5. (1/2)

Ос Альта встретила ее мягким солнечным светом конца августа, в воздухе уже разливалась прохлада грядущей осени, предрекая суровую зиму, но солнце еще было ярким и теплым. После палящего солнца Ос Керво, было немного непривычно, но по-настоящему приятно. Алина соскучилась по дому.

Столицу девушка нежно любила, она выросла в этом городе и знала все его улицы. Примерно лет с десяти она и Мальен сбегали из приюта, чтобы погулять по Ос Альте, и ни разу не потерялись. Это была какая-то особая связь между ними и городом. Гордая, шумная, бурная, быстрая и смешливая Ос Альта была старшей сестрой и лукавой подругой для двух сирот, даря им волшебные моменты и поразительные открытия вроде старого уже не работающего фонтана с мифическими драконами, затерянного в неприметном дворе среди центральных улочек столицы. Алина знала: в этом городе с ней никогда не случится ничего плохого. Это был ее город. Он требовал безусловной любви, но и в ответ давал немало.

Получив багаж, Алина покатила чемодан через небольшой коридор, чтобы выйти в зал прилета. Она огляделась и сразу заметила мужа. Мальен стоял то поглядывая на табло, то сканируя взглядом прилетевших пассажиров. Написав ему ночью время прилета, Алина не надеялась, что Мал ее встретит. Но вот он здесь. Благодарность мешалась с чувством неловкости то ли от ссоры, которая казалась теперь далекой, неприятной и нелепой, то ли от случившейся измены. Образ Александра словно в насмешку пронесся перед глазами, Алина вздрогнула и замотала головой, отгоняя его. Если она не оставит Ос Керво позади, то не сможет двигаться вперед. А ей следует двигаться вперед. Им с Мальеном следует двигаться вперед, они слишком долго топтались на месте, пришла пора изменить что-то.

Поэтому, ярко улыбнувшись, затолкав все свои сомнения подальше, Алина подошла к мужу, который заметил ее издалека и улыбнулся в ответ. При этом его голубые глаза вспыхнули знакомыми яркими огоньками, сулящими тепло и нежность, поддержку, надежность, заботу.

- Привет, - Старкова остановилась, неловко поставив чемодан перед собой.

- Такая загорелая! - воскликнул Мал, обходя чемодан, задевая его ногой и обнимая девушку, - такая красивая! - поцеловал в висок, - Святые! - он отстранился, пропустил прядь волос девушки через пальцы, - даже волосы выгорели.

- Там очень жарко, - рассмеялась Алина, - ты себе не представляешь!

- Охотно верю, - мужчина подхватил ее чемодан, - идем. Машина припаркована за стоянкой, цены на парковку в аэропорту - просто грабительские!

Они прошли через аэропорт, вышли на улицу, окунаясь в суету множества людей, что прилетали и улетали, встречали и провожали. Сигналили машины, ругались таксисты, раздраженно гудел автобус - какая-то машина перегородила ему выезд, стоял шум и гам.

Алина улыбалась, вдыхая знакомый воздух, он был здесь совсем другой, родной, в груди расцветало что-то привычно теплое. Возле машины девушка замешкалась на мгновение, а потом решилась. Она ведь решила что-то менять, верно?

- Может быть, я поведу? - спросила непринужденно.

Мальен нахмурился на мгновение, а потом произнес мягко.

- Лина, ты же знаешь, какое насыщенное движение по утрам в столице. А эта трасса, ведущая в город, это просто ужас какой-то! Давай в другой раз, - и, не дожидаясь реакции девушки, уверенный в ней, прошел к водительскому сидению.

Алина поникла, усмехнулась горько. Ее будет пугать любое движение, если не давать ей тренироваться. А машина не принадлежала Мальену, она покупалась, как семейная, оформлена была на двоих. У Алины были права, умения и право ездить на ней. Супруг, видимо, считал иначе. Слишком резком рванув дверь машины, Алина неизящно плюхнулась на сидение и сразу почувствовала запах, дернула носом, словно гончая, нападая на след. Это был запах женских духов и пудры, тяжелый амбровый аромат, что-то восточное, то, что Алина никогда не использовала, предпочитая ненавязчивый цветочный парфюм.

Старкова поморщилась, ей не нужно было спрашивать имя обладательницы аромата. Ей просто не нравилось, что им пропахла вся машина, поэтому девушка открыла окно.

