Часть 7. Планы на будущее (2/2)

— Лань Чжань, все хорошо, я знаю, что он чувствует. — Вэй Ин улыбнулся Сичэню легко, нежно. — Я бы тоже не хотел мешать вам двоим получить желаемое. Вы заслужили иметь все, что хотите. Не знаю, как или когда так получилось, что вы захотели меня, но я эгоист, вы же знаете.

— Эгоист? — нахмурился Лань Ванцзи. Он не мог вспомнить ни одного поступка Вэй Ина, который можно было бы назвать эгоистичным; если уж на то пошло, чаще всего его действия были настолько противоположны эгоизму, что шли во вред ему самому.

— Мгм, — с шутливой серьезностью отозвался Вэй Ин. — Законченный эгоист. Особенно в том, что касается внимания двух самых шикарных мужчин в мире заклинателей. С моей стороны хотеть вас обоих как-то даже неприлично.

Сичэнь издал смешок.

— Значит, нам повезло, что господин Вэй столь бесстыден.

— Ох, еще как! Просить вас двоих разделить ваше время с этим недостойным номером четвертым!

— Насколько я понимаю, эти списки включают только свободных молодых господ, — заметил Лань Ванцзи. — Я не свободен, если кто-то еще не понял.

Слышать их совместный смех — низкий Сичэня и звонкий как колокольчик Вэй Ина — было приятно.

— Значит, Цзян Чэн теперь первый? Ох и взбесился бы он, если б узнал! — настроение Вэй Ина поднялось настолько, что даже упоминание Цзян Чэна, человека, которого он продолжал называть братом, не смогло его омрачить.

— Мы все трое? Вместе? — уточнил Лань Ванцзи. Ему нужно было знать наверняка. Он не задумывался об этом до тех пор, пока не замаячила возможность получить ответ, и теперь все те недомолвки и недоговоренности, которые раньше он с радостью обходил стороной, начали казаться угрозой.

Сичэнь и Вэй Ин посмотрели друг другу в глаза, и по лицу Вэй Ина расползлась широкая улыбка. В два голоса они заявили:

— Да.

На Лань Ванцзи накатила волна облегчения, унося с собой горечь тревоги, и когда эта тяжесть ушла, с полной силой вернулось возбуждение, гудя под кожей и внизу живота, требуя внимания, действий.

— Мы закончили с разговорами? — спросил Лань Ванцзи, и Вэй Ин с Сичэнем снова рассмеялись.

— Возможно, — ответил Сичэнь, поцеловав его в шею. — Как думаешь, Вэй Ин сегодня будет нас слушаться? — Он прикусил кожу там, где до этого целовал.

Вэй Ин с притворным негодованием воскликнул:

— Слушаться? Я? Да никогда! Как вам такое только в голову пришло!

— Вэй Ин, — мягко, но твердо произнес Лань Ванцзи, и тот немедленно замолчал. — Будешь хорошим мальчиком?

— Боги, не смотри на меня с таким выражением, Лань Чжань, это нечестно! — Вэй Ин театрально прикрыл ладонью лоб. — Как можно отказать этим очаровательно надутым губам? Ты слишком милый, Лань Чжань! — С озорной искоркой в глазах он провел большим пальцем по его нижней губе. — Впрочем, можно попробовать, — с притворной серьезностью добавил он.

— Вэй Ин, — позвал его Сичэнь. — Встань, пожалуйста, на колени.

Вэй Ин на мгновение замер, уловив перемену в тоне, а потом торопливо поднялся и неуклюже встал на колени между расставленных ног Лань Ванцзи. Взгляд его, как часто бывало, уже начал плыть.

— Хороший мальчик. — Сичэнь протянул вперед руку. — А теперь наклонись вперед и положи руки за спину. — Вэй Ин послушно наклонился, схватив себя за локти за спиной. Когда он начал опасно крениться вниз, Сичэнь мягко подхватил его под горло и продолжил направлять вперед, пока Вэй И не оказался лицом к лицу с Лань Ванцзи. Вэй Ин едва слышно всхлипнул, и Сичэнь проговорил Лань Ванцзи на ухо: — Он сейчас такой хорошенький, верно, Ванцзи?

