Глава 35. Бриенна (2/2)
Сир Давос осуждающе покашлял.
- Лорд Рисвелл выказал Его Величеству свое недоумение по поводу вчерашнего. Он просил Короля привести юного Артура к Совету и призвать к соблюдению приличий, а также принести извинения ему, его невесте, Королеве Севера, совету лордов Севера…
- И его распутной старой мамаше, - звонко крикнул Артур, прервав вымученную речь Давоса. И, довольный своей дерзостью, захохотал.
Бриенна возмущенно уставилась на Джейме, который тоже начал ухмыляться, повернулась и увидела, что захихикали Бронн и Тирион. Король Бран тонко улыбнулся. Сир Давос обиженно засопел, перебирая свои бумаги, явно не понимая, за что ему такое истязание. Бриенне стало жаль старика. Тарли оглянулся на нее и сказал, весьма напряженно:
- Гм. Разве лорд Рисвелл не осиротел?
Артур поглядел на Сэма, качнул своей золотой головой – и зашелся в новом приступе смеха. Он согнулся пополам, уперев обе ладони в стол Совета.
- Довольно, - тихо сказал Король.
Едва он это произнес – а скорее, прошелестел, словно ветер качнул листья чардрева, – Артур выпрямился, бледный и серьезный. Улыбка его умерла.
- Оскорбляя память родителей Рисвелла, - сказал Король, - ты приводишь себя в еще большие беды, юный Артур. К делу. Принеси извинения завтра, в это же время, публично и искренне, и со всем будет покончено.
Артур молчал, хлопая длинными ресницами.
- Мы, несомненно, готовы принести извинения, - начал было Джейме, но Артур его оборвал.
- Да в Пекло вас, Рисвелла и всю вашу гнилую компанию, - сказал Артур. – Мне извиняться не за что. Я не трогал Трикси и не навлек никакого позора! За какие грехи я стану просить прощения у этого дурака? За то, что Трикси не любит его? А не ему ли стоит извиниться за то, и не перед вами или придворными, и даже не перед леди Сансой, и даже не перед собой? А перед самой Трикси? Как вам такое предложение, Ваше Величество?
Повисла пауза. Бриенна услышала, что далеко за окном, над весенним штормом, орут и ревут, будто стаи мертвяков, голодные чаячьи стаи.
- Неплохое, - Король мягко улыбнулся. – Дела меж лордом Рисвеллом и его невестой, несомненно, не столь хороши, в противном случае не было бы почвы для твоей выходки. Также известно мне, что ты очарован ее красотой, а она и правда всепобеждающа… Твой дар пробудил ее или всего лишь предвидел – того и самые мудрые Боги не объяснят. И все же тебе стоит держать ответ за свой собственный поступок. Чужие мы будем судить, если нас о том попросят.
- Вот как, - пробормотал Артур.
Бриенна видела, что сын ее обезоружен таким приветливым и спокойным тоном. Но она также видела, что Артур мучительно пытается справиться с этим и обратить в свою пользу. О, как это выражение лица было ей знакомо… Джейме, подумала она. Джейме, Джейме, проклятый Джейме Ланнистер, вечное клеймо, вечный источник бед и раздоров.
- В таком случае ответьте… - начал Артур, заметно ободрившись, и вдруг раздался голос принца Мартелла.
- Значит, таковы плоды воспитания бастардов на Тарте, - объявил он, скрестив руки на груди и переводя взор с одного лица на другое. – Воистину, печальны.
Артур раскрыл рот, чтобы ответить, и на плечо его легла ладонь из чардрева.
- При чем тут Тарт? – осведомилась Бриенна, дрожа от негодования. – Извольте объяснить, в чем ваши претензии к нашим землям, лорд Манфри?
Но принц Дорна на нее не глядел. Он побарабанил пальцами по столу, обвел глазами потолок, скрытый пасмурной полутьмой. Было видно, что ему доставляет удовольствие так себя вести.
- Не в том дело, что дети растут невоспитанными и грубыми, - почти нараспев промурлыкал он. – Это не их вина. И вас я не виню, как и прекрасный сапфировый остров. У мальчика не было отца, хотя и…
Сир Давос при этих словах вскочил. Руки у него тряслись, и он говорил, уперев взгляд в свои свитки, будто искал в них подсказки, но не находил.
- В самом деле, Ваше Величество, дозвольте нам… Дозвольте мне… Следует обратить наши вопросы к отцу Артура, который…
- Мой отец мертв! – крикнул Артур с отчаянием. – Вы что же, совсем здесь все отупели от сытой и покойной жизни?!
