Шеффилд / март 2000-го / прошлое (1/2)

Джин подожгла скрученную бумагу, затягиваясь поглубже. После долгого дежурства мозги отказывались работать. Сегодня ей сказочно не повезло: вместо того, чтобы иметь возможность побродить по тоннелям и хотя бы размять ноги, она кропотливо ломала себе глаза. Дежурства, которые предполагали «сидение и не-отрывание взгляда от множества хаотичных точек на карте» вызывали после себя тошнотные позывы и желание курить-курить-курить. Как же она вымоталась. Джинни ненавидела это, но что поделать: так создавалась надежность.

Она еще и не выспалась. Опять. Джинни это не удивляло: ночью она отчаянно дырявила грудь Забини простым бытовым ножом, а вчера примерно в это же время отдавалась ему на первой попавшейся кровати, которую только смогло нарисовать её воспаленное воображение. Черт бы тебя подрал, слизеринский засранец — подумать бы ей сейчас, но в голову лезли только те мысли, которые хотелось спрятать в укромный уголок своего сознания и открывать только по наступлении полуночи. Ну или в самом крайнем случае оставить на те редкие минуты, когда дым наполнял пространство вокруг (ей пора бы уже бросить, да все никак). Тогда забывался рой информации, хранившийся в голове вместе со схемами дорог, безопасными путями, составами зелий и новыми хит-товарами черного рынка, которые нужно было найти и заполучить, чтобы обменять на что-то мало-мальски полезное. В общем и целом, всем этим она и жила. Зато подкурив, можно было посвятить себя только несрочному. Например, поцелуям с Забини. Все-таки понравилось, правда?

Джинни предпочитала не признавать, но ответ был утвердительный. Каждый раз возвращаясь мыслями в пыльный магазинчик Фортескью, она позволяла себе расплыться в близости, которой оказалось катастрофически мало. Может вот чего не хватало? Может вот это она и искала все время в череде повторяющихся дней и скуки? Почувствовать себя живой вдруг получилось не в пылу битвы, а в томном полумраке интимной обстановки посреди Лондона, что конечно не могло не настораживать. У неё просто развился кинк на опасность, определенно. Когда запас самокруток обеднел на три штуки, она уже в красках представляла, каким любовником мог оказаться Забини. Точно не кротким, кроткие не целуются так, что умереть можно. И точно не нежным, уж слишком бесцеремонно он прижал её к себе, не опасаясь даже хищного кончика палочки у шеи. Джинни остановилась на слове «страстный» и тут же мысленно хлестанула себя по воображаемым губам за такую лестную оценку (но от убежденности в самом наличии такого рода характеристики не отказалась).

Спустя час пришлось сознательно отложить все грязные фантазии, не имеющие сходства с реальностью: эта самая реальность дала о себе знать болью в висках и слезящимися от сухости глазами. Пора было смириться: вечер дерьмовый и таким же обещает остаться. Поэтому передав ценнейшую бумагу Чжоу, она решила закончить пытку хотя бы до рассвета, не так уж до него и далеко. Утро должно было принести облегчение.

***</p>

Оно не принесло.

— Хей, Джин, посмотри, что сегодня добыли, — все еще сонная, она протерла глаза и машинально нашарила палочку под подушкой, — давай, хватит спать.

— Отоспишься с вами, — её по-детски недовольный тон не встретил ничего, кроме смешка, — Ну показывай.

Симус с важным лицом вынул из широкого кармана небольшую коробку, перевязанную черной лентой с увесистой печатью по центру.

— Как мне выражать восторг, если я даже не знаю, что это такое?

К Симусу присоединился Дин, и теперь они уже хором тихо напевали победный марш. В этой коробке должно было оказаться нечто совершенно потрясающее, чтобы хоть сколько-нибудь соответствовать их энтузиазму. Джинни еще раз поморщилась, но интереса уже не скрывала.

— Боже, ну хватит! Смотрю-смотрю, — Джин приняла из рук Томаса коробку и потрясла около уха. Ничего необычного, — Только скажите для начала, где вы это взяли?

— Передали через исчезательный шкаф, который мы оставили у Джексона на Милтон Стрит. Ну помнишь, запасная связь и все такое? Твоя была идея, просто давно не пользовались. Это из Блэкпула, они недавно обчистили местный кабак, прикончили парочку пожирателей, вот прислали подарок. Такие только в Лондоне можно достать!