— Мгм. Вэй Ин красивый.

Вэй Ин, повисший в хватке Сичэня, заскулил, дернул кадыком. Рука на его горле сжимала ровно настолько, чтобы это чувствовалось.

— Ты не представляешь, какие вы красивые вдвоем, Ванцзи. Я бы не отказался посмотреть, как ты его целуешь, — продолжил Сичэнь, и Лань Ванцзи не преминул воспользоваться очевидным приглашением.

Губы у Вэй Ина были мягкими, чуть шершавыми, и навстречу Лань Ванцзи раскрылись с радостью. Они целовались медленно, и все же их поцелуй был наполнен желанием, похотью, струившейся по венам Лань Ванцзи. Вэй Ин тихонько постанывал в поцелуй, и губы его отдавали «Улыбкой императора», резковатой винной горечью.

— Прекрасные. Мои самые красивые, — пробормотал Сичэнь, и Лань Ванцзи не смог бы сказать, кто из них простонал. Когда он прервал поцелуй, чтобы глотнуть воздуху, Сичэнь притянул Вэй Ина через его плечо к себе и поцеловал, так, что Лань Ванцзи слышал, как скользят их языки, как перехватывает дыхание у Сичэня, как хватает ртом воздух Вэй Ин. Его окутывало тепло их тел, и внутренний огонь от этого горел лишь сильнее. На Вэй Ине было слишком много одежды.

Лань Ванцзи снял с него ремень и отбросил в сторону. Нащупал на грубой ткани завязки, дернул, отводя полы халата Вэй Ина в стороны и приспуская вниз, на его все еще сведенные за спиной руки. Добравшись наконец до бледной обнаженной кожи, не смог сдержаться и не прикоснуться, не попробовать ее на вкус. Пробежался пальцами по чересчур выступающим ребрам, нашел губами его грудь, покрытый волосками сосок. Вэй Ин выругался, выгнулся навстречу, и Сичэнь осыпал его похвалой.

— Ванцзи, хочешь, я его для тебя подготовлю? — спросил он.

***

Сичэнь перетаскивает Вэй Ина вперед, на колени Лань Ванцзи. Берется скользкой от масла рукой за его ноющий член, одновременно неторопливо ласкает и целует поверх плеча Вэй Ина. Поцелуй глубокий, собственнический, и Лань Ванцзи приятно понимать, насколько брат тоже заведен — щеки его окрашены румянцем, дыхание ускорено. Рука на члене движется слишком расслабленно, чтобы принести облегчение, но достаточно ощутимо, чтобы о ней не забыть, после сорванного первого оргазма заводя Лань Ванцзи еще больше.

Сичэнь сам направляет его член, одной рукой придерживая его за основание, а другой подталкивая Вэй Ина за бедро, пока головка не проскальзывает за тугое кольцо мышц. Вэй Ин орет и бранится, и хватается за плечи Лань Ванцзи. Лань Ванцзи со стоном вцепляется ему в талию.

— Блядь, — стонет Вэй Ин. — Он такой большой, Сичэнь-гэ. — Он качает бедрами, чуть насаживаясь, и всхлипывает. — Лань Чжань, ты меня сломаешь, он… в меня такое не влезет, он слишком большой, я не смогу. — Несмотря на болтовню, Вэй Ин, впрочем, продолжает потихоньку опускаться на член, запустив пальцы Лань Ванцзи в волосы. Сичэнь смеется, и Вэй Ин в ответ всхлипывает и дергается, впуская в себя член быстрее, чем собирался. В уголках глаз собираются слезы, но грудь дрожит от низких стонов.

— Сможешь, — говорит Лань Ванцзи, целуя мокрый от пота висок. — Для меня сможешь. — А потом выходит и толкается внутрь, в жаркую тесноту, и Вэй Ин подается навстречу, исходя бессвязными мольбами и отчаянными стонами.