- Я включу кондиционер, если тебе жарко, - произнес Мал.

- Не стоит, - пожала плечами Алина, отвернувшись, - обойдемся окном. Соскучилась по воздуху Ос Альты, - она попыталась придумать правдоподобное объяснение.

- Совсем не так все на море? - улыбнулся муж.

- Совсем не так, - согласилась Алина, - там воздух влажный и соленый, такой... - она осеклась.

Такой. Пахнущий ветром и свободой, нагретым асфальтом и раскаленным песком, и фруктами, и красным домашним вином. Воздух, напоенный горьким ароматом полыни и кофе.

Алина вздрогнула, до боли закусила губу, подавляя стон отчаяния. Да что же это такое!

- Алина?

- Да, - отозвалась девушка, - там здорово, жарко и солнечно. И море такое красивое, знаешь, такого невероятного оттенка синего. Ужасно хочется нарисовать это все, пока не забыла! - и перевела тему, - как дела в Керамзине?

- Все по-старому, - пожал плечами Мальен, - готовимся к новому учебному году, - он помедлил, - Руби уволилась.

Алина замерла, чувствуя, как в груди расцветает что-то злорадное и торжествующее. Хотелось спросить притворно заботливо, не забыв добавить яда в голос: «как же так? Почему же столь прекрасный специалист нас покинула?» Девушка подавила неуместный порыв.

- Нам теперь нужен новый учитель керчийского, - произнесла.

- Есть один кандидат, - отозвался Мал, - большой опыт работы, много лет жил в Балакиреве, но переехал поближе к детям в столицу. Думаю, он нам подходит.

- Это хорошо, - кивнула Алина, втайне ожидавшая, что сейчас начнется новый виток скандала, в котором ее обвинят в том, что приют в преддверии нового учебного года лишился ценного сотрудника, но Мал на удивление миролюбиво был настроен сегодня, - заедем за кофе?

- Конечно, - кивнул мужчина, перестраиваясь в другую полосу.

Он знал, где здесь найти ее любимую кофейню и наверняка бы угадал, что ей купить. Они столько лет были вместе, но почему же сейчас Алине казалось, что далеки, как никогда.

- Тебе взять? - спросила, когда машина остановилась.

- Ты же знаешь, что я больше люблю чай, - отмахнулся Мал.

Девушка выскользнула из машины и прошла внутрь, здесь было душно, несмотря на открытые окна, пахло кофе и специями, сиропами и молоком. Здесь все было привычным, как в любой другой кофейне известной в Ос Альте сети, в полной мере Алина почувствовала, что вернулась домой. Заказав халвичный латте, вернулась в машину. Мал, читавший что-то на телефоне, поспешно убрал его в карман.

- Едем? - спросила Алина, снова невольно морщась.

Сидя в машине, она притерпелась к запаху, а теперь он накатил на нее с новой силой, вызывая тошноту. Интересно, как давно уволилась Руби, если ездила в их машине. Судя по всему недавно. Спрашивать было нелепо да и ни к чему.

Алина искренне надеялась, что они закрыли эту страницу, что смогут начать заново. И что она сможет теперь ездить к морю, пусть и одна. Распробовав этот аромат свободы, рискнув единожды, Алина более не хотела останавливаться.

- Мы могли бы в следующем году поехать вместе, - осторожно произнесла Алина и спрятала свою робость в глотке очень сладкого кофе.

- Ты же знаешь, что я не люблю море, - привычно отозвался Мальен.

- Да ты был там всего один раз!- воскликнула Алина, - так же, как и я, в детстве. Помнишь, нас тогда вывезли отдыхать?

- Помню, - кивнул Мал, - и мне не понравилось. Слишком жарко, влажно и суетно.

- Когда ты взрослый, все воспринимается совсем по-другому, - настаивала девушка.

- Нет, - произнес Мальен, - оставим этот разговор, Лина. Мне не нравится море и такой отдых. И я говорю тебе: нет.

Алина стиснула зубы, уставилась в окно, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. В конце концов, это не повод для очередной ссоры. Ну не любит муж море, так что же в этом неправильного? У каждого свое представление об отдыхе. И всегда отдыхать вместе, как показала практика, им вовсе не обязательно.

