Глава 32. Омерзительное существо (1/2)

– Начнем с простого. – Сингх задумчиво изучает болото. – Придется достать то, что вы так предусмотрительно выбросили.

Нил не отвечает – в голове не осталось даже мыслей, только отчаянная надежда, что Ануджа, Сахим и остальные не попались.

– Не беспокойтесь, у вас будет стимул. – Сингх взмахивает рукой, и заросли выпускают еще несколько автоматчиков, волокущих за собой десяток неприкасаемых, у которых связаны руки. Нил с ужасом узнает среди них того мужчину, что встречал их тогда в подземельях вместе со старой женщиной. Люди явно перепуганы до смерти и жмутся друг к другу. – Ваши новые друзья, да?

Измученный мозг наконец начинает работать. А что если…

– У вас был человек среди них.

Сингх довольно улыбается. Два года планов – ублюдок не мог так просто облажаться с Джаггернаутом!

– Вы специально не убили Лакшмана Рая.

– Должен же я был предусмотреть и эту вероятность. – Улыбка становится еще более довольной. – Хотя, признаюсь, вы доставили мне несколько неприятных минут.

Губы невольно расползаются в ухмылке, и Сингх мгновенно мрачнеет, что-то командует своим подчиненным, и Нила бьют по почкам так, что он падает на землю.

– Уважение, друг мой, – голос Сингха по-прежнему благодушен, – вы не в том положении, чтобы дерзить. Но да, вы кое о чем мне напомнили. – И он опять переходит на хинди.

Один из его подчиненных вскидывает пистолет, целясь в того самого мужчину, и тот сереет, что-то умоляюще выкрикивает, но вопль тут же обрывается выстрелом. Остальные неприкасаемые съеживаются, кто-то рыдает, а Сингх лишь разводит руками:

– Терпеть не могу предателей. Часть Алгоритма, Нил. Она очень мне нужна.

– Пошел к дьяволу.

Его тут же пинают сапогом в бок.

– Мы уже говорили с вами об уважении. Еще придется напомнить о вежливости. – Сингх снова отдает приказ, и еще один неприкасаемый падает с простреленной головой. – Вот так, друг мой. Не испытывайте мое терпение.

Двое молодчиков хватают Нила за предплечья, волокут к вонючей воде, а затем толкают прямо в нее. Тут хотя бы неглубоко, хотя дно склизкое и топкое, и Нил кое-как поднимается на колени, отплевываясь и пытаясь стереть с лица тину.

– Пять минут, – сообщает Сингх, – и мои люди прострелят голову следующему.

– Уверены, что у вас хватит жертв?

– Поверьте, я найду достаточно, даже если вам понадобятся сутки. – Ублюдок ни капли не шутит, и Нил давит дрожь.

– Вы все равно их убьете.

– Но только от вас зависит, как именно. – Сингх щелкает пальцами.

Двое его людей вытаскивают вперед очередную жертву и ставят на колени. Один крепко держит, а второй достает нож и принимается отрезать мужчине ухо. От истошного вопля у Нила звенит в ушах.

– Прекратите! Я…

Однако урод невозмутимо отрезает ухо до конца, а затем швыряет в болото. Мужчину выпускают, и тот ничком валится на землю, продолжая выть и рыдать.

– Еще возражения, мой друг? – осведомляется Сингх.

Это всего лишь одна часть, уговаривает себя Нил. Она мало что решает, можно будет исхитриться и потом как-нибудь отобрать ее у Сингха. К тому же Нил отнюдь не уверен, что способен найти место, куда выбросил Алгоритм. Пока он рассеянно озирается, еще один человек падает мертвым, и приходится до боли закусить щеку изнутри. Разве Нилу не полагается плевать на все угрозы и вероятные пытки, ни в коем случае не отдавать Алгоритм врагу? Наверное, будь на его месте Джон, он так бы и поступил. Но… если не сам Нил, так люди Сингха обшарят все дно в округе и найдут чертову часть! Какой смысл геройствовать именно сейчас? Я выберусь, убеждает себя Нил. Если бы Сахима и остальных поймали, то уже приволокли бы сюда… или нет. Кто же выкладывает все козыри сразу? Нужно узнать, что у Сингха на уме, а для этого необходимо время.

Нил честно обшаривает дно, заходит дальше и глубже, водя руками в мутной жиже. В какой-то момент становится слишком глубоко, и он, зажмуриваясь, ныряет, гоня от себя малейшую мысль о том, что может скрываться в воде.

– Поторопитесь, друг мой, – безмятежно зовет Сингх после очередного выстрела.

