Глава 6. Отвага, ловкость и доброта (1/2)

— Я больше не могу, — прошептал Роланд, прислонившись к стене. — Не могу смотреть… Прекратите это!

— Хватит, он и так видел достаточно, — сказал отец Кристиан, обращаясь к Архимагу. Тот безмолвно отступил, лишь всколыхнулась дымчатая мантия. Серебристый туман развеялся, а вместе с ним рассыпались невидимые цепи, сковывающие разум. Галерея замка вновь наполнилась красками и звуками: заблестели самоцветные статуэтки, зажурчали хрустальные фонтаны, заиграла скрипка в руках голема-музыканта, шмыгнул носом маг-посыльный. Пошатнувшись, Роланд упал на диван и обмяк. Николай с тревогой наблюдал за ним, не решаясь подойти ближе. Он ни разу не видел сурового, непоколебимого отца настолько слабым, беспомощным и потерянным. Роланд дрожал, на его лице расплывался красный след, словно пощёчина досталась ему, а не Фриску.

— Тот мальчик… который пропал… Он в замке Зерона. В красной комнате! Меня таскали туда каждый день! Снова и снова!.. Я не хочу вспоминать! — прохрипел Роланд, срываясь на крик.

— Не нужно ничего говорить, — мягко прервал его отец Кристиан. — Мы все только что побывали там вместе с вами.

Теодор, маг-посыльный, достал из шкафчика склянку с фиолетовой жидкостью, наполнил бокал и подал его Роланду:

— Выпейте это, сэр Роланд! Зелье восстановления! Оно снимает усталость и восполняет силы!

— Как ты выдержал?.. — тихо спросила Катерина. Магическое Око всё ещё оставалось открытым, и королева тоже погрузилась в видение Роланда. Николай знал, что отец провёл долгие годы в криганском плену, но не представлял, как ему удалось всё это пережить. А сколько ещё узников томится в казематах? И один из них — Фриск, пропавший сын деревенского старосты. Несчастный ребёнок!

— Мы должны немедленно спасти мальчика! — воскликнул Николай. Ярость переполняла его. — Нужно вырвать Фриска из лап Зерона и его приспешницы!

— Пока в руках Видомины Колодец Маны, победить её будет непросто, — слова Архимага эхом зазвенели в ушах. — Она уничтожит любого, кто приблизится к ней.

— Колодец? — переспросил Николай. В памяти возник образ худощавой колдуньи: распущенные чёрные волосы, длинное узкое платье… Ни заколок, ни колец, ни ожерелья — никаких украшений, никаких предметов, которые могли обладать магическими свойствами! Только кнут, но он был самым обычным…

— Посмотри ещё раз, — ответил Архимаг. Перед внутренним взором Николая снова предстала красная комната, но теперь она пустовала: Видомина, Фриск и элементаль куда-то исчезли. Николай мысленно обошёл бархатное кресло, приподнял краешек покрывала, наброшенного на пустой поднос…

— Зеркало, — раздался в голове голос Архимага. Николай метнулся к столику, за которым Видомина причёсывала Фриска. Заглянув в зеркало, он увидел собственный полупрозрачный силуэт, парящий над полом.

— Иллюзия присутствия, — пояснил Архимаг. — Ищи внимательнее, здесь не так много предметов…

Взгляд Николая опустился ниже. На столике стоял таз с чистой нетронутой водой, рядом лежал костяной гребень. А чуть поодаль Николай заметил круглую резную шкатулку…

— Ни за что бы не догадался, — сказал он, и видение тут же развеялось. — Верховные маги говорили, что Колодец украла Петула…

— Она была близкой подругой Видомины, — от этих слов сердце Николая упало. Он ни капельки не поверил старикам из Совета, надеясь, что Петула невиновна. Они явно с кем-то её перепутали! Как эта милая, увлечённая девушка, которая бескорыстно делилась с ним знаниями, могла украсть ценный артефакт? А тем более, дружить с Видоминой, жестоко избивающей тех, кто не может ответить?..

— Так это они осквернили Иву? — спросила молчавшая всё это время Киррь. — Видомина и Петула?

— В воспоминаниях Петулы я не нашёл ничего подобного, — покачал головой Архимаг. — Скорее, это сделал Зерон. Он жаждет заполучить силу Древа, чтобы отомстить королеве Катерине.

