Часть 1. Лань Ванцзи предлагает помощь (2/2)

Поначалу поцелуй груб, почти жесток. Но потом Вэй Ин с такой силой ударяется спиной о стену, что у него перехватывает дыхание, и Лань Ванцзи не упускает возможности проскользнуть языком между распахнувшихся губ. Вэй Ин открывается ему, стонет в рот, и Лань Ванцзи обдает жаром.

— Мне не нужна твоя жалость, Лань Чжань, — выдает Вэй Ин между охом и стоном, когда Лань Ванцзи начинает целовать ему шею, и это обидно, но звуки, которые издает при этом Вэй Ин, все искупают.

— Я тебя не жалею, — отвечает Лань Ванцзи, почти не отрывая губ от нежной кожи у него под ухом, прямо за углом челюсти. Вэй Ин дрожит. Лань Ванцзи хочется сделать так снова, хочется найти каждую точку на его теле, от прикосновения к которой у него будет перехватывать дыхание.

— Благотворительность твоя мне тоже не нужна.

— Это похоже на благотворительность?

— И ты готов ради меня себя замарать? — спрашивает Вэй Ин, и Лань Ванцзи знает, что он не врет, что в самом деле более не считает себя равным. Вэй Ин заблуждается.

— Быть здесь с тобой — не значит себя опустить, — отвечает Лань Ванцзи. Он кусает нежную кожу на шее, всасывает ее, когда Вэй Ин вскрикивает и дергает бедрами. Его возбужденный член упирается Лань Ванцзи в ногу, и они оба замирают.

Они пялятся друг на друга, широко распахнув глаза. Радужка у Вэй Ина темная, в медовых искорках от горящих свечей. Они тяжело дышат друг другу в рот. Щеки Вэй Ина залиты румянцем, губы красные и припухшие. В том месте, где Лань Ванцзи его прихватил, расцветает синяк. Вэй Ин прикусывает нижнюю губу.

— Ты когда-нибудь… Лань Чжань, ты такое уже делал? — спрашивает он. В нем столько неуверенности, что Лань Ванцзи кажется, стоит протянуть руку — и ее можно будет ощутить под пальцами, увидеть в выражении лица, напряженных мышцах. Лань Ванцзи опускает одну руку вниз, придерживая его за поясницу, вторую кладет на затылок, чтобы не стукнулся случайно головой о каменную стену позади.

— Нет, — неожиданно охрипшим голосом отвечает он. Откашлявшись, он продолжает: — Но я много читал.

Вэй Ин хохочет, но не обидно — скорее, мягко, немного смущенно — потому что потом он отводит взгляд, самую малость самоуничижительно.

— Что ж, хорошо, потому что я тоже никогда таким не занимался. — Он бросает на Лань Ванцзи взгляд из-под ресниц. Тяжело сглатывает. На мгновение на его лице появляется сложное выражение, которое Лань Ванцзи не успевает считать. — Я не хочу, чтобы ты потом пожалел, что все получилось так. Твой первый раз. Что он был здесь. Со мной.

— Никогда, — отвечает Лань Ванцзи, уткнувшись ему во впадинку над ключицей, чтобы ничем себя не выдать. Ни к чему обременять Вэй Ина своими чувствами. Он делает это, чтобы ему помочь, не дать себя потерять, а не ради удовлетворения собственного романтического интереса.

— Ты заслуживаешь большего, чем грязная пещера на горе трупов. — Голос Вэй Ина ломается, но он склоняет голову набок, подставляясь. Лань Ванцзи ведет носом вдоль линии челюсти, касается губами шеи, еле-еле, как перышком.

Он отодвигается, чтобы посмотреть Вэй Ину в глаза.

— Ты тоже, — серьезно произносит он. — Как и все они.