Айвз, прости, придется повременить с обещанием. Сингх сдохнет, а части Алгоритма исчезнут, просто… не сейчас. Нил опять ныряет, вытаскивает корягу и с отвращением отбрасывает. По крайней мере, он перемазался так, что брезгливость отступает как нечто незначительное. Немного воды все же попадает в рот, и желудок мгновенно бунтует, хотя Нил ничего не ел со вчерашнего дня. Господи, как же все это отвратительно! Он мотает головой, не обращая внимания на пульсирующую в висках боль, в очередной раз погружается в болото. Руки нашаривают что-то, кажется, не очередную корягу, и Нил выныривает, прижимая к себе часть Алгоритма. Медленно ползет к берегу, увязая на каждом шаге в иле. Предательская лодыжка то и дело подворачивается, и Нил словно топчется на одном месте. Однако спустя вечность он все-таки добирается до Сингха. Тот отступает, достает из кармана платок и нарочитым жестом прижимает его к нижней части лица.

– Ужасно, мой друг. От вас смердит, как из канализации. – Он кивает одному из подчиненных, и тот вырывает драгоценную находку у Нила. – Отмойте ее. Здешняя дурная вода настоящий рассадник самых разных болезней, – делится Сингх с любезной улыбкой, и Нил надеется, ублюдок вывихнет челюсть. – Но мы с вами ведь знаем, вам еще предстоит не очень долгая, но чрезвычайно насыщенная жизнь, так что вряд ли вы подцепите что-то летальное.

Нил выразительно разводит руками.

– Да-да, здесь вам самое место. Почти жалею, что мои планы в отношении вас подразумевают иное. – Сингх оборачивается к своим молодчикам. – Убейте всех оставшихся.

И снова Нил может только не вздрагивать и не закрывать глаза, когда автоматчики добивают остальных неприкасаемых.

– Что касается вас, то мы возвращаемся в Мумбаи. Там вас приведут в достойный вид, а позже я представлю вас еще одному моему гостю. Думаю, он будет очень раз вас увидеть.

Нил даже предположить не в состоянии, о ком говорит Сингх. Все те остатки сил, что он потратил на поиски части Алгоритма, рассеиваются, и Нил просто позволяет подчиненным Сингха волочь себя, куда им там заблагорассудится. Выжидай, шепчет он себе, это единственное, на что ты сейчас способен. Казнить себя будешь позже.

Мертвое тело Айвза в подземелье, трупы несчастных неприкасаемых, изуродованный Лакшман Рай… Стоит прикрыть глаза, они сразу встают перед внутренним взором. Доказательства того, что Сингх не остановится ни перед чем. В чем же его цель? Джон уже наверняка в курсе произошедшего, обязательно явится в Мумбаи, и Сингх это прекрасно понимает, значит, ждет. Дело именно в этом? А может, Джон просто плюнет и решит, что раз уж Нил заварил кашу, пусть ее и расхлебывает… Нет, конечно, никуда он от Алгоритма не денется. Что, впрочем, не отменяет того, что на Нила он все-таки плюнет. Всего лишь придется рассчитывать только на самого себя, не впервые. Тянуть время и ловить подходящий момент. Сахим, Махир, Ануджа и Кишен – вот о ком нужно беспокоиться. Молиться, чтобы они спрятались в такую нору, где их не отыщет даже Сингх. Избавился ли Сахим от своей части Алгоритма? Только на это и остается надеяться. Но еще есть третья часть… Что Сингху о них вообще известно? Да, начнем с этого, а потом выстроим тактику.

О здании, в котором живет Сингх, Нилу известно немногое. Он видел снимки фасада и крыши, сделанные с дрона, но о внутреннем устройстве остается лишь гадать. Боевики Сингха заволакивают его внутрь явно через черный вход, затем они долго поднимаются на лифте, кнопки в котором не дают непосвященному ни малейшей подсказки, сколько здесь этажей. Кабина останавливается, и Нила снова тащат – через небольшой холл, потом коридор, похоже, для обслуги, наконец, запихивают в небольшое помещение.

– Ванная, – изволит объяснить один из ублюдков, кажется, единственный, кто хоть немного знает английский, указывая на дверь в противоположной стене. – Привести в порядок. Потом одежда. Там будут ждать.