- Ладно, - отозвалась Старкова, - ты прав, не будем говорить на эту тему, - девушка включила радио, в салоне зазвучала какая-то незамысловатая песенка о лете, Мал прибавил скорость, и они ворвались в плотный поток машин столицы.

Алина улыбалась, напряжение постепенно отпускало ее. Привычная обстановка влияла благотворно на расшалившиеся нервы, заставляя забыть то, что было на юге, словно это действительно был сон.

- Я соскучился, - вдруг произнес Мал, - без тебя дома так пусто.

Алина повернулась к мужчине, ласково провела рукой по его щеке и солгала, даже не запнувшись:

- Я тоже ужасно скучала, - помолчала, - правда, сначала я очень на тебя злилась, но потом все равно скучала.

Мал хохотнул, бросил на жену быстрый взгляд.

- В своем гневе, ты должно быть, соперничала с южным солнцем.

Алина смешливо фыркнула в ответ. Мужчина побарабанил пальцами по рулю, а потом глубоко вздохнул, словно решался на что-то.

- Не уезжай больше так, Лина, - попросил тихо, - пожалуйста. Ты просто исчезла, не отвечала на звонки, я не знал, где ты и что с тобой до сегодняшнего утра. Это... тяжело. Чуть с ума не сошел, даже Нине позвонил и...

- И тебе следовало бы извиниться перед ней, - сухо произнесла Алина, - Нина совершенно ни при чем, она вообще не была в курсе ни моего отъезда, ни... его причин. Но ты прав, - вздохнула, - это было безответственно и неправильно. Больше я так не поступлю.

В ответ Мал протянул руку, нащупывая ладонь Алины и переплел их пальцы. Рука была теплой, пожатие сильным, крепким, привычным. Вот только ничего не отозвалось внутри самой Алины. Она смотрела на их переплетенные пальцы и не чувствовала ничего, ни трепета, ни радости. Она думала о том, что жарко ехать вот так, соприкасаясь руками. Это был чисто физический протест, практичный, не завязанный на чувствах. Мал же ощутимо расслабился, словно в этом прикосновении черпал силу и уверенность.

Алина закусила губу, снова отворачиваясь к окну, подставляя лицо теплому ветерку, пристально вглядываясь в знакомые улицы столицы, подмечая, как постепенно начинает тускнеть зелень, кое-где уже появились желтые листочки. Осень постепенно оттесняла лето, напоминала о делах. Но зато везде расцвели первые осенние цветы, пестрые и яркие, в пику надвигающемуся мраку и холоду.

Они повернули к Керамзину, дорога стала хуже, подпрыгнули на какой-то кочке, Алина поморщилась и отпустила руку мужа. Приют ничуть не изменился. Впрочем, с чего бы ему меняться? Но Алина смотрела на старое здание как-то по-другому, по-новому, оценивающе, вдруг подмечая то, что не подмечала ранее: осыпавшуюся кое-где штукатурку и новые трещинки, сбитые уголки ступенек крыльца, едва заметно, но шатавшиеся, перила под рукой. Приюту нужен был ремонт. Девушка знала это и раньше, но теперь вдруг словно очнулась ото сна, увидела все так болезненно четко, что стало не по себе.

В холле было прохладно, из столовой доносились голоса детей - было время обеда. Алина почувствовала, как заурчало в животе.

- Голодна? - спросил Мал.

Алина отрицательно покачала головой, она была не готова встретиться с детьми сейчас. Чуть позже - обязательно, но не сейчас. Ей нужно время, чтобы прийти в себя, чтобы настроиться на привычный лад, чтобы забыть море, Ос Керво и... Александра.

Старкова поднялась наверх, Мал оставил ее разбирать чемодан, а сам отправился обедать. Алина сортировала вещи, откладывая одни для стирки, другие развешивая в шкафу. Раковина с морского побережья, которую для нее нашел Макс, отправилась на книжную полку, подвеска с розовой жемчужиной, которую Алина купила, решив не задумываться о цене, ведь розовый жемчуг был визитной карточкой Ос Керво, нашла свое место в шкатулке с немногочисленными украшениями. Открыв ее, Алина так и замерла, там мерцало золотом обручальное кольцо.

Старкова долго гипнотизировала взглядом украшение, символ ее супружеской жизни, которое она оставила здесь, выражая свой протест, в пику Мальену. Скорее всего муж даже не заметил этого. Грустно усмехнувшись, Алина надела кольцо, оно обхватило палец, ощущалось привычной тяжестью, такой знакомой, что захотелось взвыть от отчаяния и тоски.

