Глава 35. Бриенна (1/2)
На дальнем дворе собрались люди из свиты Сансы Старк – и, когда к Джейме и Бриенне обернулся Тирион, державший в руке кубок с вином, стало ясно – было им очень весело. Бочонки с дешевым, но крепким пойлом открывали, срубая мечом пробки и подставляя кружки и бокалы. Чуть поодаль на два пустых бочонка положили доски, что-то ухало и трещало, и назойливо колотил барабан.
- Ты-то что здесь забыл? – рассердился Джейме при виде едва стоявшего на ногах братца.
- А ты? – нахально усмехнулся карлик. – Знаешь, мне не по душе эта напомаженная толпа летних детей. Мы с тобою… мы… с вами… Помним, что такое настоящее веселье, с крепкой нотой северной отваги, а?
Тирион обшаривал глазами Бриенну, словно пытался нечто о ней понять.
- Что здесь такое? – спросила она, холодея от предчувствия. – Не видели ли вы Артура?
Маленький лев скорчил гримасу и помахал кубком, расплескивая вино в грязь под своими подошвами:
- Ну, я бы не стал мальчишке мешать.
Бриенна бросилась к толпе, собравшейся вокруг настила, и в этот миг заиграли музыканты. Это была какая-то бродячая скоморошья труппа, прибившаяся к гостям из Винтерфелла, и, наверное, выпросившая себе место на балу.
В залы их не пустили, а оставили развлекать низкую публику на задворках. Но они старались изо всех сил. Задудели в рожки, заколотили в барабаны из буйволиной кожи, затрясли какими-то самодельными трещотками. Выступил вперед певец и запел, чистым и низким голосом, быструю северную песню. Сольви, крутившая головой на руках у Джейме, радостно засмеялась и принялась хлопать в ладоши.
Бриенна сказала:
- Стойте тут. Верно, они где-нибудь там, в кругу…
Она отпихнула со своего пути какого-то мальчишку, и другого, и, оборачиваясь, они узнавали ее и расступались. Вдруг кто-то выкрикнул:
- Ну, покажи им, как танцуют на Севере!
Толпа подхватила кого-то, взметнулась копна светлых волос – и на помосте очутился Артур. Он шутливо раскланялся, прижимая руку к груди, а потом засмеялся:
- Иди ко мне, иди же!
Вновь завозились вокруг, и напротив Артура встала Трикси, поправляя волосы, взволнованно отряхивая свой подол от невидимых соломинок.
Певец набрал в грудь воздуха и запел. Мальчик и девушка стояли лицом к лицу, не сводя друг с друга сияющих глаз, словно были не в силах разорвать это странное притяжение. Они тихо и аккуратно покачивались, и вдруг Артур сорвался с места и двинулся на нее, стуча каблуками своих новых сапог, повторяя ритм, и все ускоряясь, раскинув руки. Он словно летел.
Трикси, повторяя движения северного танца, начала отступать, но при этом горделиво встряхивала головой, так, что роскошный плащ ее каштановых волос струился и раскачивался. Артур загнал ее к самому краю помоста, и, когда она покачнулась, в самый последний момент вытянул руку и словно бы выдернул девочку из оцепенения или падения. Он повлек ее к себе, отпустил, Трикси подняла руки и закружилась: теперь она двигалась вперед, Артур отступал, сверкали его белые зубы, смеялись синие глаза, щеки пылали юношеским румянцем. Он размахивал руками в притворном ужасе: вот же ведьма! И пятился, выстукивая каблуками мелодию. Трикси, ободренная, приподняла свою юбку, мелькнул белый шелк и белые коленки, толпа прямо завизжала от восторга. Артур схватился за отвороты собственной куртки, стянул с плеч и, раскрутив над головой, швырнул оземь. Он остался в белой рубахе и шитом серебряной нитью жилете.
Бриенна медленно и беспомощно подумала – это я вышивала, все эти колокольчики и травинки, а теперь он сверкает, топочет и двигается, словно сгусток серебряного света, неподвластный мне, забывший обо мне, очарованный танцем.