Так даже лучше – появилось время собраться с мыслями. Нил вваливается в ванную, признаться, безобразно роскошную. Кроме душа тут есть все, что душа пожелает: от биде до джакузи, расположенной у окна во всю стену в дальнем конце помещения. Нил ковыляет к нему и изучает сквозь толстое стекло раскинувшийся вокруг Мумбаи. Часы не пережили купания в болоте, но судя по солнцу, которое, правда, в этих широтах ведет себя несколько непривычно, сейчас где-то между десятью и одиннадцатью. Нил методично подсчитывает этажи здания напротив, прикидывая, как высоко находится сам. Двадцатый… Двадцать второй этаж? Или где-то так. Подобных высоток вокруг не сказать, чтобы много, но они есть, маяками торчат над крышами остальных низкорослых домов. Этакие обиталища современных небожителей, лениво поглядывающих на суету далеко под ногами.

Нил быстро избавляется от перемазанной и почти не просохшей одежды, оставляя ее грудой валяться посреди ванной. Отмычки люди Сингха отобрали, но монетка и несчастная розовая кошечка их не заинтересовали, и от этого настроение чуть поднимается. Нил врубает воду погорячее, но все равно кажется, что недостаточно, ощущение тины никак не желает смываться с кожи, а запах, кажется, въелся в каждую пору. Значит, Нилу самое место в болоте? Это мы еще посмотрим! Он повторяет план-минимум: выяснить планы Сингха, разведать обстановку, подлечить хоть немного лодыжку, рассчитывать только на себя. Каштановая краска течет с волос вместе с грязью, и когда Нил смотрит на себя в зеркало, проведя рукой по запотевшей поверхности, то позволяет себе слабую улыбку. Да, бравада чистейшей воды, однако… чтобы отправиться в прошлое, он обязан выжить. Значит, так и будет.

Нил избавляется от бороды, благо тут есть бритвенный станок. Краска не смылась окончательно, волосы теперь непривычного темно-русого оттенка, но вполне сойдет. Нил предполагает, Сингх приготовил еще какую-нибудь гадость, причем не одну. Вероятно, будет пытаться вышибить у пленника малейшую опору из-под ног. Но предупрежден – значит, вооружен. Ты справишься, обещает он своему отражению, обязан справиться.

Нил набрасывает на плечи халат и выбирается из ванной. Вроде бы ему обещали одежду. Следующая комната спальня, причем не менее роскошная; что же, здесь живут на широкую ногу. Но Нил пока сосредотачивается не на обстановке, а на невысоком полном мужчине, согнувшемся в низком поклоне, стоило ему войти.

– Позвольте приветствовать вас, господин. – Мужчина выпрямляется. У него воистину роскошные рыжеватые усы, даже более впечатляющие, чем у Кишена. – Доктор Марвари.

Он снова пытается поклониться, но Нил мотает головой.

– Очень приятно.

– Господин Сингх приказал мне позаботиться о вас. – Доктор, угодливо улыбаясь, смотрит на распухшую чуть ли не вдвое лодыжку. – Прошу вас, господин, присядьте.

Нил не видит смысла упрямиться из принципа, так что опускается в одно из кресел, и доктор Марвари тут же придвигает пуфик и помогает пристроить на него поврежденную конечность. Пока он охает и ахает, чрезмерно экспрессивно, по мнению Нила, тот жадно озирается.

В спальне слегка пахнет благовониями, а в одном из углов притаился небольшой позолоченный алтарь. На полках возле пристроились статуэтки еще каких-то божеств, но Нил плохо разбирается в индуизме, так что способен опознать только Ганешу, которого ни с кем не спутаешь из-за слоновьей морды, и, если не ошибается, танцующего Шиву. У окна виднеется шахматный столик, к которому придвинуты пара стульев, вдоль одной из стен выстроились шкафы с резными дверцами, в том числе и платяной, посреди комнаты на ковре еще один стол, низкий и широкий, возле него софа, заваленная разноцветными подушечками. Далее в подобии алькова притаились две кровати с вышитыми покрывалами и горами очередных подушечек. Все пестрит и поблескивает на солнце, однако, несмотря на это, вкус у того, кто обустраивал здешний интерьер, был.

– О, вам очень-очень надо беречь ногу, господин, – с мягкой укоризной сообщает доктор. – Если не хотите остаться хромым на всю жизнь, не тревожьте ее.

– Полагаю, это уже будет зависеть от вашего хозяина.

Физиономия Марвари становится самую малость напряженной.

– Мы ведь не хотим разочаровать господина Сингха? – несколько заискивающе спрашивает он.

– Ни в коей мере.

Марвари выдыхает с явным облегчением, а Нил размышляет, чем же Сингх так запугал дражайшего доктора?

– Я назначу вам мазь, – объявляет тот торжественно. – Самое лучшее средство во всей Индии!

