Мелкий снег — предвестник больших метелей (2/2)
А на работников пожалели.
Правда, от этой информации ему ни горячо, ни холодно, а данные все еще остаются слишком позитивными, чтобы быть правдой.
Не может же на улице быть 30°C в такую-то холодину, так ведь? Скарамучча аж с места подорвался и снова побежал на улицу уже босиком, когда увидел, какую чушь записал. И удивился, когда понял, что вовсе не ошибся — термометр действительно показывает жару, когда на улице дубак.
Так еще и — возводит несчастный аметистовый взгляд к потолку — гигрометр показывает слишком высокую влажность воздуха. И атмосферное давление слишком низкое для такой погоды…
И-
Ай да зачем все перечислять, просто каждый, каждый, гори оно в бездне, прибор показывает такие данные, будто в пустыне все еще стоит дикая жара, засуха и все такое.
Но это не так! Скарамучча тут мерзнет похлеще, чем в Снежной! Какие 30°C градусов? Что еще за шутки?!
— Что-то не так? — Сяо, надо же, отрывается от созерцания великолепного угла и глядит на метеоролога своим опасно-золотистым взглядом, — с приборами, — уточняет.
— Единственное, с чем в этой пустыне что-то не так, так это с погодой… — Скарамучча зарывается ладонью в волосы, слегка ероша их.
Сяо смотрит выжидательно и пристально.
Странно это так, он вроде молчит, не двигается даже. А ощущение такое, будто в этой комнате не один Сяо, а сразу два. Иногда его было много, и присутствие казалось заметным, тяжелым, взгляд — пронизывающим и пустым. Они — его глаза — выглядели живыми только лишь, когда парень рассматривал пейзажи за спиной Скара или паутину в углу комнаты, не знаю. Кароче, когда не смотрел на метеоролога. И причем не понятно, было ли все дело в неприятном лике последнего, или просто необщительности Сяо?
— Приборы дают неправильные данные, — вздыхает, поясняя, — судя по тому, что они показывают, на улице, — кивает на окно, — должна быть жара. А там, сам видишь что. Не знаю, как мне отправлять такие результаты…
Уже через час ему нужно идти на новый обход, а Скар до сих пор не отправил результаты первого. Просто великолепно.
— Скажи, что приборы вышли из строя, — вот у Сяо все просто.
— Предлагаешь мне подставить тебя?
— Если показывают неверно, — замолкает, как будто останавливаясь передохнуть, — значит не работают. Может, они отправят тебя обратно, — замечательно, теперь Скару кажется, что Сяо хочет, чтобы он свалил.
— В том то и дело… — метеоролог утыкается взглядом в ведро со снегом — его последнюю надежду. Когда он растает, то можно будет взять измерения выпавших осадков, — …что не может быть, чтобы все приборы разом сломались.
— Может они были сломаны изначально, но работник не заметил?
— Ты так не веришь в себя или в того, кто проверял приборы?
Сяо безразлично пожимает плечами.
— В любом случае, — Скарамучча лениво потягивается на стуле, — надо дождаться когда растает снег.
— Зачем?
— Чтобы измерить количество выпавших осадков, — поясняет, кивая взглядом на ведро, — только тает он, — криво усмехается, — уже почти час.
И это ненормально. Как и то, что все приборы разом вышли из строя. На этой станции вообще все ненормальное, даже сотрудники (Скар не в счет, конечно же).
В голову все чаще, закрадывается мысль, что весь этот не таящий снег, ветер, который не вертит флюгер, температура, не улавливаемая термометром — все, что можно зафиксировать приборами — ненастоящее. Скарамучча не удивится, если на самом деле правительство задумало провести эксперимент и, не знаю, загипнотизировало всех, вынудив думать, что выпал снег, когда на деле все сгорают от жары.
Иначе никак еще нельзя объяснить всю эту мистику. Тем более что в мистику Скар не верит от слова совсем.
— Не думаю, что он растает, — Сяо приваливается плечом к косяку двери и смотрит куда-то над макушкой метеоролога.
Вечно избегает прямого контакта взглядами, смотрит куда-то в сторону, жуть какая-то.
У Тартальи дома есть кошка, которую он завел, чтобы проверить теорию о том, что животные чувствуют призраков. И ничего, что проверить ее он никак не смог бы, потому что даже если бы его Собака (да-да, за неимением богатого воображения он назвал свою кошку Собакой) кого-то бы и почувствовала, то Аякс вряд ли смог бы это проверить наверняка.
Так вот, Собака иногда тоже пялила куда-то в сторону, не моргая, и Тарталья весь изводился от любопытства, пытаясь понять, что она там видит. Скар, жалея нежные чувства своего придурка детства, обычно не говорил, что там на стенке просто муха. Зато советовал обратиться к окулисту.
И метеоролог, если честно, охотно поверит в то, что Сяо, рассматривая темные углы его дома, на самом деле видит призраков. А вот Собака нет, это вообще глупое животное, потому что умное не будет любить Тарталью.
— У меня нет другого выбора, кроме как ждать, когда он растает, — морщится, — как я еще, по-твоему, должен измерить осадки?
