Часть 7. Планы на будущее (1/2)

Сичэнь стаскивает с Вэй Ина верхние одежды, отшвыривает их в сторону и стягивает с него штаны. Лань Ванцзи в это время впивается зубами ему в шею, в еле заметный след, оставленный рукой Сичэня. Когда Сичэнь всовывает в Вэй Ина скользкий палец, тот хватается за плечи Лань Ванцзи, пытаясь найти опору, и Лань Ванцзи снова его целует. Оба они слегка вздрагивают каждый раз, когда Сичэнь вставляет палец по костяшки. Вэй Ин стонет и скулит в поцелуй, и повторяет имя Лань Ванцзи снова и снова, как молитву.

— Ванцзи, — говорит Сичэнь; Лань Ванцзи отстраняет Вэй Ина, оттянув того за волосы, и поднимает глаза. Вэй Ин стонет, раскрыв рот и хватая воздух. В темных глазах Сичэня вспыхивают искорки. Он красивый; Лань Ванцзи долго не позволял себе думать об этом, но сейчас не может насмотреться, насытиться осознанием того, что получил все это в свое распоряжение. Сичэнь посылает ему выразительный взгляд, и Лань Ванцзи понимает, чего тот хочет.

Лань Ванцзи распускает завязки на своем ночном халате, отодвигает полы в стороны и высвобождает напряженный член. Расслабленно проводит пару раз рукой. Зажмуривается на мгновение, понимая, что Сичэнь смотрит, и чувствует, как начинают гореть кончики ушей. Когда он подталкивает голову Вэй Ина к члену, то не знает, куда смотреть — в голодные глаза брата или на то, как растягиваются вокруг члена губы Вэй Ина, как розовый язык высовывается, чтобы лизнуть щелку. Лань Ванцзи снова перехватывает его за волосы и тянет на себя. Во влажном тепле невозможно хорошо, рваные выдохи, которые Вэй Ин пытается сделать через нос, щекочут низ живота.

Сичэнь трахает Вэй Ина двумя пальцами и, похоже, на большее тому рассчитывать не приходится — если Сичэнь решил, что хватит двух, значит, так и будет. Вэй Ину нравится жжение растяжения, о чем Сичэню прекрасно известно, а Лань Ванцзи нравится смотреть, как Вэй Ин корчится и ноет на члене, что тоже ни для кого из них не секрет. Сичэнь не особо озабочен подготовкой Вэй Ина; все его внимание сосредоточенно на том, как тот пытается не подавиться членом Лань Ванцзи. Вэй Ин жалобно стонет, и, думает Лань Ванцзи, если бы мог говорить, уже твердил бы свое обычное «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

— Такой отзывчивый, — хвалит его Лань Ванцзи.

— Такой ненасытный, — смеется Сичэнь, и резких ноток в его голосе хватает, чтобы стоны Вэй Ина перешли в сдавленный крик.

***

Вэй Ин ничего не сказал, когда, открыв дверь ханьши, увидел Лань Ванцзи, сидящим на коленях у Сичэня, однако окинул их любопытствующим, оценивающим взглядом.

— Лань Чжань! Сичэнь-гэ! Приятно вас обоих видеть! — с шутливой улыбкой произнес он. — Все в трудах, как я погляжу, хотя обоим давно спать пора. — Он поднял бутылку с «Улыбкой императора», которую, наверное, прихватил по дороге в цзинши, и помахал ей в воздухе, словно предлагая тост.

Лань Ванцзи радовало, что Вэй Ин теперь чувствовал себя в ханьши столь же комфортно, как в цзинши. Хотя больше втроем они не собирались, Вэй Ин стал приходить чаще, и, когда на месте не оказывалось Лань Ванцзи, обращался к Сичэню. Порой он по-прежнему заявлялся, кипя как летняя гроза, однако теперь быстрее сдавался, проще принимал ласку, скорее играл, чем был по-настоящему зол. Сичэнь пересказывал потом Лань Ванцзи все, что они делали вместе, и иногда Вэй Ин тоже делился подробностями — когда Лань Ванцзи его ласкал, отсасывал или трахал. За пределами постели они это не обсуждали, и уж точно Лань Ванцзи не говорил ему о том, что происходит между Сичэнем и им самим. И все же Вэй Ин выглядел стабильнее, здоровее, пусть и был еще чересчур худым, а в конце каждой ночи шептал в их прощальный поцелуй «я люблю тебя», словно это был его самый драгоценный секрет.