– С ядом кобры?

– О, разумеется!

В любом другом случае Нил рассмеялся бы, сейчас же только кивает.

– Четыре дня и ночи, и вы забудете о своей лодыжке!

Нет, лучше я буду о ней помнить. Но и это Нил не произносит вслух.

Доктор не ретируется, несмотря на протесты, разве что вежливо отворачивается, пока Нил натягивает нижнее белье, затем помогает переоблачиться в недурственный европейский костюм, светлый и пошитый из легкой ткани, явно рассчитанной на здешнюю жару, и, наконец, некоторое время придирчиво изучает. Положа руку на сердце, Марвари нервничает так, словно от внешнего вида пленника зависит его шкура. Может быть, так оно и есть. Напоследок доктор снабжает Нила тростью, но пока ведет прочь из спальни, бережливо поддерживает под локоть.

– Приказы господина Сингха должны выполняться беспрекословно, – напутствует он Нила, пока они ждут очередной лифт, на этот раз явно для дорогих гостей – внутри кабина блестит зеркалами и позолотой. И это уже явно чистый выпендреж, предполагает пленник: на вкус наплевали в угоду вопиющей роскоши. Поднимаются они всего лишь на один этаж, и доктор конвоирует пленника через несколько богато обставленных помещений, пока они не оказываются в… наверное, гостиной. Большие окна выходят на балкон, по которому неспешно прогуливаются вооруженные охранники, но внутри их не видать. Сингх расположился в кресле перед столиком, на котором сервирован завтрак. Хозяин тоже изучает Нила, затем кивает, и доктор, не особо скрывая облегчение, в очередной раз низко кланяется.

– Прошу.

Нил опускается в указанное свободное кресло, а Марвари, пятясь и отбивая поклоны, покидает помещение.

– Он весьма недурной специалист, – поясняет Сингх, – но трус изрядный. Сигарету, мой друг? Мне сообщили, нынешний вы курите, хотя старший не страдал этой дурной привычкой.

– О, неужели я взялся за ум? – Нил решается и забирает пачку и зажигалку, лежащие на краю стола. Мог Сингх намешать что-нибудь в табак? Хотя он вряд ли из тех, кто оценит, если его роскошные интерьеры заблюют.

– Не переживайте, я не настолько мелочен, – угадывает тот. – И это слишком примитивно, не находите?

– Пожалуй.

После биди сигарета кажется чудесной, но Нил не позволяет себе расслабляться ни на мгновение. Сингх же накладывает себе на тарелку еды, затем слегка подается вперед и с явным любопытством изучает пленника.

– Очаровательно, – выносит он вердикт. Его английский почти совершенен, пожалуй, немного архаичен, чуть заметный акцент придает речи мягкость и даже некоторую вкрадчивость. – Признаться, молодой вы еще более чудесное зрелище, чем старший. Впрочем, – Сингх вонзает вилку в яичницу, – перейдем к делу. Я потратил много времени, выясняя судьбу Алгоритма после той маленькой войны, что случилась в Стальске. И я знаю, что у вашего так бессмысленно погибшего друга была отнюдь не одна часть, так что намереваюсь выяснить, сколько их и где они.

– Зачем? – рискует Нил, и Сингх откладывает вилку и грозит ему пальцем.

– Лишний вопрос, мой друг. Вас сейчас должно волновать совсем другое.

– Моя шкура? – Нил тушит сигарету и тоже принимается накладывать себе еду. – Я оценил ваш почерк.

– О, вы про ту шушеру? Полноте, он мало что значил, хотя, признаю, пришлось с ним повозиться. – Сингх снова принимается за завтрак. – Вы другое дело. Хотите, расскажу, о чем вы сейчас думаете?

Нил приподнимает брови.

– Разумеется, о дилемме дедушки. Я никоим образом не физик, но моя горячо любимая покойная жена интересовалась природой времени и его парадоксами, сами понимаете. Раз будущий вы целы, значит, полагаете себя в достаточной безопасности.

Сингх делает паузу, прожевывая кусок сыра, затем улыбается:

– Не стану скрывать, мне очень хочется проделать с вами хотя бы половину того, что по моему приказу сотворили с той надоедливой мошкой, но я совершенно не собираюсь бросать вызов времени и уничтожать сущее. Это будет поперек всего, за что радела моя жена. – Он вздыхает. – Однако у вас, европейцев, совсем беда с воображением. Так что, как уже говорил, ад я вам обеспечу. Апельсинового сока?

– Будьте так любезны.

