34. "Чудное" детство (1/2)

— Северус, ты что-то хотел? — спросил Хеймдалль, когда мистер Малфой ушёл.

— Сезон простуды, — отозвался он. — Доктор Хилер прислал заказ на десять галлонов Бодроперцового зелья. И для нашего лазарета не помешало бы приготовить.

— Тебе нужна помощь? — мой наставник едва успел усесться обратно на диван.

— В принципе нет, — Северус обозначил улыбку. — Но я подумал, что мы могли бы посмотреть на состав того антипохмельного средства.

Я с размаху залепила себе ладонью в лоб. Потому что про это я вообще забыла. Этот вопрос не относился к категории срочных, так что просто вылетел у меня из головы. В принципе, я могла бы прямо сейчас просто написать ингредиенты и пропорции на бумажке, отдать Северусу и предложить ему самому разбираться с этим. Но был один нюанс — я не очень представляла, как вообще получить итоговую смесь без преобразования. А это точно не та магия, которую можно просто на коленке объяснить. Да и мне хотелось в этом процессе всё-таки поучаствовать.

— Посмотреть на него можно и здесь, — проворчала я. — Толку-то. Простите, профессор, мне нужно закончить изучать исследования для работы с мистером и миссис Долгопупс. Хотелось бы мне, чтобы у меня было больше свободного времени.

— Неужели вы никогда не думали использовать маховик времени? — Северус озадаченно посмотрел на меня. Я глубоко вздохнула.

— Игры со временем — это плохая идея, — я скривилась. — Хотя, насколько я помню, он у нас даже есть. И даже, наверное, не один… Но я бы воспользовалась им только в самом крайнем случае. Это ведь очень мощная магия, а она, как известно, оставляет следы. Да и эффекта бабочки никто не отменял.

— Эффекта бабочки? — переспросил он.

— Это понятие из магловской науки, — пояснил Хеймдалль. — Смысл в том, что даже небольшое событие может вызвать большие последствия. К примеру, представьте, что нашёлся бы отважный герой, который был бы готов пожертвовать собой и отправиться в прошлое, чтобы уничтожить Волдеморта, когда он был ещё смертен и не так силён, и преуспел бы в этом. Вообразите, как изменился бы мир. Нашего с вами теперешнего разговора, например, могло не быть.

— Почему? — Северус изогнул бровь.

— Ну, для начала, с чего бы вам работать в Хогвартсе, если Волдеморта нет? — Хеймдалль сложил руки на груди и склонил голову набок. — Я бы не стал исключать и того, что мы втроём вообще никогда бы не встретились.

— Это уж ты загнул, — фыркнула я. — Допустим, профессор действительно выпадает из той версии реальности, но мы-то с тобой…

— Тебе не понадобился бы гувернёр, если бы у тебя был другой отец, — с каменным лицом изрёк он. — Да и дочерью фру Фригг была бы даже не ты в таком случае.

— Что-то я не догоняю, как это мой отец связан с Волдемортом, — я озадаченно нахмурилась и склонила голову набок.

— В самом деле? — Хеймдалль изогнул бровь. — Ещё скажи, что ты никогда не подозревала несколько нездоровое состояние отношений твоих родителей.

— Никогда об этом не думала, — теперь лицо окаменело у меня. — Я съехала оттуда в слишком раннем возрасте. И не могу сказать, что много общалась с ними до отъезда. Да и после тоже.

— Твой отец был увлечён идеями Волдеморта, — припечатал мой наставник.

— Прости, что? — моё лицо едва не посыпалось: глаза вываливались, челюсть отпадывала…

— Мне повторить? — он опустил подбородок и посмотрел на меня исподлобья. — Мастер Бальдр поэтому поставил слабую защиту на его разум — чтобы ты не могла читать его мысли, а сам он, если надо, мог. И потому он стремился ограничить твоё общение с отцом. Моё присутствие тоже было идеей мастера Бальдра. И твой отъезд, и некоторые матримониальные обязательства были вызваны этими же соображениями. Мастер считал, что после исчезновения Волдеморта в Британии ты не подцепишь его идеи до того, как получишь клановую память.

— Ты же не хочешь сказать, что я должна была стать…

— Твой отец рассчитывал получить больше прав в клане, — совсем помрачнел Хеймдалль. — Клан Нильфхейм всегда держался нейтральных позиций и в случаях сражений магов поставлял обеим сторонам только целебные зелья. Однако он также известен как один из древних, тёмных и чистокровных кланов.

— Древних и тёмных — да. Но чистокровных? — мне даже голос отказал.

— Здесь, в Британии, так говорят, — отозвался он.

— Мой отец — датчанин, — я глубоко вздохнула. — А там как бы в курсе, что в клане не так чтобы сильно за этим следили. У нас всегда были несколько… кхгм… иные параметры выбора.

— Я только хотел сказать, что твой отец хотел включить клан в состав свиты Волдеморта, — Хеймдалль глубоко вздохнул. — Так что в некотором роде твоим рождением ты обязана именно Волдеморту.

— Зачем мы разговариваем этот разговор? — мрачно произнесла я, складывая голову на стол лицом вниз.

