11. Не в своей тарелке (2/2)

— Я... просто... Девона сказала, что вы просили меня позвать, — я опустила голову.

— Ничего больше не случилось, — профессор вздохнул. — У вас голова не болит?

— Болит, — вскинулась я. — Как вы узнали?

— Полагаю, мы оба знаем ответ, — он чуть сощурился, и я поняла, что он имел в виду. — Ваша аптечка у Хэймдэлла? — я кивнула. — Идёмте. Думаю, у меня найдётся что-нибудь от головы.

— Но уже десять часов, сэр, — у меня округлились глаза.

— Хэймдэлл всё равно отпрашивал вас на эту ночь, — профессор пожал плечами и поднялся. — К тому же, вы всё равно с этой болью не уснёте. И вы идёте со мной.

Головная боль накатывала волнами. Я думала, что она почти ушла, но как только последовала за деканом через гостиную, меня накрыло по новой. Впрочем, ничего удивительного в этом, на самом деле, не было — использовать такой дар на полную всегда грозило отдачей. Это тоже была одна из причин, по которой мне нужна была пресловутая шапочка. Я чувствовала себя так, будто меня огрели пыльным мешком. Однако я несколько пришла в себя, когда профессор Снейп провёл меня в гостиную своих апартаментов и предложил сесть на зелёный бархатный диван. Окон в его комнатах по понятным причинам не было, но было довольно светло. Впрочем, глаза свет не резал.

— Это зелье я доработал сам, — произнёс он, повернувшись ко мне и капая что-то из маленького флакона в стакан с водой.

— Я не пью зелий с неизвестным составом, — я поморщилась. — Извините.

— Разумная предосторожность, — профессор кивнул. — Это зелье на основе укрепляющего. Я несколько изменил состав, учитывая характер возникновения болей.

— Профессор Снейп, я могу задать вам несколько нескромный вопрос? — он сложил руки на груди, продолжая держать стакан, нахмурился и кивнул. — Вы ведь на высоком уровне владеете легилименцией и окклюменцией?

— Это так, — профессор снова кивнул. — Почему вы спрашиваете?

— Я слышу мысленное присутствие всех в замке, — я опустила глаза. — Я не концентрируюсь обычно на этом, так что в основном слышу как жужжание или просто постоянный шум... Эм, всех, кроме вас.

— Постоянно слышите? — послышался шорох, как будто декан немного приблизился. — Вы не можете избавиться от этого?

— Я бы очень хотела, — скривилась я, продолжая смотреть на свои колени. — Но уже понятно, что без артефакта полностью закрыться от них не выйдет.

— Такой артефакт будет стоить целое состояние... — протянул он. — Вы сможете позволить себе его?

— Эм, — я подняла голову. — Мы с Хеймдаллем рассчитываем закончить его к пятнице.

Профессор медленно моргнул, как будто у меня на голове только что выросли крылья. Стакан с зельем всё ещё был у него в руке, и на меня снова накатила головная боль. И я уже была готова выпить от неё что угодно — даже яд. Меня перекосило, так что профессор как будто слегка дёрнулся и протянул мне стакан. Я опрокинула его в горло. Боль прошла за каких-то несколько секунд. Я удивлённо посмотрела на профессора.

— Сэр? — протянула я, вырывая его из каких-то раздумий. — А можно ещё один вопрос?

— Не думаю, что если вы действительно захотите что-то узнать, я смогу скрыть это, — он вздохнул. — Что вы хотите?

— Вам не тесно в преподавании? — я склонила голову набок.

— Я...

В дверь постучали. Профессор Снейп как будто был даже рад, что его прервали. Мне от этого стало ещё любопытнее, однако я не хотела вторгаться в его память. Почему-то мне казалось, что для него это было чем-то болезненным. Да уж, этому месту нужны изменения. И психотерапевт.

За дверью оказались Хеймдалль и мистер Скримджер. Глава Аврората определённо не спешил покидать Хогвартс. И я понятия не имела, о чём они говорили — не до того было. И вот именно в этот самый момент у меня перед носом возник Арчер. Он появился с тихим хлопком, чем привлёк внимание мужчин.

— С учётом ночи, мы приготовили тушёного барашка, рагу, яблочные и тыквенные пироги и печенье, — сообщил он, слегка поклонившись.

— Эм... — это было ужасно неловко.

— Извини, Северус, — подал голос Хеймдалль. — Были так заняты, что не успели на ужин. Ты не против, если мы поедим здесь перед тем, как пойти наружу?

— Нет, конечно, — профессор мотнул головой. — Я сам почти не ужинал.

— Мистер Скримджер? — повернулся к аврору Хеймдалль.

— С удовольствием, — он снова криво улыбнулся. — Не помню, когда ел.

Арчер внимательно выслушал магов, поклонился и на мгновение исчез. Вернувшись, он щёлкнул пальцами, и журнальный низкий столик профессора Снейпа оказался сервирован белым фарфором и столовым серебром. Горячая еда уже была на тарелках. Домовик стал невидимым, чтобы не мешать трапезе, но иметь возможность подкладывать и менять блюда. Я так и сидела на диване, тогда как мужчины приставили кресло и стулья к разным сторонам стола. Они расселись, и я ощутила себя очень странно и несколько неловко. Если бы мы были с Хеймдаллем... Франкенштейном вдвоём, это было бы почти нормально — в конце концов, мы устраивали пижамные вечеринки с заплетанием косичек. Но вот присутствие декана и главы Аврората на позднем ужине за журнальным столиком в полумраке у камина как-то вообще не расслабляло.