— Присаживайся, — произнес Сичэнь через плечо Лань Ванцзи и положил на стол бумаги, которые просматривал. Голос его был доброжелательным, теплым и чересчур спокойным, учитывая, что его член сейчас был в Лань Ванцзи.

Сичэнь толкнулся в него, всего лишь раз, но так, что Лань Ванцзи подкинуло вверх, и он не сдержал удивленного стона. Глаза Вэй Ина округлились еще больше, улыбка стала хищной. Лань Чжань знал, как сейчас выглядел: голова запрокинута на обтянутое халатом плечо Сичэня, одежда в полном порядке, не считая подола, задранного сзади, лицо раскраснелось, губы беспомощно приоткрыты. Они оба даже штаны оставили, просто приспустив их вниз. Сняли только ленты, отложив в сторону. Друг с другом им больше не было нужды думать о сдержанности.

— Кажется, все-таки не «в трудах», а, Лань Чжань? — поинтересовался Вэй Ин.

— Вэй Ин, — начал Лань Ванцзи и замолчал, не зная, что сказать. Мир вокруг него слегка колебался и плыл, и его внимания хватало лишь на то место, где он и Сичэнь были соединены, и на его приказ — сидеть тихо.

— Напротив, А-Сянь. Ванцзи работал с полным погружением, — отозвался Сичэнь.

Вэй Ин рассмеялся — звонко, по-настоящему. После своего трехмесячного исчезновения, о котором он никогда не рассказывал, и памятного возвращения он почти перестал так смеяться, и Лань Ванцзи был бесконечно благодарен, что в последние пару месяцев мог все чаще слышать этот смех. Теперь он его почти смаковал.

— Понятно. — Взгляд Вэй Ина был темным и хищным. — Этот недостойный не смеет вас прерывать.

— Пожалуй, пора заканчивать с работой и как следует развлечь нашего гостя, как считаешь, Ванцзи?

Разговор давал Лань Ванцзи опору, помогал миру обрести четкость, однако Лань Ванцзи никак не ожидал, что Сичэнь встанет с корточек на колени, увлекая его вверх за собой и входя невозможно глубоко. Лань Ванцзи охнул от внезапного движения члена внутри, уперся раскрытыми ладонями в стол, оказавшись почти лицом к лицу с Вэй Ином. Сичэнь резко толкнулся, и Лань Ванцзи застонал. Вэй Ин смотрел на них, не отрываясь, зрачки его расплылись, дыхание стало частым. Щеки загорелись тем очаровательным румянцем, который всегда появлялся у него, когда он был возбужден.

Вэй Ин оторвал взгляд от Лань Ванцзи и уставился на Сичэня.

— Я хочу… Сичэнь-гэ, я хочу его поцеловать, можно? Можно до него дотронуться? Пожалуйста?

Лань Ванцзи застонал, и Сичэнь засмеялся. Член Лань Ванцзи лишь напрягся еще больше.

— Слышишь, А-Сянь? Как сильно ему хочется? Разве можно отказать, когда он так сладко просит? — Сичэнь наклонился над Лань Ванцзи, поцеловал в висок. — Давай, дай ему то, чего он хочет.

Больше не колеблясь, Вэй Ин положил ладонь Лань Ванцзи на лицо и поцеловал в лоб, щеки, легонько коснулся губами уголков глаз. Сводящий с ума контраст с тем, как вставлял ему Сичэнь.

— Вэй Ин, — выдавил он.