Сингх заботливо придвигает к Нилу стеклянный кувшин. Его голос по-прежнему спокоен и чуть ли не беззаботен, и можно только гадать, каких усилий ему это стоит. Мне страшно, признает Нил. Но пока он лишь сохраняет такое же деланное спокойствие.

– И что же вам известно о деяниях вашего будущего я? – любопытствует хозяин.

– Совсем немного. Лишь то, что я буду выполнять распоряжения Прии и осуществлять связь между ней и другими членами «Довода».

– О, чрезмерно скромно, друг мой.

От постоянного упоминания дружбы хочется скрипнуть зубами, но Нил лишь в очередной раз приподнимает брови.

– Около трех лет назад старший вы объявились в Мумбаи и принялись увиваться вокруг моей жены. Обаяния вам было не занимать. Обычно моя драгоценная Прия была очень недоверчива. Сами понимаете, наш бизнес никак не располагает к вере в людей. Однако вы умудрились пробудить в моей жене не свойственную ей сентиментальность.

Несколько мгновений Сингх молча смотрит перед собой. Сквозь нацепленную маску просачиваются сдерживаемые скорбь и ярость, и Нил невольно сглатывает.

– У нас нет детей. Когда мы были молоды, Прия очень их хотела. Она забеременела, однако переносила свое состояние очень тяжело, буквально не выходила из больниц. Увы, в те времена я не мог обеспечить ей лучших специалистов. Может, тогда все закончилось бы… иначе. На сроке в семь месяцев моя жена снова оказалась в больнице. Врач… по мне, он был коновал, а не доктор… Эта сволочь заявила мне – давайте сохраним ребенка. Это же мальчик. А ваша жена все равно не выдержит повторной беременности, она бесполезна. – Сингх сжимает кулаки. – Я избил его, вот этими самыми руками. Приказал спасать мою жену, пообещал, если только с ней хоть что-то случится, отыскать всех баб его семьи и вспороть им брюхо.

Кулаки разжимаются, и на губах Сингха легкая улыбка.

– Вот так моя Прия осталась со мной. И я ни на мгновение, прошедшие с тех пор, не пожалел о своем выборе. Она была светом моей жизни.

Нил молчит – сказать попросту нечего. Все еще хуже, чем он мог себе вообразить.

– Вернемся к вам. – Сингх наливает апельсинового сока и себе. – Познакомившись с вами, Прия впервые за долгие годы затосковала, призналась как-то, что хотела бы, чтобы у нас все-таки был сын. Сильный, умный, на которого мы смогли бы оставить наши дела. Она смотрела на вас, как мать смотрит на любимое дитя. – Теперь Сингх задумчиво изучает стакан. – А теперь я понимаю, что тогдашний вы прекрасно знали, чем все закончится. Что мою драгоценную жену убьют. И того, кто посмеет это сделать. Что вы сами привели его в наш дом.

На этот раз пауза длится дольше.

– И никто не возразит, не вмешается. Воспримут это как должное. – Сингх с некоторым усилием откидывается на спинку стула. – Такой подарок за то, что Прия делала ради вас, ради будущего этого мира. Да, сразу после ее смерти я раздумывал, может, этот мир заслуживает уничтожения, раз он так вероломен и отвратителен. Но нет, я не могу предать память моей жены. Зато могу сделать, чтобы и виновник, и все причастные пожалели. Это справедливо.

Сингх выжидающе смотрит на Нила, а тот продолжает глядеть прямо перед собой. Перед яростью такой силы он чувствует себя совершенно потерянным. Провались ублюдок в ад, но… Нил не может не понимать его… в чем-то.

– Раскаяние, мой друг. Оно основа всего. Но видите ли, в чем проблема? Вы не раскаетесь, и подтверждение тому – вы сами. Вы совершите все это без малейших колебаний. Хуже того, – Сингх понижает голос и снова подается вперед, – наш общий друг Александр поделился со мной кое-чем, признаться, на редкость отвратительным. Вы и тот человек, который убил мою Прию, близки. Гораздо ближе, чем это позволено.

Снова чертов Ткаченко, с глухим отчаянием думает Нил. Джон был совершенно прав…

– Вы так непривычно немногословны. А ведь язык у вас здорово подвешен, я помню. – Сингх поднимается из-за стола. – Хотел бы я его отрезать и запихать вам в глотку.

Как бы стать крохотным и забиться в какую-нибудь щель… Но Нил может лишь сидеть, пока Сингх медленно обходит стол и приближается.

