать. Разжечь его Алина была не в силах.

Все чаще они не сходились с Мальеном во мнениях, но даже не это было главным, а то, что позиция супруга все чаще вызывала раздражение и желание не спорить, но поступить только по-своему, не считаясь с чувствами Мала.

Вечером в среду, чувствуя, что голова идет кругом от проверки работ, Алина зашла на кухню, чтобы сварить себе кофе, и обнаружила там Федора и Ивана, они о чем-то спорили. Увидев Алину, затихли.

- Извините, мисс Старкова, - улыбнулся Каминский, - задержимся сегодня до поздней ночи. Завтра контрольная проверка.

Алина махнула рукой, прошла к шкафу, а потом решилась.

- Пойду за кофе. Вам принести?

Парни удивленно переглянулись.

- Мы были бы очень благодарны, - тихо ответил Иван.

- Тогда принимаю заказы, - улыбнулась Алина.

Они сошлись на капучино для Ивана и рафе для Федора, сироп он разрешил Алине выбрать на свой вкус.

- И двойной эспрессо для Дарклинга, - остановил ее Каминский, когда Алина уже планировала выйти из кухни.

- Дарклинга? - удивилась.

- Позывной шефа, - в уголках губ Федора таилась улыбка.

Сердце Алины сбилось, она коротко кивнула и вышла из кухни, не увидев, как два сердцебита переглянулись, явно уловив ее смятение.

Алина вышла в холл и нос к носу столкнулась с той, кого меньше всего ожидала здесь увидеть. Девушку окутал пряный, восточный аромат, в носу засвербело, Алина громко чихнула, так сильно, что даже глаза заслезились.

- Руби? - в голосе в равной мере сквозили и холод, и удивление, - что ты здесь делаешь?

- Привет, Алина, - девушка улыбнулась ей застенчиво, - пришла к Мальену.

Сердце Старковой стукнуло неприятно, больно и сильно. Дыхание на мгновение сбилось, аромат духов учительницы забивал ноздри. Алина поморщилась, поджала губы, с ног до головы оглядывая Руби, как всегда безупречную в строгом костюме с узкой юбкой. Она словно сошла с обложки модного журнала.

- Зачем? - холодно поинтересовалась Старкова.

Она, быть может, и старалась не быть ревнивой женой, но визит Руби выглядел странно. И, кроме того, Алина вовсе не забыла, как ей ставили в пример учительницу керчийского, подчеркивая, что она во всем лучше, видимо, надоевшей жены.

Обида всколыхнулась в сердце с новой силой, Алина поняла, что та никуда и не уходила, просто ждала своего часа в тихом омуте ее эмоций. Очень хотелось испепелить Руби на месте, дотла сжечь. Алина ужаснулась собственным мыслям. Она же никогда не была ни жестокой, ни мстительной!

- Потенциальный работодатель требует рекомендации с прошлого места работы. Мальен любезно согласился мне их предоставить, - все так же улыбаясь, произнесла Руби.

Алина смерила девушку с ног до головы задумчивым взглядом. О, она бы дала Руби блестящие рекомендации!

- Разумеется, - процедила Алина, все еще сверля девушку взглядом, - что же, удачи на новом месте.

Никакой удачи искренне Старкова, разумеется, не желала. Тон ее был далек от любезности.

- Спасибо, Алина! - так горячо поблагодарила ее Руби, что Старкова почувствовала себя последней дрянью.

Она коротко кивнула учительнице и быстро прошла к выходу. Было мерзко от самой себя. То, что Мальен нахваливал Руби, вовсе не означало, что у самой девушки было огромное самомнение. Алина не могла не признавать, что Руби действительно была хорошим специалистом, ладила с детьми. Да, о ней злословили, но она была красивой молодой девушкой, о таких всегда шепчутся. Немного отстраненная, она не стремилась влиться в коллектив, но и не отталкивала никого. Быть может, ее поведение было следствием чрезмерной застенчивости, кто знает. Но поскольку на нее тут же повесили ярлык высокомерной гордячки, то и не стремились узнать ближе. Алина не была исключением, а Мал только подливал масла в огонь. Видеть Руби Алине было неприятно, и она ничего не могла с этим поделать.

Кофейня находилась в паре кварталов от Керамзина, что позволило проветрить мысли и основательно замерзнуть в тонкой куртке. Стакрова никогда не умела одеваться по погоде.

Алину в кофейне хорошо знали и всегда старались удивить чем-то новым. Пока готовили кофе, Алина болтала с бариста о погоде и благоустройстве столицы, о том, что с декабря будет новая линейка зимних напитков.

- Мы точно тебя удивим, - подмигнула ей бариста, волосы ее были выкрашены в темно-красный цвет, а виски выбриты.