Вэй Ин всматривается в его лицо. Лань Ванцзи не знает, что тот ищет, но вопреки всем инстинктам пытается не закрываться и надеется, что Вэй Ин это видит. Видит, что Лань Ванцзи старается быть открытым, живым, теплым, старается идти на контакт. Что он не сделан из камня или льда, что непоколебимой скалой он готов стать только если Вэй Ину понадобится от чего-то оттолкнуться, на что-то опереться, с кем-то сразиться.

— Я не стану давать обещаний, и тебе не позволю ничего обещать, — произносит наконец Вэй Ин.

Лань Ванцзи зажмуривается и заставляет себя дышать ровно. Вэй Ину не обязательно любить его, чтобы ритуал сработал.

— Я знаю.

Вэй Ин смотрит на него с горечью и нежностью. Протянув руку, касается его лица, гладит большим пальцем скулу.

— Чжицзи,** — тихо выдыхает он. — Лань-эр-гэгэ.

Лань Ванцзи резко вдыхает, и это не проходит мимо внимания Вэй Ина. На его губах расцветает хищная улыбочка, и он целует Лань Ванцзи в уголок рта. Поймав зубами мочку его уха, легонько тянет, а потом спрашивает:

— Лань-эргэгэ, что конкретно ты собираешься делать?

Вэй Ин снова прихватывает зубами его ухо, и Лань Ванцзи прошивает возбуждением.

— Чтобы ритуал сработал, — начинает он и охает, потому что Вэй Ин на пробу ведет раскрытой рукой вниз по его ханьфу, скользит пальцами прямо по прикрытому тканью члену. — Я должен быть внутри тебя. Я должен… излиться в тебя.

Вэй Ин издает звук, который Лань Ванцзи точно никогда от него не слышал — жалобный, дрожащий.

— Если я верно помню книжки Не Хуайсана про обрезанных рукавов, для этого существует больше одного способа, — с придыханием смеется он.

Лань Ванцзи хватает его за подбородок, снова целует, жадно, голодно, и говорит:

— Твой рот. В этот раз твой рот.

Вэй Ин кусает его за нижнюю губу и прижимается пахом к бедру, толкается в него раз, другой.

— По-моему, тебе просто хочется увидеть Старейшину Илина на коленях, — тяжело дыша, выговаривает он. — Я не позволю тебе использовать меня, чтобы потешить свое самолюбие, Ханьгуан-цзюнь. — В его словах слышится вызов и то, что он на грани.

С губ Лань Ванцзи срывается то ли стон, то ли рык. Он наматывает длинные волосы Вэй Ина на кулак, дергает назад, следя, впрочем, чтобы рука оставалась между головой Вэй Ина и стеной. Вэй Ин невольно подается бедрами, дрожит ресницами.

— Сними с меня ремень и пояс. — Это приказ, не предложение, и Вэй Ин, слыша его, низко всхлипывает. Дрожащими руками он тянется к его поясу, вслепую — потому что Лань Ванцзи все еще удерживает его голову запрокинутой назад — нащупывает завязки и крючки. Когда пояс наконец падает на землю, Лань Ванцзи ведет языком по его горлу.

— Распусти, — командует он, продолжая целовать, посасывать и кусать его шею, пока Вэй Ин наконец не справляется со всеми застежками, обнажая ему грудь. Он ведет по ней ладонями, спускается на живот, на бока, пробирается под слои ткани на спину, и каждый нерв в теле Ванцзи загорается под его пальцами. Вэй Ин такой шумный, будто это его сейчас трогают. Лань Ванцзи чувствует себя словно одержимым.

— Мне кажется, — шепчет он ему на ухо, — что Вэй Ин хочет быть хорошим.

Вэй Ин впивается ногтями ему в спину, сдавленно охает, дрожаще всхлипывает то ли от возбуждения, то ли от досады, что его раскусили, льнет к Лань Ванцзи, словно пытаясь слиться с ним в одно целое. Он вдруг кажется неимоверно хрупким — изящная драгоценная вещица, попавшая в руки Лань Ванцзи. Тот, конечно, знает, что это не так, что Вэй Ин — один из самых опасных людей в мире, но почему-то от этого только слаще, когда Вэй Ин ерзает и всхлипывает в его хватке, толкается в руку Лань Ванцзи, когда тот стискивает его ягодицу, трется о его бедро. Взгляд его стекленеет, зрачки расплываются в бездонные омуты.