– Правда в том, что вы насквозь лживое, лицемерное существо. – Чужие пальцы с силой впиваются в волосы и тянут назад, заставляя смотреть в перекошенное ненавистью лицо. – Не человек, нет. – Сингх хватает вилку, три острия замирают возле самого правого глаза Нила, и тот прикусывает губу, чтобы не вскрикнуть. – Воистину… омерзительны. Не заслуживаете ни малейшего снисхождения.

Долгое выматывающее мгновение кажется, вилка все же вопьется в глаз, но Сингх отбрасывает ее, а затем изо всех сил бьет Нила по лицу. Однако второго удара не следует, хозяин резко выпускает пленника и делает шаг назад, тряся руками так, словно и правда коснулся чего-то отвратительного.

– Что же, если с завтраком мы закончили, прогуляемся, друг мой. – Голос еще пару раз подрагивает, но потом снова гладко струится. – Покажу вам Мумбаи, а заодно и продолжим нашу беседу.

Лицо горит, однако Нил не прикасается к нему, лишь покорно поднимается. Все в порядке, убеждает он себя, ты выдержишь, а Сингх проговорится о своих намерениях. Не так уж и страшно. Пока.

* * *

Роскошная машина катит по улицам Мумбаи неизвестно куда, а Сингх не затыкается ни на мгновение, рассказывая пленнику то о той, то об иной достопримечательности, словно это и правда доставляет ему удовольствие. Вспоминается, как не так уж давно Нил катил в одном автомобиле с Ткаченко, а тот разорялся о красотах Мадрида. Только тогда Нил чувствовал себя совершенно иначе. Он заставляет себя кивать в нужных местах, даже что-то переспрашивать, потому что, понимает, именно этого Сингх от него и хочет – неискренней беззаботной маски, подтвержденного лицемерия. Мысли ходят по кругу, неизменно возвращаясь к одному и тому же: я действительно настолько для него омерзителен? Хуже, быть может, даже Джона – убийцы его драгоценной жены? Ложь всегда давалась Нилу легко, признаться, он получал от нее удовольствие, это была своего рода игра, хотя он никогда не врал, чтобы причинить боль или доставить неприятности. Однако три года назад он сделал… сделает… неважно!.. то, что должен. И жизнь человека, сидящего рядом, изменится навсегда. Приказав убить Кэт, Прия исполнила лишь то, что считала единственно правильным. Джон, застрелив Прию, поступил так же. Никто не упрекнул его, все признали, что он имел на это право, но… отчего? Пусть Прию особо не любили, однако она оставалась ценным сотрудником. Нил впервые рассматривает произошедшее с этой стороны. С точки зрения Протагониста в будущем, получается, Джон был прав. Да, он спас мир, не дал Сатору отправить Алгоритм потомкам. Тогда молчаливое позволение убить Прию – этакий приз? Подарок? Молодец, вот тебе пирожок? Нет, что-то не сходится.

– Вам наверняка будет интересно, – продолжает щебетать Сингх, отвлекая от размышлений, и Нил заставляет себя не морщиться, лишь снова улыбается. – Университет Мумбаи, точнее, тогда еще Бомбея. Его основали в 1857 году, англичане, разумеется. Так что все старые здания в нем возведены в английском колониальном стиле.

Нил покорно смотрит через стекло на строения, к которым они подъезжают. Кажется, они уместнее смотрелись бы среди колледжей того же Кембриджа, но возвышаются в окружении пальм и прочей местной растительности. Автомобиль Сингха легко пропускают внутрь, и он неспешно катит по аллеям мимо местного собора, кампусов и еще каких-то построек в неоготическом стиле. Мимо идут, оживленно болтая и смеясь, студенты, разве что изредка поглядывая на машину, и Нилу в очередной раз за день становится дико не по себе.

– Думаете о Кембридже, да? – ласково улыбается Сингх, и пленник кивает. – Никогда там не был, хоть и наслышан. Многие мои соотечественники работают в Англии. Некоторые уезжают туда навсегда, но находятся и такие, кто возвращается. Самоотверженные люди.

– Я слышал, Университет Мумбаи весьма неплох.

– Все равно недостаточно хорош для вас, высокомерных европейцев. Нашим молодым людям приходится буквально прогрызать себе путь. О, посмотрите вон туда. – Сингх протягивает руку, и Нил глядит в указанном направлении. – Университетская библиотека. Чудесная у нее башенка, да? Есть что-то от Пизанской башни, не находите?

Нил в очередной раз кивает, ощущая себя китайским болванчиком. Что Сингху здесь понадобилось?