Из замка мы вышли примерно в половине двенадцатого. Нам пришлось обогнуть замок, чтобы пройти в Запретный лес. Следом за Хеймдаллем мы углубились в него ярдов на сто, где нашлась почти идеально круглая полянка. Прикинув, где у неё будет центр, он принялся доставать специальные дрова, укладывая их шалашиком.

— В ночь Самайна меж магами нет ни званий, ни чинов, — произнёс Хеймдалль. В его руке неуловимым движением оказался посох, а тёмная мантия слетела на землю, оставив его в светлом льняном балахоне. Он ударил посохом оземь, и дрова полыхнули высоким ярким пламенем. — Итак, какие обряды сегодня мы всё-таки проведём? — обратился он явно ко мне.

— Ну, летать на горящих мётлах и оглашать окрестности потусторонним смехом мы, пожалуй, не будем, — усмехнулась я, убирая свою мантию. — Так что будем заплетать косы, прыгать через костёр и жечь травы.

— И пироги есть? — Хеймдалль даже корпусом ко мне развернулся.

— И пироги есть, — подтвердила я.

Звучало, как будто мы собирались устроить прямо вот хрестоматийную пижамную вечеринку для девочек. Хотя про полёты на горящих мётлах я пошутила, это не делало остальные пункты хоть сколько-нибудь легкомысленными. Прежде всего — заплетание кос. Это были не какие-то там косички под хиханьки и хаханьки — это должны были быть косы воина. Ритуал был призван вплести в эти самые косы души предков, которые должны были хранить воина — ну, или кем там был тот, кому их плели — целый год. Души маглов тоже были способны на это, хотя души магов после смерти сохраняли больше силы. Или даже воли, если быть уж совсем точными. Прыжки через костёр тоже были не просто забавой, поскольку они сопровождались ударом посоха о землю. Иными словами, пламя могло взметнуться к небесам, а могло плеснуться во все стороны. Его поведение можно было расценивать как довольно точное предсказание на предстоящий год до следующего Самайна. Сжигание трав же являлось ритуальным подношением миру мёртвых. Традиционно полагалось жечь высушенные цветы гибискуса и морную траву, которая, правда, люто воняла, но что поделать. А пироги — это просто пироги. Хотя они относились к традиционной для Самайна еде, в них никакого сакрального смысла не было.

Не знаю, что Хеймдалль говорил директору и профессору Снейпу о мероприятии в ночь Хэллоуина, однако я прекрасно видела, как у нашего декана вытянулось лицо. Мистер Скримджер же как будто заразился весельем от Франкенштейна, который вообще откровенно наслаждался происходящим. Он уселся спиной к огню и очень выразительно на меня посмотрел. И я взялась плести ему косы. Мелкие, тугие, фигурные, с вплетёнными руническими бусинами, они должны были пересекать друг друга несколько раз. Руки, к слову мёрзли — и от того, что была уже ноябрьская ночь, и от того, что вплетаемые в волосы души вообще не грели. Однако я не сдавалась. Ну, сдаться было бы даже опасно.

— Ты бы хоть истории какие рассказывал, — хмыкнула я, продевая очередную бусину. — Или спел бы чего.

И вот чего я точно не ожидала, так это того, что Хеймдалль действительно запоёт. Нет, надо отдать должное — пел он прекрасно. Просто очень внезапно. И выбор песни тоже был весьма внезапным — «Пятнадцать человек на сундук мертвеца». Пожалуй, более внезапным было только то, что с середины первого же куплета к Хеймдаллю присоединился мистер Скримджер. Я от неожиданности чуть бусину не выронила.

В итоге всё время плетения кос лес оглашали песнопения. Мистер Скримджер тоже попросил заплести его, так что я не смогла даже руки в костре отогреть. Вообще заплетать кого-то, кто был мне знаком едва ли несколько часов, было очень странно, однако я не могла отделаться от мысли, что у него на удивление податливые волосы. Они были плотными, однако не мягкими и не жёсткими. О чём я вообще думала, когда глава Аврората Британии стоял передо мной на коленях, развернувшись спиной? Правильно — о том, что на его каштаново-рыжих волосах прекрасно смотрелся бы бантик травянисто-зелёного цвета. Разумеется, ничего подобного я в его косу воина не вплела, но не думать об этом просто не могла. Профессор Снейп от заплетания отказался наотрез, хотя никто его особенно сильно и не уговаривал. Впрочем, я понимала его мотивы — мистер Скримджер был главой Аврората, и даже если бы я наплела ему бантиков, только полный кретин решился бы высказаться по этому поводу; мы с Хеймдаллем уже заработали репутацию людей «со страноватыми скандинавскими традициями»... Нет, ему бы определённо пошли косы воина, но выглядел бы он с ними... Как бы это? В общем, вряд ли некоторые студенты обошли бы такую его причёску вниманием.

Пришло время прыгать через костёр, и я думала, не распугали ли мы всю живность Запретного леса. Или наоборот, не привлекли ли некоторую. Дело пошло веселее, и вместо пения над поляной теперь разносился смех. Потому что первые прыжки действительно были на тему предсказаний, а потом мы уже просто придуривались, принимая в полёте разные позы и придавая огню разные формы. Жаль, фотоаппарата не было.

Оборвалось веселье около трёх. И это не настроение у нас испортилось, а к нам выползли два акромантула. Это были ещё довольно молодые особи — моложе той, что пошла на палочку для Рона Уизли. Я уже собиралась выхватить меч, когда меня буквально задвинули — профессор Снейп сжимал в одной руке палочку, а другой держал меня за спиной между собой и огнём. Я захлебнулась воздухом. Хеймдалль тем временем с бесноватым гиканьем бросился на ближайшего паука, готовя режущее заклинание на конце меча. Мистер Скримджер атаковал второго. Через пару минут стало ясно, что в качестве подношения духам будут не травы, а сашими из паучатины.