Глава 15 (1/2)
Монет у Арсения было не столь много, чтобы купить что-то действительно сытное, поэтому пришлось взять лишь несколько кусков чёрного хлеба и вернуться в комнату, из которой Антон так и не выходил. Как только голубоглазый вошёл, мятежник тут же бросил что-то на столик и сделал вид, словно ничего не делал, глубоко вздохнув и прикрыв глаза. Он даже будто бы прошипел и зажмурился, крепко сжав края стола своими костлявыми ладонями. Ему больно?
Подойдя к нему, странник заметил перекись в маленькой баночке и небольшую кучку размотанных бинтов, совершенно чистых и не тронутых. Положив принесённый хлеб рядом с брошенной перекисью, старший недоумевающе взглянул на своего сожителя и заметил маленькие, еле заметные капельки слёз в уголках чужих глаз, после чего убедился, что тому абсолютно точно больно. Позже взгляд упал на расстёгнутую сверху рубашку Шастуна, что свидетельствовало лишь о том, что парень пытался что-то сделать со своим телом.
⠀
— Может, тебе нужна помощь? — предложил брюнет довольно тихо, чтобы не раздражать и без того нервного (вследствие неудачных попыток самостоятельно оказать себе помощь) юношу.
⠀
— Нужна, — согласился Антон и слегка завернул воротник своей рубашки, чтобы его собеседник смог стянуть ткань до плеча, что тот и сделал. Перед Арсением предстала глубокая, явно огнестрельная рана, которая лишь на своих краях смогла покрыться корочкой. — Она никак не заживает, хотя прошло уже больше недели… Вряд ли ты мне поможешь, конечно, но, может быть, ты найдёшь здесь какого-нибудь доктора?
⠀
— Тебя это ранение свело с ума? — удивлённо вскинул брови ввысь следопыт, рассматривая эту «дыру» между плечом и ключицей младшего. — На базаре невозможно найти доктора, но возможно заработать червонцы, чтобы взять нитки с иголкой и зашить тебе рану.
⠀
— Ты будешь её зашивать? — изумляясь скорее не тому, что Арсений сможет оказать такую медицинскую помощь, а тому, что он вообще хочет её оказать, спросил Шастун, обернувшись к своему спасителю и благодарно посмотрев в голубые глаза.
⠀
— А кто же ещё? — слабо улыбнулся молодой человек, ненадолго замерев от чужого, уставшего и странным образом притягательного взгляда, а после направился на выход из таверны, но не один, а с той самой тушкой тетерева, которого они когда-то недавно подстрелили и принесли с собой.
⠀
Надо сказать, что вечером на базаре очень тяжело продать какой-либо товар за короткий срок, но сегодня удача, пожалуй, была на стороне Арсения, который, как только объявил о продаже туши, сразу же нашёл покупателя, взявшего тетерева по очень даже привлекательной для нынешнего продавца цене. Должно быть, причиной такого скорого спроса оказался недостаток людей в мясе, и от этого как-то щемило сердце…
Задёшево взяв у милой старухи то, что было необходимо, Арсений почувствовал внутреннее наслаждение от собственных успехов сегодняшнего дня и поспешил обратно в таверну, где его ожидал раненый.
Замедлив шаг лишь на втором этаже, скиталец негромко зашёл внутрь и увидел шатена, спокойно ожидающего его на постели и не притронувшегося к ранению, чтобы не сделать всё только хуже.
⠀
— А я нашёл, — с широкой улыбкой приблизился к парню Арсений, указывая жестом на нитки и иголку в его правой руке.
⠀
— Молодец, — негромко промычал Шастун, видимо, всё ещё чувствуя неприятные мучения, из-за которых становилось тяжело говорить.
⠀
— Почему у тебя так резко обострилась боль? — наклонившись к мученику, поинтересовался темноволосый, выдавив из себя серьёзное выражение лица, чтобы раненый ощущал чужую уверенность и не боялся за свою рану. — Заражение пошло?
⠀
— Нет, просто… — Антон не договорил, глубоко выдохнув и немного успокоившись, когда полностью осознал, что должен довериться Арсению. — Просто я не могу забыть, как я получил это ранение… Очень больно вспоминать такое.
⠀
— Тогда лучше на что-нибудь отвлечься, — присев рядом и тщательно промыв рану перекисью, скрывал своё сожаление старший, должно быть, понимая, что сейчас жалость совершенно не нужна. — Какой твой любимый цвет?
⠀
Шастун незамедлительно усмехнулся, но потом немного отвернул голову, чтобы не показывать своё недовольство, вызванное чужими прикосновениями. Пальцы голубоглазого постоянно касались его кожи и неприятно щекотали, а нахождение этого голубоглазого совсем рядом и вовсе заставляло сердито нервничать, но отказаться от помощи Шастун попросту не мог, понимая, что сам себе ничем помочь не может.
⠀
— Мой, например, зелёный, — уже принявшись за само зашивание, продолжил Арсений, не обращая внимание на безмолвную реакцию. — Говорят, это цвет жизни. Может быть, поэтому его и люблю.
И сейчас Антон повернул к нему своё лицо уже со слабой улыбкой: наверное, напоминание о том, что свою жизнь и жизни чужих надо любить, согрело ему сердце.
А вот брюнет, ответивший на взгляд, ощутил слабую робость, в очередной раз заметив, что глаза у Шастуна — зелёные. Но если раньше он признавал лишь их красоту, то сейчас они ему слишком нравились, чтобы выделять только одну привлекательность.
⠀
— А мой — красный, — с той же улыбкой отвёл взор бунтарь и не стал объяснять, почему именно красный. Впрочем, этого никто и не требовал.
Время проходило абсолютно незаметно, особенно благодаря слишком обыденным вопросам от Арсения, который вскоре оставил последний шовчик на чужой ране и посмотрел на выполненную работу.
⠀
— Готово! — с довольным лицом заявил он и поднялся с кровати, залезая под воротник рубашки шатена своей ладонью и вызывая у того негодование. — Я просто хочу проверить, имеются ли у тебя другие страшные раны.
⠀
— Нет, не имеются, — пассивно рявкнул Антон, смотря на личного доктора снизу вверх.