– А в самом здании есть что-то от нижних ярусов палаты дожей, – произносит Нил только для того, чтобы не раздражать хозяина молчанием.

– Хм… может быть. Хотя все аркады друг на друга похожи. Впрочем, я не специалист в архитектуре.

Библиотека остается позади, и машина, проехав еще некоторое время, останавливается у здания попроще, может, административного?

– Кстати, здесь есть и отделение физики, – говорит Сингх. – В кампусе Видайанаги, мы как раз неподалеку. Вам ведь это интересно?

Телохранитель выходит из машины, распахивает перед хозяином дверь и подает руку. Нил тоже выбирается наружу. У входа ждут четверо мужчин в серых костюмах.

– Чудесно, – вздыхает Сингх. – В этом воздухе кипят мысли, знания, самые передовые идеи… Если не ошибаюсь, с вами работал один мой соотечественник?

Анируддхи. Как Нил мог забыть?! Рудхи ведь собирался вернуться на родину и продолжить работу тут!

– Поднимемся на крышу. Оттуда чудесный вид, мой друг.

Нил на едва гнущихся ногах заходит в здание, затем взбирается по лестнице. Что делать? Что, черт подери, делать?! Двое ублюдков идут спереди, не позволяя дотянуться до Сингха, остальные двое отрезают путь сзади. Когда Нил слегка оступается на очередной ступеньке, один из них тут же крепко берет его за локоть. Если отказаться идти, они просто-напросто оттащат его наверх силком. Кажется, здание вымерло – в нем ни единого человека, кроме самого Нила, Сингха и его подручных.

На крыше оказывается еще один человек, такой же серый. Он стоит и парапета и изучает окрестности в прицел снайперской винтовки. Нет! Сингх усмехается, и Нил осознает, что произнес это короткое слово вслух.

– Да, мой друг. – Он тоже подходит к парапету, а его слуги ощутимо подталкивают медлящего Нила в спину. – Давайте, оцените вид.

Возле здания небольшое аккуратно подстриженное поле из тех, на которых студенты любят заниматься, читать, а то и бездельничать, устроившись прямо на траве. Правда, сейчас на нем только двое. Один из подчиненных передает Сингху бинокль, и тот с явным интересом изучает людей внизу.

– Да-да, как по расписанию. – Он протягивает бинокль Нилу. Тот невольно облизывает губы и смотрит через окуляры. Один из двоих и правда Рудхи, увлеченно болтает о чем-то со своим приятелем, размахивает руками – точно так же он делал в Кембридже, когда, захваченный какой-то идеей, делился ею. Шарлотта вечно ворчала, что он слишком эмоционален, но слушала с удовольствием, все они слушали…

Вы не можете… Нил сжимает зубы, не давая словам вырваться. Бесполезно и глупо – все Сингх сможет.

– Сколько частей Алгоритма было у вашего друга?

В горле встает ком.

– Ну же. Вы можете это сделать быстро и относительно безболезненно для вашего бывшего коллеги. Или мы пойдем сложным путем и получим второго Лакшмана Рая.

– Зачем обязательно убивать? – все-таки выдавливает Нил. – Оставьте его в покое – Рудхи вообще не имеет никакого отношения…

Сингх делает знак, и один из серых бьет Нила в живот. Пока он хватает ртом воздух и пытается выпрямиться, Сингх осуждающе качает головой.

– Потому что вы виновны. В смерти вашего друга на болотах, в смерти тех неприкасаемых, а сейчас будете виновны и в этой.

Нил снова бросает взгляд на поле. Приятель Рудхи хлопает его по плечу, а затем идет прочь. Тот некоторое время смотрит ему вслед, затем достает смартфон и кому-то звонит.

К черту! Нил кидает бинокль в ближайшего ублюдка и бросается к парапету, вкладывая все силы в вопль. Его почти мгновенно хватают и оттаскивают, валят на крышу так, что лицо утыкается в поверхность.

– Ну-ну. – На затылок опускается что-то невыносимо-тяжелое, нога Сингха, осознает Нил. – Хорошая попытка, только бесполезная. Анкур, возьми своих ребят и…

– Не надо!

Тяжесть с затылка пропадает, и Нил чуть приподнимает голову. В поле зрения оба ботинка Сингха, затем тот опускается на одно колено и рывком дергает за волосы.

– Отчего же? Вы в очередной раз попытались предать мое доверие…

– Не надо! – повторяет Нил. – Умоляю вас, не…

– О, вы предпочитаете, чтобы ваш коллега умер быстро и безболезненно. Так?

Нил кусает губы.

– Я жду.

– Да.