— Ты, наверное, забыл, сколько тебе пришлось проторчать со мной в библиотеке, потому что хорошим я быть не могу, — пытается подразнить его Вэй Ин, побахвалиться, но голос его дрожит, и шутка улетает в пустоту.

Лань Ванцзи не знал, как сделать так, чтобы Вэй Ин согласился, и действовал в общем-то наугад, однако сейчас с глубоким удовлетворением понимает, что не ошибся. Вэй Ин хочет быть хорошим, хочет, чтобы ему это показали, чтобы заставили таким стать. И это прекрасно. Вэй Ин прекрасен. Лань Ванцзи сгорает от желания.

— Мне кажется, Вэй Ину хочется, чтобы кто-нибудь лишил его силы хотя бы ненадолго.

Вэй Ин в ответ издает рваный, нечленораздельный звук.

— Мне кажется, ты будешь меня слушаться, и тебе это понравится.

Лань Ванцзи хватает его за руку и направляет вниз, задевая их сплетенными костяшками живот, а потом осторожно опускает ее на свой член. Рука Вэй Ина на нем кажется совсем маленькой, гораздо меньше его собственной, и Лань Ванцзи ахает.

— Лань Чжань, — произносит Вэй Ин. Сжимает руку на члене, и Лань Ванцзи стонет. — Ох, боги, я просто… — Вэй Ин на пробу двигает ладонью вверх-вниз. Лань Ванцзи чувствует, как влага с головки размазывается по всей длине и забывает, как дышать. — Ты же меня сломаешь…

Нет. Не в этот раз.

Лань Ванцзи снова его целует, и теперь их губы раскрыты навстречу друг другу. Поцелуй горячий, такой, от которого плавится тело и хочется большего. Рука Вэй Ина начинает двигаться.

— Вот так хорошо? — спрашивает он прямо в поцелуй.

Лань Ванцзи не хватает слов, чтобы объяснить, насколько «хорошо» не дотягивает до того, что он чувствует в данный момент, учитывая, сколько ночей он провел, фантазируя о том, как Вэй Ин делает именно это.

— Да, — говорит он, даже не пытаясь, и берется за завязки на одежде Вэй Ина, распуская и дергая, пока ладонь не ложится сквозь тонкую ткань штанов на отяжелевший член, пока под пальцами не оказывается гладкая бледная кожа груди.

Раньше она была загоревшей, золотисто-коричневой, словно все время в Пристани Лотоса Вэй Ин проводил, нежась у воды, впитывая каждый лучик солнца. После трех месяцев отсутствия он вернулся бледным, и время, проведенное в Юньмэне, этого не исправило.

На груди красным горит вэньское клеймо. Лань Ванцзи нагибается и впивается губами в кожу рядом, кусает, всасывает, оставляет собственную метку. У Вэй Ина подгибаются колени; если бы он не упирался Лань Ванцзи в бедро, а тот не держал его по-прежнему за волосы, он бы, наверное, рухнул на пол.

— Ты готов встать для меня на колени? — спрашивает Лань Ванцзи и ведет языком от его ключицы к челюсти.

Вэй Ин стонет и бранится.

— А если я скажу нет?

Лань Ванцзи смотрит ему в глаза.

— Тогда я поставлю тебя на колени.

От животного звука, вырывающегося у Вэй Ина, у Лань Ванцзи дергается член, поджимается живот. Он стискивает волосы в кулаке еще сильнее, почти у самой кожи, и заставляет Вэй Ина опуститься на колени. Не отрывая от него глаз, высвобождает член, пару раз гладит себя, просто чтобы напомнить об ощущениях. Заставляет себя держать глаза открытыми и дышать ровно.

У него есть план; надо придерживаться плана.