Лань Ванцзи видит Сичэня поверх плеча Вэй Ина: тот расположился рядом, согнув колено, оперевшись на локоть и медленно лаская себя другой рукой. Халат соблазнительно свисает у него с плеч. Сичэнь не сводит глаз с плавного движения их бедер. Лань Ванцзи за волосы оттягивает Вэй Ину голову назад, открывая изящную бледную шею, ведет языком от острых ключиц до челюсти, кусает за подбородок. Коснувшись губами уха, шепчет:

— Сюнчжан смотрит, как хорошо ты меня принимаешь, Вэй Ин.

— Сичэнь-гэ, гэгэ, — зовет Вэй Ин, поскольку, прижатый к Лань Ванцзи, не может повернуться к нему лицом. — Тебе нравится? Я молодец?

Сичэнь улыбается, в уголках глаз у него появляются морщинки.

— Еще какой. Мне очень нравится.

Вэй Ин становится пунцовым и резко вдыхает, почти прижавшись губами к шее Лань Ванцзи, так, что тот чувствует влажное касание воздуха.

— Тебе хорошо, Лань Чжань? Тебе хорошо во мне? — Голос у него запыхавшийся и надломленный, прерывающийся тихими всхлипами на каждом толчке.

— Да, — отвечает Лань Ванцзи. — Как будто ты был для этого рожден.

Болтовня Вэй Ина снова гаснет до бессвязного бормотания и скулежа, и Лань Ванцзи добавляет скорости, приподнимая его и насаживая на себя. Вэй Ин качает бедрами навстречу, словно хочет втянуть его глубже, хочет что-то догнать. Стремится к чему-то, а не просто пытается сбежать.

— Ванцзи, — произносит Сичэнь какое-то время спустя. — Я хочу посмотреть, как ты заполнишь его семенем.

Лань Ванцзи стонет, впившись зубами в шею Вэй Ину прямо под ухом, кусает и втягивает кожу, оставляя метку, которую невозможно будет скрыть, чтобы все знали, что Вэй Ин несвободен. Удовольствие копится внизу живота, обжигает, переполняет, грозясь выплеснуться наружу, так, что Лань Ванцзи почти чувствует его на языке пытающимся вырваться стоном.

— Можно мне кончить, гэгэ? Пожалуйста, хочу кончить, — скулит Вэй Ин.

— Нет, — говорит Сичэнь.

Поэтому кончает только Лань Ванцзи — мощно, ослепляюще, спрятав лицо Вэй Ину в изгиб шеи, вколачиваясь в него и заполняя духовной энергией.

Когда он наконец открывает глаза и останавливается, Сичэнь уже рядом — обнимает Вэй Ина со спины, водит ладонями по раскрасневшейся, влажной от пота коже. Стискивает его бедра, давит на следы от пальцев — собственных или Лань Ванцзи, — снова и снова, закрепляя их общую метку. Одну руку смыкает на истекающим смазкой члене, дразняще ласкает. Вэй Ин ерзает и сжимает пальцы в волосах Лань Ванцзи, резко дергая. По Лань Ванцзи пробегают мурашки.

— Оставайся в нем, — бормочет Сичэнь, уткнувшись носом Вэй Ину в волосы и начав ласкать его всерьез. — Держи его на месте.

— Я забит под завязку. До краев меня заполняешь, Лань Чжань, — всхлипывает Вэй Ин.

Лань Ванцзи кажется, что он умудряется согласно промычать в ответ им обоим, но его отвлекают красные влажные губы Вэй Ина, слетающие с них звуки, и он кладет два пальца ему в рот. Вэй Ин радостно стонет и втягивает щеки, трудится языком, когда Лань Ванцзи начинает двигать пальцами внутрь-наружу. Вэй Ин сжимается на его члене, и хотя мгновение назад тот уже начинал обмякать, к нему тут же приливает кровь, и Лань Ванцзи чувствует, как снова заполняет Вэй Ина до упора.

Вэй Ин разражается отчаянными мольбами, которые выходят несколько смазанными из-за пальцев во рту:

— Пожалуйста, Сичэнь-гэ, пожалуйста, разве я не был послушным? Можно мне кончить?