Огромное мёртвое дерево вспомнилось Николаю. На высохшей потрескавшейся коре уже не появятся свежие побеги. Не будут шелестеть листья на ветру, не раскинется величественная крона… Зерон погубил Иву, и она больше никогда не пробудится.

— Никому не под силу исцелить её, — горестно проговорил Архимаг. — Ни друидам, ни магам, ни ящерам, ни гоблинам… Но однажды появится тот, кто несёт в себе частичку света. Он придёт с далёких островов, из края светлых озёр, окружённых туманными лесами. Там, где над чернильными топями летают огромные синие совы… Он отдаст Древу свой внутренний свет, свою сущность, и тогда оно пустит новые ростки.

— Красивая легенда, — сказала Катерина, и Николай очнулся от навеянных грёз. — Но давайте сосредоточимся на последнем оплоте Зерона. Я была бы бесконечно рада обзавестись таким союзником, как вы, Великий Архимаг!

— Символ Бракады — весы, — последовал ответ, и Николай подавил разочарованный вздох. — Две равных чаши, Хаос и Порядок, а баланс между ними поддерживает магия. Долгое время преимущество было на стороне Порядка. Мы запрещали некромантию, ограничивали разрушительные заклинания, установили суровые правила… но теперь наступил тот день, когда Хаос берёт своё.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Катерина. — К чему вся эта философия? Неужели во всей Бракаде не найдётся ни одного мага, способного противостоять Видомине? Или хотя бы отвлечь её, пока мои воины будут штурмовать крепость?

По галерее прошёлся ледяной сквозняк. Киррь зябко повела плечами, и Теодор протянул ей пушистый плед. Она благодарно кивнула. Око Магов замерцало, подёрнулось рябью, теперь Николай с трудом различал лицо матери. Тогда он стал смотреть, как струится золотистый песок в часах. Прошло немало времени, прежде чем Архимаг ответил:

— Поймите, Видомина лишь средство. Магия избрала её для достижения равновесия между Порядком и Хаосом. Если мы уничтожим Видомину, на её место придёт куда более грозный враг!

— И вы будете сидеть сложа руки, пока Видомина с Зероном не разгромят полмира?! — возмутилась Катерина. Роланд, успевший осушить бокал, вскочил на ноги.

— Я такого не говорил, — голос Архимага оставался спокойным, но в галерее замка стало ещё холоднее. — И Эрафия, и Авли, и Бракада — все мы на стороне Порядка. Чтобы победить врагов и восстановить равновесие, нам нужно использовать то, что олицетворяет Хаос. То, что было создано с помощью запретной магии. То, что вырвалось из подчинения Порядку!

Каждая фраза Архимага сопровождалась раскатом грома. Николай посмотрел в окно, ожидая увидеть молнии, но зимняя гроза оказалась очередной иллюзией. На ясном небе мерцали россыпи звёзд. Туман, окружавший снежные вершины, рассеялся. Горы словно вплотную приблизились к башням замка, над острыми пиками кружили огромные синекрылые существа…

— Лазурные драконы, — выдохнул Николай. Прежде он встречал лишь болотную виверну: исхудавшая, с ободранными крыльями, она прибилась к монастырю. Маленькая голова безвольно болталась на длинной тонкой шее, пока отец Кристиан лечил рану на боку… Хоть виверна и считалась отдалённой родственницей драконов, она нисколько не походила на них. Лазурные создания, пролетающие над шпилями Валтары, были поистине величественными.

— Они очень выносливы, — с гордостью говорил Архимаг. — Могут выдержать самые суровые холода. Практически невосприимчивы к магии! Не правда ли, они совершенны?

— Великолепные создания, — сказала Катерина. — Если бы я знала, как их привлечь на нашу сторону…

— Они будут разговаривать лишь с тем, кого сочтут равным, — ответил Архимаг. — С тем, кто одержит верх в честном поединке!

— Я готов, — в голосе Роланда звучала сталь. Николай взволнованно обернулся на отца:

— Подожди!.. Может, найдётся другой способ? Бросить вызов Лазурным драконам — это же безумие!

— Я согласна с Николаем, — кивнула Катерина. — Во всей Эрафии не найдётся воина сильнее и мужественнее, чем ты, Роланд. Но даже у тебя нет ни единого шанса выстоять против Лазурных драконов.

Серебристая мантия Архимага всколыхнулась. В клубящейся дымке сверкнул витой клинок.