Песня все убыстрялась. Зрители начали хлопать и притопывать, и подпевать, и вдруг певец замолчал, а пела лишь девушка - рябая девица рядом с ним, может, его сестра или возлюбленная. Трикси вновь отступала, Артур шел на нее, высоко поднимая колени и хохоча. И вдруг, перед припевом, простеньким и назойливым, как многие из простонародных песен, оба танцора развернулись лицом к публике. Двигались они совершенно в лад, будто разучивали танец долго и старательно – но Бриенна понимала, что они просто-напросто были так погружены в эту песню, в это безумие, и так очарованы друг другом, что им не требовалось криков танцмейстера или какого-то долгого урока.
Они сами были уроком всем остальным – смотрите, смотрите, как танцуют те, кто в самом деле друг другу нужен… У Бриенны от отчаяния выступили злые слезы и закружилась голова. Артур и Трикси топали, быстро меняя ноги, подняв руки и щелкая пальцами, и толпа просто стонала от восторга. Дети визжали, она слышала краем уха, как восторженно воет Сольви. Потом, на новом такте, танцоры развернулись лицом в другую сторону и вновь повторили свои замысловатые коленца.
Музыка перешла в свое финальное торжество – она рокотала и лилась, голоса певцов смешались, движения Артура и Трикси, отточенные и быстрые, словно пламя, становились все сложнее, и вдруг барабаны смолкли. Теперь певец только нежно выщипывал из своей лютни тонкую мелодию, а певица повторяла слова, и в этом ликующем урагане веселья возник глаз бури, остров нежности и тишины.
Артур и Трикси остановились друг против друга. Они раскачивались, таращились друг на друга сияющими глазами, ослепшими от любви. Губы Трикси приоткрылись, когда Артур – все видели, что он ниже ее на полголовы, если не больше – и все принимали это как должное, подумала Бриенна с болью в сердце – поднял руку и провел кончиками пальцев по щеке девушки. Она вздрогнула, отчетливо и медленно, сделала к нему шажок. Повторила его движение. Песня затихала, и в этой кошмарной надвигающейся тишине Бриенна, сморгнув слезы, обвела глазами оробевшую толпу. Она натолкнулась на недоуменный, полный скорбного бессилия и ледяной злобы, взгляд лорда Рисвелла.
Он стоял на другой стороне от помоста и сжимал кулаки. Трикси наклонилась еще ближе, словно чтобы сказать Артуру нечто. Их губы были разделены лишь тонюсенькой пеленой тумана, который рвался из разгоряченных гортаней в стылый воздух ночи.
Бриенна, понимая, что уже ничего поделать нельзя, и все же желая хоть что-то сделать, подскочила к помосту, схватила Артура за руку и дернула вниз, к себе.
Наутро пришел час расплаты. Завтракали впятером – к ним заявился, точнее сказать, напросился маленький лорд Ланнистер, и, сидя на высоком стуле, веселил Сольви разными трюками и глуповатыми историями. Бриенна молча ковыряла вилкой в сваренных с пряностями овощах, Джейме угрюмо жевал кусок жаренной ягнятины. Артур сидел, выпрямившись и с трагическим видом гонял по тарелке мелкую рыбешку.
- Будет тебе, - вдруг сказал Тирион, поглядев на мальчика. – Я берусь все разрешить. Какие же пустяки, право. С каких пор в Королевской Гавани стало так уныло, что мальчишка не может поцеловать красивую девочку на своем первом балу?
Артур поглядел на Тириона долгим тоскливым взором:
- Я этого не сделал. Я ее не поцеловал, - сказал он с таким сожалением, что Бриенне захотелось встать и надавать ему звонких затрещин.
- Не успел, - закивал проклятый карлик. – Да-да-да, юноша, вот и твой первый урок, а заключен он в том, чтобы…
- Эй, - рявкнул Джейме. – Оставь это. Боги, я думал, ты пришел нас поддержать, а ты ведешь себя, как Мизинец.
- А я поддерживаю, - сказал Тирион. – К примеру, вот Артура я очень поддерживаю в его стремлении завоевать свою любовь.
- Трикси помолвлена. Вы хоть понимаете, какое оскорбление было нанесено бедному лорду Рисвеллу?
- Да ладно тебе, Бриенна. Мальчишка пустился в пляс, не в кустах же задрал на ней…
- Молчи, - вновь прорычал Джейме, ударив кружкой о стол. – Совсем заболтался! Тут дети!