На короткое мгновение рука Сичэня на его члене ускоряется, а потом Лань Ванцзи чувствует прохладный чистый голубоватый поток его духовной энергии, и Вэй Ин хватает ртом воздух, всхлипывает и роняет голову ему на плечо. Влажные от слюны пальцы Лань Ванцзи скользят по его подбородку. Лань Ванцзи по личному опыту знает, что сделал Сичэнь: с помощью духовной энергии остановил Вэй Ина на самом пороге оргазма. Все равно что захлопнул дверь прямо у него перед носом. Сичэню нравился этот фокус, и он с его помощью доводил Лань Ванцзи до безумия, снова и снова подводя к краю, пока Лань Ванцзи не начинал молить и плакать. Было это одновременно ужасающе и восхитительно.

Сичэнь почти не дает Вэй Ину прийти в себя: тот еще пытается отдышаться, когда он снова берется за его член. Лань Ванцзи гладит Вэй Ина по бокам, по груди, задевает большими пальцами соски, целует щеки, чувствуя под губами соленую влагу.

— Дай посмотреть на себя, Вэй Ин, — низко говорит он ему на ухо и одной рукой сжимает за горло, сильно ровно настолько, как тому нравится.

В уголках глаз Вэй Ина слезы, пара капелек, которые он не смог удержать. Щеки и спинка носа розовые; губы приоткрыты, лоб слегка нахмурен. Он настолько погружен в ощущения, что от напряжения, с которым он к ним пришел, не осталось и следа; оно рассеялось, обнажив нежную, мягкую сердцевину, человека, способного позаботиться о собственном удовольствии. Готового принять это удовольствие из рук других.

— Ты прекрасен, — говорит Лань Ванцзи и слышит в собственном голосе благоговение, но ему плевать: он наконец-то получил Вэй Ина, и Вэй Ин сейчас стонет на него члене, пока Сичэнь в очередной раз подводит его к краю.

Когда он шел в Илин в первый раз, то думал, что не сможет пробиться сквозь защиту Вэй Ина и собственное неумение говорить, не сможет заслужить его доверие. После второго визита боялся, что Вэй Ин не придет, и был готов никогда не быть с ним так, как хотел. Но каким-то чудесным образом они все оказались здесь, и о подобном он даже мечтать не смел. Вэй Ин любит его и хочет, и Сичэнь тоже любит его и хочет, и пусть жизнь по-прежнему сложна, они друг о друге позаботятся.

Вэй Ин трясется и всхлипывает:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — молит он, задыхаясь и корчась. Кадык его дергается под ладонью Лань Ванцзи. Он вкруговую ведет бедрами, по острой скуле скатывается слеза, доходит до горла, где ее ловит Лань Ванцзи. Сичэнь кладет свои изящные руки музыканта Вэй Ину на бедра, заставляя остановиться, и успокаивающе шепчет:

— Все хорошо, ты молодец. Мы с тобой. Мы о тебе позаботимся, обещаю.

Лань Ванцзи добавляет:

— Ты отлично справляешься.

— М-м-м, — согласно тянет Сичэнь. — Такой послушный мальчик.

Их взгляды встречаются поверх головы Вэй Ина, и Лань Ванцзи видит озорной огонек в глазах брата, его лукавую улыбку. В две руки, не переставая гладить и целовать, они раскладывают Вэй Ина как им нужно — ставят на четвереньки, головой Сичэню на бедро. Лань Ванцзи осыпает его похвалой, не отрываясь губами от кожи, Сичэнь дразнит, щиплет за бока. Лань Ванцзи входит в него сзади в одно долгое непрерывное движение, пока не погружается до конца. Вэй Ин низко стонет. Лань Ванцзи начинает медленно, размеренно и точно. В этой позе проще контролировать угол, и он понимает, что нашел правильный, когда Вэй Ин вскрикивает от слишком интенсивных ощущений, а бедра его начинают дрожать.

— Не могу, не могу, — скулит Вэй Ин, и теперь слезы текут по его щекам не останавливаясь.

— Можешь и сделаешь, — говорит Сичэнь. — Ты примешь все, что мы тебе дадим.