— Лань Чжань, — сказал Вэй Ин. В голосе его слышалось благоговение. Он наклонился ближе, почти вплотную к его лицу. — Ты прекрасен. Ты красивый, я поверить не могу, что мне дозволено видеть тебя таким. — Вэй Ин прижался к его губам, слизывая его полувсхлип-полустон.

Лань Ванцзи оказался пойман между горячими, тягучими поцелуями Вэй Ина и мощными толчками Сичэня, между довольными тихими стонами спереди и низким полурычанием сзади. Удовольствие копилось внизу живота, закручивалось все сильнее и сильнее, но прежде, чем оно успело вырваться наружу, Сичень вышел из него, и Лань Ванцзи почувствовал, как между ягодиц ударило горячее липкое семя. Он всхлипнул в поцелуй и не нашел в себе сил даже устыдиться.

— А-Сянь, иди сюда, — хрипло, однако полностью владея собой, скомандовал Сичэнь, и Вэй Ин быстро перебрался к нему. — Вычисти его, м?

Лань Ванцзи почувствовал, как по ягодицам широко мазнул горячий язык, и задрожал.

— Хороший мальчик, — похвалил Сичэнь, и Лань Ванцзи услышал за спиной звуки поцелуя. Лань Ванцзи сделал глубокий вдох, потом еще один, пытаясь прийти в себя, снова обрести почву под ногами, разогнать туман в голове.

Спустя какое-то время — Лань Ванцзи не знал, сколько именно, Сичэнь поправил его задранный халат и усадил к себе на скрещенные ноги спиной к груди. Некрепко обхватив за талию, он слегка развернул их обоих от стола, чтобы дать место Вэй Ину. Тот пялился на них, приоткрыв рот, раскрасневшийся, разгоряченный, однако в глазах его все равно читалось любопытство, словно перед ним была интересная загадка.

— Не мог бы ты снять штаны Ванцзи до конца? — попросил Сичэнь, и Вэй Ин, коротко чмокнув Лань Ванцзи в щеку, выполнил указание. — Молодец. Когда закончишь, сядь рядом и не крутись.

— Сичэнь-гэ, — начал Вэй Ин, аккуратно сложив штаны и положив их рядом. — Ты не… то есть… Лань Ванцзи ведь не кончил. — Усевшись со скрещенными ногами между раздвинутых коленей Лань Ванцзи, он крутил в пальцах полу его ночного халата.

— Нет, не кончил, — согласился Сичэнь. Лань Ванцзи попытался сдержать стон, но не смог. — Сегодня он тренирует терпение.

На губах Вэй Ина появилась озорная улыбка.

— Терпение, значит, да?

— Да, и ты тоже, раз уже пришел, — добавил Сичэнь. Вэй Ин подавился слюной и надулся, и Лань Ванцзи фыркнул в такт низкому смешку Сичэня. — А пока не мог бы ты принести Ванцзи стакан воды? И захвати из соседней комнаты паровые булочки, пожалуйста, они еще должны быть теплыми.

При упоминании еды Вэй Ин тут же перестал дуться и бросился выполнять задание. Лань Ванцзи задумался, не продолжал ли тот голодать, отдавая все Вэням; его не удивило бы, если даже без золотого ядра Вэй Ин отказывался от еды, лишь бы были сыты остальные, однако это было неправильно. Наверное, на его лице отразилось беспокойство, потому что Сичэнь пробормотал ему на ухо:

— Мы позаботимся о том, чтобы голодным он от нас не ушел, и дадим ему с собой.

Лань Ванцзи снова откинулся ему на грудь. Внутри у него приятно потеплело.

Вдвоем Вэй Ин и Сичэнь скормили Лань Ванцзи булочку и уговорили выпить воды. В голове у него постепенно прояснилось, свербевшее под кожей возбуждение немного притихло.

Сичэнь подождал, пока он выпьет еще стакан, убедился, что Вэй Ин тоже взялся за булочки, и начал:

— Мне кажется, нам пора поговорить.