- Попробуйте, - фыркнула Алина с притворным вызовом в глазах.

Девушка рассмеялась. И по просьбе Старковой, нарисовала на стаканчиках Федора и Ивана по сердечку, на стакане самой Алины - солнце, а для Дарклинга - солнце в затмении.

Улыбаясь, чувствуя, что настроение поднимается, Алина поспешила обратно в приют. И уже подходя к Керамзину заметила машину Александра. Сердце совершило невероятный кульбит, забилось радостно, Алина закусила губу. Она не должна была так радоваться приезду Морозова, но ничего не могла с собой поделать. И решила отпустить себя, позволить этому теплому, будоражащему чувству захватить себя.

Прошла на кухню, где Федор и Иван все еще что-то обсуждали.

- Сердечки? - приподнял бровь Иван.

- По-моему очень даже мило, - улыбнулся Федор.

- Шоколад и мята, - протягивая Каминскому раф, произнесла Алина.

- Спасибо.

- Всегда пожалуйста, - подмигнула девушка.

Она хотела оставить кофе для Дарклинга на кухне, но, обернувшись, заметила его самого. Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, глядя прямо на Заклинательницу Солнца, в уголках губ мужчины дрожала улыбка. Алина улыбнулась ярко, глаза мужчины вспыхнули.

О святые! По телу прошла волна привычного жара, все существо Алины рвануло навстречу Заклинателю Теней, а ведь он ее еще даже не коснулся. Но даже на расстоянии обладал каким-то поистине магнетическим даром воздействия на нее.

- Расхолаживаете мне сотрудников, мисс Старкова? - приподнял бровь Александр.

Алина постаралась не рассмеяться.

- Я принесла кофе и вам, мистер Морозов, - вышло как-то совсем уж интимно, но удержаться Алина не могла.

Нарочито медленно, словно опасаясь разлить кофе, Алина подошла к Александру. Они словно переигрывали их разговор в пустом классе. Только теперь Алина принесла кофе Морозову. И этим жестом она извинялась и показывала, что все забыто, что все можно начать сначала, что извинения, конечно, приняты.

- Правда, мне не смогли сделать эспрессо в кофейне, - в тоне сквозило притворное сожаление, отговорка была так себе, нелепейшая из всех, но судя по улыбке, все же искривившей идеальную линию губ мужчины, он включился в игру, - и я позволила выбрать для вас другой кофе. Мне кажется, вам понравится флэт уайт.

Морозов хмыкнул беря из рук Алины стаканчик, нарочно касаясь пальцами кончиков ее пальцев.

- Что же, флэт уайт тоже подойдет, - кивнул.

Алина просияла. Он не признался в Ос Керво, что ему понравилось, но говорил ей это сейчас. Такая мелочь радовала Заклинательницу безмерно. Она нехотя отступила на шаг, понимая, что подошла слишком близко, осознавая, что они все же не одни. Но так легко было забыться рядом с Александром.

- Не буду мешать, - произнесла тихо и выскользнула из кухни.

Не могла перестать улыбаться, прошла через слабо освещенный холл и замерла, увидев, Мальена и Руби у дверей. Улыбка тут же слетела с губ, эти двое стояли слишком близко друг к другу. Алина нахмурилась. Медленно отпила кофе, привкус лаванды щекотал рецепторы, прислушалась было, а потом решила, что не хочет знать, о чем Мальен и Руби говорят, и громко закашлялась, обозначая свое присутствие.

Руби вздрогнула так сильно, что Алина зло усмехнулась, в глазах учительницы мелькнул страх. Скулы Мальена порозовели, он быстро попрощался с девушкой и направился к Алине. Старкова смотрела, как муж идет к ней и не могла понять, что чувствует. Еще в начале лета она бы люто ревновала, быть может, устроила скандал или пошла бы на серьезный разговор. А сейчас ощущала лишь досаду и какое-то смутное унижение, но легкое, почти незаметное. Словно бы все ее чувства притупились. Словно бы она рефлекторно продолжала считать Мальена своим, а он ее-то уже и не был давно. Страшно становилось от мысли, что ей все равно, что по-настоящему ее это не задевает. И если она о чем и позаботилась бы, то о приличиях, а не о том, как не отдавать Руби своего мужа.

Ужаснувшись самой себе, Алина сделала еще глоток кофе.

- Я думал, что ты ушла, - как-то нервно произнес Мал.

Алина пристально разглядывала мужа, склонив голову набок, изучала родные черты лица так, будто бы видела их впервые. Заметила на щеке, ближе к линии челюсти крохотное пятнышко. Протянула руку, Мальен дернулся назад, но Алина все же завершила движение, стирая след от помады. Да так и застыла, не отнимая руки, машинально пробегая пальцами по щеке мужа словно бы в жесте ласки, но нежности в ее действиях не было. Лишь привычный рефлекс.