Вэй Ин кивает и зовет их жестокими, но когда Сичэнь касается влажной головкой его губ, охотно раскрывает рот, опираясь предплечьями ему в бедра и вцепляясь для опоры в крепкие мышцы. Занятый рот в его случае не означает тишину, но теперь вместо слов его стоны превращаются в непрерывную бессвязную мелодию, и ритм в ней отмеряют влажные звуки, с которыми член Сичэня тычется ему в глотку. Сичэнь, бранясь себе под нос, загоняет до упора и на несколько долгих мгновений замирает.

— Чувствуешь вкус Ванцзи на мне, А-Сянь? — спрашивает он и ухмыляется в ответ на глубокий стон Вэй Ина. — Как думаешь, Ванцзи, дадим ему кончить? — Голос у него огрубевший, низкий и хриплый. — Можем повторить еще несколько раз. Он сейчас такой красивый. Как считаешь?

Вэй Ин всхлипывает, высоко и жалобно и снимается с члена, чтобы выдохнуть:

— Я… я сдохну, если не кончу.

Лань Ванцзи входит до упора, покачивает вкруговую бедрами, а Сичэнь фыркает и снова занимает его рот. Лань Ванцзи хочется просочиться Вэй Ину под кожу, заполнить пустоту в тех местах, где Вэй Ин роздал себя другим.

— Разрешим ему. — В стонах Вэй Ина слышится облегчение, из глаз текут слезы. — Он отлично для нас постарался.

— Ты его балуешь, — говорит Сичэнь, но с теплотой. Глаза его прикрыты, грудь раскраснелась, во впадинках на горле и грудине собрался пот. — Давай, Ванцзи, заставь его кончить.

Когда Лань Ванцзи берется за член Вэй Ина — горячий, истекающий соком, — тот вскидывается. Лань Ванцзи трахает его быстро и жестко, грубо лаская в такт толчкам, подводя к разрядке, в которой Сичэнь так долго ему отказывал. Лань Ванцзи и сам уже едва держится, возбуждение столь велико, что темнеет в глазах.

Сичэнь опережает их обоих — он вытаскивает член и кончает Вэй Ину на лицо, забрызгивая щеки и распухшие губы. Оглядев получившуюся картину, бесстыдно стонет.

— Пожалуйста, гэгэ, — умудряется выдавить Вэй Ин, слизывая с губ то, что на них попало.

Сичэнь позволяет ему уронить голову себе на ногу, прижаться щекой к бедру.

— Кончи для нас, А-Сянь. Мы о тебе позаботимся.

Вэй Ин вскрикивает и кончает, сжимаясь на члене; узкий, горячий, идеальный, и Лань Ванцзи следует за ним мгновение спустя. После оргазма их потрясывает, руки и ноги едва слушаются, и Лань Ванцзи укладывает их обоих на бок, тоже кладя голову Сичэню на бедро. Тот гладит его по волосам, и Лань Ванцзи довольно молчит, теснее прижимая к себе Вэй Ина.

Сичэнь дает им время перевести дух, но когда Вэй Ин начинает слегка дрожать, замечает:

— Так, ладно, вы двое, конечно, милые, но нам всем надо вытереться.

— Сичэнь-гэ, — дуется Вэй Ин. — Вы двое так грубо обошлись со мной, а теперь мне еще и вставать? Нет предела твоей жестокости.

— Да уж, я тот еще негодяй, — смеется Сичэнь. Он подтягивает Вэй Ина на себя и нежно целует, пока тот довольно не стонет, а потом повторяет то же самое с Лань Ванцзи, держа твердую руку у него на загривке. — Принесешь теплой воды, полотенце и орехи, которые я купил?

Лань Ванцзи кивает, помогает устроить Вэй Ина у Сичэня на груди и встает.

Когда он возвращается, Сичэнь и Вэй Ин все еще прижимаются друг к другу, но взгляд у Вэй Ина уже более осознанный. Они над чем-то смеются, на щеках у обоих румянец, на губах легкие, но искренние улыбки. Маски, с которыми они не расстаются при посторонних, сняты, и у Лань Ванцзи теплеет в груди при мысли, что они сумели создать на троих место, где Сичэню и Вэй Ину не страшно показать истинное лицо.