Сольви посмотрела на Джейме с удивлением и жалостью. Она всегда так смотрела на него, когда тот сердился. Никогда не боялась. Она слезла со стула, пыхтя и повернувшись задом к столу. Подошла к Джейме и обняла его за локоть, прижавшись рыжей головенкой.
- Не надо, - пролепетала она, - Джейме, не надо кричать!
- Мой свет, мой маленький светлый лучик, - тотчас успокоившись, забормотал растроганный этой пантомимой Джейме. Он взял девочку на руки и поцеловал ее щеку. – Прости. Я напугал тебя? Прости… Я очень тебя люблю, Сольви.
- И я тебя люблю, - Сольви ткнулась лицом в его плечо. – Ты только больше не кричи.
- А я и не позволю на меня кричать, - заявил Артур. – Нет, Ланнистер, вы что, все серьезно?! Да что я такого натворил? Вы просто сумасшедшие, старые, плесневелые…
- Хватит, - настал черед Бриенны повысить голос. Она даже хлопнула ладонью по столу. – Ты пойдешь к Сансе и принесешь извинения. И никакой Трикси ты больше не увидишь до конца праздников, а, ежели только узнаю, что ты к ней приблизился, я тебе такое устрою!
Артур воззрился на мать, краска заливала его лицо, ноздри раздулись. Он начал медленно подниматься из-за стола:
- ЧТО ты мне такого устроишь, матушка? И кто тебе сказал, что я буду слушать этот нелепый приказ, да кто вам всем сказал, будто я раскаиваюсь хоть на миг, будто я сожалею, будто стану просить прощения?! Знаешь, что я слышал по такому поводу? Рыцарь не просит прощения у купца! Львы не просят прощения у овец!
Тирион издал какой-то звук – пораженный возглас пополам с изумленным хихиканьем. Джейме так и застыл, покачивая прижавшуюся к нему девочку и глядя на Артура поверх ее рыжих кудряшек. Бриенна тоже начала подниматься, чувствуя, что ярость застилает ей взор алой, липкой, противной, как ланнистерский плащ, пеленой.
- Ты где этого набрался, Артур? – услышала она свой голос, а точнее, какое-то злобное шипение между сжатых зубов. – Ты где такой чуши наслушался?
- Нигде, - быстро и примирительно сказал Артур. – Ланнистер как-то раз такое ляпнул, уж я не помню, по какому поводу. Что ты? Что тебя так расстроило?
- Да мало ли что я там говорил, - закивал Джейме, перепуганный не меньше Артура. – Наверное, к слову пришлось, вот и все.
Тут Бриенна поняла, что все смотрят на нее, даже Сольви испуганно обернулась, и что она пришла в неописуемый гнев по совершенно пустяковому – как все они полагали - возможно, что и не зря – поводу. Она сделала глубокий вдох и села на место, бесцельно схватившись за вилку и нож.
- Повторяешь что ни попадя, - процедила она, опустив глаза. – Пойдешь и извинишься, как миленький. Скажешь, что ты слишком юн, глуп, что ты сам это осознаешь. Что, как сквайр Винтерфелла и его чемпион, ты нанес оскорбление лорду Севера, но готов приносить извинения за свою оплошность.
Артур криво усмехнулся и метнул на Тириона еще один мрачный взгляд. Уж не обсуждали ли они нечто в том же роде, и не были ли готовы дать мне отпор, мелькнуло у Бриенны в мыслях.
Конечно, обсуждали. Артуру нравился быстрый ум Десницы. Он обожал с ним болтать, он с первых дней тут, в столице, был Тирионом совершенно очарован.
- Ха. Словно бы я какой-то щенок, по недоразумению обмочивший сапог высокого лорда.
- Думай о себе как угодно. Хочешь мое мнение? Помочись ты на сапог лорда Рисвелла при всем честном народе, итог и то был бы лучше.
Сольви захихикала, а вслед за нею Джейме и все остальные. Однако веселье длилось недолго. В комнату впорхнул молодой человек, сутулый и бледный, но дорого одетый. Он наклонился к Тириону и быстро зашептал. Бриенна недоуменно поглядела на сына, и Артур с неохотой сказал:
- Доброе утро, Сэди. Это моя мама, леди Бриенна. Мама, это Сэди, помощник Десницы.