Он произнес это мягко, но Лань Ванцзи невольно напрягся, а улыбка Вэй Ина стала неестественно широкой. Лань Ванцзи не сомневался — протяни он сейчас руку, окажется, что тот напряжен как струна.

— Ай, мы и так все время разговариваем, Сичэнь-гэ! — воскликнул Вэй Ин с пренебрежительным хохотком и начал подниматься на ноги.

— Вэй Усянь, — резко остановил его Сичэнь. Вэй Ин не вздрогнул, но впечатление было похожее. Он застыл, и первым порывом Лань Ванцзи было кинуться к нему и успокоить, однако Сичэнь стиснул его талию, оставляя на месте. — Я не хотел пугать тебя или заставлять нервничать, А-Сянь, — заговорил Сичэнь уже мягче. Вэй Ин уселся обратно, глядя на него по-прежнему с подозрением, но все же слегка расслабившись. — Все хорошо, я просто не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

— И ты тоже, сюнчжан, — вмешался Лань Ванцзи, и Сичэнь поцеловал его в висок. Но не отвлекся. В некоторых вещах он оказался удивительно схож с Вэй Ином — оба готовы были с легкостью пожертвовать собой и своими нуждами ради других. Лань Ванцзи боялся грядущего разговора, боялся, что если расскажет о своих желаниях начистоту, для Вэй Ина это окажется непосильной ношей; боялся, что рано или поздно то, что происходило между ними, станет для Вэй Ина слишком странным; в конце концов тот впервые видел их с братом вдвоем вне их совместных ночей. Лань Ванцзи чуть повернулся в крепкой хватке Сичэня и повторил: — И ты тоже.

Сичэнь мгновение задумчиво его рассматривал, а потом лицо его смягчилось.

— Хорошо, Ванцзи. Я понимаю.

Вэй Ин все еще теребил подол ночного халата Лань Ванцзи. Насколько он был бесстыдным в том, что касалось секса, настолько же быстро смущался, стоило лишь заговорить о чувствах.

— А-Сянь, не мог бы ты кое-что для меня сделать? — спросил Сичэнь.

— Смотря что, — с ухмылкой отозвался Вэй Ин, с наигранной скромностью глянув на него из-под ресниц.

Сичэнь рассмеялся; он всегда находил эту видимость сопротивления очаровательной.

— Положи руки Ванцзи на лодыжки и держи их там.

Вэй Ин глянул на него, задрав бровь, но сделал, как было велено — и, заметил Лань Ванцзи, тут же расслабился. Вэй Ин медленно потирал большим пальцем выступающую косточку на лодыжке, но в остальном сидел почти неподвижно. Близость к нему его явно успокаивала.

— Ох, — сказал он. — Хм. Ладно, хорошо.

— Отлично. — Сичэнь понимающе улыбнулся. — Что ж. Начнем. Последние несколько месяцев были весьма интересными.

Фыркнув, Вэй Ин заметил:

— Интересные? Ну, можно и так сказать.

— Можно и по-другому, — согласился Сичэнь. — Веселыми, приятными, полными близости…

— Развратными, — предложил Вэй Ин, обнажив зубы в ухмылке.

Сичэнь снова рассмеялся.

— Грубо, но справедливо.

— Важными, — вмешался Лань Ванцзи. — Счастливыми. — Он почувствовал, как Сичэнь улыбается, прижавшись губами к его виску. Ухмылка Вэй Ина тоже смягчилась, и он стиснул лодыжку Лань Ванцзи.

— Лань-эр-гэгэ, ты опять улыбаешься, — дразня, сказал он. — Тебе надо получше следить за лицом, а то привыкнешь и улыбнешься при посторонних, и все узнают, какой ты красивый, когда улыбаешься, и тогда за тобой начнут ходить толпы прекрасных юношей и девушек и затопчут ненароком твоего бедного Вэй Ина.

— Вэй Ин, — укорил его Лань Ванцзи. Переполнявшей его любовью можно было захлебнуться.