Передав Сичэню сосуд с водой и маленькое полотенце, он садится рядом с ними на колени и начинает чистить арахис, скидывая орехи в одну миску, а скорлупу в другую. Сичэнь смачивает полотенце и бережно вытирает Вэй Ина, начав со вспотевшего лба и забрызганных семенем щек и спускаясь ниже на грудь. Вэй Ин счастливо мурлычет и трется о него щекой, как довольный кот.

Лань Ванцзи кормит его с руки арахисом, и Вэй Ин, беря орешек в рот, прихватывает кончики его пальцев языком, позволяет коснуться пухлой нижней губы. Лань Ванцзи протягивает орешки брату, и тот целует его костяшки.

Все это принадлежит ему. Они его выбрали. Эта мысль ошеломляет, горит, словно солнце внутри, столь яркое, что кажется, в любую минуту может прорваться сквозь кожу всем напоказ. Глаза щиплет, и Вэй Ин смотрит на него с подозрением.

— Я… благодарен, — поясняет Лань Ванцзи и смаргивает слезы.

Вэй Ин протягивает к нему руку, мягко касается ладонью щеки и тянет к себе, чтобы поцеловать, совсем легко, едва касаясь губами и обмениваясь дыханием.

— Я тоже.

Как всегда слишком быстро наступает время, когда Вэй Ину пора уходить, и хотя Лань Ванцзи по прежнему мечтает, чтобы тот мог остаться, уснуть в постели вместе с ним и Сичэнем, сегодня вслед за его уходом не появляются грусть и тоска. Вэй Ин вернется, и все будет хорошо, потому что теперь они есть друг у друга.

— Вэй Ин, — голос Сичэня прерывает его размышления. — Мы с Ванцзи оба должны поехать в Ланьлин на сбор заклинателей. К сожалению, отказаться нельзя.

— Знаете, есть свои преимущества в том, чтобы свалить в глушь с толпой народа, с которой никто не хочет иметь дела, — с сухой улыбкой отзывается Вэй Ин. — По крайней мере мне больше не надо сидеть на подобных сборищах.

Сичэнь смеется.

— Признаться, несколько раз мне и самому хотелось высказать Цзинь Цзысюню все, что я думаю, и вылететь оттуда.

Не поднимая головы, Вэй Ин натягивает обувь и просит максимально равнодушным тоном:

— Глянете, как там шицзе? Скажите ей… скажите, что я… Просто убедитесь, что с ней все в порядке, ладно?

Сичэнь длинным пальцем берет его за подбородок, поднимает голову и целует в лоб.

— Разумеется. Я передам ей, что ты ее любишь и дам знать, что с тобой тоже все в порядке. А на обратном пути Ванцзи заглянет в Илин к тебе. Перерыв получится дольше, чем всем нам бы хотелось, но мы постараемся вернуться как можно скорее. Обещаю.

— Спасибо. — Вэй Ин откашливается, словно это небольшое проявление доброты после всего произошедшего вдруг оказывается слишком велико.

— Вэй Ин. — Лань Ванцзи переплетает их пальцы.

— Не позволяй этим наглым Цзиням к тебе приставать, ладно, Лань Чжань? В этот раз я за тебя вино не выпью. — Вэй Ин улыбается, в уголках глаз у него появляются морщинки.

— Мгм.

Вэй Ин тянет его к себе за их все еще соединенные руки и целует на прощание — тепло и нежно, но и с желанием тоже. Напоминая о других поцелуях, память о которых они оба смогут унести с собой.

— Я люблю тебя, — говорит он и исчезает в темноте среди деревьев.

Но Сичэнь остается, и его объятия крепкие и надежные. Лань Ванцзи прижимается к его груди. Через несколько дней они вместе отправятся в Башню Кои, где Лань Ванцзи попробует убедить собравшихся пригласить Вэй Ина на празднование сотни дней со дня рождения его племянника. Сичэнь его поддержит. Потом Лань Ванцзи лично доставит приглашение на Погребальную Гору, и они вместе выберут путь, по которому идти. Лань Ванцзи не сомневается, на той извилистой дорожке найдется место для троих.