24. Подарки (1/2)

Очень много вопросов — очень мало ответов. Почему, например, сани из Хогвартса до Хогсмида отъезжали не от замка, а от ворот? Ну, понятно, когда тепло — приятная прогулка в компании товарищей по учёбе перед тем, как все разъедутся. Но в декабре-то был холод собачий. Чары чарами, а погода была не для прогулок. А вторым вопросом, терзавшим меня всю дорогу, был: а я-то, собственно, что на этой прогулке забыла? Не то чтобы мне совсем не хотелось проводить друзей и товарищей, но вполне можно было ограничиться холлом замка, а не тащиться аж к воротам. Гермиону, например, её друганы так далеко не провожали.

— Тебе не будет скучно? — спросила Девона, когда народ уже начинал рассаживаться по саням.

— Хеймдалль тоже остаётся, — улыбнулась я. — Уверена, он позаботится о том, чтобы скучать мне было некогда.

— И всё-таки, почему вы решили не ехать домой? — она склонила голову набок, испытующе глядя на меня.

— А что там делать? — я пожала плечами. — Море холодное, соседи один другого хлеще...

Это её вроде бы удовлетворило, и она направилась к саням вместе с Гекатой и Абигейл. Скучно... Какая уж тут скука, если мы планировали завались главного босса? Затея такая, что я невольно задумывалась, что в ней вообще могло пойти так. Я смотрела на отъезжающие сани, погружаясь в пучину мыслей о том, как бы так зачаровать кусок камня, чтобы сделать его надёжной тюрьмой, и не заметила, как осталась совершенно одна. Оказалось, что никто из оставшихся в замке больше к воротам не пошёл. Налетел ветер, и я поёжилась, разворачиваясь в сторону замка. Не успела я сделать и десяти шагов, как передо мной выросла фигура Хеймдалля. Он был в тёплом плаще с капюшоном, из-под которого выглядывал клюв Фреди.

— Я видел, как ты выходила из замка, — он улыбнулся.

— Заняться тебе нечем, — усмехнулась я в ответ.

— Ты уже распаковала мой подарок? — Хеймдалль развернулся и пошёл вместе со мной к замку.

— Не успела ещё, — я вздохнула, вспомнив гору на диване слизеринской гостиной.

— О, вот как, — мне почудились нотки обиды в голосе. — А чей-то уже распаковала.

— Это было не моё решение, — скривила жабью морду я. — Я вообще не поняла, что там произошло. И если уж совсем честно, я ждала подарка только от тебя. Ну, и может, что-то символическое от Девоны. А там...

— Подвеску явно не мисс Мистефонси подарила, — заметил Хеймдалль. — Я угадаю: капитан Флинт?

— Ага, — я вздохнула. — А как ты понял?

— У него было очень самодовольное лицо, когда он едва ли не втащил тебя в Большой зал, — хмыкнул он. — Так значит, он вручил тебе подарок насильно?

— Вроде того, — я вздохнула. — По крайней мере, надевать его мне на шею я не просила.

— Ну, тогда ладно, — я заметила улыбку, подняв на него взгляд.

Меня перекосило: и что бы это значило? Если бы у меня было достаточно дикой фантазии, я могла бы подумать, что это нечто вроде ревности. Но этому наверняка было какое-то другое объяснение, которое я пока просто не могла придумать. Можно было, конечно, спросить, но я посчитала, что это излишне. Мы добрались до замка, и Хеймдалль отправился в гостиную Слизерина вместе со мной. Мои подарки там так и лежали той же горой. Он вопросительно изогнул бровь, глядя на меня.

— Я же говорила, что не поняла, что здесь произошло, — я вздохнула. — Который твой?

Хеймдалль склонился к дивану и через пару секунд достал большую коробку в блестящей красной упаковке с серебристым бантом. Она оказалась довольно тяжёлой. Внутри обнаружился игрушечный кукольный театр «Сказки барда Бидля» с набором фигурок. Они были зачарованы, как волшебные шахматы, и могли проигрывать на игрушечной сцене постановки этих самых сказок. А ещё в этом театре можно было поставить и свои пьесы, хотя это был и непростой процесс.

— Он потрясающий, — широко улыбнулась я. — Спасибо!

— Я подумал, тебе может быть тоскливо без театра, — мягко улыбнулся Хеймдалль.

— Говоришь так, будто до этого я была каким-то заядлым театралом, — хмыкнула я.

— Ты же любишь театр, — он взъерошил мне волосы. — А здесь у волшебников он вообще не предусмотрен.

— И это большое упущение, я бы сказала, — я снова улыбнулась и обняла его. Из-за разницы в росте — ткнулась лицом куда-то в область солнечного сплетения. — Шпащибо башое.

— Рад, что тебе нравится, — Хеймдалль погладил меня по голове. — Мистер Флинт получил такую же благодарность?