Сэди выпрямился и поглядел на нее сочувственным взглядом водянисто-серых глаз.
- Можно сказать, десница Десницы, - напряженно хохотнул Артур. – Есть ли десницы у десниц Десницы?
- Не более чем у всех, - мрачно пошутил Сэди, покосившись на Джейме и девочку. – Но поболее, чем у многих. Миледи сир Бриенна, вас просят явиться к Королю. А также тебя, Артур. И вас, лорд Ланнистер.
- Какое же срочное дело? – усмехнулся Джейме, поднимая девочку и ставя ее на пол. – Милая, побудь покамест с Гертой и Снежинкой…
- Дело о требовании лорда Рисвелла, - сумрачно и торжественно сказал Сэди. Ну точно как приговор объявил.
Войдя, Бриенна положила руку на плечо сына, но стражник кивком указал ей: туда. Она увидела кресло, стоявшее у окна. И вдруг поняла одну вещь – она была единственной женщиной. С грохотом затворили двери зала Совета. Бриенна медлила. Артур рядом с ней стоял, высоко подняв голову.
Король Бран сидел во главе стола, полуприкрыв глаза, слушая торопливый шепот Сэма Тарли. По сторонам от него сидели Давос Сиворт, принц Мартелл и Бронн Черноводный. Последний одарил Джейме насмешливым кивком. Сир Давос ткнулся носом в какие-то свитки. Принц Дорна со скучающим видом откинулся на спинку стула, обвел Бриенну мягким и казавшимся пустым из-за темных глаз взором.
Наконец, Бран едва шевельнул рукой, но Тарли, несомненно, готовый ловить малейший знак, тотчас выпрямился и замолчал. На губах его застыла улыбка мученика.
- Где же обиженный мною лорд? – громко и нагло осведомился Артур, разглядывая собравшихся в упор. – Он струсил бросить обвинения мне в лицо? А Леди Санса? И где сама якобы оскорбленная мною девица, где Трикси?
Бран Старк глядел на него, не мигая. Бриенне захотелось выступить вперед и загородить собою сына.
- Леди Бриенна, - словно поняв ее мысли, проговорил Король. – Вам указали ваше место, не так ли? Вам недостаточно ясно?
- Превосходно ясно, - парировала она, вздрогнув от собственной смелости. – Однако и я осмелюсь задать вопрос, будет ли все…
- Все будет по справедливости, я вас уверяю, - холодно сказал Король. – Сядьте. И вы, досточтимый сир Десница. Ваше место подле меня, не так ли?
Тирион помедлил и заторопился к стулу по правую руку от Короля. Влез на него, картинно пыхтя и вздыхая. Сир Давос смотрел на карлика с сочувствием. Потом покосился на Джейме. Бриенна осталась стоять рядом с Артуром.
- Мужчины решат, что делать дальше, леди Бриенна, - сказал Король без всякой улыбки. – Ваше дело – выслушать решение.
- И промолчать? – удивленно спросил Джейме.
На это ответа не последовало. Бриенна нашла руку Артура, быстро сжала. Ладонь его была влажной и горячей. Никогда в жизни ей так не хотелось, чтобы он вновь стал мал и беспомощен, настолько, чтобы она могла взять его на руки и унести из этой мрачной, пахнувшей можжевеловым пеплом и пылью, комнаты. Но Артур деликатно освободил ладонь и шагнул к столу, оказавшись у противоположного торца, прямо напротив Короля.
К Бриенне подошел стражник и вновь указал на место у окна. Она с неохотой подчинилась, с тревогой понимая, что все в этой комнате живет и движется по каким-то неведомым ей законам, и движется – что ужаснее всего – к чему-то непоправимому, неотвратимому.
Джейме остался стоять, в шаге от мальчика. Его никто не просил ни сесть, ни уйти. Он всматривался в лица собравшихся с болезненной и почти неприятной требовательностью, но все они, кроме весельчака Бронна и Тириона, самым старательным образом не обращали на Ланнистера никакого внимания.
Повисло молчание, не то неловкое, не то зловещее. Бриенна начала щипать складки своего платья, заставляя себя сидеть прямо и держать рот на замке.
- Итак, - насмешливо, почти дурашливо, заговорил Артур. – Вам угодно меня судить? Могу я узнать, за что же?