— Меч Правосудия! — торжественно провозгласил Архимаг. — В нём заключена несокрушимая сила! Но достанется она лишь тому воину, чьи помыслы чисты. Докажи, что ты достоин, Роланд!

— Нет! Остановись! — воскликнула Катерина. — Роланд, это могущественный артефакт! Он подчинит твою волю! Николай! Ну что же ты стоишь, помоги образумить своего отца!

— Возьми меч, Роланд! — приказал Архимаг. Николай кинулся к отцу, но незримая преграда возникла на его пути. Врезавшись в прозрачную стену, он смотрел, как Роланд шагнул в искрящийся туман, затем медленно, словно нерешительно, протянул руку, и пальцы его сомкнулись вокруг рукояти витого клинка. В тот же миг серебристый вихрь взмыл к потолку, открывая портал к заснеженным пикам.

— Пустите меня! — крикнул Николай. — Я пойду с отцом!

Роланд обернулся и посмотрел ему в глаза:

— Ты останешься здесь, Николай. — Взгляд его был холоден, лицо напоминало маску: застывшее, отстранённое, словно мраморное изваяние… Гипноз! Неожиданная догадка осенила Николая. Меч был ни при чём. Это Архимаг наложил чары на его отца!

— Вы… вы!.. — возмущённо начал Николай, но не смог вымолвить ни слова: язык онемел, губы не ощущались. В отчаянии он посмотрел на бывшего наставника, и отец Кристиан едва заметно кивнул ему:

— Я отправлюсь вместе с Роландом, — сказал монах. Глаза его были ясными, голос — прежним: спокойным и с ноткой теплоты. Значит, он не под Гипнозом. Либо сопротивляется чарам…

— Тебе лучше остаться в замке вместе с госпожой Киррь, — продолжал отец Кристиан. — Дождитесь утра. Я найду способ сообщить…

— Возьмите это! — Теодор сунул в руки монаху свёрнутый пергамент. — Заклинание Портала, мигом перенесёт вас прямо сюда!

Поблагодарив его, отец Кристиан шагнул в серебристый вихрь вслед за Роландом. Клубы тумана поглотили их обоих, а когда дымка развеялась и мерцание исчезло, Архимага в галерее уже не было. Ушёл… Николай растерянно обернулся, чтобы поговорить с Катериной, но Око Магов тоже пропало.

— Прошу прощения, принц, — поклонился Теодор. — Око исчерпало свою силу. Хотите, я сотворю новое?

— Нет, спасибо, — покачал головой Николай. Всё, что нужно, мать уже узнала. Теперь оставалось только ждать, когда вернутся отец и бывший наставник. Или же Кристиан вернётся один… Шанс победить Лазурных драконов, пусть даже с мечом Правосудия, крайне мал. Они просто сбросят отца со скалы, прямиком в ледяную пропасть! И всё из-за колдовства Архимага! Как он посмел использовать заклинания против короля Энрота!

— Где он? — Николай гаркнул так, что Теодор вздрогнул. — Куда ушёл Архимаг?

— Куда угодно, — развёл руками Теодор. — Возможно, в другое измерение. Обычно он не считает нужным докладывать об этом… Впрочем, вам и так было уделено достаточно времени. Разве вы не получили исчерпывающие ответы, принц?

— Что? Ты смеёшься? — Николай схватил мага за отвороты мантии. Такое поведение не пристало принцу, да и отец Кристиан не одобрил бы подобную несдержанность. Но его рядом не было. — Архимаг послал моего отца на верную смерть! Он навёл чары на его разум!

— Значит, так было нужно, — невозмутимо заявил Теодор. — Отпустите меня, принц. Кто я такой, чтобы судить о планах Архимага?