Девушка поморщилась, стало противно от самой себя. Прислушалась к собственным чувствам, равнодушие пугало. Оно было, как темные воды, под которыми таится опасность, подобно тем подводным вулканам, что вызывают землетрясения и цунами, извергаясь.

Но, быть может, она ошиблась? В полутьме холла было не разглядеть, что именно было на щеке у Мальена. Это могла быть и не помада вовсе. Впрочем, вопрос не в этом. А в том, почему так реагирует сама Алина.

- Ходила в кофейню, - тихо отозвалась Алина, не зная, что еще сказать.

- С чем кофе? - поинтересовался Мальен так живо, словно от этого зависела его жизнь.

Алина посмотрела на супруга с жалостью. Какая нелепость. Если он изменяет ей, а она, изменив, пытается держать себя в руках рядом с человеком, от одного взгляда которого подкашиваются колени. А ради чего?

Впервые за все это время Алина задала себе этот вопрос. И с ужасом обнаружила, что не знает на него ответа. Здесь и сейчас не могла найти ни единой причины, чтобы сохранить их брак.

- С лавандой, - ответила задумчиво и сделала глоток.

Во рту стало горько, но не от кофе. Неужели им больше нечего сохранить? Неужели и любви больше не осталось? Но вот она стоит напротив мужа, которого когда-то так сильно любила, который, похоже, ей изменил, и не чувствует ничего, кроме легкой досады, словно он помеха на ее пути к чему-то большему. А Мальен смотрит с виноватым видом побитой собаки, вызывая раздражение и жалость.

- Тебя не было на ужине, - произнес мужчина.

- Нужно было проверить сочинения седьмого класса, - пожала плечами Алина, - и я еще не закончила. Буду в библиотеке.

Она назвала предлог, чтобы уйти, хотя, на самом деле, закончила с проверкой работ. Но оставаться наедине с Мальеном не хотела. Ей нужно было подумать, разобраться в себе.

Досада набирала обороты, заставляя морщиться, заставляя говорить себе, что не могла быть так слепа, что если бы Мальен полюбил другую, то честно сказал бы Алине об этом, и они бы расстались. Не было ни единой причины для его лжи.

Но что если он просто не хочет ее ранить? Но что если он вовсе не изменял ей, а девушка просто увидела Руби и вспомнила все те сплетни, что ходили о ней и Мальене по Керамзину? И теперь Алина видит то, чего нет. То след от поцелуя, то страх в глазах Руби. Чушь это все!

Алина яростно тряхнула головой, заходя в библиотеку, где в этот час никого не было, зажигая настольную лампу и садясь в кресло. Мягкий желтоватый свет делал все вокруг уютнее, тени таились по углах, превращая библиотеку в таинственное царство, полное тайн. Здесь пахло бумагой, деревом и пылью. Было тихо и спокойно. Сиденье кресла было немного жестким, но это было даже приятно. Не хватало только пледа и вьюги за окном.

Алина сладко поежилась, отпила еще кофе. Задумчиво скользила взглядом по корешкам книг, не останавливаясь ни на одной, не в силах выбрать, хотя чтение всегда помогало ей отвлечься и привести в порядок мысли. Но не сегодня.

- Ведь я - неверная жена, а он неверный муж, - прошептала Алина и расхохоталась в голос так сильно, что слезы выступили на глазах, раскалывая умиротворяющую тишину библиотеки своей истерикой.

Свет заметался по библиотеке яркими ослепляющими вспышками. Святые! Как низко они с Мальеном пали!

Алине хотелось встать под горячий душ, смыть с себя весь этот день, последние пару месяцев, а еще лучше последние восемь лет, тереть кожу мочалкой так долго, пока она не станет красной и чувствительной. Но даже тогда она не будет достаточно чиста.

Она ошиблась. Они ошиблись. Но еще есть время все исправить. Девушка твердо решила, что поговорит с мужем после визита Ланцова. Так больше не может продолжаться. Их история была прекрасна какое-то время, но все заканчивается. Закончилась и она. И не стоит продлевать агонию. Они пытались. Но ничего не вышло. Им стоит разойтись спокойно, без драм и дешевых спектаклей с разоблачениями. Им стоит поговорить спокойно.

В этот миг Алина еще верила, что они на это способны.

***

А утром Алину разбудил ласковый поцелуй. Она открыла глаза, Мальен стоял, оперевшись коленом о кровать и, не дав девушке опомниться, снова поцеловал, так нежно и сладко, что в груди что-то замерло.