Тирион воззрился на него с жалостью и страхом. Джейме сделал какое-то движение, чтобы удержать Артура, который, расставив руки, воззрился через стол на Короля, как на величайшего врага.
- Твой отец присутствует здесь, - тоскливо и укоризненно выдавил сир Давос. Он повернулся к Королю, будто ему было больно глядеть на мальчика чуть больше положенного. – Ваше Величество, прервите же наше невольное скоморошество, наконец! По крайней мере, двое здесь присутствующих могут под присягой подтвердить, что Ланнистер обесчестил леди… миледи сира Бриенну, я молю вас всех, вас, сир Десница, вас, мейстер Тарли, и я сам… Я тоже могу, я…
- Замолчи! – заорал Артур, выпрямляясь. – Ваше Величество, велите ему заткнуться!
Король разглядывал мальчика, подняв бровь. В висках у Бриенны застучало. Она начала подниматься со своего места, и только тогда поняла, что двое стражников стоят по сторонам от нее. Они скрестили копья, поместив ее в какое-то подобие клетки.
- Перестаньте, - взмолилась она тонким, испуганным, девичьим голоском. Артур повернулся и уставился на нее, словно впервые увидел.
- Это правда?
Молчание.
- Значит, слухи и оскорбления… Насмешки… И все… было правдой? Мама?
Тишина. Бриенна сжала кулаки.
- Это правда, - спокойно сообщил Король Бран. – Я знаю, тебе неприятны были слова людей там, в Винтерфелле. Ты приписывал их злобе и жестокости. Может, и верно приписывал, однако… Чье свидетельство тебе по душе, Артур? Мое? Или сира Давоса, который не способен ко лжи? Может, твоего родного дядюшки, которому доставляла определенное веселье мысль о том, как его брат, великолепный, сияющий рыцарь, добился от столь своеобычной дамы ее расположения? Или, может, Сэма Тарли, который приносил им книги, дабы твоя мама могла развлечься, проживая в тех комнатах на правах фрейлины моей сестры и наложницы Джейме Ланнистера? Да, Артур, жизнь ее не была светла в те дни, и твой отец ничего не сделал, чтобы эту печаль развеять. Он любил другую женщину. С твоей матерью лишь развлекся. Насколько ему понравилось, пусть скажет сам, коли захочет о том вспоминать.
Все это Король произносил таким будничным и невыразительным голосом, будто перечислял какие-то налоги или мелкие судебные решения. Бриенна подумала вдруг – ему это не доставляет удовольствия, а только скуку, бесконечную скуку, все ее страдания, все эти бесконечные вечера, пока ее терзали там, в Винтерфелле, ее мысли, ее сомнения, ее боль, ее радость – все это вызывало в Бране Старке лишь брезгливую скуку. Осознание это пришло внезапно, и, как все осознания глупых ошибок, оно было горько и тошнотворно, и у нее заныло в груди.
- Нет, - выпалила она, поражаясь бойцовскому духу, который ее не покинул. – Все это ложь, Артур.
Бледное лицо сына вспыхнуло гневным румянцем. Он посверлил Бриенну взглядом, потом, словно завороженный, опять уставился на Короля.
- Нет, - повторил он за матерью одними губами. Затем, громче. – Нет. Все неправда. Это… какая-то из ваших столичных злых шуток.
Бран усмехнулся и, вместо ответа, устало прикрыл глаза.
- Ежели было бы так, - пробормотал Бронн Черноводный. – И правда, шутка бы удалась.
- Он отпихнул Тормунда со своего пути, - сказал сир Давос, качнув головой. – А тот ему уступил. Бедняга долго еще не мог понять, отчего ему отказали. Впрочем, и правда… Было бы неплохо нам так пошутить. Простите. Простите, Ланнистер. Это следовало сказать. Ваш сын не заслуживает еще и такого унижения.
- Я не его сын, - прорычал Артур.
Джейме схватил его за плечо, но Артур вдруг, не поворачиваясь, сбросил с себя его руку:
- А ты не трогай меня!
- Артур, послушай, я все объясню, я не…
Артур в самом деле развернулся к Ланнистеру всем корпусом и уставился в его лицо, жадно и тоскливо. Джейме – Бриенна видела это – оробел. Он облизнул пересохшие губы, вздрогнул, сжал кулак в перчатке. Потом опустил голову. Мгновения потекли, долгие и невыносимо-липкие, и все словно застыло в серой смоле.