— Открой рот, — командует Лань Ванцзи, и во взгляде Вэй Ина мелькает непокорность. Лань Ванцзи обожает это в нем — его готовность бороться. Его гордость. Иметь с ним дело — всегда вызов, и, понимает Лань Ванцзи, особенно этот вызов радует его сейчас, в столкновении их возбужденных тел, их крепкой воли.

Он отпускает волосы Вэй Ина — тот издает еле слышный огорченный звук — и стискивает его челюсть, заставляя раскрыть рот. Засовывает в теплое и влажное сразу два пальца. Чувствует подушечками, как Вэй Ин стонет, когда он начинает двигать пальцами взад-вперед. Поначалу Вэй Ин даже не шевелится, просто позволяет делать то, что тот хочет; потом смыкает губы и начинает лизать и сосать. Лань Ванцзи снова запускает свободную руку в его длинные шелковистые волосы, приводя их в беспорядок.

Вэй Ин весь в беспорядке, и это сделал с ним Лань Ванцзи, и это здорово.

— Хороший мальчик, — говорит Лань Ванцзи, и Вэй Ин ерзает на полу, давит основанием ладони на пах, пытаясь хоть обо что-то потереться. Лань Ванцзи приходит в голову мысль его остановить. В следующий раз, решает он. Он добавляет третий палец, просовывает глубже, так, что Вэй Ин немного давится. Ресницы его дрожат, по груди разливается румянец.

Лань Ванцзи вынимает мокрые от слюны пальцы и снова гладит себя. Вэй Ин смотрит на него поплывшим взглядом, приоткрыв рот и тяжело дыша, толкается в собственную ладонь. Вэй Ин красивый. Бесстыдный.

— Ты красивый, — говорит Лань Ванцзи, потому что Вэй Ин должен знать. Даже если для него дело лишь в гормонах, отчаянии или необходимости решить проблему.

Вэй Ин скулит и пытается отвернуться, но Лань Ванцзи все еще крепко держит его за волосы. От рывка у Вэй Ина перехватывает дыхание.

— Лань Чжань, — хрипло и потерянно произносит он.

Когда губы Вэй Ина впервые касаются члена Лань Ванцзи, тот не узнает вырывающийся у него самого звук. Во рту Вэй Ина влажно, и мягко, и горячо, и он посасывает головку, кладет ладонь поверх ладони Лань Ванцзи, там, где тот держит член у основания. Губы Вэй Ина растягиваются вокруг него, и член кажется просто огромным. Вэй Ин начинает двигать головой, каждый раз пытаясь вобрать больше, пока не ловит ритм, доходя почти до того места, где лежат их сплетенные руки, и с силой всасывая на обратном пути. Лань Ванцзи хорошо, почти слишком хорошо; от ощущений напрочь сносит голову. От паха по всему телу расплавленным золотом растекается наслаждение.

— Ты такой молодец, так стараешься для меня, — произносит Лань Ванцзи, и Вэй Ин чуть дрожит от удовольствия.

Он подходит к краю слишком быстро, поэтому оттаскивает Вэй Ина за волосы от члена, чтобы собраться. Сделав пару глубоких, рваных вдохов, вставляет снова, но теперь берет контроль в свои руки, удерживает его за голову, двигается ровно и медленно. Удовольствие, копящееся внизу живота, так близко к ядру, что ему ничего не стоит слить его с духовными силами и толкнуть их через меридианы наружу. В Вэй Ина. Вэй Ин дрожит и стонет под ним, и Лань Ванцзи вставляет резче, и еще, чувствуя, что еще немного, и волна наслаждения накроет его с головой.

— Вэй Ин, я сейчас кончу, — выдавливает он.

Вэй Ин мычит и стонет вокруг члена, неловкий, но старательный. В уголках глаз у него блестят слезы.

Духовная энергия вырывается из Лань Ванцзи вместе с оргазмом яркой ослепляющей вспышкой. Она освещает Вэй Ина изнутри, когда тот сглатывает все, что Лань Ванцзи готов ему дать. Вэй Ин лихорадочно трется о собственную ладонь, а потом содрогается и обмякает.