Джинни повертела посылку, а затем принюхалась. От пергамента исходил еще уловимый запах табачного листа, и её осенило — сигары! И не простые, судя по мелким надписям от руки. Такие упаковки она в последний раз видела на складе в лондонском Ритце, когда они поджидали там новую поставку огненного виски и внаглую увели добрую половину груза из под носа охраны. Пальцы проворно развязали бант, но прежде чем добраться до восковой печати и сломать, она отчего-то застыла. Волоски на затылке зашевелились, как происходило всегда, когда она чувствовала опасность.

— Ну ты чего? — Симус с нетерпением ждал, когда они дружно поднимутся из своего подвала и разделят эту радость, чтобы не дымить в помещении.

— Ощущение нехорошее. У кого карта?

— У Сьюзен. Там все спокойно.

— Ты перепроверил? А посылку? Вдруг она проклята или...

— Джин, не начинай. Ты параноишь. Мы всегда все проверяем на запрещенные чары. Ради Мерлина просто открой уже коробку и давай выкурим в коем-то веке человеческие сигары! — Дин почти взмолился.

Джинни смерила его суровым взглядом, но с кровати все-таки встала и чисто в знак протеста прямо в растянутой майке, заменявшей ночнушку, направилась к лестнице из подвала.

— Ты хоть стакан воды выпей, а то плохо будет, — этого совета гриффиндорка послушалась, а вот верхней одеждой все равно пренебрегла. Наверху было сыро, видимо ночью лил дождь. Джин редко заставала внешний мир при свете дня, предпочитая использовать темноту как стратегическое преимущество. По измученным заспанным зрачкам резануло нещадно.

Симус давно набитой рукой трансфигурировал ближайшие булыжники в приемлемую скамью. Неуды у Макгоннагал обрели вдруг ощутимый вес, когда оказалось что всем заклинаниям нужна практика и применение в быту. Поэтому Джинни приходилось лично натаскивать товарищей (которые почти все, вообще-то, были на курс старше) на приличный уровень владения чарами.

Рассевшись, она успела десять раз пожалеть о том, что не надела теплую куртку поверх своей ночной футболки, но сжавшись поплотнее, еще раз осмотрела коробку. В ней и правда не было ничего подозрительного, получается ей показалось? Только Джин собиралась сломать тяжелую печать на лентах, внимание привлекло нечто едва заметное в десятке метров от них. Недалеко от входа в будку, скрывающую под собой целый подвал, гулял здоровенный кот. И он вполне сошел бы за обычный бездомный комок шерсти, правда слишком красивый и статный, если бы эта самая шерсть не поблескивала тусклым светом и не позволяла видеть буквально сквозь него. Чертовщина какая-то.

— Подождите минутку, сейчас вернусь, — Джинни кинула посылку в руки Дину, а сама, сжав палочку покрепче, направилась в сторону ближайших кустов, чтобы рассмотреть поближе. Ну точно! Телесный патронус! Вот только где его создатель?

Словно отвечая на этот вопрос, кот встрепенулся и в два прыжка оказался рядом, брови Джинни еще стремительнее поползли вверх, когда искусная магия заставила волоски на его пушистом хвосте еле слышно шептать. Животное позволило ей нагнуться ближе, чтобы расслышать, но выходил только бесконечный и прерывистый шорох. Когда Джинни напрягла почти все свое естество, чтобы сложить нечто неясное в слова, получилось всего одно.

«Беги.»

Голову как будто молнией прострелило. Возможно, если бы Джин сразу развернулась, она бы успела предупредить ребят убрать свои руки подальше от треклятой коробки. Если бы сразу разобрала слова, нескольких выигранных секунд хватило бы, чтобы трансгрессировать успели все, кто умеет, а для оставшихся открыли бы портал. Возможно они бы и дальше мирно жили в новом пристанище, успешно скрываясь и водя за нос весь новый «режим». Если бы она не медлила. Но когда ступор отступил и смысл послания дошел до адресата, было невыносимо поздно.