- Лжец, - тихо проговорил мальчик, и от его голоса у Бриенны побежал по спине холодок. – Грязный, подлый, бесчестный… Лжец. Ты посмел… Ты… У тебя… Ты…
Бриенна моргнула, поняв, что с ресниц ее катится что-то мокрое. В груди все росла эта зудящая, прорывающая в позвонки, боль.
- Послушай-ка, Артур, - подал голос Тирион. Он старался говорить весело и даже небрежно, будто и правда еще рассчитывал обратить все в некую, пусть и запредельно странную, шутку. – Это дела прошлого, такого прошлого, что, как видишь, сидим мы тут нынче, глупое старичье, и уже разбираем твои ухаживания за невестой… И, как ты уже наверняка понял, ведь юноша ты у нас неглупый… Да. Кхмм… Бесчестить девицу и прежде, и теперь, считалось не самым достойным из деяний, однако же…
- Что вы такое несете? – пробормотал Артур.
Тирион не смутился, а зажурчал еще быстрее:
- Однако же позволь заметить, что твои родители сражались плечом к плечу. Так все и было. Они осенили себя пускай не брачным, но гораздо более величественным союзом… Благородная миледи сир Бриенна, не менее… да, пускай и чуть менее, и все же благородный Ланнистер, некогда возглавлявший гвардию Королевы…
- Королевы Шлюх, - равнодушно вставил сир Манфри.
Бриенне показалось, что кто-то хмыкнул – стражники или Бронн, было трудно определить.
- Неважно, - поморщился Тирион. – Послушай. Дело прошлое, вот и все. Уверен, при должной способности, а у тебя таковая имеется, ты смог бы осмыслить…
Артур сделал шаг назад, обводя всех потерянным взглядом. Он положил пальцы на рукоять меча.
- Я требую суда, - сказал он негромко. – Требую суда над Ланнистером. Слышите, вы? Вы все! Я требую поединка!
Король Бран молчал, прикрыв глаза. Уж не задремал ли, подумала Бриенна с внезапным и невеселым смешком. Какими же мы кажемся ему – мелкими, склочными и развратными, и глупыми, глупыми, глупыми…
- Вы что же, думали, ему все простят? – и голос Артура сорвался в рыдание. Бриенна дернулась к нему: стражи ее схватили за локти, отбросили, непочтительно и ловко швырнув в жесткое кресло. – И он сам на то рассчитывал?! Как смеете! Я не прощаю! Он обесчестил мою маму! Я не… Я не прощаю!
Последние слова он выкрикнул сквозь слезы, но зычно и ярко, и они понеслись вдруг каким-то особенным вихрем, или же Бриенне так показалось, взметнули бумаги сира Давоса, и пропали в складках черной королевской мантии. Король-Колдун открыл глаза и поглядел на мальчика перед собой, на повзрослевшего в миг мальчика, который, несмотря на бегущие по щекам слезы - держался за меч.
- Разумеется, нет. Я дозволяю поединок, - сказал он с улыбкой.
Артур качнулся. Теперь уже заволновался Тирион:
- Но, Ваше Величество, однако же, стоит рассмотреть…
- Я остановлю сражение в тот момент, когда посчитаю, что кто-то из вас побеждает, - заметил Король. – Это устроит тебя, юный Ланнистер?
Манфри и Бронн хмыкнули почти одновременно.
- Мне не нужно его имя. Я сражаюсь не за него, - огрызнулся Артур. – Что я получу, когда он будет повержен?
- Ты хочешь казнить Джейме Ланнистера? – удивился Бран, со странной, мальчишеской, нежно-жестокой, искренностью.
Артур сердито шмыгнул носом. На мать он больше не смотрел. Бриенна его даже понимала – и ненавидела себя за это.
- Я не палач.
- Хорошо. Если ты победишь, обещаю справедливый суд над его преступлением.
- Если же нет?
Артур, подумала Бриенна, чувствуя, как дурнота растет в ней и заполняет все липкой безнадежностью. Артур, что ты делаешь?
- Если же нет, милый мой Артур, сын Джейме, то означает это лишь одно. Кстати сказать, ровно то, что ты с такою горячностью доказывал о себе вчерашнем…
Мальчик недоуменно поднял бровь. Король Бран сделал знак своей страже.
- Боги увидят, что судить его не за что, - рассмеялся Король, когда его кресло разворачивали к дверям.