— Знаю, Лань Чжань. Я тоже. За пределами Погребальной горы вы двое единственные, кто… — Вэй Ин замолк, покачав головой.

— Нам стоит обсудить, кто мы друг для друга, и кем хотели бы стать, — произнес Сичэнь, возвращая их внимание к разговору.

Вэй Ин нахмурился.

— Я сказал Лань Чжаню в самом начале и повторю сейчас: не уверен, что имею право давать обещания в своем положении, тем более обещания тем, кого… тем, кто для меня важен.

— Не переживай, — успокоил его Сичэнь. — Никто не станет просить тебя о том, чего ты дать не можешь. Я лишь хочу, чтобы мы определились, что чувствуем друг к другу. Ванцзи?

Лань Ванцзи прокашлялся, давая себе время собраться с мыслями. Закрыл глаза, глубоко вдохнул.

— Вэй Ин — моя родная душа, и я люблю его. И сюнчжана люблю тоже. Я бы хотел… — он тяжело сглотнул. — Я бы хотел, чтобы вы были моими, а я был вашим. — У него перехватило дыхание.

Ласково глядя на него широко распахнутыми глазами, Вэй Ин рванулся вперед, скользнул ладонями по его голеням и прижался щекой к коленке.

— Лань Чжань, — сказал он.

— Мне просто… просто нужно знать, что мы… что это… что мои чувства взаимны. Что я… — Он снова сглотнул. В горло словно тряпок набили. — Что каждому из вас хватает моей любви, и я даю вам все, что нужно.

— Лань Чжань, — повторил Вэй Ин голосом, тающим от нежности, словно в кои-то веки не мог подобрать слов. — Кому только в голову пришло назвать вас двумя нефритами, а? Знали бы они, какой романтик прославленный Ханьгуан-цзюнь! — Это было сказано с такой любовью, что не заметил бы только слепой, хотя Лань Ванцзи пока лишь учился слышать в речах Вэй Ина то, что тот вкладывал в них на самом деле.

— Мгм. — Лань Ванцзи отчаянно покраснел. Когда Вэй Ин впервые ворвался в его жизнь, его пугало и нервировало то, насколько легко тот видел сквозь тщательно возведенные им стены, сквозь суровый контроль те части его души, которые всегда считались избыточными, стыдными, беспорядочными. Вэй Ин цеплялся к нему, дергал и доставал, пока стены не пошли трещинами. Лишь когда его выгнали из Облачных Глубин, Лань Ванцзи осознал, к своему первоначальному неудовольствию, как ему его не хватает. Сичэнь, разумеется, понимал все с самого начала, и его это бесконечно веселило.

Впрочем, для Вэй Ина шутки и подколки, пусть и сказанные с любовью, были еще и способом уйти от тяжелого разговора, и это Сичэнь видел тоже.

— Вэй Ин? — подтолкнул он.

Вэй Ин простонал и спрятал лицо, уткнувшись Лань Ванцзи в сгиб колена.

— Я не знаю, что мне можно хотеть. — Голос у него был совсем тихим, и Лань Ванцзи было ненавистно слышать его таким, наблюдать, как порой Вэй Ин старался казаться как можно меньше, опасаясь боли, которую ему могли причинить. Он никогда не вел себя так, когда дело касалось других, его голос никогда не дрожал, когда нужно было исправить несправедливость, но стоило коснуться его собственных потребностей и желаний — и он торопился обесценить и свести на нет свои же слова.

— Мне всегда говорили, кем я должен стать, — продолжил Вэй Ин. — Правой рукой Цзян Чэна, как мой отец при его отце. И я не… у нас всегда было много разговоров о том, чтобы найти шицзе и Цзян Чэну достойных супругов, но я… моя жизнь принадлежала Цзян Чэну, понимаете? Я никогда особо не задумывался о будущем, о чем-то большем. Мадам Юй позаботилась о том, чтобы я знал, каким предательством стали в ее глазах женитьба и уход моего отца. — Он потер кончик носа, не поднимая глаз. — И когда я начал осознавать, что могу хотеть чего-то другого, что могу это получить, началась война, а потом я отдал… потом я потерял свое золотое ядро, и подумал: «Ну, что ж. Теперь я… теперь я…» — его спина задрожала, раздался приглушенный тканью ханьфу всхлип.