Сяо молчит — снова пялится куда-то в сторону, и это, если честно, начинает напрягать. Скар, в принципе, часто встречался со странными людьми (с матерью вообще — жил), была например такая неприятная особа как Эола, его одногруппница, которая почему-то нашла в нем любовь всей своей жизни, а когда любовь всей ее жизни не ответила на ее чувства, то она задалась целью отомстить. И ведь реально мстила все студенчество! Ну как мстила… Если считать высокомерные взгляды и колкие высказывания местью, то да, получается мстила. Казалось, страннее ее не будет, но нет, появился Сяо со своим вечным стремлением загипнотизировать стенку.
Последний, к слову, внезапно закатывает глаза.
— Засунь, — говорит будто нехотя, — в снег линейку.
Скар скептично выгибает бровь.
— Это же так профессионально.
— У тебя есть другие варианты?
Метеоролог вымученно трет ладонью лицо, мысленно соглашаясь. Да, других вариантов у него действительно нет. Но уж лучше вообще ничего не давать, чем измерять количество выпавших осадков, таким способом!
— Забудь, — тянется рукой к трубке телефона, — дам пока, что есть. А там будь, что будет.
Сяо воспринимает его фразу как прямой намёк на то, что ему нужно уйти.
Через минуту Скар в полном одиночестве и медленно растущем напряжении слушает долгие и мучительные гудки, размышляя над собственной судьбой.
Скорее всего над ним посмеются. Или наорут и назовут никчемным, а потом скажут немедленно возвращаться (на это он надеется). Может быть, спустят всех собак на Сяо, Годвина и Нимрода, обвиняя их в порче имущества (последних двух — заслуженно).
Вот чего точно Скар не ожидает, так это того, что в трубке многозначительно промолчат, а потом просто поблагодарят.
И до сих пор не может в это поверить.
— Количество выпавших осадков назову чуть позже, — напряженно постукивает пальцем по столу, — снег еще не растаял.
И не тает уже час точно. Стоя рядом с обогревателем.
— Да-да, — соглашается растерянный голос на другом конце провода, — мы будем ждать. Спасибо, продолжайте работать.
Гудки.
Скар кладёт трубку обратно и недоуменно моргает в стол.
Что за бред?
Вдруг они подумали, что у него все нормально с погодой?
Нет, тогда откуда тут взяться снегу…
О архонты, что происходит вообще?
Идея собрать шмотки — метеоролог устало и от безысходности пинает портфель под столом — и пешком отправиться в Снежную уже не кажется такой абсурдной.
Внимание привлекает тихий стук чего-то ударившегося об пол — Скарамучча закатывает глаза, залезая под стол.
Однажды, еще года три назад, Тарталья со словами: «Чтоб ты не забывал», — вручил Скару небольшой, больше даже сувенирный термометр, на корпусе которого большими печатными буквами было написано: «Лох». Вот именно на него Скарамучча и натыкается.
И думает, что Аякс еще тогда все знал, предвидел, потому что как еще, по сути, можно назвать человека, который пересек пол континента, чтобы приехать жуткий холод и метель в пустыню собирать погодные данные с приборов, которые, как выяснилось, не работают?
— О, — метеоролога внезапно озаряет.
И уже третий раз за день он выбегает на улицу, не накинув на плечи даже толстовку.
Присаживается на корточки на самом пороге и просто пихает термометр в снег. Если лопнет от холода, значит, не Скар сошел с ума, а все-таки приборы.
Ждёт.
— Что ты делаешь? — почти дергается от неожиданности, не услышав подошедшего Сяо. Не измениться в лице помогает только лишь колоссальный опыт в виде просмотренных ужастиков с немыслимым множеством скримеров на любой вкус и цвет (хотя Сяо все же мог с ними посоревноваться своей внезапностью).
— Измеряю температуру, — хмурится, — вспомнил про свой термометр.
Ну же, падай, давай, ниже. Какие 26°C? Не может быть. Такая погода стоит на въезде в пустыню, но никак не здесь, нет. Это точно бред.
Сяо в ответ ничего не говорит. Молча пялится куда-то вперед, рассматривая белоснежную равнину, да пыльно-серые облака на небе. Слегка морщится от неприятного запаха гнили, и-
— Ночью будет туман, — вводит Скарамуччу в ступор.
— Чего? — напряженно вскидывает голову, недоуменно хмурясь. Сяо, что, в метеорологи решил записаться? Какой туман? Судя по показателям, этой ночью их ожидает только жара, жара, жара и еще раз жара.
А вокруг снег, как ни странно.
— Если увидишь их, — как будто мнется — отводит взгляд, — не обращай внимание.
— Кого?
— Фантомов.
— Чт-
— Иначе умрешь.
— -о ты несешь? — метеоролог поднимает взгляд выше, пытаясь увидеть на лице Сяо хотя бы тень насмешки, не знаю. Сталкивается лишь с прямой уверенностью и едва заметным сожалением, золотистой крошкой распыленным по радужке.
— Прости, — вздыхает.
И просто молча, поглоти его бездна, уходит.
Скар беспомощно сжимает в руке дурацкий термометр.
26°C
Замечательно, можно доставать плавки.
И глядит вслед Сяо, медленно пробирающемуся по снегу. По снегу, который совсем не хрустит. По снегу, на котором совсем не остается следов.
Будто Сяо — ненастоящий.
— Может быть, — глядит на свои подрагивающие от нервов ладони, — я сплю?
И щипает себя на всякий случай.