Не, ну. Должна признать, меня это всё шокировало. Фрейя никогда не задумывалась, почему она должна была жить вдали от родителей. Да и они как-то не особо проявляли интерес к её существованию. К тому же, у неё был Хеймдалль, который был для неё кем-то между старшим братом и отцом. Но то, что причиной её появления на свет было желание тщеславного человека возвыситься в глазах злодея из соседней страны — это, мягко говоря, перебор. Это что, какие-то странные карточки из набора «Почему Мери-Сью не живёт с родителями?», что ли?

Признаться, у меня пропала мотивация. Вот прям упала и повисла. В какой-то момент не была уверена даже, что мне достанет желания поднять свою тушку со стула, не то что делать всю ту кучу запланированных дел. Я не рыдала, как утром первого января, у меня нигде ничего не болело и не щемило. Просто это была определённо не та информация, которая хорошо сказывалась на душевном состоянии. Не то чтобы брак по расчёту был новостью — предстоящий Фрейи и Хеймдалля как раз таким и был. И не то чтобы появление детей по расчёту было чем-то удивительным — отнюдь. Более того, дети в древних кланах чаще всего именно такие и есть. Только расчёт там немного другой — наследование и выгодные союзы. И всё это кажется вполне ожидаемым, пока этим «ребёнком по расчёту» не оказываешься ты сам.

Однако принять этот факт оказалось на удивление легко. Быть может, из-за того, что отношения с родителями у Фрейи были очень холодными. Настолько, что она никогда в жизни не называла отца «папой». Я даже не могла припомнить, чтобы они хоть раз обнимались. Так что мне довольно быстро удалось разделить мечталки отца и реальность. И наша с Фрейей реальность сидела на диване, выдав этот вот набор безжалостных фактов. Не мог, в самом деле, как-то помягче или вообще промолчать? Впрочем, как бы то ни было, хандрить, тем более долго, по этому поводу я не собиралась. Хотя и испытывала острое желание отвлечься.

— Господа, — чуть оторвав лицо от стола, чтобы речь не смялась в нечленораздельный бубнёж, изрекла я. — А вы не устали?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Хеймдалль.

— Какие разные смыслы тут можно вложить? — я подняла голову. — Пока у всех были каникулы, мы пахали аки пчёлки. Не нужен ли нам всем небольшой перерыв?

— Насколько небольшой? — тут же уточнил он. — Если бы не тренировки, можно было бы смотаться на пару дней куда-нибудь.

— Если бы не… — я развела руками. — Огромное количество дел. Потому что потренироваться пару раз парни могут и без нас. А так — пару часов хотя бы.

— Можно отправиться сегодня в Хогсмид, — подал голос Северус. — Сейчас только половина одиннадцатого, и если мы вернёмся к половине второго, на тренировку вы успеете.

— Я учусь на первом курсе — кто меня выпустит из замка? — озадачилась я. — К тому же, не в день прогулок.

— А кто это не выпустит кавалера Ордена Мерина, интересно? — он склонил голову набок. — К тому же, мы можем облететь ворота над Запретным лесом или воспользоваться потайным ходом.

— Вы же понимаете, что это нарушение школьных правил? — я изогнула бровь.

— И кто вас за это накажет? — насмешливо спросил он. — Я? Или профессор Э… Как, кстати, правильно произносится твоя фамилия, Хеймдалль?

— Ольстин, — отозвался он. — И да, я определёно не накажу. Я за потайной ход.

— Как скажешь, — я поднялась и достала тёплую мантию из мешка на поясе. — Пойдёмте тогда.

А Северус, как оказалось, уже начал пользоваться клановыми привилегиями. Использование чар незримого расширения было весьма ограничено из-за Статута о секретности. Непонятно только, зачем было это делать, потому что маглы не особо-то обращали внимание не то, что на подобные волшебные штуки, но и вообще на что бы то ни было, кроме собственных дел. Хотя… Так вот, у нашего клана разрешение на использование этих чар было. И Северус не постеснялся этим воспользоваться — у него тёплая мантия оказалась вообще в кармане.

Я собрала книги на столе в стопку и сложила на углу, чтобы они не сильно мешали, пока Хеймдалль ушёл одеваться. Вернулся он, накидывая мантию поверх шерстяного и колючего даже на вид свитера с оленями, высокое горло которого цеплялось бы за бороду, если бы она у него была. Я надела свою мантию, и мы все втроём направились к выходу. Хеймдалль открыл дверь и замер так резко, что я даже врезалась в него.

— Вы ко мне? — несколько озадаченно спросил он кого-то, кто, видимо, обнаружился за дверью.

— Н-нет, — неуверенно ответил кто-то явно из студентов.

Я высунулась из-за Хеймдалля и увидела гриффиндорца. Это был круглолицый мальчик с длинной чёлкой курса не старше третьего. Меня он как будто не заметил, но к нам приблизился Северус, и мальчик заметно побледнел. И даже немного отступил.

— Мистер Долгопупс, вы искали меня? — спросил он, и мальчик замотал головой. — Тогда кого?

— Ф-Фрейю Н-Нильфхейм, — тихо отозвался Долгопупс.

— А зачем я тебе понадобилась? — я вышла из кабинета, обогнув Хеймдалля.

— Я Невилл Долгопупс, — отозвался он. — Просто… Моя бабушка… Эм.. В общем, перед тем, как я поехал в Хогвартс с каникул, в прошлую субботу, бабушка собрала всю семью, чтобы обсудить письмо от доктора Хилера… Там было сказано, что твой клан предложил помощь в лечении моих мамы и папы…

— А, — я кивнула. — Да, было дело. Решили что-то?