Взяв карандаши и скетчбук, Алина поднялась на чердак, в мастерскую, чтобы оставить их там. Неловко кинула скетчбук на стол, тот сорвался с края столешницы и упал на пол с громким стуком, раскрываясь. Девушка вздрогнула, закусив губу, смотрела на страницу с портретом Александра. Алина набросала его между делом, на яхте, украдкой разглядывая Заклинателя Теней, который о чем-то беседовал с Ланцовым. Набросала быстро, словно боялась, что ее поймают, но портрет от этого не стал хуже, он передавал и острый взгляд, и усмешку в уголках губ.

Алине стало не по себе. По-хорошему ей следовало уничтожить рисунок, потому что его мог увидеть Мальен, потому что не стоило оставлять себе напоминание, но, взяв в руки скетчбук, Алина поняла, что не может этого сделать.

Она смотрела на портрет и чувствовала, как привычное тепло расцветает в груди, как кружится голова, сердце стучало в грудной клетке, сумасшедший пульс заставлял дрожать, и в горле пересохло. Собравшись с силами, Алина резко захлопнула скетчук и кинула его в ящик стола, грохнув последним с такой силой, что он отскочил, оставляя зазор. Девушка вздохнула и поправила ящик. Пора было взять себя в руки и спуститься вниз к детям. В конце концов, Мал сказал, что они ее ждали. Не верить мужу в этом вопросе у Алины причин не было.

***

- Так что? - глаза Нины горели привычным шальным блеском, она потягивала через трубочку матчу, небрежным жестом поправляла затейливую прическу и так нежно улыбалась обслуживающему их официанту, что бедный парень краснел, - курортный роман? Шикарный мужик? Безумный секс?

- Нина! - с упреком откликнулась Алина, чувствуя, как розовеют скулы, стараясь спрятать свое смущение в чашке с тыквенным латте, подцепляя тыквенную семечку и закидывая ее в рот, пережевывая тщательно, чтобы дать себе время собраться с мыслями, - я замужняя женщина! - прозвучало донельзя фальшиво.

Впрочем, Нина, кажется, не заметила, а значит, фальшиво звучало только у Алины в голове, ведь сама-то она знала о себе правду.

- И что? - фыркнула подруга, - хороший роман укрепляет брак. Впрочем, вашему браку с Мальеном я бы укрепления не пожелала. Так что, если исходить из этой логики, то ты правильно сделала, что не закрутила никакого романа. Между прочим, твой муженек позвонил и извинился за свою истерику по поводу твоего спешного отъезда.

- Это хорошо, - кивнула Алина, чувствуя, как ей приятно от того, что Мальен прислушался к ней, - как дела на работе?

- Ай, - отмахнулась Зеник, едва не свалив на пол чашку, - ничего нового, работы много, пациенты сложные. Хочу в отпуск.

- Зеник, ты была там в июле! - рассмеялась Алина.

- И что? - заморгала Нина, - я, может, хочу еще! Поехали бы с тобой куда-нибудь, - мечтательно произнесла девушка, - когда мы в последний раз отдыхали вместе? Я уже и не помню! А ты прямо красотка, знаешь? Загорелая такая, посвежевшая, глаза блестят. И цвет волос на тон светлее тебе очень идет, может, тебе покраситься?

- Испорчу волосы, - отозвалась Алина.

- Да ну, - сказала Нина, - в хорошем салоне с хорошим мастером. Пора что-то менять, Старкова! Ты уже начала, так не останавливайся!

- Да ничего я не изменила! - с неожиданным раздражением отклинулась Заклинательница, - всего лишь съездила в отпуск.

Зеник посмотрела внимательно, отпила чай, не сводя с подруги пристального взгляда поверх чашки. Алине стало не по себе. Нина слишком хорошо ее знала.

Они дружили много лет, познакомившись после школы в детстком лагере, куда Алина поехала заработать немного денег в качестве воспитательницы, а Нина была помощницей врача на практике после первого курса университета.

Они сдружились моментально благодаря открытому характеру Зеник, провели невероятные два месяца. Кажется, что сами побывали в детском лагере, купались в озере, не спали ночами, участвовали в детских конкурсах и были невероятно счастливы. Тогда все казалось проще, и даже еда в столовой была для них произведением кулинарного искусства.