- Доброе утро, соня, - произнес, посмеиваясь, - ты проспала завтрак. Но у тебя есть я, - он поставил перед Алиной поднос с кофе, свежими булочками, маслом и джемом. На подоконнике Алина заметила вазу с синими ирисами. Они ярко выделялись на фоне синего утра, распространяя едва заметный сладкий аромат.

- По какому поводу цветы? - настороженно спросила Алина, не зная, что и думать.

Вчера, придя в их общую спальню уже в третьем часу ночи, Алина твердо решилась на разговор. Мальен спал, Алина долго умывалась, смотрела на себя в зеркало и все твердила, что так продолжаться не может.

Но при свете утра все казалось иным. Быть может, Мальен и не изменял ей вовсе. Быть может, Руби испуганно дернулась, потому что не знала, чего ждать от Алины, ведь обе девушки знали о сплетнях, что ходили в Керамзине о Руби и Мальене. Быть может, пятно на его щеке вовсе не помада. Быть может, Алина вообразила себе невесть что, потому что так ей было удобно. Так проще было бы разорвать отношения, ведь девушке ни в коем случае не хотелось причинять боль мужу. А она была уверена, что Мальену будет больно, когда он узнает о ее измене. Если он о ней узнает.

- Разве я не могу просто так подарить своей жене цветы? - приподнял бровь Мальен, в глазах его при этом мелькнуло что-то очень похожее на раздражение, но тут же сменилось привычной тихой нежностью.

- Конечно, можешь, - кивнула Алина, погладив мужчину по щеке.

- Я подумал, - Мальен сел рядом, разрезал булочку, намазал ее маслом и джемом и протянул Алине, - что мы могли бы провести сегодняшний день вместе. Погулять по Ос Альте, как в старые добрые времена. Только ты и я. Что скажешь?

- Мал, - растерялась Алина, - но у меня уроки до вечера. Я же не могу...

- Можешь, - перебил ее мужчина, - я твой муж и я директор приюта, тебе повезло, милая. Я уже обо всем договорился. Тебя подменят.

В ответ Алина нахмурилась. Она помнила, как часто Мальен говорил ей о том, что никаких поблажек ей не будет только потому, что она жена директора. Будто бы она хоть раз их просила! А теперь сам шел против своих правил. Это было... необычно.

Девушка поймала себя на мысли, что вновь смотрит на щеку Мальена, словно там все еще осталось то пятно... след от помады? Сердце неприятно замерло в груди. Впервые она почувствовала не просто напряжение в воздухе, но опасность. Особенно, когда Мальен посмотрел недовольно.

- Что опять не так? - спросил раздраженно, - я думал: ты будешь рада!

Алина фальшиво улыбнулась, решив не развивать тему, голос ее не дрогнул, когда спросила шутливо:

- А сбежим через один из наших тайных ходов?

- Они все заделаны, - вздохнул Мальен, решив, видимо, тоже не начинать новый скандал, - так что придется чинно и благородно, как взрослым людям, идти через главный вход.

- Ну вот, - притворно надулась Алина, - так не интересно!

- Я знаю, чем тебя порадовать взамен, - вокруг глаз мужа собрались морщинки, когда он улыбнулся, - я подал заявку в школу для Виталия Кузнецова. И сегодня утром мне пришло согласие.

Алина замерла, а потом, едва не опрокидывая поднос, забыв обо всем на свете, кинулась мужу на шею.

- О, Мал! Это же чудесно! - она целовала мужчину в щеку, в висок, в скулу, всюду, куда могла дотянуться, - спасибо! Спасибо! - поцеловала в губы, - спасибо! - шептала.

- У них есть взнос для поступающих, но на этом все. Дальше Виталий будет учиться абсолютно бесплатно. Правда, все расходы по форме, учебникам и канцелярским принадлежностям лягут на нас. Но это легко решаемо. Взнос я сделаю в понедельник. И да, твоя идея, включить Виталия в отчет, просто отличная! Я уверен, что господин Ланцов оценит.

- Это так много значит для меня, - произнесла Алина, глядя мужу в глаза.

- Я знаю, - он снова поцеловал ее, его руки блуждали по телу девушки, оглаживая и сжимая.

Алина прижималась к мужчине ближе, все еще не разрывая поцелуй.

А потом зазвонил телефон. Выругавшись, Мальен принял вызов.

- Да! - рыкнул зло.

Алина отстранилась, еще тяжело дыша, смотрела, как мрачнеет муж с каждым словом, взгляд, которым он наградил Алину, был очень странным.

- Я сейчас спущусь, - отрезал коротко.

- Что случилось? - тут же подобралась Алина.