Лань Ванцзи упирается локтями в стену над ним, пытаясь перевести дыхание, а Вэй Ин утыкается головой ему в бедро, крепко обхватывая руками ногу. В себя Лань Ванцзи приходит не сразу.

— Вэй Ин, — произносит он наконец. — Ты хочешь кончить?

Вэй Ин, чье лицо только вернулось к нормальному цвету, снова становится пунцовым.

— Ах, видишь ли, дело в том…

Лань Ванцзи удивленно опускает взгляд вниз, где тот стоит на коленях в пыли.

— Ты уже… Просто от того, что…

Спереди на штанах Вэй Ина заметное мокрое пятно. Он в самом деле кончил. Член Лань Ванцзи снова дергается.

— Лань Чжань! — Вэй Ин отводит глаза и опускает голову.

— Это хорошо, — уверяет его Лань Ванцзи. — Мне нравится. Ты молодец, Вэй Ин.

Убедив член, что прямо сейчас повторять они не собираются, Лань Ванцзи приводит себя в порядок и нагибается, подхватывая Вэй Ина на руки. Тот вскрикивает и протестует, но в конце концов кладет голову ему на плечо, легко касаясь ладонью шеи. Лань Ванцзи доносит его до камня, служащего кроватью, и садится, устраивая Вэй Ина на коленях.

Вэй Ин дрожит и цепляется за него, но выглядит все же куда лучше, чем в начале их встречи. Его кожа порозовела, стала теплой вплоть до кончиков пальцев, и дышит он ровно и глубоко. Лишь почувствовав на шее влагу, Лань Ванцзи понимает, что Вэй Ин плачет.

— Вэй Ин? — мягко спрашивает он.

Вэй Ин прижимается к нему сильнее, его плечи дрожат.

— Ерунда, Лань Чжань, — глухим влажным голосом отвечает он. — Просто… просто я так себя не чувствовал… не чувствовал себя живым… так давно… — Он обрывает себя и начинает по новой: — Прости, не хотел вываливать все эти сопли на тебя. Ты на это не подписывался. — Он издает мрачный смешок, трет лицо одной рукой, шмыгает носом и выпрямляется, пытаясь отодвинуться. Но Лань Ванцзи лишь притягивает его к себе крепче.

— Все в порядке. — Лань Ванцзи убирает ему за ухо выпавшую прядь волос. — Это… двойное совершенствование, оно помогло?

Вэй Ин кивает и все-таки отодвигается, ровно настолько, чтобы сесть прямо.

— То есть, я не знаю. Это было… Ошеломляюще. — Он замолкает и задумчиво смотрит на себя. — Я больше не мерзну, что меня радует, но, насколько я понимаю, это может быть и просто от, ну, ты понимаешь.

Лань Ванцзи поднимает бровь.

— Оргазма?

Вэй Ин закрывает лицо ладонями.

— Ох, все боги и демоны, Лань Чжань! Нельзя же говорить такие вещи с настолько каменным лицом! Ты меня в могилу сведешь!

— Могу я проверить твой пульс и меридианы?

Но не успевает он закончить, как Вэй Ин выскальзывает из его объятий, немедленно оказываясь вне зоны досягаемости.

— Что ж, за это стоит выпить! — провозглашает он, кое-как запахивая на себе одежду и суетясь возле нагромождения каких-то камней. Он выныривает из-за них с фляжкой, делает глоток и морщится, глотая. До Лань Ванцзи доносится резкий запах неизвестных ему ферментированных фруктов.

Уже не в первый раз Вэй Ин ненавязчиво или в открытую не позволяет ему проверить течение духовных сил и золотое ядро. С ними что-то не так. Наверняка что-то не так, иначе Вэй Ин не увиливал бы так старательно.

Лань Ванцзи встает и начинает приводить в порядок одежду.