— И правда, — Николай стиснул зубы и отошёл в сторону. Теодор тут же принялся разглаживать складки мантии. Никчёмный колдунишка! Опустившись на диван рядом с Киррь, Николай снова посмотрел на песочные часы. Теодор перевернул их, и теперь нижняя колба пустовала. Казалось, прошла вечность, прежде чем на дно упала первая песчинка. Невообразимо медленно! Над башнями кружили Лазурные драконы. Совсем скоро Роланду предстоит убить одного из них. Николай представил, как меч вонзается в разверстую пасть, как безвольно повисают мощные крылья, как бледнеет некогда синяя чешуя, как угасает огонь в медных глазах, и дракон падает в чёрную бездну, где нет ни луны, ни звёзд… Тем временем прекрасные создания выделывали в воздухе головокружительные пируэты. Один дракон был меньше сородичей — наверное, недавно вылупился, но изо всех сил махал крыльями, пытаясь подражать. Что, если Роланд убьёт именно его?.. Вот так — мечом с размаху по неокрепшей длинной шее… Николай старался не думать об этом, но представлять гибель отца было ещё невыносимее. После всего, что Роланд пережил… Он справится, иначе и быть не может! «А как же дракончик?» — стучало в голове.

— Тебе понравилась Петула? — неожиданно спросила Киррь. — Мне показалось, вы нашли общий язык. Жаль, что она замешана во всём этом…

— Да, я сам не до конца верю магам, — Николай с готовностью ухватился за предложенную тему. Лишь бы хоть ненадолго отвлечься от мыслей об отце, дракончике, мёрзлых утёсах… — Ну не могла она дружить с этой гадкой Видоминой! Между ними нет ничего общего!

— А ведь она так и не сказала тебе, за что её наказали, — заметила Киррь. — Хоть вы и разговаривали весь вечер…

— Да, действительно, — нахмурился Николай, чувствуя, как краска приливает к щекам. — А я и спросить забыл. Мы заклинания обсуждали… Даже не знал, что их так много! В монастыре в основном только целительству обучали, да там и поговорить не с кем было, кроме отца Кристиана. Другие ученики отдельно занимались, так что собирались мы редко… А Петула мне столько интересных вещей рассказала!

— Понятно, — кивнула Киррь. — Хотела бы я её расспросить…

Стук в окно прервал её на полуслове. Снаружи скреблась горгулья, должно быть, та самая Зунг. Когда Теодор впустил её, она швырнула Николаю в лицо скомканный пергамент, исписанный магическими формулами. Знакомый убористый почерк… Вот заклинание полёта, Петула целый час про него рассказывала. Ускорение, Меткость, Удача…

— Смотри! — Переменившись в лице, Киррь ткнула в краешек свитка. Там было второпях накорябано: «Прошу, поторопитесь! Аэмон умирает».

***</p>

Фриск сидел в углу, съёжившись в комок и давясь слёзами. Он изо всех сил сдерживал рыдания, чтобы не разгневать Видомину ещё больше. Теперь она точно его не отпустит, пока не выпытает всё про Санса и Папируса.

— Ну поплачь, поплачь. Может, ещё что-нибудь вспомнишь.

Видомина опустила кнут, но его свист до сих пор стоял у Фриска в ушах. На элементаля было страшно смотреть: исполосованный с ног до головы, он стоял не шелохнувшись, словно каменное изваяние. Фриск виновато отвёл взгляд, понимая, что в следующий раз удары достанутся ему. Оба они во власти Видомины, и ей ничто не помешает выместить злость на любом из них.

В дверь кто-то поскрёбся. Существо, заглянувшее в комнату, было грязно-жёлтого цвета. Между лопаток болтались две кожистые складки — должно быть, недоразвитые крылья. На приплюснутой макушке белели маленькие рожки. Когда существо заговорило, голос его очень напоминал поросячий визг:

— Леди Уи-идомина! Вас зовёт Зи-ирон!

— Как невовремя, — она раздражённо вздохнула. — Передай ему, что я ещё не закончила!

— Простите, леди Уи-идомина! — заискивающе пропищал посланник Зерона. Мутные красные глазки с любопытством таращились на пленников. — Но он сказал — приведи её прямо сейчас!

— Я сама дойду. А ты, чёртов прихвостень, последи за мальчишкой! — велела Видомина. — Чтоб не убежал и не натворил чего.

— Разумеется, госпожа! — прихвостень отвесил ей поклон и, нетерпеливо похрюкивая, стал ждать, когда она уйдёт. Уши, похожие на лопухи, подрагивали в такт удаляющимся шагам. Как только всё стихло, прихвостень завертел мордой, глядя то на Фриска, то на элементаля. Скорее всего, собирался поглумиться над ними и выбирал, с кого начать. После недолгих раздумий прихвостень подскочил к элементалю:

— Ой, посмотри-ите, кого поймали! Прыгал-прыгал, и-и-и допрыгался! Что, синий, нравится тебе у Зи-ирона? Нравится?