— А-Сянь, — произнес Сичэнь, и Лань Ванцзи погладил его по волосам, заправил за ухо выбившуюся прядку.

Судорожно вдохнув, Вэй Ин поднял глаза на Лань Ванцзи и закончил:

— Теперь я тебе не ровня.

Пальцы Лань Ванцзи в его волосах сначала замерли, а потом задрожали. Неправда, ну неправда ведь, как же его убедить…

— Ты сказал «отдал», А-Сянь? — прервал его мысли Сичэнь.

Но Вэй Ин уже тряс головой.

— Пожалуйста, Сичэнь, я не могу. Мне очень жаль, но я не могу, правда, понимаешь?

— Да, разумеется, — успокоил его Сичэнь.

Лань Ванцзи наконец собрался с мыслями.

— Вэй Ин, как ты можешь думать, что мне не ровня?

— Лань Чжань, — в голосе Вэй Ина прорезались нотки разочарования и готовности обороняться. Он подтянул колени к груди и обхватил себя руками. — Не прикидывайся дураком.

— Вэй Усянь, — шутливо пристыдил его Сичэнь. — Как ты это себе представляешь? Чтобы наш Ванцзи прикидывался дураком? Да не бывать такому. — Тон у него был легким, успокаивающим, игривым, но не настолько, чтобы быть неуместным в подобный момент. Вэй Ин, услышав «наш», дернул уголком рта, кончики его ушей заалели. Сичэнь всегда умел успокаивать людей и без труда находил нужные слова. Лань Ванцзи мягко отцепил руку Вэй Ина, вцепившуюся в подол его ханьфу, и переплел их пальцы.

— Я предлагаю. Тебе не обязательно принимать, но ты имеешь право хотеть что-то для себя. И я надеюсь, что ты хочешь.

— И я предлагаю тоже, — добавил Сичэнь. — Вас с Ванцзи связывают особые чувства, и если все, что происходило между мной и тобой, было лишь ради дела и веселья для, что ж, я не против. Но мне было хорошо с тобой, и ты стал мне небезразличен.

— Вы двое просто нелепы. — Вэй Ин пытался побороть улыбку, но уголок рта все равно пополз вверх. На ресницах повисла слеза.

Сичэнь весело фыркнул:

— Возможно, ты прав.

— Я не могу оставить Вэней, — сказал Вэй Ин.

— Я знаю, — ответил Лань Ванцзи.

— Если другие ордена узнают, они…

Сичэнь его прервал:

— Я осознаю риски, которые принесет наша связь. Будет разумно держать ее в тайне. Я бы даже сказал, для защиты ордена это просто необходимо. Но то же самое было бы справедливо и для наших отношений с Ванцзи, даже не участвуй ты в них, и для меня, если вы захотите видеть меня частью своего союза.

Вэй Ин убрал руку, которой по-прежнему обхватывал себя за колени, и положил ее Лань Ванцзи на ногу, скользя по обнаженной коже.

— Значит, вы двое?.. — он замолчал, и желудок Лань Ванцзи сжался. Он прекрасно понимал, как в глазах посторонних выглядело то, чем они занимались с Сичэнем.

Лань Ванцзи оглянулся на брата. Сичэнь улыбнулся и чмокнул его в щеку, потерся носом о начавшую алеть после поцелуя кожу.

— Любить А-Чжаня всегда было легко, — сказал Сичэнь — для Вэй Ина, но и для Лань Ванцзи тоже, подтверждая и успокаивая в момент неуверенности. — Но я не позволю себе стать препятствием на пути ваших отношений.

— Сюнчжан, — начал Лань Ванцзи, но Сичэнь только покачал головой.