Джинни туманно помнила все, что случилось после того, как проворные руки Дина Томаса разломили упаковочную восковую печать. Помнила едва заметную темную дымку, появившуюся в воздухе в момент хруста, а затем утренняя сырость стала промозглым холодом, а тучи потяжелели на глазах.

— Дин, стой! — Крикнула Джинни, сама не зная зачем. Возможно для самоуспокоения, вот только успокаиваться уже не было никакого смысла: они были близко.

— Джинни, какого черта происходит? — Симус метался глазами от неё и обратно к другу, еще не осознавая всего ужаса происходящего, еще не понимая, что их нашли и отследили, как детей, и что теперь у них максимум минута.

— Вниз, бегом, — Дин соображал лучше в такие мгновения, и виноватый взгляд моментально сменился на сосредоточенный, — Быстрее!

— Нет, сначала помогите, — Джинни направила палочку вверх, стараясь сфокусироваться, голоса Дина и Симуса зазвучали в унисон с ней, — Рапелло Инимикум, Протего Максима. Рапелло Инимикум, Протего Максима!

Собранный наспех барьер не спасет, но задержит. Оставленная открытой дверь будки сэкономила им еще пару десятков секунд. Когда они вбежали обратно в подвал, их встретили две дюжины удивленных голов. Это не первый саботаж на их памяти, у каждого были инструкции, но ни разу до этого они не сталкивались с такой катастрофической нехваткой времени.

— Чары обнаружения. В точности знают, где мы. У вас две минуты, — скомандовала Джинни, и все подорвались на ноги. Суеты не было, никто и не подумал бы в такой ситуации хватать личные вещи: палочку бы унести и пару целых конечностей, а остальное приложится. И тем не менее вопросительный взгляд, брошенный Парвати, заставил поморщиться. Она всегда так смотрела, Джинни знала, что он означает. На одном из первых налетов Пожирателей Смерти сестры Патил синхронно повернулись на Джинни, как бы спрашивая, есть ли у них шансы. Джин считала своим долгом в такие моменты убедительно кивнуть, как будто говоря «мы выберемся». Это стало традицией, вот только сейчас на кивок сил не хватило, и младшая Уизли впервые после смерти Падмы разглядела обреченность в темных глазах двойняшки напротив. Её бы это тронуло, да не время и не место.

— Карта? — громко спросил Дин, стараясь перекричать хлопки трансгрессии.

— Здесь, — Сьюзен Боунс бросила ему смотанный пергамент, и тот поспешно передал его Джинни. Развернув кусок бумаги, она с непомерным сожалением начала шептать, — Блэкпул, шалость провали...

— Стой! — изниоткуда перед ней возникла Чанг, перебила и затараторила, — Они же останутся без навигации! Не смогут отследить, что на них напали!

Чжоу никогда не отличалась высоким интеллектом, одно слово что когтевранка, но Джин все равно потеряла еще пару заветных секунд, чтобы от души огрызнуться очевидным объяснением.

— Посылка оттуда, передана по надежному каналу. Никто кроме своих о нем не знал. Либо они все мертвы, либо их нашли и перехватили, в любом случае нельзя оставлять эту магию на изучение армии Пожирателей, или есть идеи получше, а?

— Но... — брюнетка замялась, опять тратя время.

— Что «но»? Ну же Чанг, говори быстрее!

— Отец вернулся утром с рынка, он встречались там с Невиллом... примерно в это время все наши ребята из Престона собирались перебираться в Блэкпул, возможно они уже там.

— Твою мать! Черт... Черт! Ну почему сегодня! Какого хрена ты не сказала об этом, как только я проснулась? — Осознание потери сразу двух опорных точек резануло по сердцу сильнее, чем грядущая собственная трагическая смерть. Бросив Чжоу что-то вроде «проваливай живее», Джинни снова с болью посмотрела на карту, — Блэкпул, Престон. Шалость провалилась.

Где-то в десятках километров вспыхнули два заколдованных пергамента. После этого она принялась внимательно разглядывать еще сохранившийся лист: вокруг их маленького укрытия в самом углу схемы вырисовывались первые точки, некоторые фамилии над ними были знакомы: Яксли, сразу два Гойла: старший и младший, но многие она видела впервые.

— Сколько их? — Симус возник из ниоткуда, крепко сжимая палочку перед собой.

— Пока около десяти, но появляются еще. Много ушли?