Кривляясь, он ткнул пленника когтем в живот. Фриск даже моргнуть не успел, как элементаль взвился синей молнией. Звякнули цепи — и в тот же миг прихвостня отшвырнуло в сторону. Взвизгнув, он шлёпнулся вверх тормашками. Завоняло палёной щетиной.

— У-у-у, какой ты злой, — заскулил прихвостень. Причмокивая, он начал зализывать обожжённую лапу. Слюни капали на ковёр. — Недаром тебя держат в сундуке! Впрочем, мне начхать. Неинтересно с тобой, синий. А вот с мальчишкой мы сейчас поиграем. Он хотя бы съедобный!

— Нет! — закричал Фриск. — Я невкусный! И вообще, тебе приказали только присмотреть за мной, а не есть!

— Главное, чтобы ты не сбежал, — прихвостень мерзко хихикнул и облизнулся. — Ни-икто не будет против, если я обглодаю твои пяточки. А вот вкусные они или нет, сейчас проверим!

— Фриск, встань за меня! — скомандовал элементаль, но было уже поздно. Мощным прыжком — распрямились крылья-складки — прихвостень перемахнул через всю комнату, повалил Фриска на пол, уселся ему на грудь и впился зубами в голую ногу. В глазах зарябило, Фриск заорал, не помня себя от боли, дёрнулся всем телом. Брызнула кровь, незаметная на алом ковре. Прихвостень навалился всей тушей, не давая вздохнуть. Фриск изо всех сил колотил врага кулаками по спине и жирным бокам, но тот не отрывался ни на миг, а наоборот, стискивал зубы всё крепче. Присосавшись к ране, он захлёбывался кровью, хрюкал и урчал от удовольствия. Где-то в другом углу звякали цепи, но Фриск почти не слышал этого, слабея с каждым мгновением.

— Хвост! Кусай его за хвост! — сквозь боль донёсся знакомый голос, похожий на треск электричества. Фриск не сразу понял, что именно ему посоветовал элементаль, зато прихвостень прекрасно расслышал. Толстый вонючий хвост, до этого лежащий неподвижно у Фриска на шее, вдруг замолотил по ковру, то и дело попадая по лбу и щекам. Липкий, изжелта-серого цвета, он напоминал протухшую колбасу. Зажмурившись, Фриск мотнул головой и укусил этот гадкий хвост что было сил. Он и вправду оказался самым уязвимым местом врага. С диким визгом прихвостень подскочил, как ошпаренный, клыкастая пасть распахнулась. Фриск немедленно высвободил раненую ногу, вывернулся и лягнул его по морде другой ногой. Тот жалобно заскулил.

— Сюда, Фриск! Быстрее! — велел элементаль. Он отошёл от сундука, цепь натянулась до предела. Волоча ногу, Фриск бросился к нему под защиту, споткнулся о кресло и растянулся на ковре. Тем временем прихвостень очухался.

— Далеко не убежи-ишь! — взвизгнул он, прыжком сокращая расстояние. На этот раз Фриск оказался проворнее и успел отдёрнуть ногу. Зубы, щёлкнув, лишь мазнули по пятке, но в следующий миг когтистая лапа цепко обхватила лодыжку.

— Не уйдёшь! Моя добыча! — шипел прихвостень. Фриск упирался, держась обеими руками за край туалетного столика. Таз для умывания перевернулся, вода расплескалась по ковру. В зеркале мелькнула оскаленная морда. Чем бы стукнуть этого гада? Гребень слишком лёгкий — сломается… О! А вот шкатулка стоит. Чем не оружие? Схватив её — ох, и тяжёлая! — Фриск ударил прихвостня по голове. Крышка приоткрылась, из-под неё полился фиолетовый свет, настолько яркий, что смотреть было невозможно. Задымился ковёр, оплавился полированный столик — ослепительные лучи прожигали само пространство всюду, куда попадали. Прихвостень орал как резаный, раздирая когтями спёкшиеся глазницы. Шкура лопалась от макушки до пяток, обнажая тлеющие кости, огонь пожирал массивную тушу. Миг — и всё было кончено. Осталась лишь дыра на ковре, присыпанная пеплом. А в воздухе повис тошнотворный смрад горелого жира.