– Подробнее, Нил.

– Я хочу, чтобы он умер…

– Чтобы его убили по вашему слову.

– Чтобы его убили… по моему слову, – выталкивает Нил. В глазах начинают скапливаться слезы, и остается только быстро-быстро моргать.

– Вот так хорошо. Сколько здесь частей Алгоритма?

– Две. Та, что у вас, и еще одна.

– Где?

– Где-то на болотах. Ее должны были там выбросить.

– Очаровательно. – Сингх выпрямляется и кивает снайперу. Хлопок от выстрела негромкий, но Нилу кажется, он раскатывается под черепом набатом. Как… как Сингху все это может сойти с рук?

Нила отпускают, и он поднимается на ноги, малодушно отводя взгляд от парапета. Можно тысячу раз повторять себе, что это не его вина, что этот спятивший психопат… но… Ублюдок добился своего. Прости, Рудхи, я правда не хотел…

– С вами та проблема, мой друг, что я не могу позволить себе поверить ни единому вашему слову, – с укоризной сообщает Сингх. – Не такой ядовитой твари, как вы. Но мы с этим еще разберемся.

Спускаются вниз они в полнейшем молчании. Нил из последних сил пытается идти ровно, но ноги то и дело принимаются дрожать, и чертова лодыжка в этот раз не при чем. Всего несколько часов, и от его уверенности остались одни руины. Прекрати, убеждает Нил себя. Немедленно прекрати! Не сдавайся, иначе все будет зря! Но что он может противопоставить Сингху? Что?!

– Кстати, – добавляет тот пред тем, как они усаживаются в машину, – в те чудесные прежние времена вы называли меня по имени. Санджей. И улыбались.

Нил с трудом сглатывает, кое-как растягивает губы:

– Санджей.

– Да, почти так. Но потрудитесь потренироваться получше. Я верю в ваши таланты.

Убью тебя, ублюдок! Еще ни к кому Нил не испытывал такой всеобъемлющей, звериной ненависти. Как ни странно, она приносит немного облегчения. Да, убью, найду способ! Надо лишь продержаться еще немного.

* * *

– Подтвердите несколько моих догадок, друг мой, – говорит на обратном пути Сингх. – Мне и так известно почти все, но не люблю, когда остаются даже малейшие пятна неопределенности.

Нилу хочется ненадолго закрыть глаза, только чтобы не видеть самодовольную рожу, но даже крохотный признак невнимания тут же разозлит эту сволочь, к тому же под веками по-прежнему ждут мертвецы, к которым теперь прибавился и Рудхи. Он так хотел вернуться! Мечтал, как будет работать на родине, поделится со здешними коллегами всем ворохом идей и наработок, привезенных из Кембриджа…

– Я вас слушаю.

– Хм?

– Я вас слушаю, Санджей.

– Отлично, прямо снова ощущаю нас друзьями. Так вот, компьютерщики «Довода» великолепны, говорю это совершенно искренне. Однако и на старуху бывает проруха.

Сингх ведь не знает, что подарочек его хакеров нашли раньше, чем он планировал! Что несколько дней его водили за нос! Нил никак не показывает свою радость, наоборот, опускает уголки губ.

– О, не ожидали? – Сингх с явным удовольствием улыбается. – Впрочем, мой сюрприз все-таки обнаружили пару дней назад, но я и не рассчитывал, что он останется тайной навечно. Тем не менее, все, что мне было нужно, я узнал. Хочу полюбопытствовать, за что вас арестовал ваш любовник?

– Я пытался предупредить Айвза, чтобы он не показывался в Индии, – признается Нил.

– Айвз – это ваш погибший друг, да? – Сингх покачивает головой, а затем смеется. – Друг мой, вы еще хуже, чем я предполагал! Врете в глаза даже собственным любовникам.

Нил неопределенно пожимает плечами.

– Джон… – с придыханием тянет Сингх. – Всегда поражался имени, которое он выбрал.

– Отчего?

– Вы знаете, что когда он общался с Прией, у него вообще не было имени?

Через отчаяние все-таки пробивается любопытство, на что Сингх наверняка и рассчитывает.

– Моя дорогая жена говорила о нем исключительно как о тот самом агенте, новичке, пару раз – пешке, чересчур много на себя берущей.

– Она не слишком высоко его ставила, – осторожно замечает Нил.

– Обычный исполнитель, Прия насмотрелась на таких. Однако отчего-то все вдруг принялись с ним носиться, как с тухлым яйцом.

– Мне сложно судить, – еще более осторожно продолжает Нил. – Я и сам новичок.