— Мерлин, нет! — я мгновенно отлепилась от него. — Что за мысли у тебя?

Он не ответил. Но теперь самодовольное лицо было уже у него. Что за?..

Я собиралась по старой схеме оставить распаковку подарков Фрейе, просто убрав их куда-нибудь. Но проблема была в том, что дарителями были те, кто не знал мой маленький секрет, и было бы просто невежливо не открыть их. Я уселась на шкуру перед диваном и принялась лущить свои подарки. В целом, они были столь же символическими, как те, что дарила я сама, но некоторые всё же заметно выделились. Одним из таких был подарок Драко, видимо, совместный с мистером Малфоем: книга «Собрание проклятий и контрпроклятий» в переплёте из червлёного серебра с отделкой из опалов. Это было очень редкое издание, так что мою библиотеку оно пополнило. И я подумала, что его надо бы изучить. И можно даже прямо сейчас, потому что там могло быть что-то полезное для создания тюрьмы. Я сделала себе мысленную пометку написать позже мистеру Малфою письмо и поблагодарить за подарок. А другим истинно шокирующим подарком был набор инструментов для работы с ингредиентами для зелий гоблинской работы. И не сам по себе он так сильно меня шокировал, как то, что это был подарок от мистера Блэка. Ему я тоже сделала себе пометку написать.

Убедившись, что подаренная Малфоем книга не входила в список запрещённых, мы решили начать изучать её прямо в Большом зале. На её обложке не было никаких опознавательных знаков, так что понять, что это такое мы решили почитать за обедом, можно было только заглянув нам через плечо, чего по здравом размышлении никто делать бы не рискнул. А те, кто имел такое свойство, благополучно отбыли в Лондон. За преподавательским столом было на удивление тихо, да и пришли к обеду не все — например, я не увидела там профессора Стебль и профессора Кеттлберна. Профессора Снейпа тоже не было, но у меня вообще складывалось иногда ощущение, что он бы с удовольствием обедал исключительно в своих комнатах.

Читать про тёмную магию в людном помещении это одно, а вот обсуждать прочитанное — совершенно другое. И чтобы не оказаться в глупой ситуации, разговоры разговаривать мы пошли понятно куда — в гостиную Хеймдалля. Там был удобный диван, кофе и не было посторонних. А ещё там, на журнальном столике, нас дожидался раскрытый том «Тёмной артефакторики» и большой неогранённый кусок чёрного кварца. Мы расселись по разные стороны стола и уставились на живописную композицию — хоть натюрморт пиши.

— Ну-с, что, Хеймдалль, думаешь, с камнем сиим сделать можно? — спросила я, складывая руки на груди.

— Можно было бы вырезать какую-нибудь фигурку, — он криво улыбнулся. — Но мы будем делать совершенно лютый тёмный артефакт — квартирку вместимостью в одну душу. Я подумал, для сдерживания можно использовать часть чар...

В дверь постучали. Судя по лицу Хеймдалля, он никого не ждал, я — тем более. Тем не менее, он поднялся хотя бы узнать, кто там, а я поспешно убрала книги и камень в сумку. Вряд ли кого-то из учеников он бы пригласил в гостиную, но вот преподаватели могли и сами пройти. И вот нам совсем не надо было, чтобы они видели, чем мы тут занимаемся — придумают ещё какую-нибудь ерунду. Однако вслед за Хеймдаллем в комнату вошёл профессор Снейп. Он кивнул мне, как будто ожидал меня увидеть именно здесь и даже удивился бы, если бы не застал.

— Я... — он глубоко вздохнул. — Я не могу оставить всё это дело вам.

— М... Северус, будешь кофе? — спросил Хеймдалль, и профессор кивнул. — Мы определённо не против твоего участия. По части ритуалов, я думаю, особых трудностей у нас с Фрейей не будет, но мы столкнулись с некоторым затруднением с камнем для запечатывания души.

Пока Франкенштейн колдовал с кофеваркой, я вернула на стол книги и камень, а потом ещё попросила Арчера доставить том по магии вуду. Мне показалось, что это вполне может сработать. По крайней мере, насколько я поняла из объяснений Девоны, в магии вуду существовали практики привязывания души к телу. Она вообще относилась к стихиям и духу, так что это казалось мне крайне перспективной мыслью. Тем более, что эта магия очень отличалась от магии, которую практиковали в Европе, так что был неплохой шанс, что даже если Волдеморт мог попытаться взломать тюрьму изнутри, это стало бы большой и жирной проблемой для него.

— Не хочу лезть к тебе в душу, но у меня есть пара вопросов, — заметил Хеймдалль, отдавая профессору Снейпу чашку. — Почему ты работаешь в школе? Явно ведь не из любви к детям и преподаванию.

— Я... — он глубоко вздохнул. — Это не так просто объяснить. Дело в том, что в прошлом я... совершил нечто ужасное. И я должен расплатиться за это.