Иногда Алина думала, подружились бы они так крепко, если бы обе не были гришами, но с годами это стало неважно. Пережив так много, ссорясь не раз и не два, снова приходя к примирению, они оставались поддержкой друг для друга.

Порой Старкову печалило, что ее подруги и муж не могут найти общий язык, порой она отмахивалась от этого. В конце концов, они не обязаны любить друг друга. Достаточно того, что Алина любит подруг и... мужа.

- Но ты уже поступила так, как хочешь ты, а не Мальен, - неожиданно мягко произнесла Нина, так могла бы сказать Инеж, - а это уже начало. И я очень этому рада. Возможно, Мальен - твоя вторая половинка, но половинка эта...

- Остановись! - велела Алина, нахмурившись, - лучше расскажи мне, когда приезжает Матиас, ты обещала нас познакомить.

Нина поджала губы, но сразу же расслабилась.

- Случились какие-то накладки с оформлением вида на жительство, так что переезд отодвигается на начало сентября.

- То есть это прямо переезд? - уточнила Алина.

- Да, - на губах Нины расцвела счастливая улыбка,- представляешь? Он переезжает. Ко мне. Ради меня. Никто и никогда не делал ничего столь грандиозного ради меня.

Алина понимающе кивнула.

Она знала, что у Нины непростые взаимоотношения с родителями, которые слишком много требовали от дочери, критикуя каждое ее действие. Как в таких условиях Нина осталась веселой и жизнерадостной, Алина не знала. Быть может, все дело было в том, что Зеник практически вычеркнула семью из своей жизни. И уж тем более ее семья никогда бы не пожертвовала своей устоявшейся размеренной жизнью ради дочери, тем более такой нерадивой, по их мнению. И вдруг парень, с которым они познакомились в чужой, враждебной к гришам стране, переезжает в Равку ради нее. Конечно, глаза Нины горели восторгом, а еще в них застыло что-то подозрительно похожее на слезы, о чем, конечно, Алина никогда подруге не скажет.

Старкова деликатно отвернулась, будто бы оценивая погоду на улице. Сияло яркое солнце, правда, дул сильный, уже совсем не теплый, ветер, заставляя прохожих кутаться в куртки и свитера. Сама Алина, которая всегда ужасно мерзла, надела теплый кардиган поверх платья. Нина же сидела в футболке со смешным принтом и не испытывала дискомфорта.

- Так вот, - продолжила Зеник, - как только все устаканится, я смогу вас познакомить. Матиас с нетерпением ждет встречи с тобой.

- Прямо с нетерпением, - скептически изогнула бровь Алина, - или ты угрозами заставила его ждать?

- Ну-у-у-у-у, - нарочито задумчиво протянула Нина, заставив Алину громко рассмеяться и от тона подруги, и от ее комичного вида.

Зеник вторила громким смехом, а потом огорошила Алину:

- Инеж приедет в конце октября.

Алина мгновенно напряглась. С Гафа она разговаривала пару дней назад, они проболтали без малого два часа, пока Инеж не позвал супруг, напомнив, что им пора собираться в театр. Подруга звучала вполне счастливо. Неужели что-то случилось? Последнее Алина произнесла вслух.

- Да нет, - поспешила успокоить Старкову Нина, - просто у ее супруга командировка в Ос Альту. Инеж напросилась с ним. Так что не планируй ничего, Ос Альта содрогнется от нашего веселья! - торжественно провозгласила Зеник.

И зная Нину, это действительно будет так.

- Познакомишься, наконец, с Казом, - продолжала Нина, - он своеобразный, но Инеж обожает, а это главное.

Да, это было главным, ее подруга была счастлива, пусть и жила теперь далеко. И Алине ее, конечно же, не хватало.

Они познакомились, когда Алина пошла в школу для гришей. Напротив находилась школа для отказников, где училась Гафа. Хрупкая, но очень юркая, ловкая Инеж кинулась на помощь Алине, которую дразнили одноклассники за то, что она из приюта, за то, что одежда старая, а туфли потертые. Могло дойти до драки, в которой Алина, конечно же, не победила бы, но вмешалась Инеж, которая просто не могла пройти мимо такой несправедливости. Так они и подружились, сирота Алина Старкова и жившая с тетей Инеж.