— Я должен вернуться домой к утру, — говорит он. В самом деле должен. Если он успеет до того, как проснутся остальные, возможно, его исчезновение никто не заметит.

Он остался бы, попроси Вэй Ин напрямую. Просто не смог бы отказать.

— Ай, Лань Чжань, не такого я был о тебе мнения! Украл у бедной девушки невинность и не останешься даже согреть ее постель! — Вэй Ин улыбается, но улыбка его дрожит. Он просит остаться. Но в то же время оставляет обоим возможность обернуть все в шутку независимо от того, уйдет Лань Ванцзи или нет.

Лань Ванцзи достает из рукава нефритовый жетон, подходит к Вэй Ину и вкладывает в его ладонь. Вэй Ин поднимает брови с явным вопросом в глазах.

— Книги рекомендуют осуществлять передачу энергии раз в неделю, тогда результат будет более устойчивым и долгим. Если ты этого хочешь… — Лань Ванцзи осекается. — Если это поможет тебе защитить себя и Вэней, для меня не будет в тягость помочь. — Лань Ванцзи морщится про себя от собственной высокопарности. — Жетон позволит тебе войти и покинуть Облачные Глубины по твоему желанию.

Вэй Ин разглядывает жетон, крутит в ладони, гладит большим пальцем выгравированные на нем облака.

— Что, не хочешь еще разок заглянуть в гости? — Он ухмыляется, но до глаз ухмылка не доходит.

Лань Ванцзи опускает взгляд.

— Строго говоря, мне не разрешается покидать Облачные Глубины без разрешения, и на визит сюда мне разрешение не дадут.

Вэй Ин отнимает ото рта фляжку с вином и закашливается.

— Лань Чжань, только не говори, что тебя дома накажут.

— Не накажут, если вернусь до утра. — Он чуть приподнимает уголок губ — самое близкое к ухмылке, что он в состоянии изобразить.

В первое мгновение Вэй Ин смотрит на него распахнув глаза и разинув рот, а потом, словно солнце, вышедшее из-за облаков, по его лицу расплывается широкая улыбка. Он довольно хохочет:

— Лань Чжань, а ты у нас бунтарь! Однажды я заставлю тебя рассказать, сколько же правил ты сегодня нарушил!

Потом он вдруг пошатывается, и Лань Ванцзи приходится его подхватить, чтобы не дать упасть.

— Тебе нужно отдохнуть. Пойдем.

Прежде чем Вэй Ин успевает возразить, Лань Ванцзи ставит фляжку с вином на стол и помогает ему дойти до кровати. Он снимает с него верхний халат и обувь, укладывает на кровать, укрывает потрепанным одеялом, нежными, но уверенными движениями убирает волосы с лица. Лань Ванцзи подозревает, что когда окажется дома, и у него появится время подумать, его самого захлестнут чувства, но сейчас ничего не стоит сосредоточиться на Вэй Ине. Он движением руки гасит оставшиеся пару свечей, садится рядом и гладит его по волосам.

Лань Ванцзи напевает себе под нос песню, которую однажды уже играл Вэй Ину, когда тот засыпал, песню, написанную для него. Вансянь. Возможно, однажды он ему расскажет.

— Лань Чжань, почему ты все это делаешь? — спрашивает Вэй Ин. Голос у него сонный, и сам он кажется маленьким и каким-то хрупким. Каждый раз, моргая, он все дольше держит глаза закрытыми, но открывая, смотрит только на Лань Ванцзи.

На этот вопрос слишком много ответов, поэтому Лань Ванцзи даже не пытается отвечать. Он мурлычет песню, гладит Вэй Ина по волосам, и когда тот наконец засыпает, понимает, что должен уходить, пока еще может. Он говорит себе, стараясь звучать уверенно, что Вэй Ин придет. Вэй Ин обратится к нему. Что ему позволят помочь.

Уходя, он оставляет бутылку с «Улыбкой императора» и кошелек с деньгами. Скромный дар — и явно недостаточный — но, надеется Лань Ванцзи, тот, который Вэй Ин сможет принять.