Фриск скорчился пополам, его рвало. Он яростно отплёвывался, но горький привкус чужой крови всё ещё стоял во рту. Маслянистая жижа, казалось, въелась в дёсны. Помимо омерзения, Фриска терзало противное леденящее чувство, которое сжимало грудь с каждым ударом сердца: убил, убил, убил! Прежде ему не доводилось даже червей на крючок насаживать — боялся причинять им страдания. Не говоря уж о том, чтобы пойти в сарай и зарезать курицу на суп. Отец сердился, мол, трус растёт, деревенские мальчишки насмехались. Если бы они знали, как Фриск в мечтах раскидывает врагов направо и налево! В действительности же он всеми способами избегал драки… Даже подземную рыбину-стража пожалел. Она гонялась за ним по туннелям, пока не выдохлась и не упала без сил в Жаркоземье. Вместо того, чтобы пойти дальше, Фриск напоил рыбину водой из источника. Добивать её даже в голову не пришло. Мать всегда говорила, что у него доброе сердце…

— Вставай, — сказал элементаль. Его тихий потрескивающий голос успокаивал. — Поднимайся, Фриск. Сейчас прибегут другие твари. У Зерона в услужении их полно…

Кивнув, Фриск медленно выпрямился. Руки тряслись, ноги подкашивались. Жалкий вонючий прихвостень… Его предсмертный визг до сих пор стоял в ушах. Вот она, первая настоящая победа. Но хвалиться ею совсем не хотелось…

— Что теперь с нами будет? — заикаясь, спросил Фриск. — Что делать? Зерон убьёт меня! Замучает до смерти…

Слёзы хлынули ручьями. Сквозь застилающую глаза пелену Фриск едва различал фиолетовые лучи. Но шкатулка уже не закрывалась: в дрожащих руках не хватало силы, чтобы сдержать свет, рвущийся наружу. Между тем тяжёлые красные шторы начали дымиться; ковёр, пропитанный кровью, грязной водой и остатками скромного ужина, потихоньку тлел. С минуты на минуту вернётся Видомина, и когда увидит…

— Беги, Фриск, — сказал элементаль. В его словах сквозила обречённость. — Ты очень храбрый. Всё подземелье прошёл… Может, и отсюда сумеешь выбраться. Удачи.

— А ты? — прошептал Фриск, заливаясь слезами. — Зерон будет пытать тебя…

— Рано или поздно он наиграется, — зелёные глаза элементаля стали бесцветными. — И швырнёт в меня Ледяную стрелу. Холод развоплотит мою сущность, и я покину это измерение. Навсегда. Не плачь, Фриск… Лучше так, чем гнить в сундуке.

— Даже не попытаешься сбежать? — Фриск хотел подойти к нему, чтобы осмотреть цепи. Но стоило наступить на прокушенную ногу, как перехватило дыхание и потемнело в глазах. Сразу после схватки он был настолько потрясён, что позабыл о ране. Но теперь, когда схлынул первый испуг, нестерпимая боль обрушилась вновь. Ногу кололо, жгло, выкручивало!

— Сильно он тебя, — покачал головой элементаль. — С такой раной далеко не убежишь.

— Угу, — вздохнул Фриск. Стиснув зубы, он доковылял до сундука и проверил оковы, удерживающие элементаля. Но не нащупал ни замка, ни застёжки — ничего! Стальные браслеты были совершенно гладкими, а цепи, местами тронутые ржавчиной, оказались на удивление прочными — ни одного слабого звена!

— Они магические, — сказал элементаль. — Тебе не под силу их снять.

— Должен быть способ! — не сдавался Фриск. Вспомнился отцовский ящик с инструментами, сейчас бы позарез пригодилась пила! Может, и в этой комнате найдётся что-то подходящее? Она не слишком похожа на пыточную, но раз уж сюда приводят важных пленников, наверняка где-то лежат приспособления для беседы. Фриск обвёл взглядом комнату. Кресло, сундук, зеркало… Шкатулка так и валялась на дымящемся ковре, фиолетовое сияние не угасало. Интересно, расплавятся ли оковы, если поднести её поближе?

— Нет! Не делай этого, Фриск! — воскликнул элементаль, отскочив на всю длину цепи.

— Но я только хотел помочь, — растерялся Фриск, возвращая шкатулку обратно на столик. — Это волшебный свет! Видишь, какую дыру он прожёг в полу? Может, и с цепями справится…